В романах Д. Уэстлейка преступление является одной из разновидностей бизнеса, а умный профессиональный преступник - это всего лишь предприниматель. В раннем романе `Наемники` писатель освещает мир организованной преступности как бы изнутри и делает с суровой объективностью и тщательностью.
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 4
-
Глава 3 5
-
Глава 4 6
-
Глава 5 8
-
Глава 6 11
-
Глава 7 13
-
Глава 8 13
-
Глава 9 16
-
Глава 10 18
-
Глава 11 21
-
Глава 12 22
-
Глава 13 24
-
Глава 14 24
-
Глава 15 25
-
Глава 16 27
-
Глава 17 28
-
Глава 18 29
-
Глава 19 29
-
Глава 20 31
-
Глава 21 31
-
Глава 22 32
-
Глава 23 34
-
Глава 24 35
-
Глава 25 36
-
Глава 26 37
-
Глава 27 37
-
Глава 28 38
-
Глава 29 39
-
Примечания 39
Дональд Уэстлейк
Наемники
Посвящается Ларри и Недре
Глава 1
Мы с Эллой легли в полтретьего. Погасили свет, только-только обнялись, и в этот момент позвонили в дверь. Я выругался, а Элла покрепче прижалась ко мне.
- Молчи, может, уйдут, - прошептала она. Как бы в ответ, звонок снова залился на всю округу. Кого бы там черт ни принес, он нервничал и спешил. Я повернулся, включил прикроватную лампочку, и мы с Эллой искоса поглядели друг на друга. Она была красавицей, чертовски красивой женщиной. Темные волосы мягко спадали на плечи, губы полные, как бы чуть припухшие, полуприкрытые, ждущие глаза. Она села, прислонившись ко мне, и простыня соскользнула с ее груди. Ничто не в силах было оторвать ее от меня именно сейчас, ну как они не понимают. Мне было наплевать, кто там толчется за дверью - сам дьявол или, того хуже, Эд Ганолезе.
Звонок снова заверещал, и Элла заговорщически подмигнула мне, давая понять, что она знает, о чем я думаю, и что она думает о том же.
- Вернись поскорее, - еле слышно попросила она.
- Две секунды! - бодро заверил я. Отбросив простыню, я решительно вскочил на ноги. Пока я искал, что накинуть на себя, звонок прозвучал снова. Я вылетел в гостиную с твердым намерением врезать кому-то в морду.
Когда ко мне звонят, я обычно смотрю в глазок, прежде чем открывать. Но сейчас я был слишком вздрючен, чтобы осторожничать. Я толкнул дверь и свирепо уставился на пришельца.
Это был Билли-Билли Кэнтел, дрожащий словно лист на ветру. Я на мгновение лишился дара речи. Просто уставился на него молча. Из всех, кого я знаю, Билли-Билли Кэнтел был бы последним, о ком я бы вспомнил как о возможном ночном посетителе. Это тощий, жалкий, ничтожный маленький бездельник, по виду которого не скажешь, сколько ему лет, - может, тридцать, а может, и все пятьдесят. Он из тех несчастных шутов, для кого слово "жизнь" начинается с прописной буквы "Г", я имею в виду героин. Он делает все, что только можно, с наркотиками: он их покупает, продает, перевозит и, к несчастью для человека его профессии, безбожно накачивается ими. Его бизнес - торговля в розницу в Нижнем ИстСайде.
Мне не приходилось с ним встречаться уже месяцев шесть, если не больше. Последний раз мы с ним вдумчиво побеседовали из-за того, что он не торопился приносить деньги Эду Ганолезе. Я упросил Эда не посылать обычного сборщика налогов. Поговорил с ним сам - дружески, аккуратно, чтобы не поломать кости, и он дня через два все заплатил.
Дело в том, что Билли-Билли Кэнтел и я обычно вращались в разных сферах, и я подумать не мог, что он посмеет вытащить меня из постели в половине третьего ночи. Так что я, не деликатничая, спросил его, какого черта ему нужно, а он заплакал.
- К-Клей, - хныкал он. - Ты до-должен мне помочь, я по-попал в бе-беду!
