- Думаю, что нам все же стоит продолжать, - произнесла она наконец. - Я понимаю позицию Фрэнка, но в то же время прекрасно помню, что, заключая договор, мы были готовы инвестировать в "Нет Коп" пять миллионов. Рынок выглядит весьма многообещающим, и нельзя исключать, что Крэг - именно тот человек, который одержит победу.
Я послал ей улыбку. Поддержка немного запоздала, но не оценить ее было невозможно.
- Спасибо, Дайан, - сказал Джил, уважительно выслушав девушку.
Все молчали, пока Джил еще раз изучал лежащие перед ним бумаги. Закончив читать, старший партнер немного подумал, откинулся на спинку кресла и, скрестив руки на груди, вынес свой вердикт.
- Нет, - твердо произнес он.
Теперь все смотрели на меня. Я чувствовал себя так, словно мне дали пощечину. Я проиграл схватку за проект. Видимо, мною была совершена какая-то ошибка, и она скорее всего не имела прямого отношения к "Нет Коп" или компании "Ревер". Чтобы привлечь на свою сторону Джила, мне следовало более тщательно обработать политическую почву. Нельзя было позволить Фрэнку напасть на меня из засады.
- Прости, Саймон, - видимо, жалея меня, произнес Джил. - Но в этом случае я на стороне Фрэнка. Если проект оказывается неудачным, нам всем приходится нести потери. В том числе и моральные. На то, чтобы понять это, у нас ушли годы. Учеба, поверь, досталась нам дорогой ценой. Теперь я прошу тебя поработать с юристами, чтобы те могли представить наше решение Крэгу самым благоприятным для нас образом. Учти, что я не хочу терять два инвестированных нами миллиона. Надо постараться вернуть хотя бы часть средств.
- Без дополнительных трех "Нет Коп" конец, - пробормотал я. - Мы с них ничего не получим.
- Спаси все, что можно, - ответил Джил.
Моя первая провальная сделка! Удар по моему эго, но жить с этим еще можно. Не исключено, что это был хороший урок для меня как для начинающего бизнесмена в сфере венчурного капитала. Однако отказаться от своего слова я не имел права.
- Я не могу сделать этого, - ответил я.
- Боюсь, ты чего-то недопонимаешь, Саймон, - сказал Джил, сурово на меня посмотрев. - Ты высказал свои аргументы. Мы тебя внимательно выслушали и приняли решение выйти из дела. Теперь твоя задача - это решение выполнить.
- Но у нас имеются моральные обязательства выделить средства для "Нет Коп". У меня есть моральные обязательства. Я не могу от них отступить.
Сидевший до сей поры молча Арт наконец взорвался.
- Перестань корчить из себя британского джентльмена! - рявкнул он. - Это бизнес. Мы поддерживаем победителей, а когда они перестают быть таковыми, то их бросаем. Да, это нелегко. Но именно таким образом мы делаем деньги для наших инвесторов.
- О'кей, о'кей, Арт, - сказал Джил, примирительно поднимая руку, и, обратившись ко мне, продолжил: - Я высоко ценю твое чувство долга, Саймон, но полагаю, что для него найдется место и в отношении нашей компании. Я согласен с тобой, у нас имеются моральные обязательства инвестировать средства. Но эти обязательства действительны лишь в том случае, если партнеры правильно ведут свой бизнес. В последнем мы как раз и не уверены.
Джил посмотрел на меня, ожидая ответа. Я промолчал.
- Все решения об инвестициях должны иметь в своей основе коммерческие реалии, - продолжил он. - А реалии в данном случае таковы, что дальнейшие траты не представляются возможными. Это не твое решение, а наше. И все мы просим, чтобы ты его реализовал.
Все взгляды снова устремились на меня.
- Не могу, - сказал я и, взяв со стола блокнот и ручку, вышел из комнаты.
Я уселся за свой стол в пустом кабинете, который делил с двумя другими сотрудниками, и попытался понять, что же произошло. Голова буквально разрывалась от нахлынувших мыслей.
