– Нужно встать на место зрителя, Билли. Он ведь уже решил, что Злырь бесчувственный монстр, а оказывается, он истинный Оскар Шиндлер. Дело даже не в том, что он не слишком часто убивает людей, нет, он вообще за всю жизнь никого не убил. Он мошенник до мозга костей.
– И думаю, насилия должно быть поменьше, – подала голос Артемизия.
– Но это же гангстерская история, – устало возразил Билли. – Насилие – часть их мира.
– Все дело в пушках, – указал Ларри. – Нужно избавиться от оружия.
– Невозможно, – отозвался Билли. – Это все испортит.
– Ну, что-то вам определенно надо сделать, – вмешался Тим, – потому что через десять дней пора приступать, а я не могу снимать по нынешнему сценарию. Боюсь, он не удержит.
– Не удержит чего?
– Внимания телезрителей, – чопорно поджала губы Артемизия.
– А может, поселить вас на неделю в "Молмейсоне"? – любезно предложил Ларри. – Отличный номер, никто не отвлекает, заказывайте в комнату что пожелаете. А новые сцены будете присылать нам по мере готовности.
Билли надулся.
– Да будет вам, – подстегнул его Ларри, который хотел поскорее закончить совещание, чтобы пойти на ленч. – Кому нужно оружие? Мы все равно можем показать, как гангстеры запугивают людей.
– В особенности нужно сделать Злыря посимпатичнее, – добавила Артемизия. – Если он просто убивает людей и закапывает их в подвале, то как зрители, особенно женская половина, смогут ему сопереживать? Почему Джонни ему сопереживает?
– А вот если он станет жонглировать апельсинами, – сказал Ларри, – люди поймут, что в глубине души он хороший человек. Ну разве слышал кто-нибудь про отталкивающего жонглера?
– Знаете, а мне идея нравится, – вмешался Тим. – Злырь мог бы работать днем фокусником... А чем занимается фокусник? Делает так, чтобы люди исчезли, как и киллер.
– Умно! – подхватила Артемизия.
– Разумеется, придется поменять ему имя, – признал Ларри. – Для фокусника из варьете Злырь как-то не звучит.
Повисла тишина – телевизионщики задумались над проблемой.
– Как насчет Варло? – предложил Ларри. – Варло Великолепный?
Все повернулись к Билли, словно их искрометный талант не нуждался в подтверждении.
– Я тщательнейшим образом обдумал все ваши предложения, – сказал Билли, – и мой вам ответ: пропадите вы пропадом!
* * *
В молодости Папаша Чизмен был слесарем. Поговаривали, что он мог открыть любую дверь или сейф в городе. Теперь он держал спортивный зал с бильярдной на окраине города. Пройдите по прямой от Маркет-стрит мимо Пиккадилли, мимо площади Святой Анны и Динсгейт. И как раз тогда, когда начнете удивляться, как это в Манчестере могла взорваться ядерная бомба, а вы даже не заметили, выйдете к старой кирпичной методистской церкви на углу. Церковь одиноко стоит посреди пустыря из хлама и гравия. Это и есть заведение Чизмена. Окна уже несколько лет не мыли. В проемах стальные решетки, а под ними ставни. Единственным признаком того, что здание не назначено под снос, служит шелушащаяся оранжевая вывеска над дверью, которая гласит:
ПУЛ ВЕСЬ ДЕНЬ, ПОЛНАЯ ЛИЦЕНЗИЯ
Бильярдная расположена наверху, внизу – захудалый спортзал, где по выходным тренируются боксеры-любители. Здесь пахнет потными ногами и подмышками.
Папаша сам когда-то был боксером, но еще в молодости начал терять волосы, а потому пристрастился к парикам. Но какой бы клей он ни использовал, на ринге парик всегда слетал. Не желая, чтобы поклонники видели его лысым, Папаша рано ушел на покой. Люди уважали и любили Папашу, а потому научились не отпускать замечаний о фальшивых локонах и не спрашивать, почему кок на голове ярко-рыжий, тогда как волосы на висках и на затылке седые.
В тот день, когда к нему заглянул Злыдень, Папаша сидел на табурете, покуривая и болтая со скучающей матерью пятерых детей, обычно хлопотавшей за стойкой. Единственными посетителями пустующей в это время бильярдной были пара ребятишек, прогуливающих школу. Когда Злыдень уселся на табурет рядом с Папашей, старик бросил на него быстрый взгляд и едва заметно поморщился. Потом вспомнил, что надо бы улыбнуться, но поздно: Злыдень уже уловил в его глазах страх.
– Стив, – улыбнулся Папаша. – Как поживаешь?