Понятно теперь, почему его кличут Билли-Билли?
- А мне-то что?
В данную минуту меня нисколько не волновали ни хлюпающий носом наркоман, ни его проблемы. Я весь был устремлен к Элле, ожидавшей меня в постели.
Билли-Билли сотрясал легкий колотун, руки дергались, и он, как заведенный, в страхе оглядывался на лифты.
- Впу-впусти меня, Клей, - молил он. - По-пожа-луйста!
- У тебя никак полиция на хвосте?
- Не-нет, Клей. Не-не думаю. Не-нет...
Его продолжало колотить, как испорченную счетную машину. Казалось, он на глазах вот-вот развалится на детали и они разлетятся по всему полу в холле. Я пожал плечами, отступил в сторону и нехотя буркнул:
- Ладно, входи! Ненадолго, слышишь?
- Хо-хорошо, Клей, - пообещал он.
Он юркнул внутрь, и я захлопнул за ним дверь. Но он продолжал дрожать и испуганно озираться. Я даже подумал, не предложить ли ему выпить. И тут же решил про себя - не велика птица, обойдется. Да и привык-то он не к алкоголю.
- Садись, - велел я, - и кончай трястись! Ты мне действуешь на нервы!
- Спа-спасибо, Клей.
Когда мы оба уселись, я потребовал:
- Рассказывай. В чем дело?
- Меня по-по-подставили, Клей! Кто-то устро-устроил мне скве-скверную ловушку.
- Каким образом? Изложи все по порядку, Билли-Билли, и возьми себя в руки, наконец!
- По-попробую, Клей, - пообещал он. Было видно, бедняга и впрямь старается изо всех сил унять дрожь. И ему это почти удалось.
- Я сегодня днем чу-чуток перебрал, - забормотал он. - Удачно тол-толкнул товар и ре-решил встряхнуться, рас-рас-слабиться. И зас-заснул, а проснулся в той ква-квартире. И там была эта дев-девка. Кто-то за-за-зарезал ее ножом.
- Ты?..
Он весь сжался, в глазах метнулся испуг.
- Не-нет, Клей. Клянусь, не я. Я не но-ношу с собой нож, я не из тех...
- Откуда ты знаешь, что делаешь, когда ты под глубоким кайфом?
- Я тогда просто засыпаю. За-засыпаю, честно. Спро-спроси кого угодно...
- Значит, на этот раз ты поскользнулся, нарушил свое правило!
- Не-нет, нет!.. Я да-даже не зна-знаю эту девку, - еще больше заикаясь, торопливо выговорил он. - Я не мо-мог бы ни-дикого убить. Клей!
Я вздохнул. Девочка все еще ждет меня, а тут... этот никчемный заика. На столе обнаружилась пачка сигарет. Я вытряхнул одну, закурил и вздохнул:
- Ну ладно. Ты не убивал ее.
- Не-не-нет, Клей!
- Где эта квартира?
- Не-не знаю. Я про-просто убежал от-оттуда со всех но-ног.
- Кто-нибудь видел, как ты сматывался?
- Не-не думаю. Но когда я доб-добрался до угла, я заметил, что пат-патрульная машина оста-остановилась перед домом. Тот тип, что под-подставил меня, должно быть, со-сообщил им.
- Ты стер свои отпечатки пальцев с дверной ручки и других мест, когда уходил?
- Я бы-был слишком по-потрясен, Клей. Я даже за-за-был там свою шля-шляпу...
- Шляпу?
О Господи! Я помнил эту шляпу. Маленькая дурацкая клетчатая кепочка, вроде той, в которой Хэмфри Пенни-верт ведет свои воскресные юмористические шоу. Но кепка у Хэмфри торчит на макушке, а у Билли-Билли она слишком велика, тоже клетчатая, в красных тонах и спадает ему на уши. Билли-Билли, вероятно, боится, что потеряет ее, когда отключается, так что он с идиотской старательностью написал на подкладке свое имя и адрес несмываемым карандашом.
- Я по-попал в беду, Клей!
