– Немедленно прекратите реветь, – прикрикнула Ксюша. – Ей Богу, как маленькие. Устала я с вами.
И Света, и Марина, словно по команде, перестали плакать и уставились на девочку.
– Господи, ты у меня совсем стала взрослой. – Светлана посадила дочь на колени и пристально посмотрела в ее детские темно-карие глаза, которые были точной отцовской копией. – Мы с тобой все выдержим. Правда, Ксюша? – спросила она так, как-будто разговаривала с ровесницей.
– Правда, мама, – подтвердила девочка. – Не волнуйся, я всегда буду рядом с тобой.
Светлана поцеловала девочку и прижала к себе. Она поняла, что у нее на руках не просто ребенок, не только ее дочка, но и самая верная и надежная подруга жизни.
Марина смотрела ни них с умилением и впервые пожалела, что у нее нет своих детей. Добрая, женская зависть защемила сердце.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Казаков и Сайфутдинов получили по восемь лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Своего подельника Сутулого они не выдали, сославшись на то, что познакомились с третьим участником преступления случайно, незадолго до совершения самого преступления и где тот проживает, они не знают.
Атаман и Диксон попали в колонию, где обязанности начальника исполнял с недавних пор подполковник Мирошниченко Тарас Поликарпович. Перелистывая дела вновь прибывших, он обнаружил своих старых знакомых и приказал привести к себе в кабинет Сайфутдинова и Казакова еще до того, как осужденных распределили по баракам.
Подполковник внимательно изучил взглядом Марата и Алексея и пришел к выводу, что перед ним уже не тс наивные подростки, которые работали на него в колонии для несовершеннолетних, хотя наивными он их и тогда уже не считал.
– Садитесь, – предложил он. Осужденные молча опустились на стулья. Они тоже изучали начальника колонии, готовые к предстоящему разговору. – Думаю, что вы уже догадались, о чем между нами пойдет речь, – продолжил Мирошниченко. – Чтоб не тянуть резину, скажу сразу: мне бы хотелось восстановить прежние отношения.
– У нас есть выбор? – спросил Казаков.
– Выбор всегда есть, но лучше принять мое предложение, – сказал тучный подполковник, поднимаясь с кресла, которое с облегчением заскрипело.
– Или согласиться, или восемь лет провести в карцере, – предположил Марат с иронией в голосе.
– Зачем так мрачно, – улыбнулся Тарас Поликарпович. – Действительно, есть немало способов превратить ваше пребывание в колонии в ад. Но можно жизнь и облегчить, мы уже находили общий язык.
– Не забывай, начальник, что здесь не колония для несовершеннолетних, да и мы уже не бестолковые мальчики, чтобы на тебя ишачить, – резко сказал Диксон.
– Если стали такими умными, то почему вновь оказались за решеткой? – ехидно спросил начальник колонии. – А на счет того, что здесь не пацаны, а матерые уголовники и режим не усиленный, а строгий – так это еще лучше. Определю вас в барак для хозяйственников и на работу в гараж. Мою служебную машину на выезде с зоны никто не проверяет.
– Что будет, если мы все же откажемся? – Атаман в упор посмотрел на Мирошниченко.
– Ничего хорошего, – сорвался тот, но быстро успокоился и добавил: – Я здесь уже пять лет. Не так-то легко подобрать нужные кадры, сама судьба послала мне вас.
– Хорошо, – неожиданно согласился Алексей, незаметно, подмигнув Марату. – Но при условии, что ты дашь нам несколько месяцев на освоение в зоне, а через три месяца разрешишь первое длительное свидание.
– Договорились, – согласился офицер, махнув рукой.
Оставшись один, подполковник, радостно потирая руки, с удовольствием закурил. Ему все-таки удалось подобрать нужных людей. Он считал, что судьба в очередной раз улыбнулась ему, предоставив в его распоряжение уже проверенных и опытных людей. Человек, по должности обязанный стоять на страже закона, сам шел на умышленное, хорошо законспирированное, преступление. Привыкнув однажды к большим деньгам, он уже не мог остановиться.
