- Благодарю, - пробормотал Святой, когда немного пришел в себя от неожиданности. - Примерно в это же время мне выслали бандероль, но обычной почтой. Она может прибыть со дня на день. Проследите за этим, пожалуйста.
Он сунул конверт в карман и направился через площадь в туристическое агентство "Камаро". Дела шли не блестяще, и там еще приторговывали сигаретами и журналами.
- О-ла, Джордж, - произнес Саймон с порога, и полное лицо продавца-португальца расплылось в улыбке, когда он узнал посетителя.
- О-ла, сеньор. Комо ста сте?
- Да, Джордж. Я снова в Тенерифе. Дай мне пачку сигарет и расписание отходящих пароходов.
- Те пуэро марч се ахора?
Святой с мягкой улыбкой покачал головой.
- Спасибо, я и так здесь задержался. Пятнадцатого? В следующем месяце? Мне нужно отплыть с ближайшим рейсом.
- Те куэре сали ахора мизмо?
- Чем раньше, тем лучше. Поищи-ка что-нибудь на сегодняшний вечер.
- Ай-ай-ай! Ти тен демасио приз!
Джордж снова занялся изучением расписания, а Святой решил пробежать глазами свежий номер местной газеты, лежавшей на прилавке.
Помимо всплесков негодования по поводу разгула гангстеризма в Тенерифе и серии интервью с каждым жителем в радиусе двух миль от места происшествия там говорилось и о некоторых последствиях перестрелки. Все стражи порядка так спешили сразиться с неведомой угрозой, что заодно изрешетили пулями такси, убив при этом водителя и ранив двух пассажиров, возвращавшихся из кабаре. Стало известно о новых потерях доблестной гвардии. Один из них так спешил сразиться с нападавшими, что открыл стрельбу, не вынимая пистолет из кобуры. В результате у него оказались простреленными мягкие ткани.
Озабоченный потерей мира и спокойствия на вверенной ему территории, губернатор издал манифест, в котором он объявил непримиримую войну вышеупомянутому гангстеризму. В городе объявлялось чрезвычайное положение и предписывалось:
1) все кафе, бары и другие увеселительные заведения должны прекращать свою работу не позже полуночи;
2) все добропорядочные горожане должны после 12 часов 30 минут находиться дома, по находящимся на улице после этого часа прохожим огонь мог быть открыт без предупреждения;
3) он не отвечает за жизнь горожан, оказавшихся на улице после наступления темноты;
4) в связи со смертельной опасностью, угрожающей жизни полиции, ей запрещается патрулировать улицы в "парейас", поэтому патрульная группа должна состоять из шести человек;
5) запрещается открывать ответный огонь из автомашин.
Этот вдохновляющий документ вселял надежду в сердце каждого тенерифца, видевшего, в какие умелые и решительные руки он вверил власть в своем городе. Что же касается Святого, этого пришельца из туманного и далекого цивилизованного мира, то ему сразу стали очевидны последствия этого указа. Маленькая заварушка, в которой он оказался, развивалась по своим законам и складывалась из параллельных действий нескольких групп людей. Теперь же сферы их интересов стали пересекаться, что ускоряло приближение развязки.
Наконец Джордж почтительно проинформировал его о том, что ближайшее судно отплывает в десять часов вечера.
- Тебе нужно жить в Америке, Джордж, ты слишком энергичен для этих мест… Зарезервируй мне две одноместные каюты на этом судне и еще две на том, что отплывает на следующий день.
Он записал имена пассажиров, отбывающих сегодня: Джорис и Кристина Ванлинден, и подождал, пока Джордж свяжется с пароходной компанией и сделает необходимые распоряжения. Саймон заплатил наличными, из-за чего возникла некоторая заминка: ведь найти сдачу с сотенной банкноты в Тенерифе не легче, чем еврея-чернорубашечника в Мюнхене. Здесь каждый обладатель двадцати песет спешил положить их на свой банковский счет, пока они не утекли сквозь пальцы. Все окрестные магазинчики были вовлечены в поиски сдачи, и к тому времени, когда Святой с билетами в кармане покинул это гостеприимное заведение, миновало не меньше часа.