Старик знал Злыдня еще мальчишкой. Но в свое время Папаша встречал немало крутых ребят и психов. От одних нутро выворачивало, от других – от по-настоящему опасных – стыла кровь. Стив принадлежал к последней категории. В глубине души Папаша знал, что Стив убийца. И Стив знал, что он знает. Ни тому, ни другому не хотелось это обсуждать.
– Давно не виделись, – мягко сказал Злыдень.
– Что поделывал?
– Взял годичный отпуск, – отозвался Злыдень.
– Красиво звучит. – Папаша поерзал на табурете. – И что, черт побери, это значит?
Злыдень не ответил. Он разглядывал пурпурно-бурый фингал под левым глазом старика.
– Выпьешь что-нибудь?
– Спасибо. Минералка как раз подойдет.
Папаша пробормотал что-то женщине за баром, и та, сходив к холодильнику, вернулась с бутылкой газированной воды и стаканом.
– Твое здоровье, – сказал Злыдень.
– Что могу для тебя сделать, Стивен?
– Малькольму Пономарю-младшему нужны люди на дверях в его клуб. Пятерка в час и все пьяные, кого они пожелают избить. Мне нужны крепкие, честные ребята без вредных привычек. Определенно без вредных привычек.
– У меня есть несколько на примете.
Злыдень положил на стойку блокнот и ручку.
– Запиши имена и телефоны.
Папаша взял ручку, подержал ее как банан-недомерок и, высунув язык, начал писать.
– Что у тебя с лицом, Папаша?
– Ах это. – Дописав, Папаша затянулся сигаретой. – Сам знаешь, какова жизнь. В любое заведение могут забрести сволочи.
– Я думал, "Пономарчикам" полагается тебя защищать. Думал, ты за это им платишь.
– Ага. И я тоже так думал. Но если ты теперь с Маленьким Мальком, мне, наверно, нужно поосторожнее выбирать слова.
– Я вообще ни с кем, – отозвался Злыдень. – Мне можешь сказать, что хочешь. Дальше меня это не пойдет.
Давя окурок в пепельнице, Папаша это обдумал.
– Ладно, – сказал он наконец, – вот что вышло. Когда главным стал Шеф, многие решили: "Отлично, теперь в городе станет безопаснее". Чушь. Что хочешь говори про Малькольма Пономаря-старшего, но когда он был жив, тебе на ковер никто не ссал. Если ты платил за крышу, то крышу, черт побери, и получал. И стоила она не целое состояние.
– Да?
– Потом все прибрал к рукам Шеф. И тут же поднял ставку, сечешь? Две сотни в месяц. На первый взгляд, не так много, но за год набегает две с половиной штуки. А это уже хороший отпуск, подарки внукам, годовое обслуживание машины и техосмотр. Хуже другое: когда мне врезали, Шеф ни черта не сделал.
– И кто это был?
– Два гада, которые держат Солфорд. Братья Медина.
Злыдень поморщился.
– Вижу, ты про них слышал. Явились ко мне перед Рождеством. Сказали, что Шеф велел, чтобы я принял их получше, бесплатная выпивка весь вечер, черт побери. Я про такое впервые услышал, но поставил им пару пинт, чтобы они заткнулись, и позвонил Шефу. К телефону подошел один из его шестерок, выслушал меня и отправился поговорить с боссом. А когда вернулся, то сказал, мол, не волнуйся, просто записывай на счет, с тобой потом расплатятся. Проходит два дня. Никакого чека. В следующую среду Медина возвращаются с парой отвратных девок. Разве они хотя бы за одну выпивку заплатили? Ни черта. Все гостеприимство – из моего кармана. Под конец мне обрыдло, и я опять позвонил Шефу. На сей раз подошел он сам. Я сказал, у меня тут счет на шесть сотен за выпивку и когда он собирается его оплатить? А он говорит, мол, не беспокойся, мол, сейчас же позабочусь. В следующую среду они приходят снова. Старший, Кейт, заявляет: "Слышал, ты на нас настучал, но мы готовы тебе спустить, если ты и дальше будешь с нами по-хорошему". А я ему: "Простите, ребята, я вас обслужу, но только если заплатите". Тогда младший, Крис, наставляет на меня пушку, а Кейт мне вмазывает раза. В былые времена я бы дал сдачи, но будь я проклят, если позволю себя пристрелить из-за каких-то шести сотен. И что они сделали потом? Повалили меня и основательно отделали. В результате я попал в больницу... трещины в двух ребрах, швы на физиономии, там, где вставные челюсти, разворотили десны. И в довершение всего я наполовину оглох на левое ухо. А когда очухался и вернулся сюда, пришел один из "служек" Шефа. Здоровый такой парень. Считает, что он лучше других. Философом кличут. Пришел за ежемесячной платой, можешь в такое поверить? Я ему говорю: "За деньги я ожидаю крышу. Где вы были, когда меня тут били?" А "служка" решил, что я шутки шучу. Знаешь, что он мне сказал? "Если ты застрахован от пожара, это еще не значит, что страховщик должен стоять в твоем доме, когда он сгорает дотла".
