– Я тебе закричу! – Шагнув вперед, Витек резко ударил ее кулаком в лицо – она упала.
Лыков запер дверь и приказал:
– Тащите ее в комнату. Олег, срежь бельевую веревку на кухне.
Татьяну перетащили в комнату, посадили на стул. Олег принес веревку, связал хозяйке руки и ноги. Лыков закурил и начал бить Ставич по щекам, приводя в чувство. Наконец она застонала и открыла полные ужаса глаза.
– Закричишь – прибьем! – мрачно пообещал ей Жедь.
– Не будем терять времени, – взяв свободный стул и присев на него, начал допрос Лыков. – Таких женщин, как вы, просто так не оставляют. Это понимаем и мы, и вы. Где сейчас находится Михаил Котенев? Быстро отвечайте.
– Я не знаю. – Она испуганно переводила взгляд с одного мужчины на другого, но ни в ком не находила и тени сочувствия.
– Придется повозиться, – заметил Лыков, затягиваясь сигаретой. – Сейчас прижгу маленько, тогда, может, вспомните…
Знаком приказав Жедю подать лежавшую на столе салфетку с кружевами, он скомкал ее и запихал в рот женщине.
– Вот так, теперь не заорешь. – Рванув за ворот халат Татьяны, он обнажил ей грудь. – Жалко портить, – взяв горящую сигарету, с сожалением сказал он и прижал ее к груди Татьяны.
Она дернулась, замычала, извиваясь от боли, запахло паленым. Олег, не выдержав, отвернулся, а Жедь хищно осклабился, нетерпеливо переступая ногами.
– Еще, давай еще, – толкнул он Аркадия, – скажет, курва!
Лыков поглядел в глаза Ставич и чуть вытащил из ее рта салфетку, заменявшую кляп.
– Ну, не передумали?
Татьяна глухо застонала, запрокидывая голову.
– Поищи кипятильник, – повернувшись к Олегу, распорядился Аркадий. – Вставим кое-куда, тогда сразу ста нет сговорчивее. Живей, не копайся!
Кислов начал выдвигать ящики буфета, выбрасывая их содержимое на пол, открывал шкафы. Не найдя кипятильника, метнулся на кухню. Оттуда послышался звон посуды, что-то упало.
– Помоги ему, – кивнул Жедю главарь и обратился к Ставич: – Зря упрямитесь. Стоит только сказать, и мы тут же уйдем.
– Нету кипятильника, – потный от усердия Жедь вбежал в комнату, – у нее плита газовая, давай на кухню.
Не дожидаясь согласия Аркадия, он спихнул Татьяну со стула и потащил. Лыков бросился ему помогать. На кухне, отстранив Олега, Жедь открыл крышку духовки и засунул в нее голову пленницы. Удерживая за шею, свободной рукой повернул кран газа, приговаривая:
– Скажешь, скажешь! А то спичку поднесу! Говори, сука!
Татьяна замычала, задергалась, пытаясь освободиться и задыхаясь. Дернув ее за веревку назад, Жедь посадил женщину на пол и ногой захлопнул крышку духовки.
Ставич жадно хватала ртом воздух. Голова ее разламывалась от боли, и не осталось сил терпеть этот кошмар. У нее же ребенок, надо думать о дочери, оставшейся у родителей.
Аркадий выдернул у нее изо рта салфетку. Ухватив сильными пальцами за лицо, повернул его к себе:
– Где он?!
– Я скажу, – едва слышно произнесла Татьяна. – Скажу…
– Если обманешь… – угрожающе начал Жедь, но Лыков остановил его:
– Погоди, пусть говорит, а мы проверим. Если обманет, сама понимает, что с ней будет. Говори!
Запинаясь и едва ворочая языком, Ставич назвала адрес и, словно отдав вместе с ним последние силы, закатила глаза. Лыков тут же плеснул ей в лицо воды из кувшина.
– Откуда знаешь адрес?
– Он мне звонил… Сказал…
Аркадий тщательно занес адрес в записную книжку. Запихав опять в рот салфетку, вышел из кухни, знаком приказав Олегу и Витьку следовать за собой. В прихожей остановился и, понизив голос, распорядился:
– Сейчас уходим. Большего от нее все равно не добиться. Олег, задержись и кончи. Свидетелей оставлять нельзя.
