- Может быть, может быть… Да, кстати. Почему вы сказали, что видите его впервые?
- Неужели я мог такое сказать? - вежливо поинтересовался Саймон.
- Вы подразумевали, а это не сходится с тем, что мне стало известно, - заметил Кирни.
Последовала небольшая пауза.
- Так что вы там еще раскопали?
- Кое-что интересное. Расспросили кое-кого, не вашего полета разумеется, - в голосе лейтенанта слышался сарказм, - нищих, попрошаек, мелких воришек.
- Ну, и?
- Мы поместили в газетах фотографию Френда, с некоторой ретушью, разумеется. Кое-кто его узнал. Пару дней назад его видели в вашей компании.
- Эти пустобрехи лично знакомы со мной?
- Послушайте, - в голосе лейтенанта появилась легкая досада, - ваши фотографии не раз появлялись в газетах… Так зачем вы встречались с ним?
- Не могу сказать.
- Не хотите?
- Не могу. Я слишком робкий.
- Черт побери, - прорычал обычно сдержанный лейтенант, - может быть, вы все же знаете, зачем его перед смертью напичкали скополамином?
- Скополамин… Не от этого ли он умер? - оживился Святой.
- Вы прекрасно знаете, от чего он умер. С такой дырой в голове долго не протянешь. Мне до чертиков надоело беседовать с вами и плевать, с кем там вы лично знакомы, с комиссаром или с самим президентом. Я запрещаю вам покидать город! Мы еще встретимся с вами, но не сейчас. Позже.
- Да, понятно. - Саймон заколебался. - Я, пожалуй, могу рассказать, зачем виделся с Френдом.
- Снова шуточка, - подозрительно процедил Ольвин Кирни.
- Нет, серьезно.
- Ну, давайте.
- Мы планировали его убийство, вот и все. Пока, Ольвин, - с этими словами Саймон повесил трубку и налил себе кофе.
- Вот что называется "совокупностью улик", - заметил он Хоппи, который уже приступил к утренним упражнениям по баллистике. - Хотел бы я знать, как далеко это зайдет.
- Не понял, - автоматически выдал Юниац.
- Не все сразу, - объяснил Святой. - Сначала находят тело, единственная связь между нами - это акт дарения. Теперь уже и имя известно, и видели нас вместе, и самое интересное - среди свидетелей много нищих. Потом найдутся свидетели, которые совсем случайно проходили мимо, когда я вышибал из него дух.
- Но ты же его не убивал, - после недолгих раздумий возразил Хоппи. - Разве не так?
- Конечно, нет.
- Тогда все в порядке.
Саймон раскурил сигарету и откинулся в кресле.
- Хотел бы я быть в этом уверен, как ты. - Струйка ароматного дыма устремилась к потолку, Святой с удовольствием затянулся. - Ты случайно никогда не слышал про скополамин?
- Первый раз слышу. Он, наверное, из той же компании, что и Гордий?
- Это наркотик, Юниац. Он заставляет людей говорить правду. Похоже, что Френда им накачали перед тем, как пристрелить. Очевидно, хотели узнать, что он высветил и что нам теперь известно… Видимо, придется отложить этот маскарад с переодеванием, хотя бы на время.
- Тоща, почему они дали тебе возможность уйти прошлой ночью? - спросил Хоппи после напряженных раздумий, во время которых он так морщил лоб, что было видно, как шевелятся волосы на голове.
- Это я и стараюсь понять, - медленно произнес Святой. - Думаю, они зря времени не теряли… Теперь у Мамаши Хейзел есть бутылка виски с моими отпечатками, и тут уж ничего не поделаешь…
Теперь дым к потолку поднимался кольцами, Саймон старался добиться их идеальной окружности.
- К тому же, - заговорил он, размышляя вслух, - что-то зловещее было в ее голосе при словах о том, что в ее отеле есть и женщины. Хотел бы я знать…
Он снял телефонную трубку и позвонил Монике Веринг, но ее номер не отвечал. Сегодня они собирались обедать вместе, и маловероятно, что такая пунктуальная личность забудет о приглашении. Может быть, она отправилась по магазинам, успокоил себя Темплер.