Я поступил на работу в "Ревер" два года назад по окончании школы бизнеса. С самого начала я был решительно настроен на успех: я хотел хорошо заработать и отрешиться от своего прошлого. Прошлое, которое я желал выкинуть из памяти, состояло из отцовского титула, уже ставшего моим, частной школы, университета и армии. В свои двадцать с лишним лет я вдруг понял, что жизнь среди традиций и привилегий, которая, как мне внушали с детства, является вершиной мировой цивилизации, на самом деле есть не что иное, как пребывание в холодной тюремной камере.
Надо сказать, что в жизни офицера старого кавалерийского полка было много соблазнительного. Ощущение принадлежности к элите, чувство некоторого превосходства, тщательно выпестованное многими столетиями полковых парадов, разнообразные придворные церемонии и, наконец, мифический espritdecorps могли увлечь кого угодно. Но я вовсе не желал, чтобы меня соблазняли и увлекали. Солдаты, хвала небесам, все больше и больше удалялись на периферию современного мира, а у меня не было ни малейшего желания прозябать там. Я мечтал оказаться в центре событий. Я сумел спастись, бросив армию и добившись стипендии Гарвардской школы бизнеса. Америка, по моему мнению, страна неограниченных возможностей для тех, кто верит в свои способности и стремится самостоятельно добиться успеха, без оглядки на свою родину.
Я, вне всякого сомнения, принадлежу именно к таким людям.
Дела у меня пошли превосходно. Проект, связанный с лизингом персональных компьютеров, за шесть месяцев дал компании восемь миллионов при первоначальных инвестициях в пятьсот тысяч долларов. Это принесло мне в фирме признание - некоторые считали меня умным, а другие удачливым.
Джил был обо мне очень высокого мнения, так же как и Фрэнк - до сегодняшнего совещания. Я мечтал стать одним из партнеров, поскольку в венчурном капитале по-настоящему большие деньги получает лишь тот, кто стоит у руля.
Несколько месяцев назад Джил определенно намекнул на подобную возможность. Неужели я собираюсь одним махом положить конец столь удачно начавшейся карьере?
Но я дал слово и отказаться от него не могу.
А почему, собственно? Ведь это всего лишь одно из клише, запрограммированных школой и армией: "Джентльмен навсегда связан своим словом".
Нет, дело не в этом. Я встречал джентльменов, которые врали на каждом шагу. Дело гораздо проще. В мире есть такие люди, которым можно доверять, и такие, которым доверять нельзя. Я считал для себя очень важным быть среди тех, на кого можно положиться.
Совещание, видимо, закончилось, поскольку в офис вошли два других сотрудника.
- Тебя одолела жажда смерти? - спросил Дэниел, бросая блокнот на свой стол, стоящий у окна. Невысокий, тощий, с густой черной шевелюрой, Дэниел был самым напористым и, возможно, умным среди нас всех. - Если они сказали "нет", то, значит, нет. И тебе это хорошо известно.
Я в ответ лишь пожал плечами.
- Ну и круто же они с тобой, старик! - сказал Джон, положив на мое плечо руку. - Партнеры стерли тебя в порошок.
- Именно так я себя и ощущаю.
- Вообще-то я думаю, что в принципе ты прав, - продолжил он, включая компьютер. - Если ты считаешь, что должен что-то делать, то обязан продолжать.
- Полная чушь! - возмутился Дэниел. - Арт целиком прав. Делать нужно лишь то, в чем есть финансовый смысл. Именно этого ждут от нас наши инвесторы.
Эту сентенцию я пропустил мимо ушей. Спорить с Дэниелом по проблемам этики - дело совершенно бесполезное. Он был живым воплощением концепции рыночных сил как религиозной системы. Мы оба пришли из Гарварда, где, несмотря на обязательный курс этики, в нас вдалбливали, или, если хотите, объясняли в научных терминах, почему механизм ценообразования является одним из средств реализации этических принципов. Дэниел в подобных объяснениях не нуждался. Он, если можно так выразиться, от рождения свято верил в рынок.