– Надо думать, своих денег ты так и не получил? – спросил Злыдень.
Папаша нахмурился.
– Я уже на них рукой махнул. Думаю, мог бы вычесть их из платы Шефу. Но почему-то сомневаюсь, что ему это понравится.
Отпив минералки, Злыдень на мгновение задумался. Потом повернулся к Папаше, и его глаза холодно блеснули. Папаша знал, что уже видел такие глаза раньше. Во сне, много лет назад. В дурном сне, от которого проснулся в холодном поту.
Папаша поежился.
Злыдень словно бы видел его насквозь.
– Что бы ты сказал, услышав, что я могу вернуть тебе деньги?
Папаша не произнес ни слова.
8
Спешишь за тенью – она уходит,
Спешишь от нее – за тобой стремится.
Женщину любишь – тоже уходит,
Не любишь – сама по тебе томится.
Бен Джонсон (1572-1673). "Женщины – только тени мужчин"
В актовом зале школы "Долинный Утес" в Престбери старший детектив Харроп выступала с заявлением для прессы. Зная, что будут телекамеры, она по такому случаю постриглась и прокрасилась. Общаться с журналистами входило в ее обязанности, как бы в глубине души она их ни презирала. Ее лицо оставалось бесстрастным, жужжали камеры.
– Патрульные Матер и Бродхурст, чья жизнь оборвалась в самом расцвете, были отличными полицейскими. Их будет тяжко не хватать и членам их семей, и коллегам. Посмертное вскрытие и осмотр места преступления выявили крайне важный факт: в нападении участвовали два разных человека. Мы до сих пор пытаемся установить мотивы преступления, и крайне важно, чтобы к нам обратился каждый, кто видел в Престбери что-либо необычное. Мы расследуем несколько возможных версий, одна из которых заключается в том, что патрульные случайно застали врасплох грабителей, но говорить о каких-либо выводах еще слишком рано. Видели ли вы в пятницу вечером кого-то испачканного кровью, особенно возле парка Макклесфилд? Видели ли вы на старом престберийском шоссе подозрительных людей? Любой, у кого есть какая-нибудь информация, пусть обратится прямо в отдел расследований. Не пытайтесь, повторяю, не пытайтесь сами заговаривать с подозрительными личностями. Есть основания предполагать, что люди, замешанные в этом преступлении, исключительно опасны и убивают без промедления.
* * *
После пресс-конференции Харроп и Хьюс поехали в паб на ленч. Харроп заказала сандвич с курицей, Хьюс – селедку с жареной картошкой. Пока они ели, Хьюс открыл дипломат и достал оттуда книгу в аляповатой обложке. Называлась она "Монстры с проблемами".
– Что это? – поинтересовалась Харроп.
– Роман Уильяма Дайя. Подумал, может, вас это заинтересует.
– Ага. – Она, казалось, была разочарована. – Так гаденыш действительно публикуется?
– Ну да. Я полистал книгу. Там есть сцена, которая может вас заинтересовать.
– Что-то сомневаюсь.
– Роман про зомби. И ближе к концу есть сцена, в которой зомби поедают кое-кого живьем.
– Очаровательно.
– Ага. Но смысл в том, что едят они офицера полиции. Жарят на медленном огне и отрезают лучшие кусочки, пока он орет и молит о пощаде.
– Ты не против подождать? Я же ем.
– Я лишь к тому, что вы сами заметили, что Билли Дай не слишком расстроился, когда мы рассказали ему про убийство. Убийство двух ни в чем не повинных бобби. И в довершение всего мы находим роман, в котором он описал садистское убийство полицейского. Может, у него зуб на служивых?
– Прошу прощения?
– Может, он что-то имеет против полиции.
– Извини, Хьюс. В какой-то момент мне показалось, ты назвал офицеров полиции служивыми?
– Извините.
– Я не служить пошла. Я пошла в полицию, чтобы гадов гнобить. А ты зачем?
– Э-э-э... чтобы помогать согражданам и быть полезным членом общества.
– Чушь.
– Я еще не закончил про книгу. Самое тошнотворное – то, как она написана. Словно все это уморительная шутка. Всякий раз, когда с него что-то срезают, бобби говорит: "Должен вас предупредить..." Любой, кому это покажется смешным, просто псих.
