- Ты еще здесь?
Ее уже не было. Дебби развернулась и кинулась вверх по лестнице, лишь мельком взглянув на меня. Я ожидал взбучки, но Логан был само спокойствие.
- Чертовски аппетитная задница, - заметил он. - И немало повидала на своем веку.
- Ты ее знаешь?
- Ну да. Это Дебби - танцевала у нас когда-то. И у нас, и у Бенни, и в других местах. Везде успела порезвиться - во всех смыслах.
- Проститутка?
- Нет, ничего подобного. Скорее общая подружка, если ты понимаешь, что я хочу сказать. И при этом интриганка страшная. Хитрая сучка.
- Что ты имеешь в виду?
- Что я имею в виду? У нее тело - умереть не встать, и она знает, как им пользоваться. Не успеешь оглянуться, как окажешься у нее в руках. - Тут он попал в точку. - Это не в твой огород камешек - она многих обвела вокруг пальца.
- Мне кажется, Крейг ее уже оприходовал.
- Я бы не удивился. Но Крейг - другое дело.
- Почему это? У него что, патент?
- Нет, просто он знает, как использовать баб и не давать использовать себя. - Похоже, камешек все-таки был в мой огород. - Я не стану учить тебя жить, Бриджес, но могу подсказать, как проще всего сохранить свою жизнь. Держись подальше от Дебби Бенсон, а то наживешь неприятности.
17. День посещений
- Перестань!
- Я просто сказала, что всегда буду с тобой, - говорит мамаша.
- В том-то и дело, черт побери, что ты всегда здесь! Не надоело? Катись отсюда и оставь меня в покое!
- Когда я была девочкой, то тоже хотела быть сама по себе, но потом, с возрастом, поняла, что жила неправильно. Знаешь, о чем я жалела больше всего? О том, что мало общалась со своей матерью. Прошлое никогда не вернется, Иан.
- И слава богу!
- Я хочу сказать, что была не очень-то счастлива в детстве. Вот почему я так баловала тебя. Пожалуй, слишком баловала и теперь жалею об этом.
- Баловала? Баловала?!
- У тебя всегда были самые лучшие игрушки! Помнишь тот велосипед, что я тебе купила? Новехонький! У меня самой никогда не было нового велосипеда. Ни у кого такого не было.
- Что значит ни у кого? У кого-то ведь должен был быть! Чем тогда, по-твоему, занимались велосипедные фабрики - выпускали подержанные?
- Все равно у тебя был совершенно новый!
- Я помню. Ты его купила только потому, что дядя Брайан пропил старый. Кстати, новый он потом тоже заложил, и мы их больше никогда не видели.
- Да, Брайан - он разбил мое сердце! А тебе было наплевать! Я выплакала все глаза, но тебя это нисколько не интересовало, так ведь? Ты всегда заботился только о себе. Эгоист!
Я помню, как ушел дядя Брайан. Мне тогда едва исполнилось двенадцать, и следующие две недели были худшими в моей жизни, а если я так говорю, это кое-что значит. Мамаша орала, что он бросил ее из-за меня, и дралась как черт. Я ходил весь в синяках и в конце концов не выдержал - сбежал из дома. Пробегал почти неделю, чуть не помер с голоду, а потом меня привела назад полиция. Мать сказала им, что синяков мне наставил Брайан, вот, мол, я и убежал, но теперь все в порядке, потому что она его выставила. Я слышал весь разговор из спальни. Она столько раз потом повторяла эту ложь разным людям, что и сама в конце концов поверила. Когда фараоны уехали, она заперла меня в спальне и не выпускала целое лето - боялась, что снова сбегу.
- Иногда я просто ненавижу себя, - продолжает мамаша.
- Это я могу понять.
- Ты всегда был эгоистом!
- Я не эгоист.
- Неправда! Ты думаешь только о себе и делаешь только то, что тебе нравится. А о моем счастье ты когда-нибудь думал?
- Ты о нем думала за двоих. У меня своя жизнь, а не продолжение твоей!
- Если бы не я, у тебя вообще не было бы жизни! Я пожертвовала всем ради тебя, а где благодарность? Я, я, я - от тебя это только и слышишь!
- Врешь! Ты никогда ничего для меня не сделала, только держала при себе и коверкала мою жизнь!
