Настроение Сумарокова улучшалось с каждым новым словом начальницы.
"Зашибись! Смотрящий за строгой зоной должен выносить парашу! Что я, чушок или петух? Хер вам в два локтя! Мент меня в это втравил, пусть сам и выносит!"
- Здесь чемоданная комната… А это ваша, - Зинаида Андреевна отперла белую дверцу. - Прошу!
По размерам комната больше напоминала кладовку, но после зоновских бараков показалась шикарными апартаментами. Полуметровое окошко, две раскладушки с постельным бельем, тумбочка. Даже зеркальце на стене ("мартышка"). Все включено. Правда, на двери не имелось замка или даже защелки.
- К сожалению, отдельных комнат для персонала нет, но я думаю, вы прекрасно устроитесь. Вещи можете хранить в кладовой, она запирается на замок. Кстати, а где ваши вещи?
- Их подвезут позже, - пояснил Кольцов, - из Тихомирска.
- Заезд в лагерь послезавтра. К этому времени надо заправить все кровати. Белье возьмете у завхоза. Тридцать два комплекта - по числу детей на вашей яхте. Работы, товарищи, предстоит много, но вы педагоги опытные - справитесь. А завтра вечером распределим общественные нагрузки.
- Будет еще и нагрузка? - уточнил опер.
- Конечно… А в ваших лагерях разве не было?
- Ну, в общем, само собой. Самодеятельность там, рисование… Хор.
- Также завтра я ознакомлю вас с распорядком дня и планом мероприятий на первую смену.
- Спасибо, Зинаида Андреевна. Ознакомимся с радостью.
- Располагайтесь. - Начальница протянула Кольцову ключи от кладовки для чемоданов. - Я живу в домике администрации, если какие-то проблемы, пожалуйста, обращайтесь. В любое время суток.
- А столовка-то бычит? - опять рубанул Сумрак.
- Не поняла… Что-что?
- Ну, это… работает?
- Да, конечно. Ужин для персонала в семь тридцать вечера.
Поболтав еще немного о проблемах педагогики и организации детского досуга, Зинаида Андреевна наконец покинула яхту. Сумрак тут же рухнул на раскладушку.
- Приплыли, бля… Яхта номер шесть.
- Тебя точно кобыла в башку лягнула! - набросился вожатый на воспитателя. - Сказал же, помалкивай в тряпочку! Хозяюшка, ШИЗО, педерасты, бычит… Ты б еще спросил, красный лагерь или черный. Обратно на нары захотел?
- Да мы и так на нарах. Даже колючка есть. Кончай гоношиться, а? Давай поспим лучше.
- Ночью поспим… Слышал, что хозяйка велела?
- Ну и х… х-хорошо! Пусть сама метлой машет. Я ей не черт и не петух позорный!
- При чем здесь черти и петухи! Еще раз повторяю: мы не в зоне! Метлой махать не западло! Короче, я тебе как педагог педагогу конкретно говорю - кончай быковать и феней крыть. Мы теперь интеллигентные люди, едрит твою мать!
- Да пошел ты… Как умею, так и базарю.
- Тогда лучше вообще засохни!
- Сам варежку зашей.
- Стоп… Что такое варежка?
- Ну, как… Хайло. Рот.
- Хрен вам, товарищ воспитатель. Варежка - это предмет гардероба! Чтоб руки в морозы не мерзли! А петух кто такой?
- Петух? - растерялся Виктор Сергеевич. - Пидорок опущенный, кто ж еще?
- Петух - это домашняя птица. Мужского пола. С гребешком. Кукарекает по утрам.
- Ты только барана из меня не делай, ладно? Гребешок…
- Баран - это парнокопытное животное! Черт - отрицательный сказочный персонаж с рогами. Мочить - обливать водой, гасить - заливать огонь, а пришить - соединить куски материи ниткой! Редиска - овощ! Сука - самка собаки! Блин - это блин… Понял?!
- Обалденно интересно! Не знал…
(К сожалению, слово "обалденно" также приводится в смягченном варианте, да и весь диалог основательно подрезан. Цензура позорная, мать ее ети!)
- Я тебе вечером словарик составлю! - не успокаивался Кольцов. - Чтоб адаптировался! И книжку из библиотеки принесу, чтоб родную речь вспомнил!
