- Это долгая история. За минуту ее не расскажешь. Но, поверьте, для этого у меня был очень серьезный повод. Я ждал звонка Светланы в гостинице, но она так и не позвонила. А когда я вернулся, меня арестовали. Прямо у поезда.
- Вы состояли в интимных отношениях? - быстро спросил Волин.
Скобцов вздохнул:
- Вряд ли это можно назвать интимными отношениями…
- Так состояли или нет?
- Всего однажды. Но, оговорюсь сразу, не по моей инициативе.
- Понятно. Когда вы виделись в последний раз?
- В субботу, - не задумываясь, ответил тот. - Утром.
- Светлана Вихрева была убита у себя дома в субботу, между двенадцатью и часом дня, - произнес ледяным тоном Паша.
- В это время я находился совсем в другом месте, - мгновенно вскинулся Скобцов. - Можете проверить.
- А у нас имеются свидетельские показания, согласно которым в субботу, с двенадцати до часу, вы были именно в квартире Вихревой, - произнес "кожаный" Паша.
- Тогда вам стоит выяснить, почему ваш свидетель врет. - Скобцов даже не повернулся к оперативнику.
- А откуда вам известно, что это именно свидетель, а не свидетели или не свидетельница? - тут же сделал охотничью стойку Паша.
Скобцов резко повернулся к нему:
- Прекратите задавать эти ваши идиотские вопросы. Я… сказал просто так… первое, что пришло в голову.
- Ну конечно. Надо же, какие люди вокруг тебя собрались. Все, как один, врут. Свидетель врет, муж врет, отец врет. Один ты у нас в белом фраке, да?
Паша улыбнулся. Улыбка была неприятной, намекающей. Она хрустела, как вощеная бумага. По ней можно было понять: оперативнику известно куда больше, чем кажется.
- Поверьте, это дело - фальшивка, - повернувшись к Волину, торопливо зашептал Скобцов. - Фотография поддельная, свидетели врут. Это все - огромная липа. Даже не недоразумение, а тщательно спланированная и прекрасно организованная фальсификация. Очевидно, им, - едва заметный кивок за плечо, - нужно побыстрее скинуть дело в суд. Все будут довольны. И их начальство, и Вихрев, и они сами. Но убийца-то, настоящий убийца, останется на свободе, понимаете? Возможно, он затаится на время, но потом убьет еще кого-нибудь, и вы поймете, что я был невиновен.
- Послушайте, - Волин сцепил пальцы рук в кулак, - с завтрашнего дня я ухожу в отпуск. А Сан Саныч Борисов действительно хороший следователь. Он во всем разберется.
- Он уже разобрался. - Скобцов поднял руки и продемонстрировал черные браслеты. - Я арестован за преступления, которые не совершал. Помогите мне, - добавил он тихо.
Волин вздохнул.
- Давайте решим так, - наконец сказал он. - Через две недели я вернусь в Москву и, если ваше дело все еще не сдвинется с мертвой точки…
- Через две недели меня может не быть в живых! - воскликнул Скобцов. - Когда вы вернетесь, вам сообщат, что я умер от сердечного приступа. Или покончил жизнь самоубийством в камере предварительного заключения. Или еще что-нибудь. Расследование необходимо начать прямо сейчас, сегодня, немедленно. Поймите, ваше участие в деле - это не просто мой шанс на беспристрастное расследование, но еще и гарантия, что со мной ничего не случится.
- Какой талант у парня. Да, Аркадий Николаевич? - с бритвенно-острой насмешкой сказал "кожаный" Паша. - Ну прямо этот… Ален Делон и Сара Бернар в одном лице. Впору "браво" кричать и цветами забрасывать. - Он хмыкнул и повернулся к Волину. - Поезжайте в отпуск и ни о чем не беспокойтесь. Жив будет наш "духарик". Ничего с ним не сделается.
- Пожалуйста, - прошептал Скобцов. - Помогите мне.
- Черт. - Волин мрачно подпер подбородок ладонью, уставился куда-то в сторону.
- Пожалуйста, - произнес еще раз задержанный. - Мне не на кого рассчитывать, кроме как на вас.
Волин не ответил. Он лихорадочно пытался оценить последствия согласия, поскольку уже знал, что согласится.
- Аркадий Николаевич, - прервал его размышления "кожаный" Паша, - так мы поехали? Извините, что побеспокоили.