- Я - твою жизнь?! Ты же мое дитя, я родила тебя, мы с тобой - одно целое. Я столько раз слушала тебя, и теперь твоя очередь меня выслушать!
Слушать ее? Я этим занимаюсь полтора месяца, уже крыша едет. Крейга не видно и не слышно. Эдди говорит, он продолжает кутить - "наверстывает потерянное время". Сволочь! Выходит, все время, что он провел со мной, - потерянное? Это еще вопрос, сколько бы он потерял, если бы не я!
Снова один, совсем один…
Почти.
- Я надеялась, что до этого не дойдет, но ты просто не оставляешь мне выбора. Извини, но если бы ты послушал меня с самого начала, все было бы иначе. Я ТВОЯ МАТЬ И ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ ТЫ НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИЛ ЭТИ ДУРАЦКИЕ УБИЙСТВА И ЗАНЯЛСЯ ЧЕМ-ТО ДОСТОЙНЫМ!
Боже мой, никогда так не смеялся!
Я хохочу до боли в боках, до полного изнеможения, потом вспоминаю эти слова и начинаю хохотать снова.
- Ты слышал, что я сказала?
- Прекрати, ну пожалуйста, прекрати! Сколько можно… - умоляю я. По моему лицу катятся слезы.
- ЭТО ПРИКАЗ!
- О-хо-хо! А-ха-ха! Убейте меня, больше не могу!
- Я серьезно! - визжит она. - Я твоя мать, и ты будешь делать то, что я скажу!
- НЕТ! - ору я. - Я не желаю больше тебя слушать! Убирайся вон! Вали отсюда!
- Своих так называемых друзей ты слушаешь! Воров, убийц, шлюх ты слушаешь! А меня, значит, нет?! Что ты за ребенок? Мне стыдно за тебя! Ты меня позоришь!
- Ты сама себя позоришь! Да какая ты мать? Ты худшая мать на свете! Ты для меня ничто, и я рад, что ты умерла!
- Нет! Нет! Нет! - всхлипывает она. - Ты не можешь так говорить! Не можешь! Я никогда…
Ее прерывает шум у входной двери.
Я мгновенно разворачиваюсь, падаю на пол и выхватываю пистолет.
Тишина.
Лежу, затаив дыхание, и прислушиваюсь. Ничего. Только сердце гулко стучит в груди. Вот - опять! За дверью. Там определенно кто-то есть. Ни звонка, ни стука, но кто-то там стоит. Жду и слушаю. Попытаются войти? Оборачиваюсь - сзади дома ничего не слышно. Только здесь, за дверью. По бетонной дорожке шуршат шаги. Я направляю "глок" на дверь, в левый верхний угол. Глушитель на месте - как всегда, когда я дома. Нет смысла тревожить соседей, верно?
Три выстрела, быстро - левый верхний, правый нижний, снова верхний. Зачем возиться с лишними трупами: вдруг это какой-нибудь начинающий Свидетель Иеговы? Достаточно отпугнуть. Теперь быстро к окну: может, потребуется прицельный выстрел. Опять же интересно, кого там носит нелегкая.
- Не стреляй! Бриджес, мать твою, это же я! - вопит Крейг, ныряя в живую изгородь.
Я рывком открываю дверь и прикладываю палец к губам. Все-таки это Лондон. Соседи, разумеется, и не почешутся, если мой дом загорится или я начну звать на помощь, лежа связанный в спальне, но некоторые фразы все-таки привлекают внимание.
- Тихо, не ори! - машу я пистолетом. - Заходи.
- Что ты тут делаешь?
- Подслушиваю, - пожал он плечами. - Решил вот навестить тебя, а ты тут с кем-то ругаешься.
- Тебе было слышно?
- Ну да. С другого конца улицы. С кем это ты?
- Не важно.
- Похоже было на твою мамашу.
- Забудь об этом.
- Ты вроде говорил, она померла?
- Да.
- Понятно теперь, зачем тебе понадобилось так орать. Ладно, Бриджес, убери пукалку и поставь чайник. Лучше прикончим по чашечке чаю.
Мы уселись за кухонный стол, я достал кружки. Пистолет заткнул за пояс.
- Ну так и что там у тебя с твоей мамашей?
