ДЖОННИ. Ну... они живы!
Остальные кивают и смеются.
ЗЛЫРЬ (несколько устало). Конечно, живы. За кого ты меня принимаешь?
ДЖОННИ. За убийцу?
Снова смех. ТЕРРИ ПОЛИЦЕЙСКИЙ встает похлопать ЗЛЫРЯ по плечу.
ТЕРРИ. Тебе нужно кое-что знать про этого... Про этого человека (с большим чувством)... он святой.
Все аплодируют. Вид у ЗЛЫРЯ смущенный.
ЗЛЫРЬ. Эй, ребята... Если я просто спасаю жизни, разве я такой уж особенный?
* * *
Маленький Мальк названивал Шефу, настаивая на встрече.
– Чего ради? – отвечал Шеф.
– Скажу, когда увидимся.
– Скажи сейчас, – рычал Шеф. – Тогда я пойму, стоит ли выходить из дома.
– Стоит.
– Так в чем дело?
– Встретимся, и узнаешь, черт побери.
Шефу не нравился тон Маленького Малька. Слишком уж напористый. Более уверенный, чем обычно.
– Что?.. В чем дело?.. Нет, дай сам угадаю. У тебя яйца наконец отвалились. Ты ждешь ребенка от джаз-певца Тони Беннета?
– Просто хочу с тобой поговорить. Лицом к лицу. Так ведь полагается поступать партнерам по бизнесу?
– Хватит темнить. Если тебе что-то нужно, говори, а я подумаю.
– Это бизнес.
– Какого рода бизнес?
– Такого, какой по телефону, черт побери, не обсуждают.
* * *
Шеф все отшивал Маленького Малька, но тот не унимался, звонил каждый день, пока большой дядя наконец не сдался.
Они встретились в "Марокканце" за ленчем и разговаривать устроились в дальнем зальчике для частных вечеринок. Шеф явился с Философом и Чистюлей. Чистюля был толстоногим экс-байкером с длинным хаером, кольцами и амулетами. В его документах значилось имя Эндрю Эспин, но все звали его Чистюля, потому что ровным счетом ничего чистого в нем не было, а больше он ничем не выделялся.
Маленький Мальк явился с высоким серьезным шестеркой, которого представил как Стокера.
Шеф уже слышал про этого Стокера от братьев Медина, которые хотели наказать его в назидание другим. Сказали, что он их оскорбил. Или пусть Шеф заставит его поплатиться, или они сами это сделают. Насколько Шеф понял, вина Стокера заключалась лишь в том, что он не пустил братьев в клуб. За такое еще не калечат.
В настоящий момент Философ и Чистюля взялись его подначивать.
– Слушай, Чистюля, – начал Философ. – Сдается мне, новый мальчик знаком с Сидни.
– А? – переспросил Маленький Мальк.
– С Сидни Скудом. С Сидни из казенного дома. Сосал его леденец и тем заслужил досрочное освобождение.
Философ и Чистюля довольно захмыкали. Маленький Мальк понятия не имел, о чем речь.
– Они говорят, что твой приятель похож на зэка, – объяснил Шеф.
– Кому как не им знать, – отрезал Маленький Мальк.
Стокер сделал вид, будто мальчики Шефа вообще рта не открывали. Точно пара мух пыталась запугать льва. Хотя Шефу неприятно было это признавать, тип производил впечатление. Выглядел подтянутым, но держался так, словно ему нечего доказывать. Не громила и не хвастун – Шеф презирал тех, кто корчил из себя крутых. Но этот казался другим.
И Маленький Мальк выглядел теперь иначе. Он был одет в темный, похоронного вида костюм и как будто перестал красить волосы, дав проступить седине на висках. Помимо пары небрежных шуточек с Философом и Чистюлей он держался отстраненно. А мужик рядом с ним, Стокер, вообще отмалчивался. Когда пришло время заказывать еду, он только покачал головой и налил себе минеральной воды.
Шеф заметил, что тыльная сторона левой ладони у Стокера обезображена. А поскольку он сам в свое время поджег несколько человек, то сразу понял, что рука побывала в огне. На правой руке Стокер носил золотое кольцо с черепом. Что-то в этом кольце не давало Шефу покоя. Но будь он проклят, если знал, что именно.
– Я тут много думал, – с очень серьезным видом объявил Маленький Мальк. – Вы с папой создали "Пономарчиков", а он всегда говорил, что однажды, когда ему придет время уходить на покой, его доля отойдет ко мне.
Шеф сразу понял, к чему он клонит.
– Так, возможно, он говорил тебе, – спокойно ответил Шеф. – Но я об этом слышу впервые.