- Подождите, он же еще не ответил! - вдруг крикнул Скобцов.
В голосе его прозвучал такой ужас, что у Волина мурашки побежали по спине.
- Поехали, поехали, - плотоядно ухмыльнулся рыжий Стас. - Прокатился, и будя.
- Всего доброго, - поднялся со своего стула чернявый Амир.
- Он не ответил еще! - вновь крикнул Скобцов, словно его собирались прямо сейчас отправить на эшафот. - Скажите им! - это уже Волину. - Скажите!
- Пошли. - Стас сильно и ловко подхватил Скобцова под руку, попытался поднять со стула, но тот вцепился в сиденье - не оторвать.
- Скажите им!!! - кричал он.
- Оставьте его, - громко сказал Волин.
- Аркадий Николаевич, - с удивлением уставился на следователя "кожаный" Паша, - вы что, в самом деле решили?..
- Оставьте его в покое, - уже тише повторил Волин. - Кто у вас в группе за главного? Борисов?
Обычно для проведения оперативно-следственных мероприятий по серийным или просто схожим делам собиралась сводная группа, состоящая из следователя городской прокуратуры и оперативников МУРа. Данный случай не являлся исключением.
- Сан Саныч, - подтвердил Паша.
- Отправьте кого-нибудь в горпрокуратуру за делом. Пусть оформят передачу. Если возникнут возражения - могут обратиться за разъяснениями к Вихреву.
Волин посмотрел на задержанного. Тот плакал, размазывая слезы по щекам скованными руками.
- Спасибо, - бормотал он. - Спасибо. Спасибо вам.
- Во дела, - изумленно пробормотал рыжий Стас, однако Скобцова отпустил.
- Напрасно вы это, Аркадий Николаевич, - озадаченно пробормотал Паша. - Ей-богу, напрасно. Зачем вам лишняя головная боль? Сплавили бы этого "духарика" к нам. Так и так ведь под "вышак" пойдет. Он этих девчонок завалил, тут даже базара нет. Доказательства налицо. Неопровержимые, кстати, доказательства.
- А без фени никак? - спросил словно бы между делом Волин.
- Что? - не понял Паша.
Он даже не понял, о чем речь. Просто в напряженный момент перешел на более простой и понятный любому оперативнику язык.
- Я сказал, потрудитесь обходиться без жаргона, - повторил Волин. - Вы все-таки в прокуратуре, а не на воровском сходняке.
Паша понял его правильно.
- Извините, - вздохнул он. - Само собой вырвалось.
- Кстати, в каком вы звании?
- Капитан.
- Хорошо, капитан. Пошлите кого-нибудь за делом.
"Кожаный" Паша повернулся к Амиру:
- Амирчик, съездишь?
- Легко. - Тот шагнул было к двери, но рыжий Стас опередил коллегу:
- Я съезжу. Все одно теперь тут до вечера сидеть, этого умника караулить. Хоть разомнусь.
Амир равнодушно пожал плечами. Паша кивнул утвердительно.
- Только пулей, - скомандовал он. - Одна нога здесь, другая там.
- Понял. - Стас скрылся за дверью.
Амир же спокойно опустился на свое место у двери. Скобцов все еще плакал. Волин не стал предлагать ему воды, прозвучало бы фальшиво. Да и не испытывал он к Скобцову симпатии. Давая задержанному время успокоиться, Волин снял телефонную трубку, набрал номер местного отделения милиции:
- Дежурный? Волин из райпрокуратуры беспокоит. Соедини-ка меня с майором Зброевым. - Пауза. - Федор Палыч? Приветствую тебя. Как дела? И у меня слава богу. Нет, накрылся мой отпуск медным тазом. Да вот так, понимаешь. Обстоятельства придавили. Федор Палыч, у меня к тебе огромная просьба. Ты мне пришли какого-нибудь толкового парня, опера. Кого?.. Русницкого? - С лейтенантом Русницким Волин был знаком. Доводилось работать вместе. Толковый, шустрый парень, пропитанный "правильными" принципами, как блин маслом. Работать с ним было не то чтобы легко, но надежно. - Давай. Премного благодарен, Федор Палыч. Ты меня здорово выручил. О чем речь! Как водится, магарыч с меня. Жду. - Он повесил трубку, посмотрел на Скобцова. - Ну что, успокоились?