- Не стоит об этом.
- Может, расскажешь? Мне интересно.
- Спасибо за заботу.
- Ну ладно, расскажи!
- Это тебя не касается.
- Не хочешь, не надо. Только я бы на твоем месте рассказал, а то я, чего доброго, подумаю, что ты псих. Ты уж успокой меня, а?
- Я не псих.
- Ну тогда просвети меня. - Он помолчал и добавил решающий аргумент: - Ну же, Бриджес, не будь гадом, колись!
- Ладно, ладно, дай подумать.
Черт возьми! Всегда неприятно, когда говоришь сам с собой и тебя подслушивают, но когда сам с собой ругаешься… Попробуй-ка, объясни! Может, сказать, что я псих, да и дело с концом? Нет, надо объяснить - мне и самому не вредно понять.
- Просто детство у меня было дерьмовое… Мать меня ненавидела - считала, что это я мешаю ей найти мужа. Сам понимаешь, кому нужна мать-одиночка? Особенно тогда, в семидесятых. Вот она на мне все и вымещала, и чем старше мы оба становились, тем паршивее становилась моя жизнь. Врагу не пожелаешь. - Я налил в кружки кипятку и бросил туда пакетики с чаем. - Глупо, конечно, было все это терпеть - ты, наверное, думаешь, почему я не сбежал? Она здорово умела давить на психику. Доводила меня до истерики и заставляла чувствовать себя виноватым. Понимаешь, о чем я говорю?
- Ну да, более или менее.
- Я сто раз пытался уйти, но она не давала. Понимаешь, все мужики, один за другим, ее бросали, и она поклялась, что уж ее сын, ее собственная плоть и кровь, останется с ней. Не знаю даже, как толком объяснить - в общем, крыша у нее поехала. Доставала меня везде: в школе, в библиотеке, на работе. Приходила и устраивала скандал. Думала, я сбежал. Ты не поверишь - даже в тюрьму явилась и стала тащить меня домой!
Тот день даже не хочется вспоминать. Меня тогда только посадили, и вдруг говорят, что пришел посетитель. Мамаша. И сразу начала:
- Все, хватит, мне это надоело! Мы уходим.
Спятила, короче. Но я и представить себе не мог насколько.
- Мама, я в тюрьме, я не могу уйти!
- Ничего, мы сейчас посмотрим, как ты не можешь! Иди со мной, и никаких возражений! - Она стащила меня со стула. - Быстро, пошли!
- Я не могу!
- Э-э… извините, мадам, что вы делаете? - спросил мистер Эмери.
- Забираю ребенка домой!
Все, кто был в комнате для свиданий, так и заржали.
- Боюсь, не получится, - усмехнулся мистер Эмери.
- Не получится?! Я его мать! Это мой мальчик - он идет со мной!
- Разумеется, но через некоторое время. Не беспокойтесь, о нем здесь позаботятся.
- И слушать ничего не желаю! Иан, пошли!
- Бриджес, стоять!
- Я никуда и не иду…
- ИАН! Ты идешь со мной!
- Мадам, давайте выпьем чаю и обсудим все спокойно.
- Прочь с дороги! - Мамаша схватила меня за руку и потащила к двери. Эмери попытался оторвать меня от нее, увертываясь от пинков. Остальные заключенные и их жены уже катались по полу от смеха. - Он мой мальчик, мой сын, он не ваш! - орала мамаша.
Понадобилось трое охранников, чтобы ее оттащить.
- Я его мать, он принадлежит мне! Руки прочь!
Боже мой, ну и денек был!
- Самое смешное, - продолжил я свой рассказ, - что за решетку меня засадила как раз она! Наверное, думала, что со мной поговорят, отшлепают по заднице и посоветуют впредь слушаться мамочку. Вряд ли она могла предполагать, что мне дадут срок. Я ведь еще ребенок! Кому наказывать маленького мальчика, как не его матери?
- Она умерла, когда ты был в тюрьме?
- Да. После того визита я ее не видел. Отказался от свиданий. Она умерла уже после того, как я получил пожизненное. Не знаю, почему мы до сих пор разговариваем. Я не псих, мне не кажется, что мать жива и все такое - просто представляю себе, что бы она сказала сейчас. Само собой, она только и делает, что ругает меня и все, что я делаю, - как в жизни.