До половины второго он звонил каждые полчаса, не выходя из номера из-за боязни пропустить ее звонок. Этот день запомнился ему надолго. Саймон покрыл не одну милю, расхаживая из угла в угол, как лев в клетке. И уж больше всего в этот день пострадал ковер… не меньше, чем за год.
Святой ругал себя за то, что не сумел удержать ее от необдуманных шагов и что вообще держал ее в курсе событий.
Тем временем Юниац продолжал упражняться в искусстве духовой стрельбы на местности. Указаний от шефа он не получал, а за годы, проведенные со Святым, Хоппи давно понял, что проявлять инициативу или напрягать собственные мозги - напрасная трата времени. Поэтому любимому занятию он предавался с упоением.
К пяти часам Саймон вспомнил, что сегодня есть дневной спектакль, и немедленно отправился в театр Мартина Бека. И там выяснил, что в связи с болезнью мисс Веринг участия в спектакле не принимает. Святой не успокоился и разыскал режиссера.
- Все верно, - подтвердил тот. - Она звонила мне утром и сказала, что нездорова, и если отойдет, то придет к вечернему спектаклю, но в этом случае предварительно свяжется со мной.
- Дело не в болезни, - отозвался Саймон. - Ее весь день не было в отеле.
Режиссер даже не возмутился, только пробормотал что-то невразумительное про артистический темперамент.
Святой на такси добрался до ее отеля. После того как в девять утра Монике приносили завтрак, ее больше никто не видел. Ключи она не сдавала, из отеля не выходила, но номер был пуст.
- Видимо, она все же ушла, но никто не понял, что это Моника Веринг, - поправил дежурного Саймон, которому все уже стало ясно.
- Вы, случайно, не видели старуху в лохмотьях, похожую на нищенку?
- Да, сэр. Наверное, она зашла в холл, пока я ловил такси.
- Как раз наоборот. Вы сами открывали перед ней дверь, - озадачил дежурного Святой и оставил того решать эту задачу в одиночестве.
XII
Котельная в подвале "Элиот-отеля" оказалась не таким уж мрачным помещением, как можно было ожидать. Там не было ничего, кроме нескольких рядов деревянных скамеек, на которых разместились апатичные обитатели приюта, обрывков бумажных украшений, оставшихся с прошлого Рождества, да грубо сколоченных подмостков, на которых восседал Стефан Элиот. Когда Святой появился в этом храме искусства, тот безуспешно пытался развеселить аудиторию.
- …ну, и, как говорила печка чайнику, я надеюсь, у вас наступает горячее времечко.
Никто не рассмеялся в ответ, но Элиот, нисколько не смущаясь, продолжал.
- Следующим номером нашей программы будет выступление миссис Уингейт.
Он помог даме взобраться на сцену, раздались дребезжащие звуки фортепиано, и Лаура Уингейт дала волю своему пронзительному сопрано.
Мое сердце как птичка щебечет,
А душа плодоносна как сад…
Тем временем Стефан Элиот спустился в зал и занял место рядом с высоким худощавым мужчиной, с которым она только что беседовала. Саймон пристроился прямо за ними, с удивлением узнав в собеседнике миссис Уингейт лейтенанта Ольвина Кирни.
- Понятия не имею, чем все это кончится. - Лейтенант пытался перекричать рулады миссис Уингейт. - Вполне возможно, это одна из его дурацких шуток, но я буду выглядеть еще глупее, если что-нибудь случится в мое отсутствие.
Элиот вытер лоб носовым платком.
- Не знаю, о чем вы говорите, - мягко заметил он, - но если он занялся этим делом…
- Ой ли? - перебил его Кирни. - И что это еще за дело?
Филантроп заколебался.
- Не могу сказать, - наконец выговорил он. - Почему бы вам не поинтересоваться у него самого?
- Действительно, почему? - согласился Святой, и оба, как по команде, одновременно повернулись к нему.
В ответ на приветливую улыбку Святого лейтенант раздраженно поджал губы. Это была естественная реакция, которую Темплер вызывал у старшего инспектора Тиля из Скотланд-Ярда, инспектора Фернана из Нью-Йорка и многих других полицейских чинов всевозможных рангов.