- Да, спасибо, - хлюпая носом, ответил тот. - Все в порядке.
- Вот и хорошо. - Волин открыл несгораемый шкаф, достал чистые бланки, принялся аккуратно заполнять их. - Вас уже допрашивали? - словно бы между делом поинтересовался он.
- Нет еще, я… - Скобцов неловко достал платок, вытер нос. - Я отказался давать показания. Без вас.
- Угу, - хмыкнул Волин, не переставая писать. - Ну, в таком случае сейчас самое время. Хотите, чтобы я вызвал адвоката? Если у вас нет средств на то, чтобы нанять платного, мы можем пригласить…
- У меня есть средства, - сообщил Скобцов, понемногу приходя в себя. - Но мне не нужен адвокат. Я вам доверяю.
- К сожалению, пока не могу сказать подобного в ваш адрес, - пробормотал Волин, вытаскивая из нижнего ящика стола небольшой магнитофон и размещая в центре стола микрофон на тонкой пластиковой ножке. Воткнул вилку в сеть и нажал клавишу записи. - Ладно, давайте займемся показаниями. А там, глядишь, и дело подвезут. Рассказывайте.
- Что рассказывать?
- Все рассказывайте. Вы говорили, что возникла ситуация, в которой могла помочь только Светлана Вихрева? - И, на утвердительный кивок задержанного, добавил: - Вот о ней и расскажите.
- Хорошо… Только…
- Что "только"?
- Понимаете, это очень запутанная история. Боюсь, в двух словах ее не перескажешь.
- Перескажите как можете.
- Хорошо. Я постараюсь покороче. - Скобцов подумал несколько секунд, затем пробормотал: - Даже не знаю, с чего начать…
- Начинайте сначала, - посоветовал Волин.
- Да. Вы правы. Так будет лучше, - решительно кивнул задержанный. - Да. - Он сглотнул и как-то особенно жалко добавил: - Простите, вы не могли бы дать мне сигарету? Курить очень хочется, а мои… одним словом, в камере забрали.
- Может, тебе еще коньячку налить? Или девочку привести? - мрачно буркнул Паша.
Волин вздохнул, протянул пачку. Скобцов выудил сигарету, дрожащими пальцами размял ее, прикурил, затянулся жадно.
- Спасибо. Значит, проснулся я утром, в луже, рядом с помойными баками, и…
- Постойте, - прервал его озадаченно Волин. - Я, наверное, неправильно вас понял. Вы проснулись?..
- В луже, - просто повторил Скобцов.
- В какой еще луже?
- Ну… в обычной. Большой. А было это утром, восемнадцатого числа. На той неделе.
- Вы это серьезно? - прищурился Волин.
Паша усмехнулся язвительно. Молчаливый Амир тоже улыбнулся.
- Я понимаю, звучит дико. - Скобцов смутился. - Но так все и было на самом деле. Вы же просили рассказывать с самого начала…
- Просил, просил, - пробормотал Волин. - Значит, в луже?
- Да. Рядом с помойными баками. И одежда на мне была очень грязной. Как будто я неделю траншеи копал.
- Так. - Волин откинулся на спинку стула, не без интереса уставился на задержанного: - Давайте уточним. Значит, восемнадцатого утром… в котором часу?
- Около шести.
- Около шести часов утра вы очнулись в луже, у помойки… Район назвать можете?
- Точно - не смогу. Помню только, что где-то в Царицыне.
Часть II
ВОПЛОЩЕНИЕ ЗАМЫСЛА
18 Октября. Утро. Скобцов
Андрей очнулся от холода, а очнувшись, быстро сообразил: ЭТО случилось снова. Он даже представить себе не мог, как и куда его занесло на сей раз. Его воспоминания обрывались где-то на половине первого сегодняшней ночи. Он выпил чаю и отправился на боковую. Таня уже спала. Он прилег, но уснуть не успел. Засыпалось ему совершенно иначе. Долго, тягостно, а тут… Андрей словно бы провалился в темноту.
Теперь вместо тела бесчувственное полено. Правда, и холодно было только шее и плечам, но зато холод жег, словно раскаленный металл. Андрей попытался открыть глаза, охнул от боли и зажмурился крепче. Только что веки не скрипели, будто между ними и глазными яблоками засыпали килограмм толченой канифоли.
