- Почему я - мушкетёр теневого бизнеса, - продолжал Герцог, - был приговорен к расстрелу, а налетчик-рецидивист по кличке Чмырь, убивший во время нападения на инкассаторскую машину ни в чем не повинного человека - к двенадцати годам заключения?! А я ведь никого не убивал…
Кстати, Чмыря я встретил в Крестах, когда сидел еще в общей камере. Мы с ним заспорили о преимуществах нашей специализации. Он мне сказал, узнав, что я принадлежу к интеллектуальной касте криминального мира:
"Я не понимаю, Юлик, таких людей, как ты. Ты знакомишься с человеком, заводишь с ним дружбу, потом забираешь у него деньги. Но он знает тебя в лицо, знает твое служебное положение, и поэтому появление мусоров в твоем доме - вопрос времени…"
Я ответил:
"Если бы ты понимал суть мошенничества, Чмырь, то знал бы, что пострадавший никогда не пойдёт с заявой в ментовскую. Потому, что тогда ему придется признать, что он собирался "кинуть" меня. Я ведь никогда не облапошивал честных людей. Только негодяев. Они хотят получить нечто в обмен на н и ч т о, а я даю им ничто в обмен на нечто. А теперь, Чмырь, посмотри на себя. Ты врываешься с оружием в жилища мирных граждан или нападаешь на инкассаторов, стреляешь налево и направо, убиваешь ни в чем не повинных людей. Сколько ты взял последний раз?"
"Двадцать восемь тысяч…"
"За что?"
"За ограбление инкассаторской машины".
"А я последний раз взял бескровно у государства два миллиона…" - Знаете, что он мне ответил?
"Тебя, Юлик, расстреляют, потому, что ты посягнул на священную корову - Систему, - а я - Чмырь, убийца - отделаюсь "червонцем"…
Так оно и получилось. Я был принесен в жертву божеству - Системе, а Чмырь, убийца, получил двенадцать лет "строгача". Так и где справедливость? Почему я должен играть честно с государством-шулером?
Ирма с Мариком полагали, что самым трудновыполнимым пунктом плана явится подбор кандидата в козлы отпущения - мужчины из числа безнадежно больных пациентов онкологической клиники… Ну и, конечно, сохранение в последующем инкогнито…. На мой же взгляд, трудность состояла в том, чтобы меня легально переместили из камеры смертников в тюремную больницу. Потому как администрация тюрьмы могла воспротивиться помещению меня в лазарет острога…
- Почему?
- Да потому, что в администрации считают, коль заключённый приговорен к смерти, то какая разница, умрет ли он пули или от чего другого…
- А что это - другое?
- Однажды на свидании Ирма в прощальном поцелуе, знаете, как у врачей: "рот-в-рот", передала мне упаковку апоморфина, препарат вызывающий сильнейшую рвоту… Дня через два я с подозрением на рак желудка был помещен в тюремную больницу, где и должна была произойти подмена меня на действительно умирающего больного. И такого нашла Ирма у себя в клинике… Но он был уже третьим кандидатом на расстрел. Двое к тому времени отказались…
- Несмотря на предложенные деньги?
- А что вы себе думаете! Психология умирающего человека непостижима. Во-первых, я думаю, они отказались в знак протеста, рассуждая приблизительно так: "Я умру, а тот, за которого мне платят деньги, останется жить? Нет уж, фигушки! Он что? Лучше меня? Нет, пусть сдохнет и он! И ваши проблемы меня не касаются, подите вы все на х..!"
Во-вторых, Ирма им сулила слишком большие деньги. Их "совковая", холопская психология таких величин воспринять не могла, ну, представьте - триста тысяч сразу! На эти деньги в то время можно было приобрести целый автопарк - около сорока "жигулей". Ясно, что такие деньги могли предложить только за человека богатого. А богатыми у нас в то время были либо преступники, либо партийные иерархи. Ну, какой же "совок" согласится помочь богатому?! "Совок", который всю жизнь жил на зарплату в сто двадцать ну - двести рэ? Кроме того, сумма страшила сама по себе.
