2
День выдался пасмурный. С серого неба густо сыпались мелкие капли, налипали на ветровое стекло. Юра включил "дворника". Анатолий с опаской поглядывал на блестящее мокрое шоссе и ревниво присматривался к тому, как Юра ведет машину. Все машины двигались осторожно, на уменьшенной скорости.
Выехав за город, Юра свернул на обочину шоссе, заглушил мотор и предложил Анатолию поменяться местами.
Анатолий сел за баранку с горячим желанием "показать класс". Он повернул ключ, уверенно нажал стартер и, когда мотор заработал, выжал левой ногой сцепление и перевел скорость на первую. Понемногу "давая газ" правой, он отпустил левую ногу и тем включил сцепление, но, вместо того чтобы плавно двинуться, машина резко дернулась и заглохла. Юра обидно хохотнул и сказал:
- Ручной тормоз! Забыл?
Анатолий покраснел и уже не улыбался. Машина тронулась, и Анатолий повел ее со скоростью сорока километров в час.
- Ты, Толька, не представляешь, какая перед тобой выдающаяся личность. Ты ведь не знаешь о последних моих работах?
- О каких работах?
Юра протянул руку на заднее сиденье, взял портфель и вынул из него два продолговатых ящичка.
- Ну, электрические фонарики может смастерить и не очень выдающаяся личность, - заметил Анатолий.
- Фонарики? Эх, ты! Это же "ЮК-ПЯТЬ УК-РАФ". Смотри на часы. Когда я скажу: "начал", заметь показание секундной стрелки. Готов?
- Да.
- Начал! - Юра что-то повернул в одном, потом в другом ящичке.
- Сколько?
- Десять секунд.
- Готовы к действию! Это - "Юрия Кубышкина пятая модель ультракоротковолнового радиофона". Сокращенно - "ЮК-ПЯТЬ УК-РАФ". Как думаешь, сколько весит?
Анатолий прикинул на ладони:
- Полкило?
- Триста двадцать три грамма. Это приемо-передаточный радиоаппарат. Представь себе - мы в горах, альпинисты, нам необходима связь. Пожалуйста!
- Юрка, так ты же гений!
- Это что, это детские игрушки, вот например… - горячо начал Юра и вдруг замолчал, откашлялся и сказал более спокойно: - Работает на расстоянии до пятидесяти километров. Один экземпляр вручаю тебе. Но пока ты не показывай радиофон "всем, всем, всем". Это для наших личных разговоров. Надо будет тебе записаться в секцию коротковолновиков и выправить удостоверение. Я рекомендацию дам.
Анатолий с восхищением поглядывал на радиофон.
- Чтобы наладить прием или передачу, надо шесть - десять секунд. Весь секрет в полупроводниках. Вместо усилительных ламп - крошечные полупроводники. Новая, брат, штука. Генератор собран на кристалликах триодах. Видишь ручку - это переключатель, чтобы перейти с приема на передачу. За этими отверстиями чувствительный микрофон. Смотри не стукни. А пуговица на проводе - телефон. Сейчас испытаем. Остановись у обочины.
Анатолий остановил машину. Юра вылез, перескочил через кювет и исчез за деревьями. Анатолий вложил пуговицу радиофона в правое ухо.
- Слушай меня, слушай меня, говорит Марс, - запищало в пуговке. - Слышно? П-р-р-р-ием!
Анатолий засмеялся, повернул клемму на прием, поднес аппарат ко рту и сказал:
- Я слышу тебя отлично! Как погода на Марсе? Прием! - Он поднес аппарат к уху.
- Погода на троечку, моросит. Через полторы минуты приземлюсь возле тебя. Надо успеть доехать дотемна. Кончаю сеанс. Ну как? - спросил Юра.
Анатолий не скупился на похвалы.
- Хвали, хвали! - пробасил Юра. - Оставь аппарат себе, и мы, когда придет охота, будем болтать. В радиофоне есть позывной зуммер. - Он нажал бляшку на передней стенке, и аппарат Анатолия негромко зажужжал.
- Ты его всегда носи с собой, - сказав Юра. - В любой момент можешь вызвать меня. Понял?
