- Подожди, - торопливо пробормотал Волин, натягивая пальто. - Меня машина внизу ждет, подброшу.
- Да я лучше пешком, пап, - отмахнулась дочь. - Мы с Верой договорились встретиться…
- А-а. - Волин кивнул. И громко напомнил в уже закрывающуюся дверь: - Шею получше прикрой. Простудишься ведь. На улице холодно, я смотрел.
Катька не слушала. Выскользнула на площадку. Волин вздохнул, застегнул пальто на все пуговицы, подхватил неизменный пластиковый "дипломат", поискал в кармане ключи. Услышал, как на площадке гулко лязгнули створки лифтовой кабины, вышел из квартиры.
Служебный рыжий "РАФ" уже ждал, приткнувшись к тротуару. Старательно отворачиваясь от хлестких тонких струй дождя, Волин забрался на переднее сиденье, поздоровался с водителем, кивнул:
- Поехали.
Микроавтобус, словно мощный буксирчик, выплыл на середину отсыревшей асфальтовой реки и, набирая скорость, покатил к центру.
В прокуратуре было на редкость спокойно. Никто не бегал, не суетился, что случается в совсем уж экстремальных ситуациях. А сегодня что, не экстремальная, что ли? Что-то Волин не помнил, чтобы ему когда-либо названивали с Петровки и из МВД одновременно.
Проходя мимо дежурки, кивнул Косте:
- Привет.
- Здравствуйте, Аркадий Николаевич, - улыбнулся тот.
- Не звонили больше по мою душу?
Костя развел руками:
- Никак нет. Все тихо.
- Понятно, - бодро кивнул Волин.
Перед отпуском все почему-то производят впечатление здоровых, чрезвычайно активных людей. Это из отпуска возвращаются отжатыми, словно зимний лимон.
Волин прошел в кабинет, снял пальто, присел за стол. Не считая странных звонков, день обещал быть до обидного банально-привычным. Это не могло не раздражать.
- Не звонят, и не надо, - громко возвестил Волин непонятно кому.
Действительно, не больно-то и хотелось. У него и своих забот - выше крыши. Вот только нужно решить, чем именно заняться в последний рабочий день: то ли с патриотическим пылом кинуться на наведение порядка в бумажном болоте, толи вообще ничем не заниматься.
Волин выдвинул верхний ящик стола и тут же задвинул его обратно. Выдвинул средний и тоже задвинул. Пожалуй, все-таки стоило заняться ничегонеделанием.
В дверь деликатно постучали. В прокуратуре так стучал только один человек - вечный дежурный Костя.
- Входи, Костя! - гаркнул Волин, доставая из кейса китайский цветастый термос и прикидывая, выпить кофейку сейчас или немного погодя.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Главный. У Волина едва челюсть не отвисла от удивления. Видать, медведь нынче в лесу издох, подумалось ему. Иначе с какой такой печали Главный стал стучать в двери подчиненных?
- Аркадий Николаевич, рад тебя видеть, - расплылся Главный, прошел к столу и присел, отдуваясь. - От денек, а?
Тут Волин едва не поперхнулся второй раз. Обычно Главный называл его "Волин", невзирая на возраст и выслугу.
- Как у тебя настроение нынче?
Когда начальство спрашивает вас: "Как настроение?" - можете быть уверены, что оно, начальство, собирается вам его испортить.
- Спасибо, - настороженно ответил Волин, шкурой чувствуя неладное. - Хорошее настроение, предотпускное.
- Ах да, - деланно нахмурился Главный. - Ты же с завтрашнего дня в отпуск собирался?
- Что значит собирался? - Волин затаил дыхание. Неужели?.. - Я и сейчас собираюсь. С завтрашнего дня. Согласно подписанному вами заявлению.
- Ну да, ну да, - кивнул Главный. Он поднялся, сунул руки в карманы брюк, прошелся по кабинету, остановился у окна. - В общем, Аркадий Николаевич, с отпуском, похоже, придется повременить.
- Не понял? - соврал Волин. Все он понял. Точнее, почти все. Что-то случилось. Где-то образовалась дыра. Эту-то дыру и собирался заткнуть Главный. Им, Волиным. - В каком смысле повременить? И что значит "похоже"? На что похоже?