Я вспоминаю случай, когда Марик буквально напугал "четвертным" одну пожилую посудомойку в кафе. Зашли мы как-то выпить кофе. В заведении пересмена, официантов не видно, только бабушка какая-то убирает посуду со столов. Марик и спрашивает у нее, не сделают ли нам два кофе по-турецки, и протягивает ей четвертак: сдачи не надо. Бабушку как волной смыло - испугалась. Я же с ней сумел договориться за трояк…
Мораль: нравственные принципы совдеповского раба позволяли красть и брать понемногу - и дело богоугодное, да и хозяин не заметит, а больше - ни-ни! Иначе выпорют на конюшне!
Марик из этого эпизода сделал правильный вывод, а после того как Ирма дважды совершила одну и ту же ошибку, миссию по обработке кандидатов в дублеры Марик взял на себя. А подбирала их по-прежнему Ирма… У себя в клинике…
Нашли одного работягу. Пьяница, трое маленьких детей, жена… Дети - чудо. Близняшки танцуют, старший на баяне играет, сам научился. В школе учатся отлично. Словом, им бы материальную подпитку - далеко пойдут… Остановились на этой семье…
Марик, обрабатывая бедолагу, сказал ему следующее:
"Мы все умрём. Каждому из нас рано или поздно выпадает этот кон. Вам досталось умереть через четыре, максимум через шесть недель. Жизнь прошла, - а где же подарки? Что вы оставите детям в память о себе? Да, после того как наше тело превращается в тлен, мы продолжаем жить в наших детях. У вас их трое. Значит, вам предстоит прожить еще три жизни. Вопрос в том, как они будут прожиты, эти жизни. Или ваши дети при их таланте и способностях продолжат влачить нищенское существование, так как лучшей доли вы им не заготовили, или, приняв мое предложение, вы обеспечите им достойную жизнь, поможете выйти им в люди, выбраться наверх. Ведь вы пить стали от сознания безысходности, невозможности подняться с житейского дна. Вы же не хотите, чтобы дети повторили ваш путь? Решайтесь! Вы имеете уникальный шанс, - даже не купив билета, вытащить главный приз в жизненной лотерее, - сделать своих детей обеспеченными и счастливыми до конца их дней… Вам всего лишь нужно дать согласие на перевод из одной больницы в другую и откликаться на фамилию Герцог"…
- Знаете, сколько он запросил, поняв, что от него требуется? Сорок тысяч - по десять на каждого остающегося члена семьи, плюс расходы на похороны. Всего пять "жигулей"…
Деньги положили в сберкассу. Книжку на предъявителя ему показали, когда он уже находился в тюремной больнице под моим именем…
- Жизнь в обмен на пять "жигулей"! - не выдержал я. - А врачи из тюремного лазарета, а охрана?!
- Это, Олег Юрьевич, отдельная статья расходов. Вот им-то пришлось "отстёгивать" немеренно… Мы же живём в эпоху нулевых ценностей - чем большее число нулей у предлагаемой вами суммы, тем легче договориться с тюремщиками. Но в триста тысяч уложились… Траты огромные… Прибавьте к ним полмиллиона долларов, накрывшихся медным тазом в американском банке, и мои мастерские в Прибалтике и на Крайнем Севере, национализированные "Софьей Власьевной", и вы поймёте, что на свободу я выпорхнул, как ангел, заложивший свои крылья в ломбард…
- Юлий Львович, непонятно, зачем нужно было доводить дело до суда, до камеры смертников? Могли бы исчезнуть и в ходе следствия, как вы это сделали после приговора. Может быть, ваш трюк дешевле обошёлся бы…
- Э-э, нет! В этом-то и изюминка. Скончайся я, то есть не я, - мой дублёр, - в тюремной больнице до суда, знаете, какой тарарам поднялся бы! Да вы сами говорили об отпечатках пальцев, помните? Подлог быстро бы раскрыли. А так - все довольны: Герцога судили? Судили! Приговорили к высшей мере? Приговорили! Умер от рака в тюремной больнице? Туда ему и дорога - "умер Максим, ну и хрен с ним!" Главное, что живым он от возмездия не ушёл! Власть пребывает в благостной уверенности, что я мёртв, и не объявляет меня во всесоюзный розыск. Я спокоен потому, что меня не ищут… Каждому - своё. Кроме того, я дал заработать людям: судья, адвокат, тюремные врачи и надзиратели, наконец, дети и жена бедолаги с раком желудка - все они благодаря мне хорошо поимели… Что ж, живёшь сам - дай жить другому.
