"Об этом много говорят в семьях. Это волнует молодежь, беспокоит рабочих, колхозников, волнует советскую интеллигенцию, партийных и советских работников. Осуществление многих предложений, говорит, в частности предложений правового и экономического порядка, интересует каждого советского гражданина, я бы сказал - весь лагерь социализма, перед которым стоит та же проблема: преодоление пережитков капитализма. Радостно видеть, говорит, какой огромной поддержкой в народе пользуются все мероприятия по борьбе с антиобщественными явлениями.
Приходится еще со многим бороться, а главное для нас - это по-ленински воспитать юное поколение.
В том, что у нас есть юные правонарушители, говорит, виноваты и мы, и комсомол, и школа, но больше всего и прежде всего семья. Надо добиться, чтобы совсем не было малолетних правонарушителей. А для этого надо воспитывать в народе дух нетерпимости к нарушениям и нарушителям. Но чтобы это не было очередной кампанией, а твердыми убеждениями каждого.
Не мирится, говорит, мое сердце, когда в нашем советском городе, среди советских людей, не жалеющих своих сил на то, чтобы построить счастливую жизнь, я вижу преступников-рецидивистов, отравляющих сердце, душу и ум наших чистых, доверчивых детей. К сожалению, бывает, что два-три наглых типа могут хозяйничать на целой улице, но они хозяйничают до тех пор, пока не встретят отпора. И, если вы, комсомольцы, идете по улице, видите, но не останавливаете нарушителя, вы предаете своих друзей, семью, народ, предаете наше будущее, себя. И, если вы, комсомольцы, не будете проходить мимо зла, верю, совсем скоро не станет у нас преступников. Надо создать обстановку нетерпимости к правонарушителям".
А напоследок он сказал просто замечательно:
"Исторические события, говорит, не всегда сопровождаются громом пушек, как и великие открытия. Сидите вы, говорит, здесь в душной комнате и воспринимаете это заседание как очередную "текучку" или кампанию. А это неверно. Точно так же, как первый субботник был началом великого движения народа, так и наши, да это и не только наши, начинания, первые шаги молодежи, общественности самим, своими силами охранять общественный порядок - это начало большого движения… При коммунизме не будет государственных органов принуждения. Будет влиять общественность. Вот и учитесь этому, правда, применительно к нашему тысяча девятьсот пятьдесят четвертому году".
Ну вот, собственно, и все. Создали комсомольский штаб, и я член этого штаба.
- Создал же ты себе беспокойство… вот неуемный…
- Всегда такой буду!
- Я тебе уже постелила. Спокойной ночи, сынок. Поцелуй меня.
Анатолий поцеловал мать и лег спать. Не спалось. Уж очень он переволновался.
Заснул он, когда уже начало светать.
11
В морозный январский вечер в комнате Русаковых собрались комсомольцы. Восемь человек, не считая Хлопунова. Не так уж много. Но если молодость и задор не дают им усидеть на месте, если они увлечены приемами самбо, то им везде будет тесно.
Из коридора донесся телефонный звонок. Анатолий снял трубку. Леонид Ушков, "разведчик", сообщил:
- Птички слетелись. Не задерживайтесь. Я буду ждать вас там, где условились. Выходите.
- Значит, так, - сказал Леня, встретив ребят на углу улицы. - Марат уже в котельной. Там же слушатели и Граф. Эдя-блондинчик держит кассу на лестнице, получает по трешке с носа. Под дверью сидит охрана и режется в карты. Предлагаю план: наших двух поставим на дворе у люка, через который ссыпают уголь в котельную. Затем трое спустятся к Эде, чтоб не устраивал переполоха, а остальные пройдут прямо в котельную.
…Сущев с Юрой стали возле угольного люка. Ушков, Анатолий и Хлопунов быстро сошли по лестнице к двум играющим в карты под дверью котельной.