- Это еще посмотреть надо, кто из нас больше книжек прочитал.
- Все, кончай бакланить. Пошли в санчасть.
- Зачем? На актировку?
- На перевязку! У меня бинты уже плесенью покрылись. Потом уборкой займемся.
Сумрак присел на раскладушку.
- Слушай, - он немного смягчил тон, - ты сходи к лепиле один, а мне бинтов принеси, мазей, если есть. Я сам перебинтуюсь.
- Чего, баб стесняешься?
- Ну, в общем… Какая разница… Соври что-нибудь.
- Глаз тоже сам перевяжешь?
Виктор Сергеевич взглянул в зеркало, потом осторожно смотал мокрый вонючий бинт, закрывавший подбитое око.
- Да, хорошая была граната… - Кольцов оценил почерневший гноящийся фингал. - Противотанковая, не меньше. Пионеры будут в восторге. На обложку бы журнала тебя. "Боксерская жизнь". А лучше - смерть.
- Бодяги у лепилы возьми… Или капель каких.
- Не лепила, а врач! Отвыкай!
Опер махнул рукой, не став дальше выяснять причины такого недоверия к докторам со стороны подельника. Пошел он со своими косяками блатными… Где-то Евгений Дмитриевич слышал, что авторитетным ворам, например, западло обращаться к врачам-проктологам. Дескать, это пассивная форма… Но потом воровская сходка постановила, что все-таки можно. Впрочем, самые ортодоксальные авторитеты попросили занести в протокол заседания особое мнение - врача после процедур надо бы пописать бритвой, как носителя порочащих сведений… Задница, одним словом.
Лагерный врач, она же лепила Маргарита Сергеевна, оказалась довольно приятной женщиной пенсионного возраста. Раньше она трудилась в детской больнице Тихомирска, но сейчас перешла в поликлинику. На лето же выбиралась в лагерь. Кольцов представился, повторил легенду о боевом ранении и желании посвятить собственный отпуск благородному делу - воспитанию детей. Попросил перевязать раны.
Поверила ли Маргарита Сергеевна в чудесную сказку, неизвестно, но грудь и руку перебинтовала, сказав, что через неделю повязки можно снимать. Бинты для напарника-воспитателя вожатый просто-напросто свистнул, дабы не городить огород с легендой. Глазных капель попросил якобы для себя. Мол, зенки слезятся на солнце. Маргарита Сергеевна попросила следить за гигиеной. Не только собственной, но и детской. Эпидемии прячутся под любым кустом! Велела конфисковать у детишек все продукты, припрятанные в чемоданах сердобольными родителями. От этих "доппайков" все беды - и диарея, и желтуха, и отравления.
На обратном пути Кольцов заглянул на камбуз, то есть в столовую, где познакомился с шеф-поваром Мальвиной Ивановной. Завстоловой ему сразу понравилась. Килограммов сто двадцать живого веса (100–100–100), перманентная щербатая улыбка, веселый грим, веснушки. Белый колпак. Хоть сейчас к Рубенсу в натурщицы! А чего не улыбаться, когда сидишь на дармовых харчах? Эдак любой раздобреет…
Мальвина Ивановна тут же угостила нового вожатого бутербродом с докторской колбасой и киселем, а узнав, что тот приехал не один, отломила кусок вареной курицы и просила передать напарнику с наилучшими пожеланиями. "И не надо ждать семи тридцати! Буду счастлива видеть в любое время! Только заходите!" Из последней фразы напрашивался вывод, что завстоловой испытывает дефицит мужской ласки.
Воспитатель по кличке Сумрак храпел на раскладушке. Кольцов разбудил его, положил на тумбочку глазные капли, бинты и курицу.
- Благодарю, Евгений… как там тебя?..
- Дмитриевич.
- Да…
Проглотив курицу, он принялся за перевязку. Снять старую повязку удалось без проблем, но наложить свежую оказалось не так-то просто. Пришлось просить помощи.