- Да ни на что. Это я так сказал, к слову. Чего ты вскинулся-то? - Ох, и неловко же Главный себя чувствовал. - Думаешь, мне приятно тебе такое говорить? - Нервничал Главный, потому и сорвался. А Волин и не думал вскидываться. Сидел себе, смотрел на Главного. - Да я, может, переживаю еще больше, чем ты. Однако ничего не поделаешь. Служба, брат.
- Я три года в отпуске не был, - напомнил Волин. - У нас и билеты на самолет уже куплены. И насчет дочки я в школе договорился.
- С билетами решим. Поедешь ты в свой отпуск. На недельку попозже. Вы куда ехать-то собрались?
- В Сочи.
- Вот. В начале ноября там самая погода, - фальшиво оживился Главный. - Решим и с билетами, и со школой. Лично позабочусь.
- Не могу, - мрачно заявил Волин. - Никак. Мне жена этого не простит. Она же тоже отпуск на работе взяла. Специально подгадали, чтобы вместе уйти.
- Слушай, Волин, - терпеливо сказал Главный, - я, конечно, приказывать тебе не могу. Заявление твое подписано, можешь ехать. За воротник тебя никто хватать не станет.
- Вот и чудно.
- Если тебе, конечно, совесть позволит, - оговорился быстро Главный. - Дело - зарез. Начальство на контроле держит. С меня башку снимут, вместе с погонами. Кстати, возможно, что и с тебя тоже. Но с тебя-то после отпуска, а с меня прямо завтра. Я могу твоей жене позвонить, поговорить. А? Выручай, Волин.
Волин выматерился про себя. Пытаясь погасить нахлынувшее раздражение, взял со стола пачку "Явы", достал сигарету, неторопливо размял в пальцах.
- А что случилось-то? - спросил он, прикуривая.
Хорошо спросил, спокойно. Но дешево. Это же рекламно-ковбойский вариант. "Вот она, страна явской "Явы"".
- Убийство при отягчающих.
- Отдайте кому-нибудь, кто в отпуск не идет, - посоветовал Волин. - Терехову отдайте. Он всю последнюю неделю по прокуратуре мух гоняет.
- Терехов не годится, - вздохнул Главный. - Думаешь, я стал бы тебя уламывать, если бы мог Терехова подключить? В том-то и дело, что без тебя никак.
- Почему?
Волин выпустил дым, прищурился, разогнал сизое облако рукой.
- Маньяка помнишь? По городским сводкам проходил. Шесть женщин за два месяца. Не помнишь?
- Помню. - Волин кивнул. - И что с ним?
- Взяли его вчера.
- Поздравляю.
- На счету у этого парня уже семь жертв. Семь! Представляешь? - В глазах Главного вспыхнул огонек энтузиазма. Волин только не понял, к чему бы это. Взяли, и хорошо. Суд, приговор, костюмчик в полоску, "стенка". Но другого этот психопат и не заслуживает. Только при чем тут он, Волин? - Так вот, привезли нашего "орла" в отделение, - продолжал тем временем Главный, - а он потребовал тебя в качестве следователя. Представляешь? Так и сказал, мол, показания буду давать только при следователе Аркадии Николаевиче Волине.
- Прямо так и сказал? - Это был уже третий шок. Пожалуй, многовато для одного утра. - По имени-отчеству?
- Да. Представляешь? - фальшиво восхитился Главный.
- С трудом. И потом, почему именно при мне? - удивился Волин. Он как-то не ожидал, что его авторитет среди маньяков-убийц настолько высок. Потому и растерялся слегка. - Чем ему другие следователи не угодили?
- Это ты у него спроси, - бодро ответил Главный, продолжая лучезарно улыбаться. Словно сообщал, что подчиненного решили наградить звездой "Герой России". - Уперся, понимаешь. Подавай ему Волина - и все тут.
- Что-то странное происходит с этой страной. - Волин откинулся на спинку стула, поморщился. - Какая трогательная забота о ближнем. Или у нас теперь так принято: серийные убийцы приравниваются к Героям Соцтруда? А телевизор с видеомагнитофоном, бар и личную массажистку в камеру он не забыл попросить?
