Ошарашенный претендент на "уголок" в логове номенклатурных зубров расписывался в смотровом ордере. И только после этого Герцог соглашался передать взятку для "волков" из Ленсовета.
Причём артистичная натура Юлия требовала обставить это весьма картинно.
- Деньги завезёте ко мне в Ленсовет, - говорил он размякшей от впечатления жертве.
И действительно, в назначенное время он весомо выплывал из парадного подъезда Дома Советов. Забирал увесистый пакет с деньгами, иногда это был целый сверток, диктовал номер телефона отдела по учёту и распределению жилья в Ленгорисполкоме, просил держать на контроле сдачу дома в эксплуатацию и стремительно исчезал. Навсегда.
* * *
Блиц-афера по распродаже элитарных квартир была проведена Герцогом с размахом. Юному комбинатору потребовалось около месяца, чтобы облагодетельствовать более тридцати ленинградских крезов.
С помощью своих любовниц Эли Школьник и Риты Прагер Юлий стал богаче почти на пятьсот тысяч рублей (цены середины 1960-х годов), впервые осознав, что работать на себя - тем более прибыльно, если на тебя одновременно работает кто-нибудь ещё.
Он торжествовал, он чувствовал себя фаворитом рока. Лозунг легендарного афериста XX века Джозефа Уэйлса: "Я никогда не буду облапошивать честных людей. Только негодяев. Они хотят, как правило, получить нечто в обмен на ничто, а я даю им ничто в обмен на нечто", - отныне станет девизом Герцога. Девизом-покаянием.
Мошенническая операция с лотерейными таблицами была невинным детским утренником по сравнению с аферой по продаже квартир - деньги водопадом обрушились на Юлия. Но, как это ни покажется странным, их количество не заставило его сердце биться учащённо, от сумм не пересыхало во рту.
Не боялся Герцог и потерять их. Боялся лишь однообразия и скуки. Он уже не мог остановиться, душа требовала всё новых и новых авантюр. Утолять безудержную страсть к острым ощущениям, и он это понял - вот смысл его жизни.
Несмотря на то, что цель, ради которой он шёл на риск, - деньги - была для него второстепенной, к сорока годам Герцог нажил состояние, которое, по сегодняшним меркам, исчислялось бы сотнями миллионов рублей.
Юлий Герцог нашёл способ ненасильственно освобождать от наличности кошельки вожделенцев элитарной халявы.
Конечно, всё зависит от точки зрения. От того пресловутого угла преломления, под которым человек смотрит на мир с высоты своего узкопрофессионального интереса.
Для врача, например, весь мир делится на больных и умерших. Юлий Герцог, профессиональный аферист, делил всё человечество на деловых и лохов. и был непоколебим во мнении, что горстка таких, как он, деловых. живёт за счёт множества лохов в полном соответствии с законом природы: " Бараны для того и существуют, чтобы их стригли".
Юлий Герцог, молодой и ценично мыслящий человек, выманивал деньги у людей, которые официально такими суммами располагать не могли, поэтому он исключал всякую возможность их обращения в милицию или прокуратуру. Ему, далёкому от мысли о всякого рода насилии, кроме интеллектуального, и в голову не могло прийти, что кто-то может силой возвращать неправедно нажитые деньги…
Глава четвертая. Время жить и время умирать
Герцог проснулся с ощущением горячего прилива жизни. Чёрт возьми, какая лёгкость во всём теле!
Он выпрыгнул из простыней на ковер, и ноги сами притопнули в такт внутреннему маршу. Это же - счастье, полная жизнь. Вот уже неделю он был миллионером. Да-да, миллионером! Чёрт с ним, что на продаже воздуха - квартир в элитарном доме - удалось выручить только около пятисот тысяч рублей. Хрущёвская деноминация имела всего лишь двухлетний стаж и поэтому народ, привыкший к дореформенным деньгам, все ценники мысленно умножал на десять. Впечатляло. Так что, пятьсот тысяч - это пять миллионов по старому. Неужели не миллионер?!
Он отворил дверь в ванную комнату - по изразцам полоснул лучь утреннего солнца. Повернул никелированные краны, горячая вода зашумела в белую ванну, поднимая облака пара.