– Как? – побледнел Кислов.
– Головой в духовку и кран открой, – отпирая дверь, посоветовал Жедь. – Или сделай петельку на веревке.
– Не вздумай стрелять! – бросил Аркадий и шагнул за порог. – Ждем в машине, не тяни!
Олег обессиленно прислонился спиной к стене прихожей, чувствуя, как предательски дрожат колени и сухо во рту: неужели он, Олег Кислов, должен убить связанную, истерзанную женщину?
На лестничной площадке прогудел лифт, опуская вниз Жедя и Лыкова, потом гулко хлопнула дверь подъезда. Олег чуть не застонал от свалившегося на него – ну почему Аркадий не велел сделать это Витьку, ведь тому все равно?! Почему должен убивать он, Олег?!
Дрожащими руками вытянув из кармана пачку сигарет, он закурил и, с трудом переставляя ноги, поплелся на кухню. Сколько случилось смертей после того, как он встретил, на свое несчастье, в дешевом кабаке проклятого Гришку! Убили парня на квартире Лушина, Лыков застрелил Гришку, раненного милиционерами у подъезда Хомчика, а теперь и…
Ставич лежала на полу. Она была без сознания. Глаз заплыл, на закушенной губе запеклась кровь, полы халата откинулись, обнажив ноги, в которые врезалась бельевая веревка, волосы рассыпались по полу.
Вдруг в прихожей раздался звонок. Олег застыл, напуганный этим, таким мирным, звуком. Что это – телефон или звонят в дверь? На цыпочках, стараясь не шуметь, Кислов прокрался в переднюю, настороженно прислушиваясь. Посмотреть в дверной глазок? Нет, нельзя – в прихожей горит свет, и стоящий по ту сторону двери увидит тень. Что делать?
Снова позвонили, и звонок этот – показалось Олегу – предвещал конец. Увидев, как дернули ручку двери, он похолодел – сейчас войдут, увидят его! О том, что под курткой спрятан пистолет, о том, что ему велел сделать Лыков, Олег совершенно забыл: до того ли сейчас?!
Метнувшись, он с трудом втиснул свое большое тело между шкафом и стеной. Затаил дыхание – дверь открывалась! Хорошо еще, что, распахиваясь, она прикрывала его собой.
– Татьяна Васильевна? – позвал от порога чей-то низкий голос, явно принадлежащий молодому мужчине. Олег старался не дышать.
Послышались тяжелые, уверенные шаги – неизвестный посетитель прошел в комнату. Решившись, Кислов тихонько вылез из своего убежища и выскользнул на лестничную площадку, успев заметить плотного мужчину, стоявшего к нему спиной посреди комнаты.
На лифт? Услышат, погонятся. Бочком пробравшись вдоль стены, Олег начал спускаться по лестнице. Вот и площадка следующего этажа. Сдерживая желание припустить бегом, он потихоньку спустился еще ниже и только после этого побежал, перепрыгивая сразу через несколько ступенек…
Плюхнувшись на сиденье рядом с Аркадием, он, с трудом переводя дыхание, выкрикнул:
– Гони! Чего стоишь?!
– Поехали. – Покосившись на него и удовлетворенно усмехнувшись, Аркадий дотронулся до плеча сидевшего за рулем Жедя. Помолчав, спросил: – Все сделал?
– Все, – буркнул Олег и, боясь дальнейших расспросов, отвернулся к окну, показывая, что более говорить на эту тему не намерен.
– Нормально, – подытожил Лыков и засвистел мотивчик модного шлягера.
– Чего свистишь? – поймал его взгляд в зеркале Жедь. Недовольно поморщившись, пояснил: – Примета плохая, еще моя бабка говорила: у свистунов денег не бывает. Кончай свистеть.
– Не бойся, Витек, – засмеялся Аркадий. – У нас теперь все будет, и деньги тоже…
Вместе с новыми песнями и музыкой к нам пришли и новые развлечения – на современном техническом уровне.
Имей пару рублей – и тебе откроются двери "Кабула", одного из множества таких видеосалонов, с баром и танцевальной площадкой. Название у него, естественно, совершенно иное, но любители полупорнухи и фильмов типа "Коммандос" прозвали этот салон "Кабулом". Именно туда отправились Купцов и Бондарев, надеясь отыскать Карлу.