Это значило, что ему надо срочно возвращаться в дом, где он оставил Лобера, если он собирался выполнять инструкции Грейнера, правда, для этого надо было придумать правдоподобную историю о человеке, за которым ему полагалось следить. Она же могла послужить объяснением его отсутствия у аппарата, номер которого он назвал Робину. Святому и в голову не приходило не возвращаться в ту квартиру, игра стоила свеч, и надо было разузнать, что мог предпринять Лобер. Не исключено, что туда возвращался Алистон после того как отвез Кристину.
Все это крутилось у него в голове, пока он отыскивал путь по улицам, которые ему удалось увидеть лишь мельком, тем более что наступали сумерки, и можно было заблудиться. Наконец, к немалому удивлению, он обнаружил, что оказался прямо у предмета своих поисков.
Святой потянул за ручку двери, та оказалась незапертой. И без того сумрачный холл уже погрузился во тьму. Саймон воспользовался миниатюрным фонариком-авторучкой, чтобы найти нужную дверь на втором этаже. На некоторое время он замер рядом, прислушиваясь. Тишину в комнате ничто не нарушало.
Рука Святого инстинктивно потянулась к карману, но тут он вспомнил, что безоружен… Впрочем, при нем, как всегда, был нож, спрятанный в рукаве. Левой рукой Саймон повернул ручку двери до упора и резко распахнул ее. Дверь грохнулась о стену и… ничего не произошло. В полутемной комнате не раздавалось ни звука. За столом на полу он заметил неподвижное тело. Святой шагнул в комнату и снова зажег свой фонарик - Мануэль. В том, что шофер мертв, не было никаких сомнений.
В самом центре лба остался аккуратный след от пули.
Саймон коснулся лица: еще не остыло, кровь на полу не запеклась.
Прежде всего он осмотрел помещение и соседние комнаты. Везде было пусто. Ничто не указывало на то, кто здесь побывал. Стол остался стоять на месте, в тарелках засохли остатки пищи. Стул, к которому его привязывали, продолжал валяться на полу. Исследование окурков в пепельнице также не принесло результата, так как Палермо курил только сигары, а Саймон не знал, что курят Алистон и Лобер. У него не было сомнений, что роковой выстрел сделал один из них. Подозревая, кто это мог сделать, Саймон хотел исключить любые возможные сомнения - он ценил точность.
Могли помочь отпечатки пальцев, но у него не было с собой инструментов. Тут Саймон вспомнил, что отпечатки он мог оставить и сам, и полотенцем тщательно вытер все, к чему мог прикасаться. Теперь, если уголовная полиция Санта-Круз что-то и найдет, беспокоиться придется уже банде Грейнера.
Его насторожили какие-то звуки. На мгновение он замер, затаив дыхание, и уже в следующую секунду понял, что это было.
Что-то изменилось на улице, за окном. Святой уловил это каким-то шестым чувством, которое тут же подсказало, что у дома остановилась машина с включенным двигателем. В два прыжка он оказался у окна и выглянул на улицу, пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь мутно-желтое стекло.
Автомобиль стоял у самого подъезда, и из него выгружался довольно многочисленный патруль гвардиас. На заднем сиденье осталась женщина, он узнал в ней подругу мистера Палермо.
Внизу уже грохотали шаги. Святой быстро прошел в спальню и открыл окно. Стоя на подоконнике, он смог дотянуться до узкого парапета, окаймлявшего крышу. После серии гимнастических упражнений Саймон без труда перевалился через него.