Горячее дыхание коснулось лица. Затем кто-то лизнул в щеку. И тогда Андрей открыл глаза. Сразу, резко. Боль мгновенно отозвалась в висках и в затылке, задрожала на кончике языка, стремясь превратиться в крик. Но он не крикнул. Наоборот, плотнее сжал губы. Рядом сидел пес - огромная рыже-коричневая дворняга с жутковатыми желтыми глазами. Она смотрела на Андрея, а Андрей смотрел на нее, стараясь одновременно фиксировать окружающий пейзаж. Помойка, небольшая спонтанная автостоянка, за ней две блочные пятиэтажки. Серый рассвет едва коснулся стекол. Значит, рано еще. Хорошо. Не хватало, чтобы какой-нибудь мающийся бессонницей старичок вызвал милицию.
Пес облизнулся и равнодушно уставился куда-то в сторону. Что уж он там увидел? Скорее всего ничего. Просто ждет, пока завтрак отдаст богу душу и можно будет спокойно покушать.
- Не дождешься, братец, - пробормотал Андрей тихо. - Уж извини, но придется тебе сегодня обойтись без деликатеса.
"Девятка" стояла неподалеку. Дверца со стороны водителя распахнута. Как не угнали - удивительно. Или этот район угонщики принципиально обходят стороной? Нет, но магнитолу-то и телефон наверняка сперли. Кто же пройдет мимо такой возможности? Стоит открытая тачка, в ней магнитофон, кассеты. Водитель в луже валяется. Как же это угораздило его в лужу улечься? Танюшка теперь живьем съест. Андрей не был мямлей и не попадал под определение классического подкаблучника, просто очень любил жену, а какая же женщина не устроит скандал мужу, когда тот непонятно где всю ночь валандался? И ладно бы это случилось в первый раз, а то…
Однако, подумалось ему, пора вставать, граф. Рассвет уже полощется. Пес осторожно покосился на него желтым глазом - не помер ли - и, поняв, что нет, не помер, похоже, расстроился. Зевнул широко, поднялся, но тут же снова сел и уставился нагло, показывая всем своим видом: "Ты подыхать думаешь, гад, или нет?" Андрей подыхать не думал. Андрей думал вставать и ехать домой. Что и попытался осуществить. Подтянул бесчувственно-деревянную руку и оперся на нее. Пес испуганно отпрыгнул, заворчал глухо. Мол, лежать! Лежать! Ну уж дудки. Не дождетесь. Андрей начал подниматься, однако рука подогнулась, и физиономия глухо впечаталась в морозный асфальт, оставив на побелке инея смачный след.
Андрей завозился отчаянно. Пес, рыже-подпальная сволочь, оценив бедственное положение будущего сытного завтрака, осмелел и, развязно вихляя бедрами, шагнул ближе. Андрею представилось, как сточенные желтоватые клыки потомственного "дворянина" впиваются в шею, и стало ему как-то особенно неуютно.
- А ну-ка, Белка-Стрелка-Джульбарс-Бобик-Жучка, пошел вон, - прокряхтел он в очередной попытке подняться. - Давай чеши отсюда быстренько.
Пес снова зевнул, вывалив огромный, как совковая лопата, язык. Клыки, кстати, у него оказались белые и вовсе не сточенные. Здоровенные такие клычищи. Тут уж Андрей совсем заскучал, сказал "четвероногому другу" примирительно:
- Отстань, а? Ну, отстань. Без тебя тошно.
Пес тут же плюхнулся на задницу, затем улегся и принялся выжидательно буравить Андрея взглядом.
- Скотина, - прокомментировал действия пса тот и уставился в серое утреннее небо.
Низкие пузатые тучи степенно проплывали точнехонько над ним, как груженые бомбардировщики. Голые тополя и березы дрожали в ожидании дождя. А он лежал себе и старательно шевелил пальцами рук и ног. Пес вздохнул, оторвал пузо от земли и почти по-пластунски подобрался на полметра ближе.
Где-то неподалеку хлопнула дверца автомобиля, заурчал, заводясь, двигатель. А Андрей все смотрел в небо и шевелил пальцами. Хрустнул под колесами гравий. Звук двигателя плавно проплыл мимо, метрах в десяти, замер на пару секунд в некоей невидимой точке, а затем, надсадно взвыв, потянулся дальше, за полоску кустарника, за скверик, стремительно мутирующий в пустошь, и наконец стих.