Дорогой Иван жаловался Саше на затянувшуюся тяжбу с Сараниной:
– Везде требуют справки, а те, кто их выдает, почему-то работают в одно время со мной. Когда я свободен, их уже нет на месте. Как хочешь, так и успевай. В бюро экспертиз тоже порадовали: результаты приблизительные, а впереди – суд. Дожил я до седых волос, а веры к себе не нашел. Уйти, что ли, в постовые?..
В дверях "Кабула" стоял один из давних знакомых Купцова, с которым он когда-то вместе занимался спортом.
– Здорово, – оценивающим взглядом окинув массивную фигуру Саши Бондарева, приветливо кивнул Ивану знакомец. – Пришел полюбопытствовать? Заходи.
– Получи, – протянул ему деньги Купцов.
– Перестань, – отстранил его руку знакомый, – со своих не берем. Ты правда хочешь посмотреть или по делу? У нас все законно. Сегодня даем "Аллигатора".
– Честно говоря, мы по делу, – признался Иван, пропуская стайку ребят-подростков, торопившихся к началу просмотра. – Ты, значит, теперь здесь обосновался?
– Надо же где-то, – зевнул знакомый. – Тепло, видик работает. Может, в баре посидим? Там сейчас свободно.
Бондарев и Купцов прошли в пустой бар, отделанный пластиковыми панелями, имитировавшими дерево, присели к столику.
– Это кто? – кивнув в сторону дверей, поинтересовался Саша.
– Знакомый, – объяснил Иван. – Тренировались когда-то вместе, а потом он сломался и бросил спорт, а я пошел учиться и тоже бросил. Нормальный малый, да все ищет, где можно без хлопот и без трудов побольше заработать. Но с законом старается жить в ладу. Видимся время от времени.
Минут через пять пришел знакомый, подав Бондареву руку, представился:
– Борис, будем знакомы. Сок выпьете? Фирма угощает.
– Сок потом, – отказался Купцов. – Ты тут кем трудишься?
– Сразу на многих должностях, – улыбнулся Борис, – билетики продаю, подметаю, по телефону отвечаю…
– Нравится? – поинтересовался Бондарев.
– Ничего, – пожал плечами бывший спортсмен, – все лучше, чем на заводе или официантом в забегаловке. А вы чего, пришли мою биографию уточнять? Я слыхал, ты из Москвы уехал? – повернулся он к Ивану. – Проштрафился, что ли?
– Как видишь, вернулся, – ушел тот от прямого ответа. – Давно ты здесь обосновался?
– Ваня, не крути мне, как коту… Если чего надо, так и скажи. Накапали на нас, желаешь документацию проверить? Сразу предупреждаю, что я отвечаю только за видик.
– Брось, Боря, я же не БХСС, – успокоил его Иван. – Ты мне лучше скажи: Карлу знаешь? Говорили, он любит у вас бывать.
– Любил, – подняв глаза к потолку, поправил Борис, – В нашем подвале много кто бывал и бывает, А зачем тебе Карла?
– Поговорить, – ответил за приятеля Бондарев. – Где его сыскать? Сегодня придет?
– Нет. И поговорить с ним даже вы не сумеете, – криво усмехнулся бывший спортсмен, – Помер Карла!
– Шутишь? – даже привстал от изумления Купцов. Он мог ожидать чего угодно, но только не этого. – Отчего помер, убили?
– Почему убили? – недоуменно вытаращился на него Борис. – Сам помер, он же старый был, лет под семьдесят, если не больше. Сморчок такой, небось от выпивки вся печень гнилая, рассыпалась на ходу. Кому надо его убивать?
– Дела, – протянул Бондарев, доставая папиросы. – А чего его сюда тянуло? Тут же больше молодежь гуляет, даже прозвание для вашего подвала придумали.
– "Кабул"? – засмеялся Борис. – Знаем, романтика влечет, ну и пусть, мне дела нету. А Карла жил рядом, выпить заходил, денежки у него водились. Иногда примет граммульку – и в зал, видик глядеть, да так и уснет под пальбу на экране. Фильм кончится, я его вежливенько так в плечико потолкаю, а он зенки протрет и опять в бар, добавить. Но рисовал классно, он нам стены расписал.
– Рисовал? – оживился Иван. – Он что, художник?