Юлий закрыл воду и, вздрагивая от звериного наслаждения, лёг в ванну. Он длил наслаждение, поворачиваясь с боку на бок.
Нет, будущее - лучезарно! За будущее он спокоен. И мысли его перенеслись к той женщине, которая вот уже два года формально являлась его любовницей, а фактически всё это время неосознанно помогала Герцогу лепить из фантазий новую реальность, чарующе хрустящую крупными купюрами…
В свои двадцать лет Юлий был достаточно зрел и отдавал себе отчёт, какие перспективы сулит наличие связей в советских властных и околовластных структурах.
Поэтому когда два года назад его отчим, режиссёр Мариинского театра, дряхлеющий Лев Герцог, принёс пригласительный билет на новогодний бал, устраиваемый администрацией Ленсовета для своих сотрудников, Юлий в кусочке картона усмотрел знак судьбы. Разумеется, собственно бал его не интересовал. Привлекала возможность установить перспективные знакомства.
Особую роль в процессе вхождения в среду слуг народа Герцог отводил женщинам. На собственном опыте он убедился, что кратчайший путь к достижению цели пролегает через сердце женщины, которую ты сумел влюбить в себя. И дорога тем короче, чем большими возможностями располагает твоя избранница.
Хотя юный авантюрист уже уверовал в собственную магическую силу воздействия на окружающих, иллюзий насчёт моментального обольщения номенклатурной принцессы он не питал. Можно начать и с малого, - с фрейлины, которая в будущем станет перекидным мостиком к вожделенной вершине.
Фрейлину Юлий нашел в лице заместителя начальника канцелярии Ленсовета Эльвиры Школьник.
Деспот по натуре, Герцог с первой минуты атаковал форпосты объекта своих вожделений по всему фронту. Арсенал его штурмовых средств был неисчерпаем: и глубокое знание классической литературы, и остроумный, всегда к месту рассказанный анекдот, и лесть, и великосветские жесты, заканчивающиеся щедрыми подарками, и показная уступчивость в мелочах, и цветы, цветы, цветы.
Для Эльвиры не было сделано исключения.
Первое свидание они провели в ресторане "Садко".
При входе Эльвира обратила внимание на живописную троицу: огромного роста чучела медведей - медведь-отец, медведица-мать и их сынишка, метровой высоты медвежонок.
В свои тридцать пять лет Школьник, хотя и была неоднократно замужем, но детей не имела. Возможно, этим можно объяснить ее искреннее умиление при виде медвежонка.
Явился случай проявить Герцогу свою изобретательность и широту натуры.
Когда они уселись в вызванное швейцаром такси, Эльвира обнаружила на заднем сидении рядом с собой огромный бумажный сверток.
- Что это?
- Дома узнаешь, - произнёс Юлий таким тоном, будто вопрос о ночном визите к спутнице уже был решён.
Женщина проживала в отдельной квартире у Обводного канала. Перешагнув порог, Герцог сдёрнул бумагу, и Эльвира, забыв о своих возражениях принять "незнакомого мужчину ночью в своём доме", запрыгала, как ребёнок, хлопая в ладоши: перед ней стоял тот самый медвежонок!
Через мгновение она с укором сказала:
- Но ты ведь разлучил семью!
Герцог парировал тотчас:
- Вы, женщины, - непредсказуемы. У моей знакомой тети Юзи сын тонул в реке. Работяга, возвращавшийся после ночной смены, его спас, откачал, принёс домой. Тетя Юзя записала адрес, обещала отблагодарить, а через десять минут прибежала к работяге домой с упреком: "Сына вы спасли, - это хорошо! А где его купальная шапочка?!"
…Вспомнив этот эпизод, Герцог улыбнулся своему отражению в зеркале и положил бритву на стеклянную доску на туалете. Тыльной стороной ладони провел по щекам, проверяя качество бритья: не появится ли щетина к вечеру, к сегодняшнему свиданию с Эльвирой.
То, что оно будет первым куплетом в прощальной арии, Юлий уже знал твёрдо. Но уйти просто так, не оставив о себе щемящих воспоминаний, было не в его правилах.