Вообще-то у лейтенанта Ольвина Кирни этот парень вызывал некоторые симпатии, можно было даже сказать, что он ему нравился, но в то же время ему редко приходилось вспоминать о нем, не поморщившись.
- А вот и наш умник. Так что же заставило вас звонить мне и сообщать, что здесь может разыграться кровавая драма? - едко полюбопытствовал лейтенант.
- Полагаю, это что-то вроде синдрома боязни сцены, - заявил Святой с таким апломбом, что Ольвину Кирни стало немного не по себе. - Я не часто выступаю на людях и поэтому чувствую себя не в своей тарелке. Тем более что аудитория здесь не совсем обычная, и мне может потребоваться ваша защита.
Даже если бы лейтенант нашелся, чем ответить на подобную наглость, голос его все равно утонул бы в заключительном фортиссимо миссис Уингейт.
Все во мне волнует кровь,
Ведь ко мне пришла любовь!
И неожиданно наступила такая тишина, что зазвенело в ушах. Раздались жидкие аплодисменты, все надеялись, что выступление на этом закончится. Поскольку бесплатное угощение подадут только после концерта, публика рассчитывала отделаться малой кровью.
Тяжело дыша, певица раскланивалась до тех пор, пока не умолкли последние редкие хлопки, которыми наградил ее Элиот.
- От всей души благодарю вас, друзья мои… а теперь позвольте мне представить нашего гостя, который великодушно согласился выступить на сегодняшнем вечере. Попросим его подняться на сцену и выступить перед нами. С большим удовольствием я объявляю его имя - мистер Саймон Темплер!
Святой поднялся на сцену, и собравшиеся поняли, что кофе с пончиками снова откладывается. Он поднес ее пухлую руку к губам, миссис Уингейт жеманно захихикала. Потом Темплер повернулся к пианисту.
- Можете быть свободны. Петь я не собираюсь, - объявил он.
Пока аккомпаниатор покидал сцену, Саймон жестом приветствовал вконец ошарашенного лейтенанта и дружелюбно окинул взглядом собравшуюся публику. Только небольшая ее часть выглядела более или менее прилично, но в основном здесь были опустившиеся попрошайки, беспомощные жертвы безжалостного рэкета, хотя среди них могли быть и прямые пособники пресловутого Короля. Мамашу Хейзел среди них он не заметил, но в первых рядах восседал уже известный ему Фрэнки Вейс.
- Леди и джентльмены, - начал свое выступление Темплер. - Я думаю, многие из вас слышали обо мне, скорее всего, под моим псевдонимом - Святой.
Он переждал, пока утих шум в зале, в его глазах сверкнули озорные огоньки.
- Я не отниму у вас много времени, тем более что многие из вас уже проголодались, да и, говоря честно, оратор из меня никудышный. Я бы хотел вам показать несколько приемов самозащиты. Ведь не секрет, что многие становятся жертвами насилия и вымогательства.
Не обращая внимания на наступившую тишину, он продолжил свою мысль.
- Даже если бы в зале не присутствовал лейтенант Ольвин Кирни, нет необходимости напоминать, что применение оружия противозаконно. Но защититься можно и без этого, причем вполне надежно. Несколько ловких приемов могут заменить любое оружие. Поэтому я хочу вам их продемонстрировать. Мне нужен доброволец, так будет нагляднее.
Несмотря на энергичные призывы миссис Уингейт, желающих не оказалось.
Тогда Саймон ткнул пальцем жертву.
- Вот вы. Да нет, я имею в виду мужчину с усами Это как раз для него. Вы не откажетесь мне помочь?
Фрэнки Вейс съежился и энергично замотал головой.
- Не стесняйтесь, - настаивал Саймон, - пара хороших приемов дзю-до всегда может пригодиться. К сюрпризам надо быть готовым всегда. Ну, смелее!
Темплер спрыгнул с помоста и пошел между рядами. Фрэнки пытался было сделать вид, что это его не касается. Но Саймон не отставал и, с виду дружески, слегка похлопал его по бицепсам. Соседи Фрэнки могли бы с удивлением услышать, как тот взвыл от боли, если бы его не заглушили одобрительные восклицания Святого.