– Почему ты согласился, не посоветовавшись со мной, – спросил Диксон у Атамана при первой возможности.
– Потому что не собираюсь тут восемь лет париться, – спокойно ответил Алексей. – А другого способа для побега не вижу.
– Теперь понимаю, почему внеочередное свидание выпросил: хочешь со Светланой договориться о дальнейшей жизни. – Подельник горько усмехнулся. – Только у меня нет женщины, ради которой я мог бы совершить побег.
– Вот тут ты не прав, – возразил Казаков. – А Марина?
– Это та, которая меня пять лет мурыжила? Из-за которой я имею честь находиться в таком достойном заведении? Больно нужен ей беглец и нелегал. – Марат собирался закурить, но сломав несколько спичек, смял и выкинул сигарету.
– Напиши письмо матери, пусть она найдет Марину и пригласит на свидание с тобой, – посоветовал Марату Атаман. – Мне кажется, что твой поступок не мог не растрогать ее. Просто у тебя еще не было возможностями поговорить с ней.
– Попытаюсь, чем черт не шутит. – В глазах Марата загорелась надежда. – А рвать когти отсюда нужно в любом случае: несправедливо тянуть срок из-за какого-то подонка.
– Узнаю кореша. – Алексей хлопнул друга по плечу. – Таким ты мне больше нравишься. – Он осмотрелся по сторонам и только убедившись, что они в курилке одни и никто не подслушивает, продолжал: – Есть у меня еще одна задумка: облегчить сундуки Мирошниченко и Сазонова, чтоб на длительное время можно было засесть на дно.
– Каким образом это сделать? – заинтересовался собеседник.
– Если Сутулый подберет напарника на воле и произведет разведку, то все получится. Мы предложим начальнику колонии грабануть его бывшего командира. Этот хряк конечно же согласится и сам отвезет нас к нему, предварительно все про него разузнав. Сутулый в это же время почистит его сундук.
– Ловко придумано, у этих боровов филок полные кладовые, – не мог не согласиться Марат. – Только для твоего плана необходима связь с волей.
– Чем мы и займемся в ближайшее время. Нужно поговорить со смотрителем барака, чтобы он свел нас с положением. Придется отстегнуть от навара, но другого пути не вижу…
Сайфутдинов и Казаков не занимали в бараке лидирующего положения, но имея за плечами вторую судимость и немалый срок, пользовались уважением среди заключенных. На работу их определили в гаражную мастерскую, где бугром был сам смотритель барака по кличке Дикарь, которую он получил за необщительность.
Улучив момент, Атаман подошел к бугру и предложил отойти в сторону для разговора с глазу на глаз.
– Слушаю, – коротко бросил смотритель, когда они уединились в небольшой каморке с запчастями для грузовых автомобилей.
– Дикарь, мне необходимо, чтобы ты свел меня с положением, – начал Алексей напрямую.
– Зачем?
– Об этом я ему самому скажу, а он, если сочтет нужным, с тобой поделится.
Дикарь пристально посмотрел на Атамана, обдумывая свое решение и сказал:
– Таких авторитетов, как Мутант, не принято беспокоить по пустякам.
– Я бы и не стал настаивать на встрече, если б она не была важной.
– Ладно, – кивнул смотритель, – переговорю. Во время обеда Дикарь предупредил, что Мутант через час ждет его в библиотеке восьмого барака, который находился недалеко от столовой.
Шестидесятилетний, худой и скрюченный мужчина сидел на обшарпанном диване, в глубине библиотеки, за стеллажами и листал книгу со стихами Лермонтова. Его заостренный, с горбинкой нос, узкое лицо и тонкие губы производили неприятное впечатление. По внешнему виду трудно было предположить, что этот любитель русской поэзии является первым авторитетом зоны. Скрип полов заставил Мутанта отложить книгу в сторону. Он вперил пронизывающий цепкий взгляд немигающих глаз на переминающегося с ноги на ногу Казакова.