Маленький Мальк продолжал так, словно Шеф вовсе рта не открывал:
– Так вот, по поводу папы. О'кей, тела так и не нашли. Но мы все знаем, где он. Качается себе на облаке. А тем временем здесь, на земле, мы контролируем вымогательство, карточные игры, порно, наркотики, шлюх, взятки и анонимные пожертвования. У тебя миллионы, черт побери. И вот о чем я подумал. Когда я получу свою долю?
В комнате повисла мертвая тишина. Философ и Чистюля буравили Маленького Малька глазами и улыбались. Стокер смотрел в свой стакан с водой.
– Ты свое уже получил, – сказал Шеф. – У тебя половинная доля здесь и в клубе. Ты палец о палец не ударил, все с неба на тебя упало. Так что скажи спасибо, черт побери. В экономике застой. Брат Чистюли с восемьдесят девятого не может найти работу. Правильно я говорю, Чистюля?
Чистюля серьезно кивнул. Маленький Мальк улыбнулся.
– Не вешай мне лапшу на уши. Экономика нашему гребаному бизнесу не помеха.
– Охолони, – предостерег Шеф.
Но Маленький Мальк не желал затыкаться. Он только-только начал.
– Мой папа делился с тобой доходами. Верно, да?
– Не повышай на меня голос. Я не говорю с теми, кто повышает голос.
Маленький Мальк оглянулся на Стокера в поисках поддержки. Стокер кивнул и застыл, словно бы и не шевелился вовсе. Сделав несколько глубоких вдохов, Маленький Мальк стал ждать.
– Мы не делили доходы, – по доброй воле начал Шеф. – Я получал сорок процентов. Он – шестьдесят. Признаю, это было честно. Ведь твой отец основал дело.
– Хорошо. Я согласен на сорок процентов.
Шеф поднял руки.
– Ух ты! Скор ты для маленького толстого мальчишки.
Люди Шефа рассмеялись.
– Буду еще скорее, если не ответишь мне на один гребаный вопрос, – выстрелил Маленький Мальк. – Как по-твоему, папе понравилось бы, как ты поделил пирог?
– Какой пирог? Я никакого пирога тут не вижу.
– Почему ты не хочешь отвечать?
– Потому что не тот вопрос задаешь, – настаивал Шеф. – Спрашивать надо, понравилось бы старику то, как я веду дела?
– Ну а я не об этом спрашиваю. Я спрашиваю о том, понравилось бы ему, как ты со мной обращаешься. Ну же? Ты ведь католик. Ты же веришь, что он нас видит, правда? Так мой папа плачет или смеется?
– Это гипотетическая ерунда, – сказал Шеф. – С тем же успехом можешь спросить меня, что твой папа думает о конструкторах "лего" или о последней телерекламе Ллойдовского банка, будь он неладен. Не знаю я, что он думает, спросить-то его нельзя. Могу сказать лишь, что был с тобой честен. Всегда был с тобой честен. И откровенно говоря, меня обижает, что ты думаешь иначе.
– О'кей, – согласился Маленький Мальк. – Или дай мне долю, или передай все права на клуб. Плюс я начну собирать страховку со всего местного бизнеса, который не слишком доволен услугами, какие ты представляешь.
– Да? – рассмеялся Шеф. – И кто же несчастлив?
– Уйма народу.
– Назови хотя бы одного.
– Я не собираюсь предавать доверие моих инвесторов, – парировал Маленький Мальк.
Чистюля с притворным восхищением присвистнул.
– Вот что я тебе скажу, – начал Шеф. – Говоришь, есть недовольные, так, пожалуйста, бери их себе. Чего же ты ждешь? Строй собственную империю в нашем мире.
Философ с Чистюлей от всей души рассмеялись.
– Вот именно. Дадим людям выбор. – Шеф определенно начал получать удовольствие. – И как по-твоему, за кого они встанут? За толстенького конферансье из заштатного клуба или за банду, которая правит Манчестером? Ха, трудно будет выбирать!
Краска бросилась в лицо Маленькому Мальку. По контрасту шестерка по фамилии Стокер сидел спокойно, со скучающим лицом и каким-то образом умудрялся наблюдать за всеми, ни с кем не встречаясь взглядом.
Когда Маленький Мальк не ответил, Шеф счел, что победа за ним.
– И еще одно, – продолжал он. – Кто дал тебе право не пускать моих друзей в наш клуб?
– Ты имеешь в виду Тупого и Еще Тупее? Волосатых придурков из Солфорда?
– Я имею в виду любого, с кем веду дела.
– Они торговали наркотиками.
– Кто сказал?