- Спасибо, друг!
Анатолий был растроган. Минут десять он рассматривал аппарат, пока наконец не спрятал его в карман.
3
Юра ловко обогнал грузовик-тяжеловоз с громыхающими железными конструкциями и сказал:
- Я ведь поехал с тобой, Толя, не только, чтобы поохотиться вместе. Есть к тебе дело.
- Хочешь вместе со мной сконструировать карманный телевизор? - улыбнулся Анатолий.
- Ну, это когда ты кончишь десятилетку и еще кое-что в придачу…
- А разве ты окончит институт? - ревниво спросил Анатолий.
- Сдаю экстерном. Не перебивай. Речь идет о твоей работе. Не исключено, что ты будешь работать в некоем научном учреждении, там же, где я. Значит, надо кое-что знать. Скажи, ты имеешь хоть какое-нибудь представление о погоде, о верхних слоях атмосферы, о ракетах?
- О ракетах? Фейерверк, что ли?
- Сам ты фейерверк… Я спрашиваю о космических ракетах.
- Космических? - Анатолий даже присвистнул. - "Из пушки на луну"? Вот было бы здорово! Серьезно это?
- Пушка - это грезы. Ну, об этом потом. Ты о Циолковском читал?
- Читать не читал, а слышал.
- А о Кибальчиче? Жил лет семьдесят назад герой революционер Николай Кибальчич, народоволец. Он был замечательным изобретателем, но все свои знания отдал революционной борьбе. Знаешь, наверное, из истории, что революционеры-народовольцы бросили бомбу в царя Александра Второго. Вот эту бомбу сделал Кибальчич. Царское правительство приговорило его к казни. И вот в тюремном каземате ученый-революционер закончил чертежи своего изобретения - ракеты, которая могла бы летать и в безвоздушном пространстве.
Анатолий слушал с большим интересом, а потом смущенно сказал:
- Читать об этом не приходилось…
- Ничего, наверстаешь. А потом - Циолковский, Цандер… Ну, все это, так сказать, история русской ракеты. А во время войны ракеты стали применять как боевое оружие. При слове "катюша" гитлеровцы тряслись.
- Про "катюш" я знаю, - вставил Анатолий. - И читал, и в кино показывали. Даже видно, как ракеты эти по воздуху несутся. Огненные стрелы. Здорово!
- Здорово-то здорово, но немцы не зевали, стащили идею наших ученых и построили ракеты "ФАУ-два", которыми обстреливали города Англии с расстояния в триста километров. И американцы теперь имеют военные баллистические ракеты еще большей дальности. Так что отставать не приходится… Но военное применение ракет- дело временное. Их будущность - служить науке. И метеорологии, и физике, и астрономии, и многим другим наукам. Всего не расскажешь. Чтобы кое-что узнать, выбери подходящую книгу из моего портфеля и почитай.
Анатолий высыпал стопку книг и брошюр на колени, взял лежавшую сверху и громко прочитал заголовок:
- "К механике фотонных ракет". - Раскрыл. Страницы пестрели формулами. В сборнике "Ракетная техника" тоже были почти одни цифры. Вздохнув, он уложил всю стопку в портфель: - Где уж нам. Очень сложно… Не по мне ты дело придумал…
- Не капитулируй так быстро. Насчет книг в портфеле я действительно сглупил. Для тебя найдутся другие. А эти у меня собраны, чтобы подготовиться к выступлению в секции астронавтики Центрального аэроклуба имени Чкалова. Там занимаются не разбором научно-фантастических идей, а делами вполне реальными. Секция помогает осуществлению космических полетов. Обсуждает теоретические и практические проблемы полетов.
- Космических?
- Эге… Изучаем влияние на человека невесомости при полете. Много спорим, обсуждаем, как кораблю преодолеть метеоритные потоки. Есть комитет по ракетной технике, комитет космической навигации и прочие. Я специально интересуюсь изучением верхних слоев атмосферы при помощи ракет. Интересно?
Юра искоса взглянул на друга. Тот сидел, мрачно глядя на мокрое шоссе. Щека его задергалась.
- Толька, что с тобой? Уксуса выпил?