Сумерки сгущались, унылая луна с трудом пробивалась сквозь тучи, но ему и этого было достаточно, чтобы оценить обстановку и наметить путь к отступлению. Перепрыгивая с крыши на крышу, он наткнулся на глухую стену высокого здания и, уйдя влево, оказался над флигелем, который был этажом ниже. После короткой молитвы во славу прочности следующей крыши он почти беззвучно приземлился на ней. Еще один прыжок, и Саймон благополучно очутился во внутреннем дворике. Отворив дверь черного хода, оказался в некоем подобии кухни. Дверь из нее вела в освещенный длинный коридор. Мимо прошла девушка и исчезла в комнате за лестницей. Девушка была нагая. Саймон вздохнул и, осторожно ступая, покинул свое убежище. Девушка уже закрывала за собой дверь в комнату, из которой доносился женский смех. Из того, что он успел услышать, проходя мимо, стало понятно, что угодил он в то самое заведение, в котором святым не место. Саймон попытался незаметно ретироваться, но тут дверь снова открылась, и показалась та же девица.
Они стояли лицом к лицу и молча рассматривали друг друга. Пауза явно затянулась. Наконец она кивнула ему.
- Буэнос ночес.
- Буэнос ночес, - учтиво отозвался Святой и выскользнул на улицу. Девушка пожала плечами и стала подниматься по лестнице.
Несколько минут энергичной ходьбы, и он уже был у черного хода отеля "Оротава", а потом и в комнате Джориса Ванлиндена.
- Как вы себя чувствуете? - тихо спросил он. Губы Джориса беззвучно зашевелились, будто ему хотелось поблагодарить за что-то.
- Вы собирались повидаться с Кристиной, - сказал Святой.
Слабая улыбка скользнула по губам старика, в глазах появилось осмысленное выражение.
- Когда, - прошептал он.
- Совсем скоро. - Саймон заметил, что взгляд Ванлиндена стал стекленеть, и торопливо зашептал: - Вы уедете отсюда вместе с Кристиной сегодня вечером.
- Сегодня?
- Да.
Джорис кивнул и попытался привстать. Святой, подставив свое плечо и обняв за талию, помог спуститься по лестнице. Упоминание о Кристине сотворило чудо: дотоле недвижимый человек при одном напоминании о ней поднялся и пошел. Он послушно следовал за Саймоном и, если тот останавливался, ожидал с терпением человека, для которого время не имело никакого значения.
В холле Саймон подозвал портье.
- Этот джентльмен отправляется сегодня вечером на "Аликант Стар". Доставишь его на борт.
- Перо, сеньор, - запротестовал малый. - Я не смогу оставить свой пост…
Саймон сделал еще один взнос в банановый фонд.
- Доставишь его прямо в каюту. Он немного приболел, будь с ним поаккуратнее. Если ему будет плохо, напомни, что скоро он увидит сеньориту Кристину. Вот билеты. Отправитесь, как только я уйду.
- Буэно, - послушно ответил портье. Саймон повернулся к Ванлиндену.
- Он доставит вас на корабль. Сделаете все, что он скажет. Будете ждать Кристину в каюте - это недолго.
Старик улыбнулся ему, чувствовалось, что он слепо доверяет Святому. Тот быстро отвернулся, стараясь не выдать своих сомнений. Медицина здесь была бессильна. Только одно могло поставить его на ноги, и Саймон знал, какую нелегкую задачу выпало ему решить за это время. До отхода парохода осталось три с половиной часа.
Святой ненадолго задержался у главного входа в отель, лениво потягивая сигарету и поглядывая по сторонам, потом направился через площадь в сторону казино. Если кто-нибудь и Следил за отелем, то теперь ему предстояла небольшая прогулка, а Джорис сможет ускользнуть незамеченным. Саймон постоял немного у витрины кафе "Занзибар", разглядывая фотографии кинозвезд, задержался у стендов перед табачной лавкой, внимательно изучая последние новости. Когда, по его расчетам, Джорис в сопровождении портье уже покинул площадь, он направился в "Немецкий бар". Первое, что бросилось в глаза: Хоппи там не было. Святой нахмурился, Юниац получил предельно точные инструкции, хотя ему никогда не составляло труда все перепутать и сделать по-своему.
Саймон заказал выпивку и присел на минутку, размышляя о причинах отсутствия Хоппи. Кроме того, ему нужно было разобраться, что же происходит. То ли Мария привела полицию в дом по приказу Грейнера, то ли, вернувшись в квартиру, застала там ту же картину, что и он, и в панике вызвала гвардиас. В любом случае она наверняка сообщила полиции приметы Саймона.
