Хорошо достал как раз того, со щеточкой усов. Раненый колумбиец отступил к внутреннему краю стены, опустился на колени и выронил нож. Приложил ладонь к груди, потом отнял ее, испачканную в крови, посмотрел на кровь помутневшими глазами и снова прижал ладонь к ране. Пепел краем глаза углядел, как по пологому подъему на бастион несется еще один персонаж. Араб, одетый в белые просторные куртку и шаровары, с узкой зеленой полосой на лбу и непонятно почему - пустыми руками.
Теперь, когда Сергею противостояло всего двое, стало сказываться преимущество в длине холодного оружия. Пепел атаковал, теснил колумбийцев, и те отступали к противоположному выступу стены.
Вдруг один из латиносов что-то выкрикнул по-испански, и оба противника Пепла со всех ног бросились наутек в разные стороны. Сергей опешил, а на него уже налетал человек восточный внешности в развевающихся белых одеждах. Правая рука араба сжимала продолговатый черный предмет.
Как фотовспышка в ночи, полыхнуло озарение, и в голове мгновенно сложилась цепочка: араб - без оружия - зеленая повязка на голове - коробочка в руке. Забросив автомат на спину, Сергей ухватил за рубаху и пояс зажимавшего рану ладонью латиноса, и швырнул безвольное тело в объятья приближающегося шахида. А сам перемахнул через каменный выступ стены на оцинкованный скат и заскользил по нему.
Сзади рвануло. Взрыв заложил уши, посыпался дождь из каменной крошки, мимо пролетели белые тряпичные ошметки. Пепел удержал себя на краю оцинкованного ската, вцепившись в отгиб последнего кровельного листа. Можно было вновь карабкаться наверх. Но выйдет долго, и наверху ему успеют организовать встречу двое латиносов. Сергей увидел внизу под собой газон и отпустил руки…
…Стоило прогреметь взрыву, как одинаково истошно завизжали Курникова и Юлька. Обе красавицы нырнули каждая под свой столик.
- В Чите сотрудник МЧС спас от завала пятерых шахтеров. Если имени эмчеэсовца не назваер, значит, это Пепел, - не замечая ничего вокруг, упоенно тасовал вырезки Ильдар.
Вскочил, бросился к краю стены, перегнулся через стену Ридикюль, вернулся оттуда, страшно ругаясь. В сердцах раздавил жестянку с недопитым пивом, и шипящая жидкость плеснула ему на руку.
- А бомбы и гранаты - это не огнестрелка, это боеприпасы.
- Так это ж прошлогодняя заметка! - возмутился Перец, спорящий с Ильдаром о возможном маршруте Сергея.
- Ну и что? Все равно это Пепел, - не терял веры в кумира татарин.
Шрам тоже выматерился:
- Так-перетак, провел нас Лопес со своим адвокатишкой. Ловко состряпали бумагу.
- Тогда ж никто не думал, что дело дойдет до финала.
- Как, никто не думал! Я думал! Уж ты-то знаешь, сколько я поставил на Пепла!
И вместе с этими словами к Шраму внезапно пришла еще одна запоздалая догадка. О том, что делают тут, на территории Петропавловки, сразу показавшиеся ему странными лица арабской наружности…
Если уж быть точным, то палестинцев и иранцев, Лопес выкупил формально у шейха Иссина, понимая, что на самом деле покупает людей Бен Ладена. Все эти бойцы являлись шахидами. Их готовили, то есть религиозно-идеологически обрабатывали и обучали самовзрывному делу в организациях "Джаль Кашмир" и "Воины ислама", для терактов на территории Израиля и Йемена. Шахидам было все равно, где именно им придется подорвать тротил, которым их увешали. Лишь бы после героической смерти во имя Аллаха они попали в обещанный рай, лишь бы их семьям были выплачены обещанные деньги…
…Андреас полосовал из станкового "дегтярева" залегших за стенкой между Иоановским равелином и Государевым бастионом, укрывшихся за деревьями, перебегающих с места на место бойцов наркокороля. Те отвечали щедрыми автоматными очередями.