- Спрашиваешь: интересно ли? Еще бы! Да за такое можно все отдать! Только, думаю я, сколько в жизни упущено, как вы все меня обогнали… Теперь и не догонишь. Вот тебе со мной, наверное, совсем неинтересно… Эх, не прощу я никогда всем этим гадам блатным: Чуме, Хозяину, всем им, ворам-паразитам! Задушил бы своими руками!
Юра испугался. Он подвел машину к обочине, остановил, открыл дверцу.
- Толь, дружище, успокойся, не дури! - волнуясь, басил Юра. - Ты что, панихиду по себе читаешь? Сдурел, ей-богу! Можно подумать, что тебе восемьдесят лет. Балда! Жизнь для тебя только начинается, все впереди! Я уверен, что ты меня и других наших и обгонишь и перегонишь. Ведь ты парень башковитый и настойчивый. Чудак! Я знаю крупного авиаконструктора, профессора академии. До двадцати шести лет он совсем неграмотным был. Читать выучился в Красной Армии, во время гражданской войны. После войны на рабфак пошел и там начал с четырех правил арифметики. А теперь учебники пишет, три языка знает, моторы его конструкции на весь мир известны. А ты - "упущено… мимо прошло… не догоню…" Тьфу! Легко ты себя в пропащие определил!
Анатолий, отвернувшись, молчал. Ему уже было неловко за эту вспышку неверия в себя и, может быть, зависти к друзьям… Он заставил себя улыбнуться и подчеркнуто деловым тоном сказал:
- Погоди, Юра, не громи меня. Я серьезно спрашиваю- ну какой из меня конструктор военных ракет?
- Что-о-о? Откуда ты взял, что я приглашаю тебя конструировать военное оружие?
- А кто говорил о фау и прочем?
- Угорел, честное пионерское, угорел! Ты что, идиотом меня считаешь? И сам я никакой не конструктор ракет- нос не дорос, а просто радиотехник. Помнишь, увлекался этим и в детстве. А радио сегодня - это радиоуправление исследовательскими ракетами. Наша обсерватория исследует верхние слои атмосферы при помощи ракет. Только и всего. Мое дело маленькое - помогаю конструировать портативные радиоприборы для ракет и радиозондов, аппаратуру. Ведь ракеты должны автоматически передавать из атмосферы сведения о космических излечениях, температурах на любых высотах, силе и направлении магнитного поля Земли, скорости ионосферных частиц и тэ дэ и тэ пэ. Подучишься, будем работать вместе. А сейчас есть у нас место шофера. Как я уже говорил, днем будешь работать, а вечером учиться.
- А какая машина? Далеко это?
- По этому шоссе, и в сторону. От города - километров восемьдесят. Можешь там поселиться, в общежитии, а учиться можно в соседнем городке. Машина - "Победа". Справишься?
- Конечно! Но не могу я, едва появившись, снова оставить маму. А если жить в Москве, а работать здесь, то далековато. Буду опаздывать в школу.
- Есть другой вариант. "Победа" может стоять в московском гараже. Часть наших сотрудников живет в Москве. Тебе придется возить их сюда, к восьми утра. А к шести вечера - повезешь в Москву. Но, чтобы устроить так, мне надо будет еще раз потолковать с начальством. Подходит?
- Только как временный вариант. Я не хочу тебя подводить, так там и скажи. Пойми! Я люблю машины. Мечтаю стать автоинженером. Значит, надо окончить автоинститут, изучить производство. А Маленький маршал, Коля, надеется устроить меня на автозавод.
- Это хорошо! Но ведь Коля еще выясняет. Когда-то будет свободное место. На этот завод желающих - тысячи. Это на других заводах, не таких знаменитых, висят таблички на воротах: "Требуются… требуются…" На автозавод берут с большим выбором. Наскочишь на перестраховщика-бюрократа - не возьмет. В ожидании проболтаешься два-три месяца, а то и больше. Ну ладно, поехали дальше. Садись за руль.
4
Анатолий повел машину. Ехали молча. Вдруг он многозначительно свистнул.
- Что такое? В чем дело? - забеспокоился Юра.