- У этого парня бицепсы что надо! Хочешь задать мне жару, не так ли? Ну, пошли, не будем огорчать публику.
Он рывком выдернул упиравшегося Вейса, обхватив его и даже приподняв над полом.
- Делать надо вот так, - объявил он собравшимся, - а теперь мы поднимемся на сцену и повторим то же самое, только помедленнее.
Лейтенант Кирни догадывался, что за всем этим что-то кроется, но смысл происходящего от него ускользал. Саймон надеялся, что это счастливое неведение будет продолжаться еще некоторое время. Лаура Уингейт с детской непосредственностью смотрела во все глаза, нервно теребя носовой платок. У Стефана Элиота на лице застыла снисходительная улыбка. Вот только, пожалуй, оно было неестественно бледным. Остальная аудитория разделилась на тех, кому неожиданный поворот в этом довольно унылом мероприятии доставлял некоторое удовольствие, особенно выбором жертвы, и кучку подручных, пребывавших в растерянности.
- А теперь повторим еще раз, но на этот раз медленно. Смотрите! - обратился Саймон к аудитории, ненадолго освобождая свою жертву.
Фрэнки игра эта стала надоедать, и он решил показать зубы. Не снимая руки Святого со своего плеча, Вейс резко повернулся к нему и нанес короткий, почти без замаха, удар в солнечное сплетение. Темплер легко увернулся.
- Прекрасно! - воскликнул он. - Нападайте, пусть все выглядит естественно. А я теперь повторю тот же прием, только медленнее, чтобы зрителям было лучше видно.
После чего тяжело дышавший Фрэнки без сил привалился к Саймону, и тот тихо прошептал ему на ухо:
- Где Моника Веринг?
- Отстань от меня, черт побери!..
- Т-с-с! Лейтенант Кирни в первом ряду, Фрэнки. Не стоит говорить слишком громко.
Святой аккуратно поставил своего спарринг-партнера на ноги, заботливо поддерживая его за талию.
- Надеюсь, всем было хорошо видно? - спросил он, повернувшись в зал. - Теперь перейдем к следующему приему. Пожалуй, он даже поэффективнее первого… и немного жестче.
Он зажал Фрэнки в борцовский захват.
- Что с Моникой?
- Слушай ты, сукин сын…
- Если ты надеешься, что уйдешь отсюда своим ходом, то жестоко ошибаешься. Смотри, сколько свидетелей, и всем будет ясно, что произошел несчастный случай. Небольшой просчет, а в результате кто-то свернет себе шею. Бывают же такие случайности!
Саймон постепенно усилил хватку, и Фрэнки понял, что с ним не шутят. Его подручные, привыкшие вышибать из человека дух по указке шефа, и пальцем не могли шевельнуть, ведь Ольвин Кирни находился в зале.
- Она здесь. Да отпусти ты!
- Точнее?
- Второй этаж. Комната на лестничной клетке.
- Справа или слева?
- Слева.
- Благодарю вас, Фрэнки. Вы мне очень помогли, - пока он говорил, левая рука сделала несколько неуловимых движений, и блондин стал тихо оседать на сцену.
- Ему плохо, - с неподдельной тревогой крикнул Святой. - Неужели сердце? Нужен врач!
Он спрыгнул с помоста и поспешил к ближайшему выходу, но по дороге его перехватил лейтенант.
- Одну минутку, - прорычал он. - Что вы сделали с этим парнем?
- Провел сеанс мануальной терапии, - огрызнулся Саймон. - Конечно, в полицейском управлении все делают гораздо эффективнее, но я подумал, что резиновая дубинка на сцене будет выглядеть неэстетично. А что касается этого ублюдка, то минут через десять он очнется и будет как новенький.
Детектив ухватил его за руку.
- Куда вы? И вообще, что вы себе позволяете?
- Я собираюсь обыскать этот клоповник, причем без ордера, - спокойно ответил Темплер. - Нужно найти Монику Веринг. Ее держат где-то здесь.
- Монику Веринг! Актрису? У вас с головой все в порядке?