– Ты хотел поговорить со мной? – Густой бас также не вязался с его внешностью и вместе с тяжелым взглядом производил жуткое впечатление на собеседника.
– Я с корешем, только его не пустили, – ответил Алексей твердым голосом.
– Садись, – предложил Мутант. – Сначала выясним, по какому поводу пожаловали, а затем, если понадобится, пригласим твоего кореша.
– Мы намерены совершить побег, – выпалил Атаман. Юлить перед авторитетом не было смысла.
– Ишь ты, – лохматые и седые брови собеседника поползли вверх. – О таких вещах не принято говорить вслух и тем более с кем-нибудь делиться.
– Без твоей помощи, Мутант, нам не обойтись.
– Мне Дикарь доложил, что вы парни шустрые и уже парились на малолетке. Законы наши уважаете и поддерживаете, поэтому я согласился выслушать, – и он принял удобную позу, откинувшись на спинку дивана, давая понять, что к беседе готов.
Атаман подробно изложил суть дела и дал полный компромат на начальника колонии, чем очень польстил положенцу, для него такая информация была на вес золота.
– Ну что ж! – многозначительно произнес Мутант. – Помогу вам даже больше, чем рассчитывали. На воле у меня есть человек, который может подготовить любые документы: настоящие, чистые. Но просто так и курица не несется.
– Я понял и уверен, что договоримся, только, если можно, в присутствии кореша.
– Зови, – разрешил авторитет.
Через несколько минут, уже втроем, они продолжили беседу.
– Диксон, Диксон… – как бы что-то вспоминая, произнес Мутант кличку Марата. – Где-то я про тебя уже слышал. Скажи, тебе говорит о чем-нибудь имя Жданова Вадима Борисовича?
– Это мой наставник и тренер, – ответил Сайфутдинов.
– Точно, он фанат каратэ. Многих его воспитанников я знаю, теперь припоминаю, что слышал и про тебя, – обрадовался положенец, что у них нашелся такой общий знакомый. – Именно он и подготовит вам документы, если удастся осуществить задуманный план. Теперь об оплате моих услуг: десять процентов в кассу общака, десять процентов лично мне. Филки отдадите Ждану при получении документов, его услуги оплатите по договоренности с ним, тем более, что Диксона он знает. Ну как, по рукам?
– По рукам, – согласились собеседники.
– Ну что ж, можете рассчитывать на мою помощь. – Мутант извлек с нижней полки ближайшего стеллажа початую бутылку водки и граненые стаканы. – Возникнут вопросы иди сложности, обращайтесь напрямую. – Он разлил сорокоградусную жидкость в стаканы. – За удачу! – Авторитет поднял свой стакан и остальные присоединились к нему.
Первый шаг, предпринятый Атаманом и Диксоном для осуществления своих далеко идущих планов, закончился звоном посуды. К тому же, они заручились поддержкой непререкаемого авторитета.
Диксон вошел в комнату для свиданий и не успел моргнуть глазом, как у него на шее повисла Марина, одарив горячим поцелуем в губы.
– Маратик, дорогой, как я по себе соскучилась, – прощебетала возбужденная женщина, высвобождая его из плена своих объятий.
– Если честно, – засмущался осужденный, – то до последнего момента не верил, что ты приедешь ко мне на свидание.
– Что ты, милый! Ты даже представить не можешь, как я обрадовалась, когда меня нашла Фаина Мансуровна и попросила с тобой встретиться. – Ведь ты ради меня совершил отчаянный поступок.
– Значит, чувство долга или вины побудили тебя на встречу со мной? – мгновенно сник Диксон, примостившись на краю кровати.
– Зачем ты так? – обиженным голосом произнесла Марина. – На встречу с тобой меня влекли совершенно иные чувства. А твой поступок лишь усилил мое желание. – Она подсела к мужчине сбоку, положила свой подбородок ему на плечо и вскинула доверчивые глаза.
Марат моментально оттаял, обнял женщину за плечи и нежно коснулся губами кончика ее носа.