Окна рубки разлетелись от первых же пуль. Тело рулевого, привязанное к сиденью возле закрепленного штурвала, вздрагивало и вздрагивало от попаданий. Пули рвали деревянную обшивку речного суденышка в щепу. Пули свистели у Андреаса над головой, одна по касательной зацепила плечо.
Мотор "Везувия" продолжал молотить на малых оборотах, двигая катер вдоль крепости. Почти не умолкал пулемет, безостановочно пожирая матерчатую ленту с патронами. Когда одна заканчивалась, Андреас заправлял следующую, доставая ее из цинковой коробки. Русский немец не видел, уложил он еще кого-нибудь или нет. Кажется, попал, но это значения не имело. Главное - отвлечь на себя как можно больше вражьих сил со всех бастионов и крутин. Чтоб у Сергея на пути остались единицы.
Андреасу было наказано продержаться на катере пять минут с момента, как плавсредство окажется в его руках. Пять минут истечет - акваланг на спину, прыгай за борт и уплывай хоть в Финский залив, главное - подальше от кровавой Петропавловки. Пять минут давно прошло, но Андреас не покидал катер. Чем больше врагов отвлечено, тем легче Пеплу. Пока есть возможность держаться, он будет держаться, рана пустяковая…
Стоило подумать о ране, как левое плечо онемело от нового попадания. Это уже серьезно. Опустившись на дно катера, Андреас сорвал с лица аквалангистскую маску - теперь маскировка ни к чему, Пепел уже должен находиться внутри крепости - и, вытащив нож, отсек резиновые стяжки маски. Одной рукой с помощью зубов он перетянул плечо примитивным жгутом. Однако с такой раной ему до спасительного берега все равно не доплыть. Значит, нечего и пытаться. Ладно, чему быть того не миновать, зато похоронят в родной земле.
Андреас перевел пружинный буфер, находящийся в затыльнике пулемета, в режим максимального темпа стрельбы - тысяча двести выстрелов в минуту. Чтобы успеть израсходовать как можно больше патронов. А из-за дальней оконечности Заячьего острова, на которой стоит Алексеевский равелин, навстречу "Везувию" выдвигался еще один, быстроходный катер…
* * *
Первого июля операторы мобильной связи могли подслушать много любопытных звонков. Из Смольного и в Смольный, из милицейского главка и в милицейский главк.
- Что у вас там происходит? Мне сигнализируют подчиненные, дескать, стрельба, с катера бьет пулемет. И с самого верха тоже уже звонили. Волнуются, требуют объяснений.
- Так и объясняйте. Все же заранее обговаривали. По просьбе уважаемых правительственной делегации Колумбии Петропавловская крепость арендована для проведения на ее территории игры в пентбол. В игре принимает министр энергетики Колумбии, а также наши российские бизнесмены и политики. Оснащение для игры используется самое современное, в точности имитирующее грохот настоящего оружия. Плюс приглашены киношники для создания спецэффектов, дающих ощущение реального боя.
- Хорошо, хорошо, я так… просто волнуюсь. Всех успокою, извините, если отвлекаю. Подождите! Скажите, как там Пепел? Жив еще? Хе-хе, нет, я ставил против него…
…Нет ничего упоительного в ситуации, когда за тобой гонятся пять шахидов, которым всего и нужно-то оказаться рядом, лучше, конечно, для верности схватить тебя за рукав, и нажать на кнопочку. Регби со смертельным исходом. Одно преимущество на стороне убегающего - смертники утяжелены весом тротиловых шашек.
Двое шахидов выскочили из-за угла Прокурорского дома. Двое рванули наперерез от здания великокняжеской усыпальницы. Последний сел на хвост возле собора, появившись со стороны здания казначейства.
Выбирать не приходилось. Пепел свернул к Петропавловскому собору.
Главную достопримечательность крепости загодя готовили к трехсотлетию северной столицы, для чего забрали в идущие от фундамента до шпиля строительные леса. Пепел подтянулся на руках и побежал по пахнущему сосновой смолой деревянному настилу. Сзади незамедлительно затопали преследователи. "Тут в клещи и коробочки не возьмешь, тут вам гуськом придется побегать".