И всё-таки до сих пор гложет меня червячок вины…
- ?!
- Да-да, Олег Юрьевич! Угрызения совести замучили…
- А в чём, собственно, дело?
- Жалею, что так и не узнал имя бедолаги, согласившегося подставить свою башку под пулю… Вместо меня!
Часть вторая. Генетическая преемственность
Глава первая. Налётчики не устали от налётов
ОРИЕНТИРОВКА:
1049/2 от 20.03.200… г. 15 час. 30 мин.
Начальникам горрайотделов УВД
Краснодарского края
"19.03.200… года в 13.00 совершено дерзкое ограбление отделения Сбербанка № 5351/19 г. Краснодара.
Под предлогом проведения горздравотделом вакцинации населения Прикубанского района от смертельно опасного заболевания злоумышленники инъецировали сотрудникам указанной сберкассы сильнодействующее снотворное.
Спровоцировав наркотический сон персонала, налётчики похитили значительное количество наличных денег и ценных бумаг (ущерб устанавливается).
В соучастии ограбления подозревается женщина, выступавшая в роли медсестры, проводившей вакцинацию.
Приметы подозреваемой: на вид 23–25 лет, нормального телосложения; рост 170–175 см; лицо овальное с выступающими верхними скулами; глаза большие, карие; волосы белые, возможно, крашенные. Стрижка короткая.
Особые приметы: подозреваемая имеет эффектную привлекательную внешность. Походка лёгкая, спортивная. На безымянном пальце правой руки имела больших размеров обручальное кольцо из желтого металла с крупными бесцветными камнями.
Подозреваемая прибыла к сберкассе на микроавтобусе РАФ, госномер 19–49 ККМ, принадлежащем городской станции "скорой помощи", объявленном в розыск ориентировкой 1039 от 19.03.19. г.
Прошу проинструктировать оперсостав и общественность в целях принятия исчерпывающих мер по розыску и установлению лиц, причастных к ограблению сберкассы.
О ходе мероприятий в зоне вашей ответственности докладывать незамедлительно".
Приложение: Фоторобот подозреваемой на одном листе.
Начальник ГУВД Краснодара
генерал-майор милиции Кульбацкий
Вызвав дежурного, Кульбацкий отдал подписанную ориентировку и принялся за чтение протокола первичного опроса заведующей отделением Сбербанка:
"Примерно за пятнадцать минут до закрытия сберкассы на обеденный перерыв ко мне в кабинет по телефону позвонил незнакомый мужчина. Представился заместителем начальника санэпидстанции нашего района Свиридовым Виталием Леонидовичем. Поинтересовался, получила ли я предписание о проведении персоналу сберкассы прививок от смертельно опасного заболевания.
Я ответила утвердительно, но заметила, что у нас сегодня очень напряженный график работы, т. к. кроме текущей работы с клиентами мы после обеда выдаем пенсии, - задолженность за полгода. На что он ответил, что предписанные сроки проведения вакцинации очень жёсткие, и тут же предложил сделать инъекции в обеденный перерыв. Заверил меня, что вся процедура займёт не более десяти-пятнадцати минут. Назвал номер "скорой помощи" и имя медсестры - Кристина, - а также оставил номер своего рабочего телефона. Всё это записано у меня в настольном календаре.