– Книга продается?
– Сомневаюсь. То есть была только одна рецензия, и та в "Пойтон пост": "Много лучше, чем ожидалось" и все такое.
Харроп расхохоталась, забрызгав белым вином весь стол.
– Вот именно, – фыркнул Хьюс. – "Пойтон пост" ведь бесплатная газета, черт побери.
– Все это очень интересно, но к расследованию никак не относится.
– Откуда вы знаете?
– Потому что знаю, – отрезала Харроп. – Он не похож на убийцу. Он похож на задницу. У него кишка тонка. Готова поспорить, он только и умеет, что гребаные книжки писать.
Младшего детектива Хьюса это не убедило.
* * *
Маленький Мальк созвал во время ленча "совещание" – только для обслуги на дверях. Вышибалы собрались на танцполе – исполненные подозрений и разобиженные, но одетые, как велено, в спортивные костюмы. Уборщицы закончили пораньше. Клуб опустел.
Явились все. Жирдяй и Брэндо, Сайрус и Злыдень. Маленький Мальк был в полосатой форме игрока "Манчестер-сити", из-под длинных, не по росту, шорт торчали коротенькие розовые ножки.
– Так. Слушайте все. С сегодняшнего дня удваиваю вам оплату.
Ответом стали пустые взгляды и сардонические смешки. Никто ему не поверил. Маленькому Мальку пришлось повторить свое обещание:
– Все, что вы зарабатываете, умножается на два. Это хорошая новость. Плохая – свои гребаные деньги вам придется отрабатывать. И прежде всего умением за себя постоять. До моего сведения дошло, что кое-кто из вас не в самой лучшей форме. А в вашем деле – это большая проблема. Поэтому Стокер великодушно предложил быть вашим личным тренером.
– Да что он понимает? – вскинулся от имени большинства Сайрус. Одет он был в черное кимоно для карате, подвязанное черным же поясом.
Злыдень в обычной городской одежде вышел на середину танцпола.
– Если дадите мне шанс, покажу. Мне нужен доброволец.
Никто не вызвался. Он указал на Сайруса.
– Ты подойдешь.
– Да чему ты меня можешь обучить по части боевых искусств? – ухмыльнулся Сайрус. – У меня же в десять лет был черный пояс по карате.
– Дай ему шанс, Сай, – негромко сказал Маленький Мальк.
Когда Сайрус встал перед ним, Злыдень кивнул на его высветленные волосы.
– Недурные перышки.
Сайрус вздохнул.
– Ты ходил в салон "Джона Фрида" или в "Видал Сассун"?
Сайрус как раз собирался ответить, когда Злыдень врезал ему в адамово яблоко. Задыхаясь и перхая, Сайрус попятился.
Злыдень повернулся к остальным.
– Правило номер один. Не разговаривайте. Реальная жизнь – это не "спагетти вестерн".
Сайрус все еще перхал и держался за горло. Не успел он оправиться, как Злыдень прыгнул к нему и правым локтем врезал в лицо.
Сайрус открыл рот для жалобы, и оттуда хлынул поток крови и зубов. Боясь выглядеть беспомощным, он ответил респектабельным ударом ногой с разворота. Поймав ногу, Злыдень дернул ее на себя, и Сайрус с глухим стуком рухнул на спину.
Жирдяй, которому никогда не нравились неравные бои, уставился себе под ноги. Брэндо задумчиво жевал резинку, удивляясь, как столь малыми усилиями можно положить здорового мужика вроде Сайруса.
– Подонок! – заорал с пола Сайрус.
Наклонившись, Злыдень дал ему затрещину.
– Заткнись.
Теоретически этого должно было бы хватить. Но Сайрус никогда не слушался.
– Ага! Пиздюк гребаный! – продолжал орать он. Кровь закрасила щели между еще оставшимися зубами. – Погоди, узнают про это мои ребята.
Основанием ладони Злыдень ударил Сайруса в ребра, и тот сложился пополам от боли.
– И про это тоже им расскажи, – посоветовал Злыдень.
Это было насилие, каким его Господь задумал. Быстрое, деловитое и исключительно неприятное.
Маленький Мальк и Брэндо только изумленно смотрели во все глаза.
– Видели? – спросил Злыдень. – Он знал, что мне не нравятся осветленные волосы. И все равно осветлял. Правило номер два: не будьте мямлей.
Сайрус уполз, бормоча угрозы.
– Да ты маньяк, мать твою, – восхищенно протянул Маленький Мальк, выразив мнение большинства.
Злыдень улыбнулся.
– Надеюсь, это всем понятно?