- Говорил же, сходи к врачихе… Нормальная тетка. - Кольцов нехотя принялся распечатывать бинт. Но через секунду он понял, почему воспитатель предпочел проводить процедуры самостоятельно. Когда тот освободился от бинтов и повернулся лицом к напарнику, последний ахнул от восторга. Грудь авторитета украшало шикарное жизнерадостное тату в виде цитаты какого-то зоновского классика: "НАСТУПИ МЕНТУ НА ГОРЛО, ЗАДАВИ КОЗЛА НОГОЙ!" Под цитатой был наколот зажатый в руке окровавленный ножик. Работа неизвестного художника конца ХХ века. Кожа, игла, жженая резина, разведенная мочой.
- Ну, блин, ва-а-а-ще…
- Да это, так… По малолетке. - Виктор Сергеевич смущенно почесал грудь. - По глупости, короче…
- Сам придумал? Набить бы тебе рожу за такие перлы.
- Рискни здоровьем! - На всякий случай педагог сжал свободный кулак.
- Убогих не бью.
- Еще поглядим, кто из нас убогий…
До выяснения отношений, впрочем, дело не дошло. Хотя и с трудом, но победил разум. Идейные противники решили отложить спарринг до более подходящих времен. Евгений Дмитриевич, бубня обидные непристойности, все-таки помог Виктору Сергеевичу наложить новую повязку на тело и глаз. Потом оба приступили к смене дресскода.
Менять можно было только на лежащую в пакетах морскую форму. Она оказалась максимально большого размера - видимо, в военторге начальнице сбагрили неликвидный товар. Но это было еще полбеды. Зинаида Андреевна подрезала брюки, легким движением руки превратив их в элегантные шорты. На шортах не оказалось ширинки, лишь пуговицы на бедрах. На головы полагались черные пилотки с кокардами.
Когда Сумрак облачился в тельняшку, фланку с гюйсом, пилотку и шорты, он смотрелся так же нелепо, как бейсбольная бита, украшенная разноцветными сердечками или цветочками. Особенно впечатляли волосатые ножки в спортивных тапочках.
- "Имидж - ничто, авторитет - всё…" Моряк - с печки бряк, - похлопал в ладоши Кольцов. - Галстук не забудь повязать, юнга Северного флота.
- На себя посмотри, баклан! Чайки в уши насрали…
Старую одежду засунули под раскладушки, чтобы впоследствии вернуть хозяину. Пакет с общаком Сумрак спрятал под матрас. Не самое надежное место, но это временно, потом приглядит тайник. Повязали пионерские галстуки. Морским узлом. Вязать пионерским не умели. Сходили за метлами (по-флотски - голяками) и граблями. Виктору Сергеевичу как временно однорукому пришлось взять веник. Работа предстояла серьезная. Территория вокруг яхты № 6 утопала в прошлогодней листве, высохших ветках и бумажном мусоре. Но, пару раз взмахнув подметающим инструментом, воспитатель со злостью швырнул его в кусты.
- Не могу я!
- Что, и вторая грабля сломана?
- При чем здесь грабля?! Я же не черт, чтоб мусор мести!
- Я, между прочим, тоже.
- Тебе не впадлу! Ты мент.
- Нормальное дело! Как дерьмо убирать, так у нас понятия, а как курицу хавать хозяйскую - так никаких проблем! Кончай шланговать, товарищ матрос. Жизнь без труда - преступление. Не бойся, твоего позора Паша Клык не увидит. А я не расскажу. Лучше здесь говно убирать, чем в красивом гробу бездельничать.
Воспитатель, брезгливо морщась, поднял веник и продолжил общественно полезный труд. Чувствовалось, что, говоря про чертей, он не лукавил. После каждого взмаха Виктор Сергеевич боязливо оглядывался, не заметит ли его кто-нибудь. Но после десятого раза немного успокоился и даже совершил маленький подвиг - собственноручно поднял пластиковую бутылку из-под лимонада и швырнул ее в кучу мусора. Чуть не плача, подмел пол в деревянной беседке. Потом уселся в ней и попросил у коллеги закурить.
- Ты ж положительный герой, пример для подражания… Не куришь, не пьешь…
- Закуришь тут…
Еще труднее пришлось с постельным бельем. По неписаным законам зоны чужие кровати заправляют шныри, настоящий "джентльмен" не имеет права замарать свои руки подобной работой. А тут сразу шестнадцать коек! Да притом одной рукой! (Еще шестнадцать заправлял Кольцов.)