Тем временем ситуация в стане Робина менялась с каждой минутой. Или Лобер предложил шоферу войти в долю и получил отказ, или даже не потрудился сделать это и сразу перешел к решительным действиям. Теперь, естественно, Лобер отправился к Грейнеру со своей версией происшедшего, и не было сомнений, кого он обвинит в убийстве…
- Буэнос!
Саймон настороженно поднял глаза. Чистильщик ботинок стоял у его столика, восхищенно улыбаясь. Святой улыбнулся в ответ.
- Кола, Джулиан! - Он протянул ему руку. - Куэ тал?
- Муи бьен. И астед?
- Комо семпре.
- Как малыш? - спросил Саймон.
- Эступендо! Такой крепыш, прибавляет с каждым днем…
У Саймона Темплера всегда было множество друзей самого разного сорта. Трудно было бы найти уголок в этом мире, где он не был бы известен. И многие из них могли рассказать такое, что очень удивило бы Скотланд Ярд. В свой первый визит в Тенерифе внимание Святого привлек молодой калека, уличный чистильщик обуви. Саймона поразила его открытая, счастливая улыбка. Парень был женат, и жена ждала ребенка. Святой никогда не рассказывал, что он сделал для них, но теперь в Санта-Круз появилось два человека, которые чтили его, как бога.
После обмена любезностями Джулиан наконец спросил.
- На этот раз вы задержитесь у нас подольше?
Саймон пожал плечами.
- Не знаю, это зависит не от меня.
- А вы не зайдете навестить Саймонито? - с надеждой спросил паренек. - Жена просто не поверит, она будет очень рада.
- Да, я забегу на…
Окончание фразы повисло в воздухе, к его столику направлялся Робин Грейнер.
Глава 9
Как Саймон Темплер пошутил, но Лобера это не развеселило
В критические моменты человеческое сознание может решать одновременно несколько задач. Вот и теперь, пока Саймон размышлял, мог ли Грейнер слышать, как он говорит по-испански эхо его последних слов как раскаты грома звучало в ушах, в то же время он понимал, что в баре было достаточно шумно, чтобы заглушить их беседу. Вокруг наперебой обсуждали виды на урожай бананов в этом году, притом никто и не пытался выслушать собеседника, и все говорили одновременно - со стороны это больше походило на крик. Одновременно он вспомнил о своем послании, завернутом в двадцатипесетовую банкноту еще у Грейнера в мансарде.
Не меняя позы, Святой извлек из кармана банкноту. Он сделал это автоматически, и пока еще вряд ли мог объяснить цель своих манипуляций, но был абсолютно уверен в том, что это единственный выход. Желтоватое лицо Грейнера не выказывало беспокойства - тот же напыщенный вид, из-за стекол очков он по-прежнему буравил окружающих своим немигающим взглядом. Как бы ни вел себя Грейнер, и о чем бы они с ним недавно ни договаривались, занавес готов был подняться в последний раз, и волей-неволей Саймону придется оставаться участником этого спектакля.
Он протянул банкноту Джулиану. Парень хотел было вернуть ее обратно.
- Тома! - настойчиво приказал Саймон. Это было последнее, что он сказал по-испански, и добавил по-английски: - Разменяйте ее.
- Эль сеньор куэре камбио, - перевел подошедший Грейнер. Чистильщик продолжал стоять, растерянно улыбаясь. Наконец он повернулся, опираясь на костыль, а Святой кивнул в сторону свободного стула.
- Присаживайтесь, Робин. Что будете пить?
- Шерри, - ответил тот, вставляя в янтарный мундштук очередную сигару. - Я случайно заметил вас и зашел. Что нового?
Саймон поднес зажигалку к его сигаре и, пока он раскуривал, обдумал ответ.
- Я поболтался по Калле Сан-Франциско немного. Наш приятель вышел, и я отправился за ним. Он мог бы участвовать в соревнованиях, мне пришлось поколесить за ним по всему городу. Наконец он вошел в казино, я ждал на улице, пока не сообразил, что должен быть запасной выход. Прочесал всю округу, но он исчез.