– Что значит "Кто сказал?". Детишки, которые у них дурь покупали, вот кто.
Шеф вздохнул.
– Тебе лучше перед ними извиниться.
– Ну да. Поеду к каждому домой и буду говорить: "Простите, что не получили дозу; братья Медина вас кинули".
– Позвонишь Кейту и Крису. Скажешь, что произошло недоразумение, что твой человек переусердствовал и что он еще учится работать. Скажешь, им в клубе всегда рады. Ты же сумеешь, верно?
Маленький Мальк и его телохранитель встали.
– Эй, – сказал Шеф. – Садись. Пожалуйста. Да брось. Это же глупо. Как давно мы друг друга знаем.
– Меня ждут в клубе, – отрезал Маленький Мальк.
– Ты же жратву заказал, Малькольм. Почему бы ее не съесть?
Тогда Маленький Мальк ткнул в него пальцем.
– Все эти годы я тебе доверял. Все это время... А ты просто имел меня как капусту.
– Как кого?
– Как цветную капусту. Маменького сынка. Мямлю. Ты же в "Пономарчиках", а даже сленга своего не знаешь.
– Это не сленг "Пономарчиков", – нахмурился Шеф. – Какая еще капуста?
Он повернулся к Философу и Чистюле, которые прямо-таки покатывались от смеха.
– Поезжай домой, Малькольм, – сказал Шеф. – Прими аспирин и поспи до утра.
– Ага, и свою шмару с собой прихвати, – вставил Чистюля.
Злыдень воззрился на него – очень холодно и спокойно.
– Ух как страшно, – хохотнул Чистюля.
Философ встал проводить гостей – посерьезнев и пытаясь показать Маленькому Мальку, что они по-прежнему друзья.
– Отлично провели время у тебя вчера, – сказал он, придерживая дверь. – Ты просто всех на уши поставил.
– Ах это, – смиренно протянул Маленький Мальк. – Спасибо.
– Береги себя, приятель, – сказал Философ Злыдню, разыгрывая великодушного победителя. – Мы просто дурачились. Надеюсь, ты не в обиде?
– А пошел ты, – ответил, переступая порог, Злыдень.
– Что?! – Философ решил было, что ослышался. Так и застыл, держа дверь и глядя, как парочка уходит к своей машине. – Что ты сказал?
Злыдень и Маленький Мальк ползли через пробки по дороге в "Диву".
– Капуста! – возмущался Маленький Мальк. – Почему ты мне сказал, что такое слово есть, когда его, мать твою, не существует? Ты меня сущей мямлей выставил.
– Разве ты не цветную капусту имеешь в виду? – переспросил Злыдень и тихонько рассмеялся.
– Слушай, мужик, они ведь и над тобой тоже смеялись, – сказал Маленький Мальк. – С чего это ты так доволен?
– Пусть смеются, – отозвался Злыдень.
– Одно меня убивает, черт побери, что сегодняшнее было твоей идеей. А ты просто сидел и молчал, пока эти придурки котлету из меня делали.
– Они сделали именно то, чего я хотел.
– Ага. Вот именно. Ты уволен, мать твою.
К такому Злыдень уже начал привыкать. Маленький Мальк увольнял его как минимум раз в день. Он был как ребенок. Десять минут спустя все забывалось, и он понуро возвращался к Злыдню, прося помочь завязать шнурки.
– Возможно, это тебя удивит, – сказал Злыдень, – но ты отлично сегодня поработал.
– Ерунда. Ты же видел! Они не приняли меня всерьез.
– Напротив, они очень серьезно тебя восприняли, как только ты заговорил про наркотики. И вообще мне кажется, я наконец сообразил, что происходит. Братья Медина сбывали в твоем клубе товар Шефа. Все это ступеньки в плане Шефа, как стать респектабельным. Сначала он перестал торговать оружием. Теперь еще раздает контракты на распространение дури. Так понемногу он отходит от нелегальщины. Если клуб накроют, ты станешь винить братьев Медина. Они – своего социального работника. И никто Шефа.
Маленький Мальк вздохнул – горько и пораженчески.
– Насколько я понимаю, гадов нам никак не остановить.
– Поверь мне, они понятия не имеют, что их ждет.
– А что их ждет?
– Ты. Ты их одолеешь. Ты станешь номером один.
– Отвали, – сказал Маленький Мальк, но с польщенной усмешкой. – Вот теперь ты принимаешь меня за капусту.
Когда они добрались в клуб, их ждал неприятный сюрприз. Кто-то написал краской из баллончика слово "БЛЯТЬ" восемнадцатидюймовыми буквами на главной двери. Жирдяй Медкрофт тщетно возил по оскорбительно красной надписи влажной тряпкой.