Оббежав первый круг, обливающийся потом Сергей добрался до деревянной лесенки, ведущей на второй ярус. Потом на третий. С лесенки на лесенку, с яруса на ярус, хрипящий от усталости Пепел забирался все выше. В такт бегу монотонно бил по спине автомат с пристегнутым штык-ножом. Только наверх. Отсюда уже как на ладони были видны пестрые зонтики со зрителями, отдающий неслышные приказы в рацию Лопес у задравших жерла сигнальных пушек, и гордо противостоящий превосходящим силам врага катерок. Зря ты это, Андрюха.
Шахиды ломали ногти, рвали одежды о гвозди, но упрямо преследовали Сергея. Наверное, они заранее торжествовали победу - куда неверный денется? Он заберется на самый верх и ему останется только превратиться в птицу.
Но не зря Сергей так скрупулезно изучал все входящие в этот музейный комплекс достопримечательности. За балками и перекрестьями лесов промелькнули башенные часы. Куранты показывали тридцать пять двенадцатого. Как мало времени!
Не утяжеленному взрывчаткой Пеплу повезло обогнать преследователей на целый ярус. Наконец, Сергей добрался до яруса лесов, огибающего башенку соборной звонницы. Оставалось только перенести ногу за подоконник звонницы, и он внутри, за прочной стеной старинной кладки.
Пепел, мягко ступая по скрипучим доскам, вернулся к отверстию в полу - выходу с лестницы на этот ярус. И лег на заляпанные краской и цементом доски. Как человек, будь хоть гедонист, хоть смертник, карабкается через люк наверх? Правильно, первым делом просовывает в отверстия руки.
Руки первого шахида выдвинулись из люка. В правой ладони, как и предполагал Пепел, была зажата смертоносная коробочка пульта. Сергей захватил кисть шахида в "замок" и со всей силой сжал пальцы смертника на красной кнопке.
И ласточкой бросился к башенке.
Каких-то три шага, а словно марафонский забег.
Пепел перевалился внутрь звонницы в тот самый миг, когда на высоте в сто десять метров от петропавловской земли лопнул воздух.
Разнесло в клочья голубей, гадивших на крыше собора. Собор окутала бело-серая пыль. Взрывной волной качнуло колокола, и тревожный набат поплыл над Петербургом. В окно зашвырнуло обожженные обломки досок, одной головешкой Пеплу досталось по скуле. И долго, долго гремели обваливающиеся строительные леса.
Черта с два Лопес поверит, что Пепел погиб. Поэтому медлить было нельзя, Пепел сбросил чуть ли не хлюпающий от стекшего пота гидрокостюм - так осьминог меняет цвет при помощи пигментных клеток. Может, это хоть на десять секунд обманет уцелевших преследователей. По винтовой лестнице башни бегом спустился в собор. Пронесся сквозь красоты внутреннего убранства и выбежал на улицу через обращенные к Комендантскому дому двери.
* * *
Катер "Везувий" окутывал густой приторно сладкий дым. Подстреленный двигатель заглох, и речное судно продвигалось по Неве со скоростью течения. Закончились патроны к "дегтяреву". Раскаленный ствол пулемета потрескивал, остывая. "Увидеть Питер и умереть! Увидеть Питер и умереть! Увидеть Питер и…" - мантрой повторялось в колеблющемся на грани яви и небытия мозгу Андреаса.
Рубка и борта превратились в решето, и в дырки било по глазам слепящее солнце. Андреас, держа палец на курке "калашникова", лежал в луже крови и груде пулеметных гильз калибра 7, 62. Не смотря на то, что в теле застряло не меньше пяти свинцовых пуль, Андреас еще каким-то образом цеплялся за жизнь и ждал, когда второй катер подойдет поближе.
Ясно, что лопесовские парни не захотят рисковать и, прежде чем перепрыгнуть на борт "Везувия", польют его пулевым ливнем.