- Думаю о твоем предложении. Не выйдет. Одно оформление в ваше учреждение займет месяц. И вообще… С моей анкетой и близко не подпустят…
- Ну чего ты сам себя запугиваешь? - возмутился Юра. - Ведь судимость с тебя снята начисто. Я уже говорил с начальством. Я ведь до твоего приезда был у Ольги Петровны, все разузнал: и что судимость снята, и что ты уже комсомолец. Не робей, воробей! Давай жми!
Анатолий мысленно обругал его лихачом, но "газанул". Спидометр показывал восемьдесят километров. В приоткрытых боковых окнах гудели и шипели струи воздуха. Исчезающая вдали темная полоса уходила в лес на горизонте. Внезапно горизонт исчез. Мутно-белая стена дождя быстро двигалась навстречу. Анатолий снизил скорость до шестидесяти и посмотрел на Юру. Тот сидел с таким видом, будто это его не касается.
Вдруг из кустов, с боковой дороги, на скользкое шоссе вынесся мотоцикл с коляской и круто свернул налево. Он едва не перевернулся, запетлял от обочины к обочине. Столкновение было неизбежно. Тормозить на скользком шоссе бесполезно. Свернуть в кювет?
Юра рванулся к рулю, но Анатолий вцепился в баранку и крикнул:
- Не тронь! Сиди спокойно! - и стал быстро-быстро вращать баранку руля влево.
…Однажды, это было в колонии, дядя Гриша вез врача к тяжелобольному в колхоз. Снег сыпал хлопьями и подмерзал. Шоссе обледенело. От того, как скоро приедет хирург, зависела жизнь человека. И дядя Гриша гнал машину с недозволенной скоростью. Вдруг в десяти метрах перед машиной показалась железная штанга шлагбаума Анатолий в ужасе закрыл глаза. Катастрофа неминуема. И в этот момент он услышал строгий окрик дяди Гриши: "Сиди спокойно!" Дядя Гриша быстро вращал руль влево "до отказа", и машина, как волчок, вращалась около шлагбаума. Вот и сейчас "Москвич" вертелся на шоссе и медленно подавался влево к обочине, за которой был глубокий кювет.
Анатолию повезло. Машина замерла в тот момент, когда переднее левое колесо ее повисло над кюветом. Он с силой рванул на себя ручной тормоз.
Мотоцикл лежал в кювете, метрах в семи от них, мотор ревел, колеса бешено вращались. Анатолий подбежал к нему и поспешно выключил зажигание, предупреждая пожар и взрыв. Наступила тишина. Юра помог мотоциклисту подняться. Тот с воплем "Юрка!" обхватил его обеими руками за шею и, поджав ноги, пронзительно завизжал. Молодой мужчина, которого отшвырнуло дальше, подошел, прижимая платок к окровавленному лбу, пожал руку Юре и кивнул Анатолию.
- Еще Магомет заповедал, - с усмешкой сказал он, - сначала внимательно выслушай женщину, например, ее просьбу дать управлять машиной, - и сделай все наоборот. Я не послушал Магомета и наказан за слабохарактерность…
Мужчины подняли мотоцикл, обтерли и вывели на шоссе. Ливень ушел в Москву. Падали лишь редкие, запоздалые капли. Открылись лесные дали.
Юра познакомил Анатолия со своими сослуживцами - Антониной Голубковой и Кириллом Федоровским, а затем спросил их:
- К нам?
- К вам, - ответил Кирилл. - Еще не обнаружили, куда она девалась? Может быть, упала в озеро? Мы не слышали ее радиопозывных. Аппаратура на взлете отказала, что ли?
- Юра, ты к себе? - поинтересовалась Тоня.
- Нет, еду со своим другом Анатолием на охоту. Давайте вашу машину проверим. Эх вы, горе-ездоки! Хорошо, что без смертоубийства обошлось…
- Это вы виноваты! - закричала Тоня. - Жмут сто километров в час при такой погоде! Я от вас спасалась, потому и завихляла в кювет. Лихачи несчастные!
- Спокойно, гражданочка! Не выражайтесь, не нарушайте… - загудел своим басом Юра. - В общем, гражданочка, за вами штраф. И лишаю вас на полгода водительских прав.