- Здорово! - весело сказал Анатолий. - Как жизнь? Парень с длинной гривой густых черных волос молча начал подниматься по ступенькам. Лейтенант Хлопунов приказал ему задержаться и, так как парень не подчинился, перехватил его за руку.
- Это что? - Хлопунов извлек из рукава парня финку.
Эдя-блондинчик сунул в рот два пальца и свистнул. Когда комсомольцы вбежали в котельную, там было темно. Анатолий посветил электрическим фонариком. На досках, уложенных на уголь, тесно сидели подростки. Посреди котельной стоял столик с бутылкой пива и стакан… Марата не было видно. Старичок с эспаньолкой, в белом воротничке, вытянув руки, слепо двигался к двери.
- Оставайтесь на местах! - крикнул Анатолий и осветил стену у двери.
Хлопунов щелкнул выключателем, но свет не зажегся.
- Марат разбил лампочку! - раздался чей-то взволнованный голос.
- Услышал свист, схватил чемодан и ударил по лампочке, - добавил еще кто-то. - А что случилось?
Луч фонарика обежал всю котельную. Марата не было видно.
- Вам, гражданин, придется задержаться, - предупредила Ася Графа, протискивающегося к двери.
- Боже мой! В чем дело? - запричитал Граф. - Меня пригласили читать по-русски английский текст с листа. Я приватное лицо, пенсионер, принял деловое предложение. Согласитесь, я здесь человек посторонний. Не светите в глаза. Дайте выйти на свет…
- Несу лампочку! - крикнул Ушков, потрясая ею в воздухе.
Он влез на столик, ввинтил лампочку, вспыхнул свет.
Юра Кубышкин, Сущев, Хлопунов ввели в котельную Марата с чемоданом в руках, Эдю и длинноволосого парня. Марат весь был вымазан угольной пылью.
- Вылез через люк, - пояснил Юра.
- Явление Христа народу! - кривляясь, сказал Марат.
- Объясните, для чего вы собрали в котельной ребят? - спросил Хлопунов.
- Я что? Я ничего! - забормотал Марат. - Нельзя и книгу почитать… как в красном уголке…
- Хорош "красный уголок"! - заметила Ася, брезгливо оглядывая грязную котельную и перепуганных подростков.
- В чемодане книги? - спросил Хлопунов.
- Просто книги! А что здесь такого? Это не атомная бомба.
- А зачем же ты пытался скрыться через угольный люк с "просто книгами"? - съязвил Анатолий.
- А кто ты такой, чтобы меня допрашивать?
- Я командир оперативного комсомольского отряда.
- Первый раз о таком слышу.
- Еще не раз услышишь, да и не ты один!
- Я отказываюсь отвечать. Мы ничего преступного не совершали.
- Спекуляция, - заявил Анатолий, - обираловка детей, чтение малопристойной литературы. Перепечатка и подпольное распространение бандитской литературы. А ну, раскрой чемодан и покажи свою бухгалтерскую книгу и "просто книжки". Сколько сенсаций сегодня купил у мальчишек?
- Ничего я показывать не буду. Я только сейчас узнал, что надо иметь разрешение райфинотдела. Штраф я уплачу, не волнуйтесь. Сколько?
- Гражданин Безуглый, - обратился к нему лейтенант Хлопунов. - Вот мое удостоверение. Откройте чемодан.
- Зачем? Повторяю, я абсолютно ничего преступного не делал!
- Вы растлевали молодежь и наживались на этом. Продолжает действовать постановление ЦИК и СНК СССР от седьмого апреля тысяча девятьсот тридцать пятого года. Оно гласит: "Лиц, уличенных в подстрекательстве или в привлечении несовершеннолетних к участию в различных преступлениях, а также в понуждении несовершеннолетних к занятию спекуляцией, нищенством и т. п. - так и сказано: и тэ пэ, - карать тюремным заключением не ниже пяти лет".