Но пришлось переламываться. Аж до ужина. В девятнадцать тридцать навестили Мальвину Ивановну. Увидев руку воспитателя на перевязи и повязку на глазу, она чуть не расплакалась и положила в тарелку положенца двойную порцию макарон.
- Ничего поварешка, - шепнул тот напарнику, указав на объемистый поварихин зад.
- Смотри, не влюбись!
Спать легли, едва стемнело. Сумрак, окосевший от сплошных косяков, вырубился сразу. Кольцов ворочался до полуночи, терзаемый тяжкими думами о своей дальнейшей участи. Сдаваться в сентябре теперь уже нельзя. И вообще никогда нельзя. Сразу просчитают и Сергея, и его матушку. А подставлять людей, которые тебя спасли, было бы совсем по-свински. Так что же, прятаться до гробовой доски? Тоже еще та перспективка.
Интересно, матери уже сообщили о побеге? Скорей всего. Участкового отправили квартиру проверить. Мать жила в центре Питера, на Маяковского, в двушке. Кольцов велел сдать вторую комнату, если его посадят. На одну пенсию не протянуть, а тут двести реальных условных единиц.
К бывшей жене, наверное, тоже придут, хотя у нее новый муж. Полагается отработать все связи. Аленке расскажут про плохого папку.
Дочке в августе десять лет. Совсем уже большая. Хорошая девчонка… Как тут уснешь?
Но в конце концов уснул. Все будет хорошо. Или не будет…
Первым проснулся Сумрак и разбудил вожатого:
- А я думал, ты того… Умер.
- Почему? Так тихо дышал?
- Нет. Так сильно вонял.
Позавтракав тремя порциями жидкой овсянки и бутербродами с сыром, они продолжили уборку территории. Надо было завоевывать доверие и расположение Зинаиды Андреевны любой ценой. Товарищ капитан-директор в разгар приборки навестила новый экипаж и с удовлетворением заметила, что мужчины не лежат на раскладушках, попивая кисель, а, невзирая на тяжелые ранения, добросовестно трудятся. Причем облачившись в морскую форму. Молодцы! Женщин, например, ну никак не заставишь тельняшку и гюйс надеть - сплошные капризы. А эти - пожалуйста. Пожав им руки, она еще раз про себя поблагодарила Надежду Михайловну и Сергея.
Последний беженцев сегодня не навещал. Как и условились. Чем меньше дружеских встреч на воле, тем лучше.
Положенец, улучив момент, когда подельник отправился сжигать мусор, быстро сковырнул половую доску беседки. Ложкой, прихваченной из столовой, выкопал ямку и сунул в нее пакет с общаком. Авось за два месяца не сгниет - грунт хороший, сплошной песок. Вернул доску на место, камнем забил гвоздь. Лучше, чем в банковской ячейке. А если нарисовать на полу череп с костями, то вообще могила…
В лагерь тем временем прибывали остальные вожатые и воспитатели. Все женского пола. Кроме физрука. Как оказалось, в дружном педагогическом коллективе "Юнгограда" было всего пять мужчин. Сторож, завхоз, двое орлов из шестой яхты и шестидесятилетний физкультурник (он же плаврук). То есть раздолье для всяческих лав-стори…
Кольцов намекнул воспитателю, чтобы тот в контакт с новыми коллегами особо не вступал. Ни в тот, ни в другой. Неизвестно, что у коллег на уме и кто у них родственники. Поведал пару ментовских историй, как серьезных людей подводила излишняя откровенность со своими пассиями. После разрыва отношений и прекращения финансирования девочки с наслаждением раскрывали интимные тайны бывших ухажеров. И про убийства заказные операм докладывали, и про схемы ухода от налогов, и про половую несостоятельность.
- Будут клеиться, посылай к черту. Только вежливо… А лучше молчи. Немой ты! Злые чечены язык отрезали!
Клеиться стали сразу. "А не поможете ли шкафчик подвинуть? А не повесите ли занавесочку? А не посидеть ли вечером у костра?.."
Нет уж! Насиделись!..
"А это правда, что вы прямо из Чечни?"