Сказал, что Кристина подъедет ровно к 13 часам, то есть к началу обеденного перерыва. Поинтересовался числом работающих в сегодняшней смене сотрудников, якобы для того, чтобы выдать достаточное количество сыворотки. Я ответила, что сегодня, вместе с уборщицей, на работе присутствуют пять сотрудниц.
Мы освободили помещение от посетителей за пять минут до приезда "скорой помощи".
Нет, водитель в сберкассу не входил, оставался в машине.
Я закрыла входную дверь на засов и повесила табличку "перерыв".
Нет, сигнализацию я не включала, т. к. мы не собирались покидать помещение кассы на время перерыва, потому что обедаем на рабочих местах.
Кристина собрала всех у меня в кабинете, попросила задёрнуть шторы, потому как инъекции она будет делать под лопатку и для этого надо всем раздеваться.
Предупредила, что после укола может появиться лёгкая сонливость, т. к. лекарство очень сильное.
Пошутила, что пять-семь минут легкого сна-полудрёмы еще никому в обеденный перерыв не мешали. Попросила всех после укола оставаться на местах. Затем вынула из своего чемоданчика ампулы, шприцы, вату и спирт. Кроме этого, достала еще валидол и нашатырь, на случай, если кто-то почувствует себя плохо.
Об очередности введения лекарства моим подчинённым и мне я могу пояснить следующее: первый укол был сделан уборщице. После инъекции я отослала её посидеть на диване у входа, т. к. всем присутствующим не хватало стульев в моём кабинете.
Следующей была я сама. Потом - контролёр Оганесян Виктория, за ней старший кассир Карпенко Таисия и наконец наша новая сотрудница, кассир Вертиевец Валентина.
Почему именно в таком порядке делались уколы, я с уверенностью сказать не могу - очерёдность определила медсестра.
Вале Вертиевец укол был сделан в последнюю очередь потому, что она, насколько я помню, стояла дальше всех от Кристины. Последняя вслед за каждым уколом интересовалась, как мы себя чувствуем, не нужен ли валидол.
Последнее, что я видела перед тем как погрузиться в забытье, как медсестра с чемоданчиком выходит из кабинета.
У меня ещё мелькнула мысль: "А кто закроет за медсестрой дверь?", но я вспомнила, что у двери на диване должна сидеть уборщица - Ткачук Клавдия Ивановна.
Нет, особых примет у медсестры, кроме её очень привлекательной внешности и большого обручального кольца с бриллиантами, я не заметила.
Я обратила внимание, что из "скорой помощи" вместе с Кристиной вышли два молодых милиционера.
Нет, в помещение они не входили, остались у машины. Нет, званий, звездочек на погонах я не помню. Милиционеры, как милиционеры. Ничего особенного в их внешности я не заметила. Я могу лишь сказать, что мне показалось, что все они выглядели, как кавказцы, но в Краснодаре много людей, внешне похожих на кавказцев, поэтому ничего особенного в их внешности меня не привлекло.
Медсестра мне пояснила, что, вакцина очень дорогая, и поэтому её охраняют милиционеры".
Заведующая, разумеется, не знала, что уборщица тётя Клава к тому времени, как лжемедсестра закончила свое чёрное дело, уже преспокойненько наслаждалась обещанным сном.
Кульбацкий отчеркнул красным карандашом последние три абзаца показаний заведующей.
По логике, если среди персонала находился "наводчик", то ему укол должны были сделать в последнюю очередь. Этот ход мысли Кульбацкого, очевидно, заставил и следователя выяснить порядок инъецирования персонала сберкассы.
Не успел Кульбацкий просмотреть протоколы опросов других "вакцинированных" сотрудников сберкассы, как зажужжал зуммер внутренней селекторной связи.
- Слушаю, Татьяна Григорьевна…
- Александр Алексеевич, тут в приёмной директор цирка Срывкин… Он утверждает, что ему известно… Словом, он может помочь в деле об ограблении…
- Пусть войдёт!
Глава вторая. Абрам Хайям и блондинка
Абрама Хаимовича Срывкина, директора краснодарского цирка, Кульбацкий знал. Заочно. И, хотя они никогда не встречались, генералу о директоре было известно многое. Отнюдь не по причине профессиональной любознательности.