- Это ко мне не относится.
- Пройдемте в детскую комнату милиции и там разберемся.
- Вот что, любитель сенсаций, - зло начал Анатолии, - если ты не понимаешь всей вредности своего бизнеса, мы тебе объясним! И навсегда запомни эти последние мгновения навеки закрытой "чертовой читалки"!
Прошло около получаса, пока закончился опрос ребят. Подростки, сначала испуганно жавшиеся, осмелели, наперебой стали рассказывать, кто сколько уплатил Марату и сколько заработал на сенсациях. Всей гурьбой они так и вошли в детскую комнату милиции.
То ли Марат Безуглый испугался и решил облегчить свою судьбу искренним раскаянием, то ли он понял, что зашел слишком далеко, но он рассказал о своих связях с Джоном Лисневским и его приятелем. Такими делами детская комната милиции не занималась. Этим заинтересовался майор, который и прибыл по вызову Хлопунова.
12
Поздно вечером, после школы, едва только Анатолий вошел в комнату, он встретил встревоженный взгляд матери. Слишком хорошо он изучил все оттенки тревожных взглядов Ольги Петровны. Значит, что-то случилось.
- Валентин Петрович просил тебя срочно позвонить ему на работу. Зачем?
- Сейчас выясню! Скажу!
Всякие бывают стили общения между людьми. Есть стиль эпистолярный. Времени много, вот и пишут друг другу длиннейшие письма. Существует стиль телеграфный. Корсаков разговаривал с Анатолием в телефонноавтоматном стиле. Это значит, что время для разговора ограничено и не всегда можно называть вещи их именами.
- Я не буду сегодня-завтра дома, - сказал Корсаков. - Но так как тебя кое-что интересует, сообщаю: невод вытащен. Поймали четыре акулы, в том числе Цыгана. Пятая акула, прорвав невод, ушла. Ловим.
- Чума сбежал?
- Он самый.
- Как же так? - Голос Анатолия дрожал от негодования.
- Это не телефонный разговор, но кое-что могу сообщить: опергруппа накрыла их, когда они совершали крупный грабеж. Отстреливались. Цыган тяжело ранен. Чума легко ранен в ногу.
- Значит, сейчас он не опасен… - Анатолий радостно засмеялся.
- Именно сейчас, разозленный, как змея, на которую наступили, он может ужалить. Наше прежнее условие - предупреждать, куда идешь, - остается в силе.
- Значит, Чума в Москве?
- Сейчас не знаю… возможно. Все!
- Жаль, конечно, что не захватили, но хоть на время обезвредили Чуму, и то хорошо.
В голосе Анатолия прорывались радостные нотки.
Глава XXVI
Последний бой
1
Шел февраль 1955 года. Все было бы прекрасным в эти сверкающие снегом солнечные дни с небольшим морозцем, если бы Анатолию не надо было каждый раз извещать дежурного в милиции, куда он идет.
Двадцать третьего февраля (Анатолий запомнил это число), когда он возвратился из школы и сел ужинать, мать сообщила, что звонил Маленький маршал и опять позвонит. У Анатолия даже аппетит пропал. Всегда занятый Коля просто так звонить не будет. По-видимому, на автозаводе появилась долгожданная вакансия. Как быть? Ему нравится теперешняя работа шофером у Кленова. Она дает возможность хорошо, даже отлично закончить школу. Как же быть с Колей, с автозаводом?
А так ли уж твердо он решил быть автоинженером? Юра уговаривает специализироваться на радиоэлектронной аппаратуре, чтобы стать телемехаником. А для этого надо заочно закончить физико-математический факультет в МГУ. Да и Кленов обещал помочь стать конструктором ракет и для начала после школы перевести из шоферов в лабораторию. Ох, как не хочется разочаровывать Колю отказом… а ведь придется.
Анатолий негромко играл на баяне, когда его позвали к телефону - звонил Коля.