– Говорят, был гравером, потом оформителем витрин, в какой-то газете работал, не помню где, – отмахнулся Борис.
– Он с кем-нибудь здесь встречался? Где жил, знаешь?
– Жил тут, рядом. Как из нашего подвала поднимитесь, так прямо по переулку, в доме с молочной. Я как-то раз его провожал, чтобы он не свалился. Он часто приговаривал: "Как папа Карла". За это и кликуху приклеили. Насчет встреч не скажу: тут по вечерам народу много шьется, за всеми разве углядишь, да и ни к чему мне, я же не милиция, – Борис подмигнул и хрипловато рассмеялся, но вдруг посерьезнел: – Вспомнил! К нему весной, кажется, один мужик приходил. Лысый такой, средних лет. Выпили они, пошептались, а потом Карла был как убитый, всем жаловался, что шила в мешке не утаить. Поддал он прилично и все про итальянскую оперу болтал.
– Этот приходил? – Повинуясь внезапно возникшей догадке, Иван достал фоторобот одного из "драконов" и показал карточку Борису. Тот взял, повертел в толстых пальцах, рассматривая со всех сторон. Наконец его лицо расплылось в улыбке:
– Похожий! Только тут покрасивше. Он, Витек!
– Откуда знаешь его имя? – насторожился Купцов.
– Карла говорил, – объяснил бывший спортсмен. – А чего? Он, когда пьяный, языком как помелом работал. Хвастался, что этот Витек ему клевую работенку по художественной части предложил и обещал прилично заплатить. А потом жаловался, что обманули его, работу забрали, а денег обещанных не заплатили.
– Понятно, – протянул Иван.
– Заходи, – провожая их до дверей, пригласил Борис, – фильмец поглядишь, вечером в баре девок полно.
– Я пока не по этой части, – поскучнел Иван, сразу вспомнив про Саранину.
На улице он остановился и, взяв Сашу под руку, предложил:
– Сходил бы ты в ЖЭК по поводу Карлы, проверил, а я к Ставич поеду. Жалко время терять.
– Думаешь, фальшивые билетики на "Ла скала" в свое время Карла слепил? – усмехнулся Бондарев.
– Думаю, – не стал скрывать Иван. – А потом другие фальшивки делал. Видимо, этот Витек знал о билетах и сумел уговорить или заставил поработать на себя. Как точно было, мы теперь узнаем, когда возьмем Витька и всю его компанию…
Ставич жила на другом конце города, и Купцов решил поехать на метро – о множестве оперативных машин, как это любят показывать в кино, пока приходится только мечтать.
В вагоне метро было тесно. Пристроившись рядом с лохматым парнем, развернувшим газету, Иван решил воспользоваться чужой информацией. Городские новости поражали разнообразием: соединили линиями метро две новые станции: "Ясенево" и "Битцевский парк", начали открытый прием абитуриентов в ранее "закрытый" вуз – Институт стран Азии и Африки при МГУ им. Ломоносова; вновь работает старый цирк на Цветном бульваре; в Московской соборной мечети торжественное богослужение; на вокзалах наконец-то упразднены депутатские залы.
"Надолго ли?" – недоверчиво усмехнулся Купцов.
Оторвавшись от газетных новостей, Иван стал размышлять над предстоящим разговором со Ставич. Ох, нелегко с ней будет общаться, вытягивать клещами словесных ловушек и уговоров адрес, где скрывается "отдыхающий" Михаил Павлович Котенев.
Поднявшись наверх, он пошел пешком. Но что-то тревожило, подгоняло, и поддавшись дурным предчувствиям, Купцов тяжело сел в троллейбус. Вот за широким окном показался дом любовницы Котенева. Пора выходить.
Двор оказался обычным. Помойка, бродячие кошки у мусорных баков, пустой в этот час стол для доминошников. Войдя в подъезд, Иван поднялся на лифте и позвонил в дверь квартиры. В прихожей горел свет – это он видел через глазок, – но никто не открывал. Почудилось, что за дверью раздался слабый шорох. Или только почудилось?
Купцов снова нажал на кнопку звонка. Немного подождал и толкнул дверь, к его удивлению, она открылась. Поколебавшись немного и настороженно прислушиваясь, он нерешительно шагнул за порог, быстро обежав глазами пустую прихожую.
– Татьяна Васильевна? – позвал Иван.