- Понятно. Ну, в конце концов все мы в той или иной степени того. Если тебе нравится спорить с мертвой мамашей - ради бога, мне-то что. Одно только плохо…
- Что?
- Мне показалось, что в этих спорах ты проигрываешь, - улыбнулся Крейг и отхлебнул из чашки. - Если бы я решил спорить с кем-то воображаемым, то уж, во всяком случае, постарался бы настоять на своем.
- Спасибо, утешил.
- Слушай, раз уж мы говорим начистоту… Я давно хочу спросить…
Что-то в его лице, какое-то самодовольное ехидство, сразу заставило меня насторожиться.
- О чем? - опасливо спросил я.
- За что тебя посадили? Тогда - в первый раз?
Этого вопроса я не ожидал.
- Ограбление.
- Да ну? - улыбнулся он. - Я не смеюсь над тобой, ты не подумай, только мне говорили совсем другое…
Чертов Логан! Я же просил его никому не рассказывать. Вот и верь после этого людям!
- Я правда не издеваюсь, просто интересно. Говорят, ты воровал женские трусы.
- Вот как?
- Ну да. Я только хотел узнать, правда это или нет? То есть мне-то все равно, просто любопытно. Мало ли кто как чудил в детстве - что было, то прошло. Важно то, что мы делаем сейчас, а теперь ты большой человек. И все-таки - зачем ты это делал?
- У меня пушка под рукой - ты знаешь.
- Я просто так спрашиваю, ей-богу, клянусь чем угодно!
- И я просто так - хотелось мне и все!
- Я слыхал, у тебя их было двести пятьдесят штук. Зачем столько?
- Да не знаю я, это было так давно… Так получилось.
- Эдди говорит, ты снимал их с веревок, воровал в прачечных, даже в квартиры вламывался и по комодам шарил.
- И Эдди знает? Мать вашу!
- Да все вокруг знают! А что? Знай я, что это секрет, не стал бы и спрашивать.
Я закрыл лицо руками и застонал. Прошлое… Никуда от него не денешься.
- Не переживай, - добавил он. - Логан сказал, что все давно уже знают. Никто ведь плохо о тебе не думает из-за этого.
- А что тут такого?
- М-м… а все-таки интересно: что ты делал с двумя сотнями трусов? Надевал или нюхал?
- Ты не устал задавать вопросы?
- Извини, просто любопытно. Ставлю десятку, что надевал.
- Нет. И не нюхал.
- На самом деле каждый чем-то таким занимался. Хочется сравнить, вот и все.
- Я правда не знаю, зачем их брал. Ничего не мог с собой поделать. Для меня был важен сам акт кражи. - Тюремный психолог в свое время долго об этом распространялся. - Мне они были не нужны, я ничего с ними не делал - просто складывал в мешок и держал под кроватью.
- И мамаша их нашла?
- Да. Она не могла понять, откуда все это взялось, а потом отнесла в участок, чтобы мне там объяснили, как это нехорошо.
- И они объяснили?
- Само собой. Только вот трусов было многовато, и многие были из квартир, так что преступление оказалось серьезным. Больше пятидесяти краж со взломом, хотя большинство женщин так и не узнали, что их ограбили. Мне даже хотели пришить что-то на сексуальной почве, но поскольку нападений не было - да и не могло быть, - то по статье я не пошел.
- Ого! В тюрьме, наверное, тяжко пришлось.
- Еще бы. - Первые месяцы даже вспоминать не хотелось.
- Ну ладно, бывает. Зато, если бы не это, ты не был бы тем, кто ты сейчас. Есть о чем подумать, верно?
- Спасибо, мистер Фрейд. Всегда приятно вспомнить прошлое. - Я допил чай. - Ну что скажешь теперь?
- Что скажу?
- Что я псих.
- Черт побери, Бриджес, с какой стати? У каждого свои тараканы в голове. Знаешь, в чем твоя беда? Тебе нужно больше бывать на людях. Сидишь взаперти, делать нечего - только и остается, что с покойниками базарить. Так и в самом деле свихнуться недолго.
- Когда полжизни проведешь в тюрьме, еще и не к тому привыкнешь. Да и друзей у меня нет.