- Толя, я еду на целину!
- Ты! Куда? На какую целину?
- На Алтай или в Казахстан, еще не уточнили. А что тебя удивляет? Буду налаживать машины и механизмы. Или, ты думаешь, я не выдержу? Буду жить на первых порах в палатке среди бескрайней заснеженной степи. Я трудностей не боюсь. Недаром тренировался.
- "Я трудностей не боюсь", а сам, как в детстве, ищу их, чтобы преодолевать, - весело добавил Анатолий и быстро, чтобы Коля не успел обидеться, поправился: - Это, конечно, не те детские опыты закалки духа и тела, но ты, конечно, справишься. А мама как?
- Как все мамы. Отговаривала. А сейчас собирает так, будто я еду не один, а сам-десят, на сто лет, на Северный полюс. Ничего, пригодится. Беру с собой много всякого инструмента, подарок автозаводских комсомольцев. Тебя, до окончания десятилетки, не приглашаю следовать моему примеру. Но вот что. Ты слесарь пятого разряда и можешь теперь же занять мое место слесаря, в группе мастера, я уже договорился… При желании.
- Что значит "при желании"?
- Так вот, ты не обидишь меня, если останешься в той же школе, на той же работе, с перспективой там же перейти на более интересную. Я в курсе дела - разговаривал с Юрой. Предупреждая о вакантном месте, я просто выполняю свое обещание.
- Спасибо. Дорог открылось передо мной много. Даже не знаю, которую выбрать. Ты когда отправляешься?
- Эх, Толь, где-то я вычитал такое: "Только вдали от родного гнезда, среди иных условий жизни, человек осознает свои силы, свое призвание, находит себя"… Зайди послезавтра вечерком.
2
Боб почти блаженствовал. Прошла неделя, идет вторая, третья - и нет Пашки! Не ловит возле дверей квартиры, нет его и на улице, не звонит. Наконец-то он, Боб, отделался от этого прилипалы. Или Пашка укатил на гастроли с Цыганом, или же испугался Русакова?
Все же Боб нет-нет, да и струхнет. В школу и из школы, для безопасности, он ходит в компании.
Рудя тоже перестал названивать. Конечно, все это ура-ура-ура! А все же в чем тут фокус-покус? Интересно. Неужели Рудя и Пашка отстали навсегда? Надо бы узнать, да боязно…
Боб преуспевал, и не только в учебе. В шахматном матче трех школ он завоевал первое место, и, когда в школе появилась какая-то комиссия, завуч с гордостью показал на Боба: "А вот и наш Ботвинник!"
Доклад Боба на слете юных астрономов в Планетарии о фазах Луны признан одним из лучших. Лика занимается своими делами и больше не привязывается, да и Анатолий Русаков не приходит к ним, не лезет с поучениями. Даже Женька и Гарик перестали дразнить "полетом на полюс". Боб блаженствовал бы "на все сто", если бы его не точил червь сомнения.
Агния Львовна торжествовала. Как только приходили гости, она тотчас шумно принималась рассуждать о талантах, определившихся с детских лет. Назывались имена гениальных ученых, которые уже в детстве самозабвенно увлекались тем, чем потом прославились на весь мир, на вечные времена.
"Не хочу быть нескромной и не буду в присутствии сына говорить о "детской гениальности", но за примерами ходить недалеко. Взять хотя бы Боба! Он типичный пример ребенка с гениальными задатками!"