Ой, спасибо, Зинаида Андреевна. Все растрепала! Даже вечером идти на инструктаж к начальнице они решили попозже, когда разойдется женский контингент. Кольцов вновь предупредил подельника, чтобы тот не распускал язык.
Зинаида Андреевна встретила мужчин по-деловому:
- Проходите, товарищи… Жаль, что вы опоздали, я хотела представить вас коллективу.
("Коллектив у нас прекрасный, правда, люди - дерьмо".)
- Извините, Зинаида Андреевна, мусор жгли.
- Конечно, конечно…
Зинаида Андреевна вручила педагогам по авторучке и чистенькому блокноту.
- Вы должны записывать сюда планы, отчеты, а также информацию о детях.
- Зачем?
- Тетради останутся в лагере. Многие дети на следующий год снова приедут, и новые педагоги могут ориентироваться, кто есть кто.
"Дела оперативного учета, - смекнул Кольцов. - Хорошо, хоть дактилоскопировать пионеров не надо… А может, надо?"
- Перепишите себе распорядок дня. Распорядок дня - это закон. Нарушать его можно только в экстренных случаях.
Распорядок висел на стене под портретом Ленина в красной рамке. Белый ватман, гуашь.
8-00. ПОДЪЕМ
8-15. ЗАРЯДКА
9-15. ЗАВТРАК
12-00. ПОЛДНИК
14-00. ОБЕД
14-30–15–30. ТИХИЙ ЧАС
18-00. УЖИН
20-00. ВТОРОЙ УЖИН (Фрукты или сок)
21-00. ОТБОЙ ДЛЯ МЛАДШИХ ЯХТ
22-00. ОТБОЙ ДЛЯ СТАРШИХ ЯХТ
- Здесь не указана уборка территории. Это само собой разумеющееся. Каждое утро дети должны убирать территорию возле домиков… Все остальное - мероприятия и свободное время, - добавила Зинаида Андреевна, когда товарищи переписали распорядок в блокноты.
- А вечерние поверки? - вновь забывшись, по инерции ляпнул воспитатель.
- В каком смысле?
- Ну, это… Все ли на месте? В нашем лагере всегда проводились… Построим детей на плацу перед сном и перекличку проводим. Удобно. Если кто сбежал, сразу видно.
- Идея, в принципе, неплохая, - задумалась Зинаида Андреевна. - Если бы в том году проверяли, сразу бы заметили, что девочки нет. Той, что в тайгу ушла. Ну, я вам рассказывала. А так подружки целый день скрывали… Да, очень здравая мысль. Спасибо, Виктор Сергеевич! Обязательно внесем в распорядок.
Сумрак приосанился и с гордостью взглянул на начальницу. "Ну так… Херни не посоветуем. Педагоги со стажем, ёпть…"
Начальница нацепила очки, бочком вылезла из-за стола и фломастером подписала после второго ужина:
"20–45. ВЕЧЕРНЯЯ ПОВЕРКА".
- А еще у нас секция дисциплины и порядка была! - добавил положенец. - Самых послушных детей туда забивали… то есть - заносили. В пример остальным ставили.
- Тоже правильная идея. Хороших, активных детей надо обязательно поощрять и ставить в пример… Теперь главное, - Зинаида Андреевна вернулась на капитанский мостик, - завтра в час приедут дети. Вы должны встретить их у автобуса и перенести чемоданы в кладовую. Самим детям запрещено переносить тяжести. Тележек у нас нет, придется поработать. Потом всех построите и отведете на яхту. Пускай выбирают места. В два снова построите - и в столовую. Все передвижения по лагерю только строем! Это дисциплинирует.
"Ну точно, зона!" - хором подумали педагоги.
- В семь вечера все собираемся в клубе. Я представлю детям педагогический состав. Вас в том числе… На вашей яхте отбой в девять. Все без исключения должны быть в кроватях. Как правило, в первый день дети не хотят ложиться спать вовремя, но вы должны их убедить.
"Убедим, базара нет…"
- Вам будет помогать младший воспитатель. Леночка Бичкина. Очень хорошая девочка, работает второй год. Она приедет завтра с детьми.
- А где она спать будет? У нас в хате, тьфу ты, в кубрике только две раскладушки.