- Ну, это мы еще посмотрим, кто кому штраф платить будет! - смеялась Тоня, усаживаясь на заднее седло за спиной Кирилла. Мотоцикл рванул вперед.
5
Есть неизъяснимая прелесть и в продуваемом всеми ветрами, светлом, просторном сухом сосновом бору, где золотистые древесные колонны увенчаны зелеными опахалами, а земля устлана душистым ковром из хвои и шишек; чудесно и в темном, тесном от склоненных лапчатых ветвей, сумеречном, неподвижном ельнике, где среди изумрудного мха торчат шляпки грибов. Но больше всего веселит душу смешанный лес, где много солнца, много движения, много густой травы, цветов и птиц.
Все нравилось сегодня Анатолию. Даже дождь не смог испортить его праздничного настроения.
Дядя, шагавший рядом, был настроен более прозаически. В правой руке он держал длинный прут и, прежде чем пройти через заросли, слегка ударял прутом по веткам, стряхивая капли.
Правее, то появляясь, то исчезая за деревьями, шел Юра в легкой непромокаемой куртке и резиновых сапогах. Комбинезон Анатолия уже давно промок. Вода с брюк стекала в сапоги.
Шли они то сосновым бором, то ельником, то среди кустов по низинкам. Когда зашли в густой молодой березняк, дядя посоветовал идти цепью, стрелять только вперед, ни в коем случае не вдоль линии стрелков. Стрелять, когда птица поднимется выше роста человека, Советов было много.
Анатолий шел, нервно сжимая ружье обеими руками, возле дяди и внимательно следил за Майком, который сновал перед ними челноком, то и дело перебегая с одной стороны на другую.
Но скоро Анатолий усомнился в охотничьих качествах четвероногого и подался в сторону, надеясь сам поднять дичь. Шли, изредка пересвистываясь для ориентировки. Когда же Анатолий прибежал на выстрелы, дядя укладывал тетерева в свой рюкзак, а Юра подвешивал к поясу свой первый трофей. Анатолий выхватил у него из рук молодого, но уже кое-где в черном пере тетерева и подержал в руке. Везет же людям!
Дядя свистнул собаке, подвел ее к Анатолию и сказал:
- Зря отказываешься от Майка. Нечего рыскать самому. Этот пес хоть кого научит охотиться. Только, стреляя, не забывай давать опережение. И не волнуйся.
Легко сказать - не волнуйся!
- Что же ты не берешь? - Дядя показал на три белых гриба на мшистом коврике у ног Анатолия.
- Не до них!
Дядя подошел, срезал грибы, осмотрел, буркнул: "Эх, хороши! Не червивые", - и спрятал в рюкзак.
Из леса вышли на низину с кустами лозы, ольшаником, березками. Майк замер на стойке, приподняв переднюю лапу.
- Ну вот… Иди спокойно, - тихо сказал дядя.
Анатолий поднял ружье к плечу и медленно подошел к Майку.
- Пиль! - крикнул дядя.
Майк пошел прямо, потом засуетился, метнулся вправо, сунул нос в траву, переметнулся влево, забегал и вдруг уверенно повел вперед. Перед ним бесшумно поднялась небольшая, как показалось Анатолию, птица и полетела не быстро и не высоко, даже не поджав длинных ног.
- Стреляй! - как-то буднично сказал дядя.
Анатолий не спеша прицелился и выстрелил в угон.
Птица упала.
- Попал! - завопил Анатолий так, будто убил льва, и бросился к птице.
Но Майк уже нес птицу в зубах и отдал дяде.
- Дергач-коростель. Лучше перепела, - объявил дядя. - Вот и отлично. Значит, все с полем!
- А ты огорчался! - весело гудел Юра.
Анатолий с гордостью подцепил головку птицы ременной петелькой, свисавшей с пояса. Когда переходили просеку, вылетел вальдшнеп. Анатолий два раза выстрелил и промазал. Дядя недовольно покачал головой:
- Спешишь! Озадил. Стреляй с большим опережением.
Они вошли в мелкий березнячок.
- Тетеревиное место, - предупредил дядя.