- Ты прав, черт побери! А как ты оказался в том доме?
- Не-не знаю. Я просто за-заснул на-на улице.
- Где?
- Где-то там, в го-городе... А этот дом в центре, не-не-недалеко от па-парка. Я не мог сам по-попасть туда, это очень далеко...
- Не мог? Но ведь оказался ты там или как?
- К-Клей, ты должен мне помочь!
- Каким образом? Что я могу?
- По-позвони Эду Ганолезе.
- Эду? Ты просто спятил! У тебя крыша поехала! Ты, должно быть, еще под кайфом. Ведь сейчас, болван, около трех часов ночи!
- По-пожалуйста, Клей! Он захотел бы, чтобы ты по-по-звонил!
- На что ты надеешься? Что Эд может сделать для тебя? Если ты и вправду оставил там свою кепку и повсюду наляпал отпечатки пальцев, тебя уже ищут. Идут по следу. А это опасно и для Эда, и для всех остальных. Эд не сможет сейчас тобой заниматься.
- Ну по-пожалуйста. Клей! Всего лишь позвони ему.
- Почему бы тебе не заявиться к нему самому?
- Он не ве-велел мне приходить к нему. За-запретил. Он не хо-хочет, чтобы же-жена и дети ви-видели меня. Этот его телохрани-нитель вышвырнет меня. А ты мо-можешь по-позвонить ему и рас-рассказать, что случилось.
- Но почему я должен это делать?
- Про-просто послушай, что он ска-скажет! Клей, ну пожалуйста!
Вообще-то я догадывался, да что там - знал, что скажет Эд. Если кто-то вырыл Билли-Билли яму, он проделал все мастерски. Не так легко убедительно, чтобы комар носа не подточил, подстроить обвинение в убийстве. А с таким типом, как Билли-Билли Кэнтел, не стоило, мне казалось, так выкладываться.
Разумеется, вовсе не значит, что Эд велит мне дать копам возможность отловить Билли-Билли. Вовсе нет. Ведь Билли-Билли все-таки торговец наркотиками, он член организации. И слишком много знает о бизнесе: и откуда мы получаем товар, и пункты распределения, и имена распространителей. Заткни его в камеру на двадцать четыре часа, и он расколется. Расскажет все и обо всех. Копам нужно лишь пообещать, когда его скрутит, дать ему уколоться.
Словом, у меня было ощущение, что я знаю, как распорядится Эд, когда я сообщу ему о проблеме Билли-Билли. Процедура стандартная. Я устраиваю для Билли-Билли несчастный случай со смертельным исходом и даю возможность полиции найти тело. Представители закона довольны: они закрывают дело - и с глаз долой. И организацию такой исход устраивает, потому что все снова тихо и мирно. Я вдвойне доволен, поскольку могу вернуться к Элле. Довольны все, кроме Билли-Билли, но и ему больше не о чем беспокоиться. Так что, возможно, и он доволен.
Такова отработанная процедура. Понятно, мне не по чину брать ответственность на свой страх и риск.. Тем более Билли-Билли говорил так, будто между ним и Эдом Ганолезе было что-то, мне неизвестное. Не исключено, что он треплется, ничего такого и не было, скорее всего ничего и не было, - ну что, в самом деле, могло связывать Эда Ганолезе и Билли-Билли Кэнтела?
И все же рисковать без надобности не стоило.
- Ну что ж, я позвоню ему, - сказал я и встал. - Не думаю, что он очень уж обрадуется.
- Спа-спасибо, Клей! - Маленькое сморщенное личико расплылось в улыбке. - Я оч-оч-очень это ценю.
- Подожди здесь. Я позвоню из спальни. Если ты попробуешь снять параллельную трубку и сунуть в нее ухо, я услышу. Вернусь и откручу тебе голову.
- Я не-не-не буду подслушивать. Клей. Честно! Ты дол-должен бы лучше меня знать.
- Ладно.
Я вернулся в спальню и виновато улыбнулся Элле.
- Проблемы! - сказал я.
- Надолго?