- После этого ты вернулся к Лоберу?
- Да.
- А что там?
Теперь Святой закурил сам, выгадывая время на размышления.
- Еще немного, и вам пришлось бы поискать другого огранщика для своих алмазов.
- Почему?
- Потому, что нового шофера в любом случае вам надо будет поискать. Он мертв.
- Мануэль?
Святой кивнул.
- Застрелен. Еще не остыл. Я осмотрел квартиру, но там было темно, и к тому же подкатила полиция. С ними была девица Палермо. Полагаю, она нашла Мануэля мертвым и подняла тревогу. Пока они взбирались по лестнице, я вылез через окно и ушел по крышам.
Лицо Грейнера осталось бесстрастным, его змеиные глазки внимательно наблюдали за Саймоном.
- А тебя не удивляет утверждение Лобера, что это дело твоих рук?
- Су камбио, сеньор.
Чистильщик вернулся и положил мелочь на столе перед ним. Святой отдал ему песету и, прекращая дальнейшие выяснения отношений, повернулся спиной.
- Нет, - прозвучал его вежливый ответ. - Это меня не удивляет, а просто убеждает в том, что это дело рук самого Лобера.
- Он тебе не очень-то нравится?
Святой пожал плечами.
- Я полагаю, вы и без меня знаете, чьих это рук дело. Просто говорю, что думаю. А какова версия Лобера?
- Он сказал, что, когда Мануэль передал мои указания, ты так рвался лично отправиться на Калле Сан-Франциско, что это вызвало у него подозрение. Когда он попытался вмешаться, ты оглушил его и очевидно убил Мануэля, когда тот попытался остановить тебя.
- Неплохая история, звучит правдоподобно. Тем более что сам Лобер настаивал на том, чтобы отправиться туда и подождать Алистона. Но если вы верите ему, почему бы не сообщить обо всем в полицию?
- Мы еще поговорим об этом, - внимательно глядя, как тлеет его сигара, заметил Грейнер. Наконец он оторвался от созерцания и добавил: - Я уже видел Алистона.
Святой некоторое время помолчал, боясь, что его выдаст голос.
- Это уже кое-что. Как он?
- С ним Кристина.
- С каждой минутой все лучше и лучше. - Он сам удивился как естественно все получилось. - И где же они?
- В моем доме. Когда я приехал туда с Палермо, Алистон уже был на месте. Он сказал, что нашел такси, выяснил адрес и обнаружил Кристину. Кстати, там же появился сообщник Джориса, когда ты его отпустил.
- Это невозможно, - уверенно заявил Святой. - Если только она не улизнула из отеля, в который я ее привез. Кроме того, если бы он знал, что она там, стал бы он бесцельно слоняться по городу, заглядывая чуть ли не во все магазины?
- Но это ты так утверждаешь, - напомнил ему Грейнер.
- Ну конечно, а Алистон утверждает, что я лжец. Вы же знаете, что я действую в ваших интересах.
Грейнер кивнул.
- Я просто повторил слова Алистона.
- Полагаю, что он уже сочинил еще одну историю, как я захватил Джориса с его напарником и запер их у любовницы Палермо.
- Нет. Он не отрицает, что захватили их они, и был крайне возмущен тем, что им удалось уйти.
- Держу пари, это так и есть, - мрачно заявил Святой. - А зачем же тогда они обманывали тебя?
- По его словам, все это из-за того, что они подозревали тебя и не стали обсуждать мои приказы в присутствии чужака. Хотя были уверены, что я совершаю ошибку, считали небезопасным привезти Джориса с сообщником домой, пока там чужие, и постарались спрятать их в надежном месте. Тем более что Кристину он сразу же привез туда, как доказательство своей доброй воли.
- А как насчет Палермо?
- Он более или менее подтвердил его рассказ, во всяком случае то, что ему было известно.
- А почему он сразу все не рассказал?
- Говорит, у него сдали нервы, особенно после того нокаута, который ты ему устроил.
Святой глубоко затянулся.