"Ну давай, давай, еще немного", - шептал русский немец… вернее сейчас уже снова и навсегда просто русский человек по имени Андрей.
Вот уже тарахтение мотора слышится совсем близко. Доносятся фразы на испанском и бряцанье оружия. Андрей, опираясь рукой на банку, из последних сил приподнял себя над бортом:
- Ну что, не ждали? Налетай по одному на русского матроса, - ему показалось, что он крикнул эти слова. На самом деле едва прошептал окровавленными губами.
В единый треск слились его очередь и автоматные очереди с вражеского катера…
…У входа в казематы Нарышкина бастиона стоял шахид. Все в тех же белых одеждах и зеленой повязке на лбу. С короткой бородкой.
Смертник улыбался, по-паучьи разведя руки. Наверное, ему мерещился близкий рай и заждавшиеся гурии. Пропуск в рай, неверный по имени Папел… или Пелеп?.. или Пелп?.. короче, этот гяур бежал прямо на араба и, похоже, не собирался сворачивать.
Пепел не собирался сворачивать, "куриный бог" стучал в его сердце. Сергею необходимо было попасть в казематы Нарышкина бастиона, потому что там существовал лаз наверх по вентиляционному отводу. Но сначала следовало разойтись с шахидом, и техника регби здесь уже помочь не могла. Когда до смертника оставалось метра три, Сергей коротко размахнулся и дротиком метнул автомат Калашникова.
Широкое лезвие пристегнутого штык-ножа с вкусным хрустом пробило смуглую грудь. Под белыми одеждами на связки шашек плеснулась густая, почти черная кровь. Араб с искаженным беспредельным изумлением лицом, выронил пульт, схватился двумя руками за ствол автомата и осел на асфальт.
Пепел подхватил выпавший пульт и вволок мертвеца в дверь бастиона. Затем Сергей запер дверь на мощную щеколду, отрезая от казематов набегающих отовсюду колумбийцев с навахами.
Минут пять колумбийцы безуспешно бились плечами в дверь и царапали ее ножами. Наконец, появился вызванный по рации от Васильевских ворот последний шахид. Колумбийцы, заметив его, дружно закричали, чтоб тот поторапливался. Но взрывчатка с пояса смертника не пригодилась. Нарышкин бастион сотряс взрыв изнутри.
Двери сорвало с давно проржавевших, но добросовестно выкрашенных петель, их створки взрывом швырнуло в столпившихся людей. Кого-то сшибло, кого-то придавило, кого-то размазало по стенке.
Пусть Петропавловка и крепость, но эту крепость никто за ее почти трехсотлетнюю историю не штурмовал. Ни, когда она служила форпостом, ни, когда она являлась политической тюрьмой. Сегодня музейный комплекс "Петропавловская крепость" впервые на своей каменной шкуре испытал, что это такое - штурм…..Потянуло легким ветерком, и Лопесу в доказательство победы принесли рваную и окровавленную рубашку пепельного цвета, но он не верил. Доложили, что русского погребло обрушившимися стенами в казематах Нарышкинского бастиона, но он не верил. А наверху, на смотровой площадке этого бастиона, как ни в чем не бывало, остались стоять две пушки, нацеленные в сторону Эрмитажа. Действующая и запасная, чтобы выстрел раздался обязательно.
Лопес погладил горячий выкрашенный в хаки ствол, русский притаился где-то в толще каменных стен, но время работает на Лопеса. Последний пункт их спора - Пепел должен, потратив на кругосветное путешествие семьдесят девять дней, дать залп из сигнальной пушки Петропавловки именно 1июня, именно в двенадцать ноль-ноль, причем на территории крепости обоим сторонам запрещено использование огнестрельного оружия.
Лопес не верил, что русский погиб, но время работало на Лопеса. Благодаря его кошельку, сегодня залп состоится, но должна произвести официальный выстрел (под контролем инструктора) только что принятая в почетные граждане Петербурга теннисистка Анна Курникова. Это символично, как плевок в могилу - вместо русского мужика русская баба. Вот уже какой-то щедро оплаченный местный майор за ручку сопровождает даму к пушке от зонтиков.