"Впрочем, - с грустью подумал Герцог, - на первое время моё отсутствие скрасит медвежонок, которого ты, Эленька, установила рядом со своей кроватью…"
* * *
В шесть часов вечера Герцог привычно подкатил к зданию Ленсовета.
За последний месяц он много раз появлялся там в разных ипостасях и на разных автомобилях: как чиновник - в салоне "Чайки", - чтобы охмурить простаков и выманить у них деньги; как пылкий любовник - за рулём "Волги", - чтобы забрать возлюбленную и умчать на фестиваль неги и развлечений. Эльвира охотно пользовалась плодами жульнических операций Юлика, даже не подозревая, что оказывает ему пассивную помощь в его далеко небезобидных проделках: "Ну, подумаешь, познакомила с кем-то! Ну, подумаешь, сделала ему визитные карточки с ленсоветовской геральдикой!"
Однажды, когда Герцог произнёс при ней свой излюбленный девиз: "Я никогда не стану облапошивать честных людей. Только негодяев"… Эльвира окончательно успокоилась и более сомнениями о происхождении денег в карманах возлюбленного не терзалась…
Как частное лицо Юлий не въезжал на площадку для служебного автотранспорта, а ставил машину прямо перед запрещающим знаком. Сегодня традиционное место встреч с Эльвирой было занято. Пришлось ставить "Волгу" позади фиолетовой "Победы".
Слегка раздосадованный вторжением на свою территорию. Юлий не обратил внимания на стоявших рядом с "Победой" четверых рослых парней.
Кроме того, на ступеньках здания стали появляться группы ленсоветовских служащих - конец рабочего дня.
Мелькнула ярко-красная блузка Эльвиры. Глазами она искала знакомую "Волгу", но из-за впереди стоявшей фиолетницы её не было видно.
Герцог приоткрыл дверь и, привстав с сидения, высунулся из салона, призывно помахал рукой:
- Эля, Эля-а!
Четверо разом обернулись на крик, раздался возглас:
- Да вот же он!
Юлий стрельнул глазами и… Конечно, он узнал Рыжего. В трёх метрах от Герцога стоял последний покупатель квартиры, директор валютного бара, которого удалось "кинуть" аж на двадцать пять "штук"! Такие лица не забываются и через десять лет.
"Влип!" - Юлий до отказа выжал сцепление, мотор взревел, машина задом рванула прочь, едва Эльвира наполовину оказалась в салоне.
- Юлий, ты же мне ноги поломаешь!
Герцог закрутил руль, и "Волга", беспрерывно сигналя, рванулась вперёд.
- Юлий, ты с ума сошёл… Здесь же люди!
Но машина уже неслась по проспекту Майорова в направлении Обводного канала.
В зеркало заднего обзора Герцог поймал мчавшуюся сзади "Победу".
Фиолетовых больше, их машина перегружена, да и мотор у меня мощнее. Уйду!" - решил он.
- Юлий, объясни, что происходит, объясни сейчас же!
- Эля, помолчи! Я всё объясню позже… - и уже совсем примирительным тоном добавил, - дай сосредоточиться на дороге.
На самом деле ему надо было обдумать ситуацию и немедленно принять единственно правильное решение.
"Ждали, гады. Рассчитывали встретить по окончании рабочего дня. Ну-да, я же для них - служащий Ленсовета. Сколько же дней они сюда приезжают? Впрочем, это уже не важно. Меня теперь к Ленсовету и под дулом автомата не заставишь прийти…"
"Победа" начала отставать.
"Чёрт, они "срисовали" номер "Волги"… Ну и что? Найдут через ГАИ владельца, а владелец-то, Гарик Гурфинкель, недосягаем, он сейчас, поди, где-нибудь в Атлантике на своем танкере болтается… Если они пойдут этим путем, им меня не достать! Гарик будет в Союзе лишь через полгода… Да, но его адрес ведь тоже узнают, а там живу сейчас я… Не годится! Надо съезжать оттуда. Куда? Домой!