– Прости, любимая, за нашу последнюю встречу и то недоверие, которое я тогда высказал, – ласково сказал Диксон.
– Забудем! – решительно сказала Марина. – Я сама виновата: подлила масла в огонь и ушла, оставив тебя один на один с угрызениями совести.
– Кстати, ты не только мою совесть затронула, но и таким счастьем одарила на прощанье! – Вспоминая, Марат непроизвольно растянул губы в улыбку. – До сих пор мурашки по спине бегают, – и он крепко прижал Марину к себе.
Почувствовав неровное и учащенное дыхание мужчины, Марина мягко, но настойчиво отстранила его.
– Не сейчас, дорогой, – оборвала она его сентиментальное настроение. – Не забывай, что в соседней комнате нас ждут Светлана и Алексей.
Казаковым же выяснять было нечего и они, не теряя времени, бросились в объятия друг дружке. Целуя жену в пухлые, распаленные губы, Алексей развязал пояс легкого халатика. Он распахнулся и жадные мужские руки прикоснулись к упругой груди, ощутив, как между пальцев набухают и твердеют соски. Атаман прижал низ своего живота к животу Светланы и почувствовал нарастающее желание, а женщина, нежно перебирая пальцами по спине мужчины, опустила ладошки к нему на ягодицы и потянула их на себя. Не в силах далее сдерживаться Алексей поднял жену на руки, сел на стул и опустил ее к себе на колени…
Уставшие и обессиленные, но безмерно счастливые, они раздетыми раскинулись на неразобранной кровати.
Дверь комнаты распахнулась в самый неподходящий момент и в помещение вошли Марина и Марат. Женщины, от неожиданности, закричали одновременно. Их крик и мужской хохот заполнили комнату. Светлана привстала, выдернула подушку из-под головы мужа и прикрылась ею. Алексей спокойно поднялся и, надев наспех брюки, принес халат и помог жене одеться, прикрыв ее своим телом. Диксон предупредительно отвернулся, подошел к окну, открыл форточку и закурил сигарету. Лишь Марина замерла посреди комнаты и выпученными от изумления глазами с неподдельной завистью уставилась на супружескую пару.
– Вот и все, – улыбнулся Алексей. – Считайте, что вы ничего не видели, – объявил он нагрянувшим посетителям.
Смущенная Марина пришла в себя, потупив взор, опустила голову.
– А ты говорила, что они нас ждут-не дождутся, – обернувшись, высказал Диксон, чем еще сильнее смутил Марину, на щеках у которой выступил румянец.
– Ну что пристал к женщине, – заступился за нее Атаман. – Договорились же: никто, ничего не видел.
– Ладно, – примирительно произнес Сайфутдинов, завидуя другу, который уже успел совершить обряд любви и снял напряжение нескольких месяцев мужского одиночества.
– Прошу к столу, – пригласила Светлана присутствующих, выложив на стол всевозможные закуски и бутылку "Белого аиста".
Молдавский коньяк приободрил мужчин и они, потирая руки, устроились за столом, предвкушая удовольствие от великолепного напитка.
– Выпьем за встречу, перекусим, а потом мы приготовим вам что-нибудь горяченькое, – сказала счастливая Светлана, передавая бутылку мужу, чтобы тот открыл ее.
– Нам некуда торопиться, трос суток впереди, – поддержал жену Алексей. – Друг наградил его таким взглядом, что тот осекся и молча разлил коньяк.
После двух пропущенных рюмок общее настроение компании улучшилось и в воздухе витал дух беззаботности.
– Пока мы не напились, нужно серьезно поговорить, – вернул всех к действительности Алексей. – Спрошу прямо: готовы ли вы разделить с нами дальнейшую жизнь? – обратился он к женщинам.
– Что за странный вопрос? – удивилась Светлана. – Естественно, готовы.
– Я тоже решила ждать тебя. – Марина взъерошила Марату ежик коротких волос.
– Дело в том, – Казаков выдержал непродолжительную паузу, – что мы не собираемся находиться в колонии все восемь лет и нас интересует, свяжете или нет вы свою судьбу с нелегалами.