- Слушай, Волин, ты на меня-то собак не спускай. - Лицо Главного пошло красными пятнами. - Я тебе чем виноват? Мне, что ли, этот убийца нужен?
- И мне не нужен, - с готовностью подтвердил Волин. - А раз он нам обоим не нужен, может, и ну его к чертям собачьим? Мало ли что этому идиоту завтра в голову стукнет. Что же нам теперь, все его капризы исполнять? Он, между прочим, в камере, а не на курорте.
- Так ведь и я то же самое сказал, - заговорщицки наклонился к столу Главный. - А они: дело на контроле у высокого начальства.
- Кто это "они"?
- Парни с Петровки.
- Те, что с утра звонили?
- Точно. Они самые, - подтвердил Главный.
- Понятно. - Невеселая складывалась ситуация. Отвратительная. - А с чего это "высокое начальство" заинтересовалось делом какого-то маньяка? Он что, родственником кому-то приходится?
- Да нет, не родственником. Просто одна из жертв этого психопата - дочь самого Вихрева. Светлана Вихрева. Папа, между прочим, уже вчера вечером в отделение звонил. Интересовался, как продвигается расследование и скоро ли суд. А за ним и товарищи из МВД. Очень крупные, доложу тебе, товарищи. Так что дело такое, сам понимаешь… - Главный вздохнул тяжко. - Может, займешься, Аркадий Николаевич? От тебя ведь трудовых подвигов никто не требует. Поговоришь с этим идиотом, за пару деньков дело к суду подготовишь - и поезжай себе в свои Сочи. А мы тебе за сознательность премию и дополнительную неделю. А? И насчет жены не беспокойся. Я с ней договорюсь.
- Да не могу я, - отрубил Волин. - Не могу и не буду.
- Волин, - нахмурил седые брови Главный, - ты знаешь, я всегда шел тебе навстречу. Тем более что и умника этого уже доставили. В коридоре сидит, под конвоем.
- В каком коридоре?
- В нашем. - Сразу получили объяснение и вежливый стук, и "Аркадий Николаевич". Главный поднялся, прошел к двери, ухватился за ручку, как утопающий за спасательный круг. - Так я зову?
- Нет, нет, нет, - замотал головой Волин. - И думать забудьте. У меня отпуск.
- Отпуск, Волин, у тебя с завтрашнего дня. Да ты хотя бы поговори с ним, - попросил Главный. - Посчитаешь, что это "пустышка", так и скажи. Пусть везут его на Петровку и там разбираются. - И, не дожидаясь ответа, распахнул дверь: - Входите, товарищи.
Волин не успел рта раскрыть, а в кабинет уже протиснулся здоровый рыжий парень спортивного вида. Из-под куртки, туго охватывающей мускулистый торс, нагловато выглядывали ремни наплечной кобуры. Парень окинул кабинет быстрым, цепким взглядом, посторонился. Следом за ним просочился высокий парень в кожаном пальто. Третьим был задержанный. Он выглядел уставшим, смятым. Взгляд затравленный, но не погасший. Хоть и сник, но держится с достоинством. Запястья туго скованы черными наручниками. Задержанный остановился на пороге и несколько секунд изучающе смотрел на Волина, словно надеялся за эти секунды узнать о том все. Он, наверное, смотрел бы и дальше, но его подтолкнули в спину. Четвертым в кабинет вошел восточный красавец, плечистый, как и рыжий, но посуше, пожилистее.
- Добрый день, - сказал красавец Волину.
- Здравствуйте. Остальные, судя по всему, считают, что здороваться необязательно, - пробормотал тот.
Рыжий Стас и "кожаный" Паша переглянулись и дружно поздоровались. Волин бросил на Главного мрачный взгляд, но тот, указав в спину задержанного, прошептал одними губами: "Поговори". И тут же выскользнул за дверь.
- Присаживайтесь. - Волин указал на свободные стулья.
Задержанного усадили у стола. При этом рыжий Стас буркнул:
- Смотри, чтобы без глупостей у меня, понял?
И отошел к окну. Присел на широкий подоконник, принялся крутить в пухлых пальцах пятирублевик.
Восточный красавец Амир остался у двери. "Кожаный" Паша подтянул брюки на коленях, расстегнул плащ и опустился на свободный стул. Они намеренно рассредоточились по кабинету, лишая задержанного всякой надежды на побег.