Она сидела в постели, пушистая подушка за спиной. У нее было лицо, которое прекрасно смотрелось без всякого грима. Сейчас оно так и смотрелось, а еще полные и бледно-розовые губы, большие, глубокие карие глаза, загорелая, теплая кожа. Мягкие волосы, черные как ночь в ярком свете настольной лампы, обрамляли лицо. Тело, едва прикрытое простыней, полное, крепкое и гибкое. Ну никак мне не с руки звонить Эду Ганолезе или беспокоиться о Билли-Билли Кэнтеле. Единственное, чего я непреодолимо хотел, - заползти под простыню и устроиться рядом с ее теплым, зовущим телом...
Я с трудом отвел глаза и присел на край кровати.
- Еще минутку-две, - извинился я. - Мне надо позвонить Эду.
- Хочешь, чтобы я вышла на кухню?
Элла - умная женщина. Хорошо, когда понимают с полуслова. Не знаю, одобряла ли она Эда Ганолезе и мою работу. Но со мной она не говорила о наших делах. Она просто их игнорировала. Точнее, не хотела, чтобы я рассказывал о том, чем занимаюсь, не хотела слышать ничего. Она поняла, что и я не особо горю желанием посвящать ее в мою работу, поэтому всегда старалась держаться на расстоянии, если мне приходилось толковать с кем-либо о делах.
Сейчас подобные мелочи не имели значения. Билли-Билли появился, я позвоню Эду, и он скажет мне, как я должен поступить, а я и сам знаю как, так что с проблемой будет быстро покончено. Поэтому я сказал ей:
- Это не важно. Тебе не обязательно вставать.
- Поторопись же...
- Постараюсь!
Я боялся лишний раз глянуть на нее. Набрал домашний номер Эда и ждал, пока гудок просигналит восемь раз. Ответил Тони Челюсть, телохранитель Эда, и я сказал, кто я и что мне нужно срочно поговорить с Эдом. Он заворчал и шмякнул трубку на стол, или на что там у них можно бросать. Никогда не слышал, чтобы Тони Челюсть произносил что-либо еще, кроме ворчания. Возможно, он и умеет говорить, но у меня не было доказательств.
Ждать пришлось минуты три, и наконец Эд взял трубку.
- Сейчас четвертый час ночи, Клей, - проворчал он. - Так что твое сообщение должно быть важным!
- Я не вполне уверен в этом, - признался я. Затем я передал все, что Билли-Билли рассказал мне, и подчеркнул, что Билли-Билли буквально умолял меня позвонить ему.
- Ничего хорошего, - задумчиво сказал он. - Ты правильно сделал, что позвонил.
- Хотите, чтобы я подстроил ему несчастный случай, Эд?
Элла тихо ахнула за моей спиной, и я на секунду пожалел, что не велел ей уйти на кухню. За те две недели, что Элла жила со мной, мы оба старательно обходили тот факт, что мне иногда - служба есть служба - приходилось устраивать кому-то несчастные случаи.
Моя тревога об Элле длилась лишь мгновение, потому что Эд отозвался на мой вопрос неожиданно резко:
- Нет!
Я какие-то секунды соображал, пытаясь понять, что это значит. А Эд продолжал:
- Вывези его из города. Прямо сейчас. Доставь без приключений к бабушке. Когда вернешься, позвони мне!
- Прямо сейчас, Эд? - Я бросил на Эллу беспомощный взгляд.
- Да, немедленно. Или ты хочешь дождаться, пока до него доберется закон?
- Эд, у меня тут кое-что стоит на огне...
- Погаси огонь, закрой кастрюлю крышкой и отправляйся. Позвони мне, когда вернешься в город!
- Не понимаю, Эд. Билли-Билли такое ничтожество. Он не стоит и пятнадцати центов.
- Скажу тебе кратко. У Билли-Билли есть друзья за океаном. Кто-то, с кем он познакомился еще во время войны, кто-то важный. Билли-Билли понимает, что их нельзя тревожить по пустякам. А мы должны помочь ему выпутаться из этой истории. Учти, тем важным типам не понравится, если они узнают, что мы бросили Билли-Билли на съедение волкам - А мы им не скажем.