Тишина. Слегка попахивает газом, и такое ощущение, что рядом неведомая опасность. Сунув руку под пиджак, Купцов проверил, легко ли вынимается из кобуры оружие, и на всякий случай сдвинул предохранитель.
– Татьяна Васильевна! – позвал он громче.
Тишина. Ни шороха, ни стука. Что тут могло произойти, почему она не откликается? Нет дома? Но тогда как же оставила открытой входную дверь? Ушла к соседке и сейчас вернется?
Иван попытался заглянуть в комнату, потом сделал осторожный шаг. Ничего не произошло. Тогда, немного осмелев, он вошел и увидел разбросанные по полу вещи, выдвинутые ящики, опрокинутый стул.
Услышав легкий скрип входной двери, он резко обернулся, сунув руку под пиджак, чтобы быть готовым отразить нападение. Дверь медленно закрывалась…
Выхватив оружие, Купцов метнулся в прихожую, ударом ноги распахнул дверь – никого! Выглянул на площадку – тоже никого. Сквозняк, что ли?
Он хотел, прикрыв дверь, побежать вниз, догнать, посмотреть или убедиться, что с ним играет дурные шутки сквозняк и собственное воображение, но в этот момент с кухни донесся слабый стон. Глухой, болезненный. Иван пошел туда.
В луже воды на полу лежала связанная бельевой веревкой Татьяна Ставич. Убрав оружие, Купцов наклонился над ней, – слава богу, жива! Размотав стягивающие ее руки и ноги веревочные петли, он быстро подхватил женщину на руки, отнес в комнату.
– Я скажу … – простонала Ставич.
– Что? Что скажете? – наклонился над ней Иван.
– Он уехал … С греком. – Она открыла мутные глаза и шепотом назвала адрес.
– Кто тут был? – пытаясь привести ее в чувство, спросил Купцов, но Татьяна опять потеряла сознание.
Сняв трубку телефона, Иван позвонил дежурному по городу и в "скорую"…
Когда Купцов вернулся в управление, Бондарев уже был там. Покуривая казавшуюся маленькой в его толстенных пальцах папиросу, он сидел за столом, перелистывая бумаги. За окнами уже сгустились сумерки, уютно горела настольная лампа, и Ивану на миг почудилось, что случившееся недавно в квартире Ставич просто страшный сон или кадры из очередного боевика ужасов, вроде тех, что крутят в подвальчике, прозванном "Кабулом". Но, к сожалению, это не было ни сном, ни фильмом.
– Они были у Ставич, – опускаясь на диван, сообщил Иван. – Выбивали из пес адрес Котенева.
– Выбили?
– Скорее всего, да! В квартире разгром, хозяйку пытали и били. Вызвал ребят из местного отделения и "скорую".
– Адрес? – подался вперед Саша.
– Адрес знаю, – вздохнул Иван. – Назвала. Сейчас свяжемся, попросим проверить: действительно ли он там? Видишь, как дела поворачиваются? Успели опросить местных старух и соседей, вроде бы видели там машину и троих, по приметам схожих с "драконами".
– Весело, – покрутил головой Бондарев. – Надо было там засаду оставить.
– Куда уж веселее! Опять они нас опередили и ушли. Когда я входил в квартиру, у меня было ощущение, что там кто-то прячется. Жаль, что нам пришлось расстаться, а то бы ты пригодился – контролировал бы вход.
– Может, примерещилось?
– Откуда я знаю? – нахмурился Купцов. – Мало нас, понимаешь, мало! Техники не хватает, людей опытных, времени. И кто бы нам разрешил у нее засаду устраивать?
– Перестань себя мучить. Кстати, твой знакомый, Борис из видеобара, не обманул.
– Да? – оживился Иван. – Ты проверил?
– Проверил, помер Карла, то есть гражданин Дубов Артем Иванович. Все сходится.
– Опять обрыв ниточки? Нашли Ворону, но поздно, его успели убрать. Нашли Карлу, но тоже поздно – успел помереть, – горько засмеялся Купцов. – Кто следующий? Уж не Котенев ли?
Услышав телефонный звонок, он поднялся с дивана и, подойдя к столу, снял трубку:
– Слушаю, Купцов!
– Ваня? – услышал он женский голос. – Привет, это Люба говорит.
– Какая Люба? – не сразу понял Иван.