Сзади раздалось поскрипывание, треск, что-то с грохотом упало и покатилось.
Лопес обернулся, выплюнул нервно измочаленный зубами огрызок сигары и хищно оскалил зубы в улыбке. Ну конечно, он не верил, что русский мертв. В глубине души он желал именно такой предстоящей развязки.
Сорванную полоску жести, прежде закрывающую вентиляционный воздухоотвод, переступал ОН - русский. Почти тот самый, что в Гаванском аэропорту ударом кулака погубил Лопесовскую карьеру боксера. И только что прилетевший со стороны Ладоги слабый ветерок трепал рваный тельник на торсе противника.
Щедро оплаченный майор под ручку с Курниковой замерли на полпути. Русского надо во что бы то ни стало убить. И тогда старый тренер Пабло Гомес положит тяжелую ладонь на плечо и произнесет: "Ты хорошо поработал, сынок". Кто сказал, что тренер давно умер? Нет, он жив, он придет, он похвалит. А похвала Пабло Гомеса стоит больше всей прожитой жизни.
Лопес нагнулся, вжикнул "молнией" на сумке, которую у него на входе никто не проверял - еще бы посмели проверять самого Лопеса! - и достал из нее автомат Калашникова со складным прикладом. Пусть русского убьет хорошее, надежное оружие его собственной страны. Лопеса уже не волновал такой пустяк, что он нарушает условие пари, под которым ставил свою подпись. Нет ничего в этом мире кроме жары, автомата в руках и русского боксера из гаванского аэропорта по имени Пепел.
Под финал путешествия фортуна заставила Сергея испробовать на собственной шкуре и самые экстремальные виды туризма. Сначала дайвинг, теперь спелеологию. Грязный, как краб-костюмер, исцарапанный острыми выступами камней и малость ослепший от ударившего по глазам после мрака завала солнца Сергей выкарабкался из воздуховода. "Так я и знал, - подумал Пепел, увидев, как Лопес выпрямляется с автоматом в руках. - Это всего лишь жирный шулер. А шулеров наказывают беспощадно".
За взрослую жизнь Лопес так и не научился подавлять странное волнение, которое вызывало в нем прикосновение к оружию. Приклад автомата, пистолетная обойма, рукоятка гранаты пушечный снаряд так тяжело и властно ложились в ладонь, словно вливали через нее слепую и безжалостную силу, заключенную в них. И сила эта незаметно начинала пьянить, заполнять грудь, напрочь вытесняя повседневные тревоги, тоску одиночества, горечь разочарования и прочие смутные порывы. Лопес развернул складной приклад. Палец наркокороля сдвинул предохранитель.
Пепел чуть ускорил шаг.
Правый указательный Лопеса лег на спусковой крючок.
Пепел перешел на бег.
Лопес упер приклад в плечо, прищурился, повел стволом и нажал на спуск.
Пепел прыгнул и перекатился под защиту накрытых брезентом ящиков со снарядами. Брезент кашлянул облачком выколоченной пыли. Стеклянно звякнули пули о латунь снарядов, пронзительно зажужжала отрикошетившая пуля.
Очередь прервалась, и Сергей услышал, как звенят, прыгая по камням, гильзы. Между ящиками и пушкой пролегали метров десять открытого пространства. Последние десять метров кругосветного марафона. Такие же последние, как минута, что осталась до урочного часа - двенадцати ноль-ноль дня по Московскому времени. Сергей достал из кармана тротиловую шашку, снятую с шахидского пояса.
Лопес торжествовал. Коррида окончена, измотанный, утыканный бандарильями бык завалился на песок. Осталось нанести завершающий удар тореадора. Удар милосердия, отправляющий безмозглое животное пастись на изумрудных равнинах заоблачных пастбищ. Удар на публику, под грохот аплодисментов.
Лопес медленно и устало шаркал подошвами к ящикам, откуда русскому бежать было просто некуда.