Вот уже много лет кряду Краснодар жил пересудами и пересказами похождений Абрама Хаимовича.
За ним тянулся шлейф баек и курьёзов, перераставших в местечковые легенды. Из разрозненных высказываний лиц из окружения директора и рассказов жены у генерала сложилось представление об Абраме Хаимовиче как о бессменном лидере элитных тусовок города.
В каждое время, как и в каждом городе, есть свой герой. Если такового жизнь не предоставляет, его придумывают. Вернее, дополняют житие исходной натуры во плоти и крови вымышленными атрибутами.
Таким ангажированным кумиром Краснодара, особенно женской его половины, и являлся Абрам Хаимович Срывкин.
Директор обладал, поистине, неуёмной энергией. Его хватало и на застолья с друзьями, и на преферансные и шахматные баталии, и на коллекционирование полотен русских живописцев конца XIX - начала XX века.
Но особо неукротим был он по части женского пола. На этой ниве равных ему в городе и в округе не было.
Кто-то из мудрых сказал: "Мужчина всю жизнь ищет среди женщин свой идеал, а в промежутках женится".
Слова эти в полной мере могли быть отнесены к Абраму Хаимовичу.
Неистребимый женолюб, директор, даже состоя в очередном (чаще - гражданском) браке, никогда не отказывал себе в удовольствии приударить за понравившейся ему женщиной.
Объяснял он это просто: "Жена - женой, но дивы - сами собой".
В устойчивом стремлении овладеть приглянувшейся ему молодой плотью директор был неизменно напорист, бодр и активен, как молодой сперматозоид.
Возможно поэтому, то ли друзья, то ли завистники прозвали Срывкина "Сексозавр".
Дверь кабинета приоткрыла несмелая рука, и в проеме появилась седовласая голова льва краснодарских элитных салонов.
- Пожалуйста, разрешите, Александр Алексеевич, очень надо, - от волнения в голосе визитёра прозвучали одесские нотки.
- Да-да, проходите… Присаживайтесь, - генерал рукой указал на стул.
"Садитесь" в системе МВД по отношению к законопослушным гражданам говорить было не принято.
Взглянув на часы, Кульбацкий произнес:
- Абрам Хаимович, до начала оперативки у меня двадцать две минуты… Нам хватит?
- Двадцать две? Чтоб много, так нет… Я ведь пришел насчёт людей, которые себе гуляют, вместо того чтобы сидеть…
- Тогда прямо к делу… Минуточку!.. - генерал нажал клавишу селекторной связи:
- Татьяна Григорьевна, пригласите ко мне Токарева или Шейко!
Монолог Срывкина изобиловал специфическими одесскими оборотами речи.
Впрочем, колоритный юмор директора лишь скрашивал драматизм ситуации, а сам он был искренен и самокритичен в оценке собственной беспечности.
В какой-то миг генерал даже поймал себя на мысли, что нечто подобное слышал на концертах Хазанова и Задорнова.
Вслушиваясь в речь директора, Кульбацкий наконец понял, почему пострадавший пользовался безусловным успехом у женщин.
Кроме приятной внешности Абрам Хаимович был гипнотически красноречив. Недаром говорят, что "мужчина любит глазами, женщина - ушами".
Директор владел искусством убалтывать собеседниц.
Из рассказа Срывкина стало известно, что днём раньше, то есть 19 марта, в полдень, в его рабочий кабинет вошла молодая длинноногая блондинка необыкновенной красоты.
- Таким женщинам мужчины при встрече на улице делают апофеоз или ложатся штабелями на тротуар от ослепления, - заключил со вздохом Абрам Хаимович.
Блондинка представилась врачом городской санэпидстанции. В целях возможного выявления грызунов ей поручено обследовать помещения цирка, где хранится фураж.
Срывкин пояснил, что в связи с ремонтом в кабинете ветеринара он отправил последнего в краткосрочный отпуск. Готов лично показать врачу даже весь цирк.