– Как это – нелегалами? – не поняла Смуглова.
– Что вы задумали? – насторожилась Света.
– Совершить побег, – прямо сказал Марат.
– С ума сошли? – ужаснулась Светлана.
– Вас поймают и добавят срок, – забеспокоилась Марина. – О нас вы подумали?
Она вела себя так, словно уже имела все права на Марата.
– Мы не можем раскрыть вам всех подробностей, но вероятность, что нас схватят во время побега очень мала, – пояснил Алексей.
– К тому же в финансовом плане мы будем обеспечены на долгие годы, – добавил Диксон.
– Разве возможно в нашей стране жить без документов и прописки? – резонно заметила жена Алексея.
– С документами вопрос решен, – ответил ей Марат. – Но нам всем придется переехать в другой город и первое время после нашего побега не встречаться.
– Мы настроились к восьмилетнему ожиданию и нас не смущает то, что некоторое время придется пожить отдельно, – сказала Марина. – Но лично я боюсь за вас.
– Дело в том, – начал Алексей, – что маховик уже запущен и набирает оборот, обратной дороги нет.
В комнате воцарилось гробовое молчание, никто не решался его нарушить. Первой подала голос Светлана. Она вскочила, запрыгнула мужу на колени, чмокнула его в щеку и спокойно заметила:
– Ох и бедовый мужик мне достался! Но сердцу не прикажешь, – и она удовлетворенно вздохнула.
– И что это значит? – поинтересовался муж, бросив на жену пристальный взгляд темно-карих глаз.
– Это значит, что мой крест мне и нести. – Света посмотрела на серьезного Алексея, заразительно рассмеялась и только потом добавила: – Куда мы с дочерью от тебя денемся? Но очень прошу: будь осторожен и зря не рискуй.
Взгляд Алексея сразу потеплел и он положил голову на грудь жены.
– Спасибо тебе! – нежно произнес он.
– За что?
– За то, что ты у меня есть, – пояснил Алексей, испытывая непередаваемую благодарность к любимой женщине.
– Мы с ребенком тоже готовы разделить все невзгоды и радости с непутевым спутником жизни, – заявила Смуглова с вызывающими нотками в голосе.
– Кто это мы? Какой ребенок? – не мог понять Марат.
– Правда, я еще не знаю: мальчик или девочка? – Марина демонстративно выпятила небольшой, чуть заметный животик вперед.
– Так значит… Ну я и идиот! – Марат постучал себя по лбу костяшками пальцев. – Сколько месяцев? – Он легким движением провел по ее животу. От волнения руки его дрожали.
– Ты что считать не умеешь? – бросила на него укоризненный взгляд Марина. – Три месяца в колонии и месяц под следствием, итого четыре месяца.
– Ты уверена, что не ошиблась в подсчетах, – ляпнул что попало Марат, чем вызвал дружный хохот друзей. – Да я тебя… Я тебя… – он не мог подобрать нужных слов.
– Ну и что же ты меня? – приняла кокетливую позу Смуглова.
– Я тебя… Я вас… Всю жизнь на руках носить буду, – и он решительно и легко поднял женщину, подбросил и поймал.
– Отпусти, сумасшедший, – ласково попросила Марина.
Он послушался и бережно посадил любимую на место, а сам пододвинул стул и пристроился рядом. Казаковым доставляло огромное удовольствие наблюдать за другом, обалдевшим от счастья. Марат вскакивал и беспокойно расхаживал по комнате, то открывал форточку, пуская в помещение свежий воздух, то, опасаясь сквозняка, вновь закрывал ее, то возвращался на место и садился рядом с Мариной. Но через минуту все повторялось. Будущий отец не находил себе места от переполнявшего его чувства.
– Да не суетись ты, – попыталась успокоить его Светлана. Все прекрасно понимали состояние, в котором находился Марат. – Пошли на кухню, – предложила она мужу. – Приготовим праздничный обед новоиспеченной семейной паре.