- Как же нет, а я? Только не подумай чего, - добавил он опасливо. - Я и мой папаша.
- Папаша?
- Ну да. Разве я вас не представил? Вон он - в углу, трахает твою мамашу.
Я посмотрел, куда он показывал, и усмехнулся.
- Ничего удивительного.
Мы расхохотались.
- Его зовут Харви, - сообщил Крейг.
- Кстати, а что случилось? Сто лет тебя не видел - и вдруг заявился.
- Есть работенка.
- Какая?
- В жизни не догадаешься.
18. Везет как утопленнику
И в самом деле невероятно. Джордж все-таки сорвал куш! К сожалению, без ложки дегтя не обошлось. Пять счастливых номеров плюс бонус принесли ему около двухсот тысяч фунтов, и хотя Джордж, разумеется, не хотел трогать из них ни единого пенни, нашлось достаточно людей, которые хотели. Конечно, в сравнении с доходами Д.Б. это небольшие деньги, но уж больно легко их было взять.
Джордж выиграл вскоре после нашего разговора на вечеринке, и все это время Д.Б. с Логаном понемногу его доили. Он хотел пристроить деньги понадежнее - например, купить правительственные облигации, но Д.Б. "посоветовал" вложить их в бриллианты, а остаток - в акции, разумеется, липовые.
Бедный Джордж - разве он мог что-нибудь возразить, хотя прекрасно понимал, что потеряет проценты или даже часть суммы? Однако ему и в голову не могло прийти, что Д.Б. вознамерился забрать все. Управляющий банком рвал на себе волосы, глядя на сомнительные вложения, но ничего не мог поделать. Деньги принадлежали Джорджу - он имел право хоть сортир ими обклеить.
Чтобы усыпить возможные подозрения, Джорджу посоветовали купить надежный сейф для хранения драгоценностей.
"Бриллианты никогда не упадут в цене, Джордж! Они куда лучше счета в банке. Не успеешь оглянуться, как твой выигрыш удвоится".
Как только добыча оказалась в сейфе, осталось лишь убрать хозяина и его жену. В игру вступили я и Крейг.
Мы завязали им глаза. Мне уже приходилось заниматься такими делами. Гораздо труднее обрабатывать человека, если он смотрит на тебя. Особенно если вы знакомы.
- Давай сначала убьем их, - предложил Крейг, давая Люси пощечину, - а то слишком шуму много.
- Так только нам кажется, - возразил я. - Соседи ничего не услышат. Кляп заглушает звуки, да и дом стоит в стороне. Кроме того, я же сказал: травмы должны быть прижизненные.
Это и был план Д.Б.: избить Джорджа и Люси, а потом устроить все так, будто они задохнулись сами. Классический случай дилетантского ограбления.
Кто будет отвечать?
Конечно же, Найджел. Единственный сын Джорджа, жадный и неразборчивый в средствах, приехал из университета, чтобы ограбить собственных родителей. Полиция первым делом отправится к нему (особенно после того, как найдет улики, которые мы оставим), но, к сожалению, опоздает. Когда Найджел вдруг осознает, что ограбление превратилось в двойное убийство, угрызения совести заставят его покончить с собой. Рядом с ним найдут немного денег, возможно, даже один бриллиант (из мелких), одежду и веревки - все с места преступления. Еще одно успешно закрытое дело в подарок легавым и двести фунтов для "Ивнинг стандард" за объявление о вакансии бармена.
Брюки Джорджа потемнели, а его сдавленные крики поднялись на несколько октав, когда он услышал свое имя, произнесенное Люси: кляп выпал от сильного удара.
- Извини, Джордж. - Крейг заткнул платок обратно.
- Не извиняйся! - одернул я его. - Прояви уважение. Мы их убиваем, так что дай им по крайней мере возможность нас ненавидеть. Будь подонком до конца - так им будет легче.
- Что-то я не понял. Впрочем, тебе виднее. - Крейг задумался.
- Ты дело делай, потом поймешь! Еще немного, и все.
- Ладно.
- Затяни веревки как можно туже - как будто работал непрофессионал.
Я подошел к сейфу и открыл его. Комбинацию мы, конечно, знали - пытка была нужна лишь для того, чтобы навести подозрение на Найджела. "Все должно выглядеть так, будто они упрямились", - сказал Логан.