Лика все это время была очень занята и редко появлялась при гостях. Но однажды она услышала эти восторженные рассуждения матери и возмутилась. После ухода гостей она зазвала мать в свою комнату, плотно прикрыла дверь и сказала:
- Мам, я тебя очень прошу… Неужели ты не понимаешь, что своими славословиями ты выбиваешь Бобку из нормальной колеи, на которую он едва-едва ступил? Анатолий прав. Наш Боб - бесхарактерная тряпка. С хорошими он хороший, с плохими он плохой. Надо же в конце концов воспитывать у парня твердый характер. Анатолий советовал…
- "Анатолий говорил, Анатолий советовал"!.. Я не желаю, ты слышишь, я не желаю больше слышать ни одного слова о твоем Анатолии! С меня довольно! Твой отец - педагог, доцент, его лекции о воспитании пользуются огромным успехом. А какой-то шоферишка берется поучать! Он сам из каких-то подонков, судился и меряет всех на свой аршин!
- Мама!
- Что - мама? Кто мне советовал отправить Бобика в колонию? Твой Анатолий. Кто травмировал душу мальчика? Тоже Анатолий. Подумать только, ему ничего не стоило втоптать в грязь честь нашей семьи. Боже мой, так ужасно клеветать на нашего Бобика!
- Но ведь это же правда!
- И ты с ним заодно? Стоит лишь появиться в нашей квартире этому бригад милиционеру, и Бобик меняется в лице, а у меня начинается ужасная мигрень. Папа нервничает. Ты хочешь, чтобы у твоего отца был инфаркт? Ты хочешь отправить меня в могилу? Ты этого добьешься! Чтобы ноги этого Русакова не было в нашем доме, чтоб я его голоса не слышала по телефону! Он враг нашей семьи!
- Мамочка, что с тобой? В своем ли ты уме?
- Да как ты смеешь мне возражать в таком тоне? Я-то в своем уме, а ты? Вот оно - тлетворное влияние этого Анатолия Русакова. Я, как мать, требую от тебя, чтобы раз и навсегда ты прекратила знакомство с ним. И если у тебя не хватает на это характера - а я не еле пая, я вижу, что ты, как кошка, влюблена в него, - то это сделаю я сама…
- Мама, одумайся! Ты хочешь поссорить меня с теп, кто спас меня от негодяев, вытащил Боба из ямы, наконец- спас нашу машину… Ведь Боб снова ожил и преуспевает только благодаря Анатолию. Вспомни историю с твоей сумочкой, с картами!
- А я утверждаю, что твой Русаков - несчастье нашей семьи!
- Ты говоришь чудовищные вещи! - воскликнула Лика, вытирая слезы. - Ты чудовищно несправедлива! Бобку хотели сделать соучастником в ограблении квартиры. Анатолий помешал этому. Бобку терроризировал Пашка. Анатолий освободил Бобку от вредного влияния Пашки. Боб стал исправляться. Надо благодарить Анатолия, а не ругать.
- Как это так "освободил от Пашки"?
- А так, что Пашку отправили в воспитательную колонию.
- Не знаю, не знаю… И все же я требую, чтобы Русаков не звонил, не приходил… Он действует мне на нервы. Это не твоего круга человек.
- Мы комсомольцы, он мой товарищ, мы выполняем одно комсомольское поручение, как бригадмильцы.
- Ну как ты можешь об этом всерьез говорить? Моя Лика - бригадмилец! Анекдот! Я сейчас же позвоню в милицию и потребую, чтобы отменили это головотяпство. Нашли для интеллигентной девушки занятие- бригадмильство!..
- Этого не будет. Ты знаешь, мама, какой упрямой я могу быть… Оставим эту тему… Анатолий не появится у нас в квартире, можешь быть спокойной, но дружить с ним я буду.
- Ах, так? Пусть с тобой поговорит отец. Пусть и он отвечает за твою судьбу!
Уходя, Агния Львовна с силой распахнула дверь. Толчок бросил Боба на колени.
- Ты?.. Что случилось? Или ты подслушивал?
- Подумаешь, секреты… орете на всю квартиру.
- И ты подслушивал? Нехорошо! Скажи, как называет папа тех, кто подслушивает?
- К черту! Оставь меня в покое, слышишь? Учи свою влюбленную дуру!
Лика размахнулась и влепила брату пощечину.