– Срань господня! – воскликнул Маленький Мальк. – Кто это сделал, черт побери?
– Мы не видели, босс, – ответил Жирдяй. – Когда это случилось, я был в подвале.
– Все бы ничего, – посетовал Маленький Мальк, – но ведь даже написано с ошибкой. Нам известно, у кого такого безграмотного на меня зуб?
10
Увы, мой нежный друг, у гробовой черты
Одну лишь неприязнь мне подарила ты
Вильям Шекспир (1564 – 1616). "Страстный пилигрим"
Разговор с Маленьким Мальком испортил Шефу настроение. Ленч он вкушал в одиночестве. На ленч он всегда ел одно и то же. Чуть не прожаренный стейк из вырезки, к нему жареную картошку и овощи по сезону. Как правило, пил он только воду. Но сегодня прикончил две с половиной бутылки кьянти.
Глаза у Шефа уже сделались красные, как вино, когда явился Брайан с предварительным сценарием первой серии "Гангчестера". Обменявшись вполголоса парой фраз с Чистюлей, который бездельничал у стойки бара, Брайан подошел к столу Шефа.
– Ну что еще? – Шеф с отвращением швырнул вилку.
– Простите, что прерываю.
– Не прощу, мать твою.
– Мне кажется, вам стоит это послушать. Еще спасибо мне скажете.
– Садись, – неохотно проворчал Шеф, снова взял вилку и ткнул ею в кусок мяса.
– Этот гребаный сценарий, босс, – начал Брайан. Уголок рта у него оттягивала улыбка, глаза были расширены, точно новость взбудоражила и ужаснула его одновременно. – Он про нас.
– Настоящие имена использованы?
– Нет. Да и не нужно, и так ясно. Босса зовут Мелвил Фонарь. Его заместителя – только подумайте – Чиф.
– Чиф? – Вилка Шефа застыла на полпути от тарелки ко рту. – И на кого похож этот персонаж?
– В том-то и дело...
– В чем?
– Он голубой.
– Кто?!
Брайан открыл сценарий и неуверенно, срывающимся голосом зачитал:
– Шеф сидит у себя в кабинете. Ему под пятьдесят. Скрытый гомик с замашками мафиози. Он изучает фотографии с конкурса мужского бодибилдинга в глянцевом журнале.
Скомкав лежащую на коленях салфетку, Шеф швырнул ее на стол. На лбу у него запульсировала вена. Брайан никогда не видел его в таком гневе. Шеф, казалось, готов был взорваться.
– И ты говоришь, это дерьмо собираются снимать?
– Шонаг говорит, ему дали зеленый свет.
– Что это значит?
– У них такое выражение на телевидении... Дать зеленый свет. Когда что-то пускают в производство.
– Ладно, слушай. Ты не на телевидении, мать твою, работаешь. И я тоже. Поэтому перестань сквернословить. Как зовут главного на съемках?
– Ларри Крем.
– Знаешь, где нам до него добраться?
– Могу выяснить.
* * *
Связь Ларри с Артемизией длилась семь месяцев. Для Ларри – рекорд. Поначалу он нанял ее как личную ассистентку, рассчитывая, что в обмен на карьерный рост она станет оказывать услуги выдохшемуся мужчине средних лет с крашеными волосами. По счастью, стала. Пару десятков минетов спустя Артемизия поднялась до редактора в "Задним числом", самой популярной программе Ларри. Если представлялась возможность, после полудня они отправлялись в квартирку Артемизии в Вест-Дисбери ради сандвича, бокала вина и минутного траха. Ларри знал, что минуты недостаточно, но это хотя бы доказывало, что Артемизия его возбуждает. Когда Ларри занимался сексом с женой, ему иногда требовалась целая ночь, чтобы кончить.
Когда в дверь позвонили, Ларри валялся на кровати Артемизии в окружении ее плюшевых мишек.
Артемизия в душе вымывала из волос сперму Ларри. Последнему хотелось не обращать внимания на звонок, но зануда внизу все не унимался. Чертыхаясь, он встал и подошел к интеркому.
– Да?
– Посылка для мистера Ларри Крема.
– Сейчас спущусь.
Ларри был заинтригован. Кроме Артемизии, никто не знал, где он проводит время ленча. Неужели душечка купила ему подарок? Одевшись, он вышел из квартиры и спустился. На пороге стоял худой молодой человек без бровей и со встрепанными светлыми волосами.
– Мистер Крем? – с надеждой спросил он.
Ларри кивнул. Молодой человек замахнулся и врезал ему в челюсть. Ларри Крем рухнул как подкошенный.