- Итак, - Волин открыл верхний ящик стола и принялся рыться в нем, полагая, что "визитеры" правильно истолкуют намек. - Что у вас?
- Я… - начал было задержанный, но Стас бесцеремонно одернул:
- Увянь. За тебя скажут.
- Аркадий Николаевич, я много о вас слышал, - начал "торжественную часть" Паша.
- Молодой человек, - неприязненно перебил Волин, - давайте обойдемся без этих песен. Лучше переходите к делу. У меня мало времени.
- Извините, - отчего-то смутился Паша.
Раздражение Волина было вполне объяснимо. Можно ли испытывать симпатию к людям, с появлением которых у тебя возникает целая куча головной боли?
- Человек, сидящий перед вами, маньяк-убийца, - перешел к делу оперативник. - Вы читали, наверное, о его подвигах в городских сводках.
- Читал, - быстро и холодно ответил Волин. - Дальше.
Паша на секунду замолчал. Чувствовалось: если бы не обстоятельства, он бы сейчас тоже "полез в драку". Но… Не Волин пришел к ним за помощью, а они к нему.
- Фамилия его Скобцов. Андрей Данилович. Задержан нашей оперативной группой вчера утром на Ленинградском вокзале. Днем Андрею Даниловичу предъявили обвинение, а вечером он заявил, что впредь станет разговаривать только с вами. - Паша вздохнул. - С этого самого момента Андрей Данилович не сказал ни слова.
Волин взглянул на задержанного:
- Это так?
- Да, - спокойно ответил тот.
Странное спокойствие никак не вязалось с внешностью Скобцова.
- Кто вел ваше дело?
- Сан Саныч Борисов из городской, - сообщил за Скобцова Паша.
- Знаю, - кивнул Волин. - Хороший следователь. Дотошный. - И перевел взгляд на задержанного: - Чем же он вас не устроил?
- Мне нужны вы, - прежним ровным тоном заявил Скобцов.
- Почему именно я?
- Речь идет о жизни, - объяснил тот. - О моей жизни. А когда речь идет о жизни, волей-неволей начинаешь лучше разбираться в людях. Я хочу быть уверен в чистоплотности человека, который станет вести мое дело.
- Борисов очень хороший следователь. И честный, уверяю вас.
- Мне нужны вы, - упрямо повторил Скобцов. - Я работаю… - он на секунду запнулся, - точнее, работал в банке "Кредитный". На месте покойного Михаила Газеева. Год назад, когда вы расследовали дело маньяка Бори, я занимал пост начальника отдела и имел возможность быть в курсе событий. Полагаю, вам можно доверять. - Рыжий Стас фыркнул. - Я бы нанял вас в качестве адвоката…
- Нет, - категорично ответил Волин. - Я не состою в коллегии адвокатов, и у меня нет лицензии на занятие адвокатской практикой. Но, - предвидя следующую реплику, он поднял руку в останавливающем жесте, - даже если бы таковая лицензия у меня имелась, я бы не стал защищать вас.
- Я так и подумал, - серьезно кивнул Скобцов. - Мне понятно ваше нежелание. Поэтому я хотел попросить вас расследовать мое дело. Максимально беспристрастно. Если возникнут какие-то расходы, я готов их оплатить…
- По-моему, вы спутали прокуратуру с частным сыскным агентством, - ледяным тоном произнес Волин. - Помимо адвокатской деятельности, я не занимаюсь и частными расследованиями. И не беру взяток.
- Я и не предлагал взятку, - возразил Скобцов.
- А что же ты предлагал? - хмыкнул от окна рыжий Стас.
- Всего лишь оплатить расходы, которые могут возникнуть в процессе расследования. - Задержанный проигнорировал оперативника, словно того не существовало в природе.
- Я не занимаюсь частными расследованиями, - повторил Волин. - Думаю, на этом наш разговор можно считать законченным.
- Еще пять минут, пожалуйста, - попросил Скобцов. - Мне хотелось бы, чтобы вы были в курсе ситуации. Дело в том, что мне приписывают восемь убийств. Одна из жертв - дочь Леонида Леопольдовича Вихрева, хозяина банка "Кредитный", человека, свободно вхожего во многие высокие кабинеты и…
- Я знаю, что представляет собой Вихрев, - сухо ответил Волин. - И что из того? Для суда не имеет никакого значения, убили вы дочь Вихрева или какую-либо другую девушку. На приговоре это никак не отразится.