- Прекрасная мысль! Только беда в том, что здесь сейчас Джо Пистолет.
- Кто? По-моему, мне не приходилось слышать такого имени.
- Он только что сошел с парохода и привез приветы от всех наших заокеанских друзей. Он надеется - и мы не должны обмануть его надежд, - что нью-йоркское отделение процветает. Он - что-то вроде инспектора.
- А-а! - только и мог я вымолвить.
Теперь я усек, что у Эда на уме. Практически каждая унция наркотиков импортируется. Слишком опасно пытаться заводить плантации в нашей стране. А это означает, что у Эда тесные связи с рядом деловых и крутых парней в Европе. Для них он - распространитель, так же как Билли-Билли - один из реализаторов в системе Эда. И время от времени представитель одного из этих европейских дельцов приезжает, чтобы немного оглядеться. Они ни о чем особенно не расспрашивают, просто смотрят, как идут дела. Если они придут к выводу, что дела идут не так, как следует, как надо бы, может произойти смена руководства, и Эд больше не будет моим боссом. А так как новая метла всегда метет чисто, мы с Эдом, вероятно, должны будем уйти вместе.
И во все это, представьте, встрял Билли-Билли, который выполнял что-то не очень опасное в тылу во время Второй мировой войны. И немножко приторговывал на черном рынке или что-то в этом роде. Тогда он еще не баловался наркотиками. Просто встретил кого-то, сделал ему несколько одолжений, а в итоге повернулось так, что этот кто-то в послевоенные годы стал большой шишкой. И выяснилось, что он все еще вспоминает добрым словом Билли-Билли. Все это сильно усложняет ситуацию, поскольку стандартная процедура требовала - по отношению к Билли-Билли - простого стандартного решения.
- Отправляйся, Клей, - велел мне Эд, нисколько не сомневаясь в моей готовности повиноваться. - Когда вернешься, позвони, и мы обсудим, что делать дальше.
- Ладно, Эд, разумеется.
Он повесил трубку, а я сидел и тупо смотрел на аппарат.
- Будь я дважды проклят! - ругнулся я наконец.
- В чем дело? - спросила Элла.
Я посмотрел на нее, потом на телефон, молчаливый свидетель моих огорчений, и снова на нее. Отшвырнул от себя аппарат и ответил, не скрывая злости:
- Мне придется ехать в чертову Новую Англию!
- Сейчас?
- Я буду последним сукиным сыном!
- Сейчас, Клей?
- У него есть друзья! У этого немытого, изъеденного блохами мозгляка есть влиятельные покровители. - Я вскочил на ноги и свирепо уставился на телефон:
- Почему? Почему у этого вшивого ничтожества оказались заступники, с которыми надо считаться? Почему я должен тащиться черт-те куда в Новую Англию из-за того, что этот никчемный замухрышка неприкасаем?
Я мог бы продолжать в таком же духе словоизвержения еще сколько угодно, но раздавшийся как гром среди ясного неба звонок в дверь остановил меня.
- О Боже! Еще один!
Я ринулся к двери и столкнулся с Билли-Билли, бежавшим с безумными от ужаса глазами мне навстречу. Мы налетели друг на друга в холле между столовой и спальней. На нем лица не было.
- Копы, - прошептал он. - Это, дол-должно быть, ко-копы! Г-где я мог бы спрятаться?
- Держись подальше от спальни! - рявкнул я и огляделся. Ванная комната была слева, а совмещенный кабинет и музыкальная комната - справа. - Иди туда, - показал я в сторону кабинета. - Да заходи же скорее!
Он торопливо вскочил в кабинет, я за ним. Одну из стен закрывал стеллаж, на котором выстроились в ряд проигрыватель, магнитофон, усилитель. Пространство под стеллажом я использовал для хранения чего надо, а закрывалось оно раздвижными дверцами. Я оттолкнул одну, закинул валявшееся там барахло подальше в угол и скомандовал:
- Залезай. И сиди тише мыши, пока я не стану тебя искать!
- Спа-спасибо, Клей, - пискнул он и неуклюже полез головой вперед.