Вислоухий "дворянин", по-партизански вспахивая иней пузом, переместился еще на метр и теперь жадно втягивал влажным черным носом запах добычи. Андрей усерднее задвигал пальцами. Мало-помалу одеревенелость отступала. Во всяком случае, он почувствовал ступни. Оставалось только встать, забраться в машину и уехать. Проблема заключалась в том, что ему никак не удавалось найти надежную опору. Руки упрямо подламывались в локтях. Мышцы не желали напрягаться. Раз за разом Андрей падал. Преисполненный сарказма пес наблюдал за этими жалкими попытками, каждый раз привставая, словно готовясь к прыжку.
В какой-то момент Андрей упал особенно неудачно - повалился на бок, подставив псу спину. Тот, используя удобную возможность, мгновенно рванулся вперед. Челюсти сдавили предплечье. Пес старался добраться до плоти, но ему мешала толстая ткань пальто. Он мотал головой, остервенело пытаясь разорвать кашемир. Перепуганный насмерть Андрей махнул рукой, переворачиваясь на спину. Дворняга отпрыгнула, но тут же снова пригнула голову и кинулась на жертву. Из ее пасти текла слюна. Андрей неловко шарахнулся в сторону и лягнул псину ногой.
В эту секунду с улицы во двор свернул милицейский "козлик". Темно-зеленый, с синей полоской через весь борт. "Уазик" мощно рыкнул двигателем, подкатил ближе, остановился в паре метров. Дверцы его распахнулись, из салона выпрыгнули двое патрульных. Придерживая фуражки, они поспешили на подмогу Андрею. Первый отвесил дворняге увесистый пинок, и та, скуля, отлетела в сторону.
- Пошла! - рявкнул патрульный, поднимая дубинку.
Пес, поняв, что завтрак не удался, поджал хвост и потрусил прочь, оглядываясь через плечо.
- Твари, развелось их… - пробормотал патрульный, пристегивая дубинку к поясу, и, повернувшись к Андрею, спросил хмуро: - Ну что, друг? Сегодня клево не будет?
- Ох, не будет. - Тот попытался улыбнуться. На белом от страха и холода лице дрожащая улыбка смотрелась вампирски. - Спасибо.
- Из "спасиба", браток, шубу не сошьешь, - ворчливо отозвался все тот же патрульный. - А вчера-то небось небо в алмазах, да?
- Не помню я, ребята, - честно признался Андрей.
- Раз не помнишь, значит, было, - философски заметил патрульный. - В алмазах. Документики-то у тебя имеются?
- В кармане должны быть, в пиджаке, - кивнул Андрей.
Патрульный присел на корточки, аккуратно, двумя пальчиками, отогнул полу пальто, сунул руку в карман пиджака. Слава богу, паспорт оказался на месте. Патрульный перелистал его, проверил прописку, сличил фотографию, вздохнул:
- Что же это вы, Андрей Данилович, посреди улицы-то ночуете?
Андрей только вздохнул и пошевелил бровями.
- Чувствуете-то вы себя как? - поинтересовался второй милиционер.
- Нормально, - поспешно кивнул Андрей, памятуя о существующем до сих пор заведении с лаконично-тошнотным названием: "Вытрезвитель".
- А чего ж домой не идете? - хмуро спросил первый патрульный и, посмотрев на машину, добавил: - Ваша?
- Моя, - отозвался Андрей.
- Хорошая машина, - задумчиво заметил патрульный. - Ладно, давайте-ка, Андрей Данилович, вставать. Утро уже.
Народ скоро пойдет. - И, посмотрев на напарника, скомандовал: - Бери его под правую руку.
Патрульные рывком поставили Андрея на ноги. Тот неуверенно пошатнулся, стараясь сохранить равновесие.
- Во, ексель-моксель, - буркнул патрульный. - Ему же за руль садиться нельзя. Он же готовый до сих пор. Угробит кого-нибудь и сам угробится.
- Да ладно, ребята, - протянул Андрей. - Доберусь как-нибудь.
- Далеко добираться-то? - прищурился патрульный.
- На Максимова.
- Это я в паспорте прочел.
- В Щукино, - конкретизировал Андрей.