- Вы заблуждаетесь, - вздохнул Скобцов. - У Леонида Леопольдовича имеются серьезные возможности для того, чтобы оказать давление и на суд, который будет рассматривать мое дело, и на прокуратуру. Меня приговорят к максимально возможному сроку и постараются сделать так, чтобы я уже никогда не вышел на свободу. Вихреву это по силам. Хотя гораздо вероятнее, что мне вовсе не удастся дожить до суда. Леонид Леопольдович слишком вспыльчивый и мстительный человек. - Волин внимательно посмотрел на задержанного. - Наверное, в ваших глазах, в глазах следователя прокуратуры, маньяк-убийца не может рассчитывать на большее, но… Я не убивал этих девушек.
- Ну да, а Гитлер не затевал Второй мировой войны, - мрачно съюморил рыжий Стас.
- Я не понимаю, в чем дело, - продолжал Скобцов. - Честное слово. - В голосе его послышалась легкая растерянность. - Знаете, они показали мне фотографию Светланы Вихревой… - Он выразительно посмотрел на Волина, ожидая очевидного вопроса, но тот не раскрыл рта. Скобцов оглянулся на оперативников и добавил: - На снимке не Светлана.
- Вот как?
- Да-да, - горячечной скороговоркой выпалил Скобцов, наклоняясь к столу. - Клянусь вам. Девушка на фотографии очень похожа на Светлану, но это не Светлана.
Волин вопросительно взглянул на "кожаного" Пашу. Судя по всему, именно он играл в компании первую скрипку.
- Аркадий Николаевич, этот парень - убийца. Ему ломится "вышка", это как пить дать. Единственный его шанс спасти жизнь - "косить" под дурака, - спокойно прокомментировал происходящее оперативник. - Мол, я не я и лошадь тоже вроде бы чужая. Если бы папа Вихрев не напрягал, мы бы вас даже беспокоить не стали. Официально откажитесь вести дело, и мы немедленно заберем этого типуса на Петровку. Тем более что у вас с завтрашнего дня отпуск начинается. Оно вам надо?
Скобцов растерянно взглянул на Волина. Тот, задумчиво, на оперативника.
- Откуда вы знаете про отпуск? - спросил он.
- Ваш начальник сказал, - усмехнулся Паша. - Так что? Увозить?
- Клянусь, я никогда в жизни не видел девушку, изображенную на фотографии. - В голосе Скобцова послышался нервный накал. Он явно старался достучаться до Волина прежде, чем тот кивнет утвердительно и его, Скобцова, увезут. При этом задержанный старался сохранять достоинство, что с каждой секундой удавалось все хуже. - Я не вру, честное слово!
- Снимки у вас с собой? - спросил Волин Пашу.
- Нет, конечно, - пожал плечами тот. - Я же не фотограф, чтобы с собой фотовыставку таскать, правда? Снимки имеются в деле. Как положено.
- А дело, разумеется, у Сан Саныча Борисова.
- Разумеется, - подтвердил оперативник.
- Ну, понятно.
- Кто-нибудь опознал убитую как Светлану Вихреву?
Паша недоуменно уставился на Волина. Он явно не ожидал вопроса.
- Конечно, Аркадий Николаевич. Муж.
- Только он?
- Еще родители опознали. Лучшая подруга.
- Они сказали, что это именно Светлана, а не "похожа на Светлану"?
- Естественно. - Оперативник обиделся. Его, должно быть, не слишком часто подозревали в некомпетентности. - Так и сказали. В протоколе записано.
- Они лгут! - горячо выпалил Скобцов.
- Все сразу? - Паша даже не разозлился.
Волин перевел взгляд на задержанного:
- Ладно, с фотографией разберемся чуть позже. Вас задержали на вокзале. Вы собирались куда-то поехать?
- Нет. Я уже съездил и возвращался в Москву, - лихорадочно быстро ответил Скобцов.
- Откуда возвращались?
- Из Петербурга.
- Зачем вы туда ездили?