- Не спешите с выводами. Фрэнки только что сказал мне это. Она на втором этаже.
Часть публики обступила сцену, что мешало соратникам Фрэнки оказать ему помощь. Остальные сгрудились на почтительном расстоянии от Темплера, не решаясь приблизиться из-за присутствия лейтенанта. Наконец миссис Уингейт сумела протиснуться к ним поближе и сразу же набросилась на Темплера.
- Что вы наделали? - яростно заверещала она. - Этот ужасный случай…
- Поговори с ней, Ольвин, - предложил Саймон и в нескольких балетных па ускользнул от разъяренной мегеры, чьи необъятные формы перекрыли проход лейтенанту Кирни, лишив того возможности перехватить Святош.
В два прыжка он взлетел вверх по лестнице… Комната оказалась пустой. В ней было что-то от тюремной камеры - и как две капли воды похожа на ту, в которой он провел ночь. Стекло в окне армировано стальной сеткой. В воздухе явно сохранился аромат духов Моники… Тут он почувствовал дуло пистолета у своего виска.
- Еще одно движение, и я вышибу тебе мозги, - раздался решительный голос Ольвина Кирни.
- Послушай, простофиля, если бы ты остался внизу, мы, по крайней мере, могли быть уверены, что они не увезли ее отсюда.
- Из этой комнаты? - язвительно поинтересовался лейтенант.
- Вот именно. Фрэнки не солгал. Вы запаха не чувствуете?
- Пахнет довольно паршиво, - признал детектив.
Саймон заметил что-то блеснувшее под ногами. Не обращая внимания на пистолет, он нагнулся и поднял это с пола.
- Вот.
- Зубец от расчески, - презрительно бросил Кирни. - И это все?
- От заколки, - поправил его Святой, - и именно такой, какая была у Моники.
XII
В этот момент на пороге появилась миссис Уингейт в сопровождении Стефана Элиота. Филантроп едва сдерживал возмущение, голос его дрожал.
- Это просто возмутительно, мистер Темплер. Это просто недопустимо! Лейтенант Кирни сообщил мне, что…
- Это какая-то ошибка, - затараторила Лаура Уингейт. - Я просто умру, если с ней что-нибудь случится! Она моя любимая актриса.
- Если с ней что и произойдет, то уж не в этом доме, - холодно заметил Элиот. - Лейтенант, такие обвинения нельзя оставлять безнаказанными, и я намерен дать делу надлежащий ход.
Кирни кивнул.
- С удовольствием, мистер Элиот.
- А заколка? - продолжал настаивать Святой.
- У нас останавливается немало женщин, - раздраженно заявил филантроп, - и если это единственное основание вашего возмутительного поведения…
- Вовсе нет, - перебил его Ольвин Кирни. - Я собираюсь предъявить ему обвинение в нарушении общественного порядка, чтобы охладить его пыл на некоторое время. - С этими словами он снова поднял оружие. - Пройдемте к выходу, мистер Темплер.
- Я без ума от вашего шоу, - снова заговорила Лаура Уингейт. - Вы просто обязаны снова выступить у нас и продемонстрировать ваши способности.
Под удивленными взглядами обитателей отеля Саймон и Ольвин спустились по лестнице.
- Между прочим, - не унимался Темплер, - Фрэнки вооружен пистолетом.
- У него есть разрешение, - холодно парировал лейтенант. - Я даже знаю судью, который выдал его. Не задерживайтесь.
- Почему бы не воспользоваться моей машиной? - предложил Святой, когда они оказались на улице. - Она неподалеку.
- О’кей, - неохотно согласился Кирни, распахивая дверь автомобиля. - Сядете за руль, и без фокусов!
Пока Темплер возился с зажиганием, лейтенант извлек наручники и приковал его левую руку к рулю.
- Ну вот, - мрачно скомандовал он. - Поехали.
Машина тронулась. Кирни расслабился и опустил пистолет на колени, его так и распирало от чувства выполненного долга.
- И в чем же вы хотите меня обвинить? - поинтересовался Святой после непродолжительного молчания. - Я не имею в виду пресловутое нарушение общественного порядка. Это же смешно.