Самое скверное, что они видели Эльку. Её найти нетрудно… Надо бы ей свалить недели на две в отпуск… А что? Махнём в Сочи… Самое время, бархатный сезон… Элька может и не работать в Ленсовете, ну, зашла туда… Через неё - верный выход на меня, хотя за два года знакомства дома она у меня не бывала, номера телефона не знает, так как звонит по телефону Гарика… Да, но фамилия! Чёрт, дались мне эти визитки! Нет, недели на две надо свалить… И обязательно вдвоём!
То, что они ищут меня самостоятельно, а не через милицию, говорит о том, что я не ошибся и кинул людей, у которых рыльце по самые уши в пушку! Хотя неизвестно, что лучше: милиция или фиолетовые. Милиция действует по правилам, которые хоть как-то предсказуемы, а эти? Чёрт знает, что им в голову взбредёт!"
Разумеется, Герцог ничего не объяснил любовнице, сказал лишь, что задолжал Рыжему крупную сумму, и не может отдать. Эльвира с удивлением заметила, что видела, как Юлий в ресторане извлёк из кармана пачку сторублёвок в банковской упаковке. "Это были не мои", - был ответ.
…Уехать в Сочи не удалось - Эльвиру не отпустило начальство, да и сама она не очень настаивала.
Через два дня прямо в гараже сгорела "Волга". Круг сужался. Герцог понимал, что следующей атаке может подвергнуться Эльвира. Не знал, какой мощности будет она. Тем не менее бросился за помощью к бывшим друзьям-фарцовщикам и… опоздал.
* * *
В квартиру проникли глубокой ночью.
Эльвира, проснувшись от шума в прихожей, попыталась зажечь ночник, но кто-то большой и тяжёлый подмял ее, зажал рот. Женщина с силой рванулась. Тогда другой схватил её липкими руками за ноги. Вспыхнула люстра. Перед Эльвирой стояли трое запыхавшихся верзил. У Рыжего, как резиновое, ходило ходуном изрытое оспой лицо.
Из темноты другой комнаты появился четвёртый.
- Там никого…
Рыжий расщепил рот-щелочку.
- Где хахель?
Эльвира поправляя разорванную ночную рубашку, беззвучно заплакала.
- Где хахель? - повторил Рыжий и, качнувшись, точно падая, ударил женщину в лицо, но она втянула голову и удар пришёлся в лоб.
- Это ей что? - прошипел черноволосый со шрамом через всю щеку. - Пытать её!
Эльвира подняла глаза на Рыжего, чувствуя, что он главный.
- Я не знаю, где он, - облизывая окровавленную нижнюю губу, едва слышно ответила она.
- Врёт паскуда, знает, - Чёрный сделал шаг вперед к кровати и нанёс удар снизу в челюсть. Кровь полилась изо рта ручьем. Обезображенное болью лицо стало восковым, но в глазах блеснули ненависть и упрямство, более жгучие, чем страх пыток, высушили её горло, - в ответ она только проворчала что-то невнятное…
- Что-о?! - заорал Рыжий. - Ты что бормочешь, стерва?
- Ненавижу, - сквозь кровавые пузыри изо рта не произнесла - выдохнула женщина.
Тогда Рыжий бросился на неё, запустил большие пальцы в рот, рвал ей губы, вертя голову. Остальные начали пинать ногами обмякшее тело.
Через какой-то миг нападавшие разом отвалились.
Женщина, подрагивая, лежала навзничь на кровати. Из ноздрей, из угла разорванного рта ползла густая тёмная кровь. Сорочка превратилась в лохмотья, на вздувшемся животе - огромные чёрные пятна. Она потеряла сознание.
- Воды! - скомандовал Рыжий.
Кто-то схватил огромную вазу с цветами, опрокинул содержимое на лицо Эльвире.
Она застонала. Медленно очнулась. Глаза, сначала бессмысленные, налились ужасом. Мокрое лицо её сморщилось от безмолвного плача. Она попыталась приподняться на одной руке, в ладонь впились шипы выпавших из вазы роз…
Неожиданно для наблюдавших за ней налетчиков Эльвира вскочила на ноги, - последний проблеск жизненной, но уже обречённой, энергии, - опрокинула двоих, оттолкнула третьего, и, схватив медвежонка, стоявшего у изголовья кровати, выбросилась в обнимку с ним с пятого этажа.