Джон был совсем другой. Высокий, атлетического сложения, с мышиного цвета волосами, он казался гораздо моложе своих тридцати лет. Джон трудился в "Ревер партнерc" гораздо дольше, чем я и Дэниел. Его отец, Джон Чалфонт-старший, считался одним из богатейших людей Америки. Папаша превратил небольшую фирму "Чалфонт контролз" в многомиллиардную корпорацию и вот уже лет двадцать регулярно печатается в деловых журналах, делясь своими соображениям о тружениках-американцах, продажных политиканах и недобросовестной конкуренции со стороны иностранного капитала. Взгляды Джона-старшего широко тиражировались по всей стране.
Но Джона-младшего кругооборот капитала не интересовал и, с трудом закончив один из знаменитых колледжей, он по протекции папы поступил в школу бизнеса, которую тоже с грехом пополам окончил. Джон тяготел к обычной, спокойной жизни, однако достигнуть этого, учитывая характер и капиталы отца, было совсем не легко. Он и в "Ревер" пошел работать лишь для того, чтобы осчастливить родителя. Дэниел повторял, что Джон ничего не добьется в фирме, поскольку равнодушен к деньгам, и был в этом, возможно, прав. Но Джон успешно и со знанием дела справлялся с поручениями, и его все у нас любили. Он много работал на Фрэнка, и тот был полностью удовлетворен деятельностью своего помощника.
- И как же ты теперь намерен поступить? - спросил Джон.
Я вздохнул, потому что искал и не находил ответа на этот вопрос с того момента, как сбежал с совещания.
- Не знаю. Возможно, уйду совсем.
- Не делай этого, Саймон, - вступил в разговор Дэниел. - С кем не случается? Каждый из нас время от времени может попадать в дерьмо. Где бы мы ни работали. Не следует ломать карьеру из-за того, что Фрэнк проснулся этим утром в говенном настроении. Интересно, какая муха его укусила? Никогда не видел, чтобы он вел себя так подло.
- Я тоже не видел. А ты что скажешь, Джон?
- Не знаю, - задумчиво ответил тот. - Но его явно что-то гложет.
В обычном состоянии Фрэнк меня обязательно поддержал бы, а если бы мои заключения его не устроили, то пригласил меня к себе до совещания, а не стал выжидать момента для того, чтобы максимально унизить.
Видимо, все дело во мне и Дайан. Это было единственное логичное объяснение. Фрэнк обожал дочь и постоянно стремился ее защитить, но на этот раз он явно переборщил.
На моем столе зазвонил телефон. На проводе был Джил.
- Саймон, мне хотелось бы переговорить с тобой завтра утром, часиков в девять. - Его голос звучал вполне дружелюбно.
- Джил, мне хотелось бы потолковать с тобой прямо сейчас, чтобы…
- Сейчас не надо, - не дал мне закончить Джил. - Поговорим завтра, после того как ты хорошенько осмыслишь все, что произошло утром. О'кей? Итак, завтра в девять.
Тон, каким это было произнесено, не допускал спора, и, кроме того, в том, что он сказал, было много смысла.
- О'кей. Буду.
Дэниел взглянул на меня и сказал:
- Джил предоставляет тебе шанс выбраться из дыры. Смотри не упусти его.
- Посмотрим, - ответил я, придвинул к себе имеющие отношение к "Нет Коп" документы и попытался на них сосредоточиться.
- Чем ты занимался в этот уик-энд, Дэниел? - спросил Джон. - Развлекался?
- Точно, - ответил Дэниел. - Отправился в Фоксвуд и всю ночь с субботы на воскресенье дулся в "очко". Вышел из казино на тысячу баксов богаче, чем вошел. Что может быть прекраснее? А ты что делал?
- Да ничего особенного. Был на выставке Моне в городской галерее. Превосходная экспозиция. Ты должен сходить.
- Нет уж, уволь!
- Дэниел, скажи честно, - вмешался я, - ты хоть раз был в какой-нибудь художественной галерее?
- Конечно, был. Предки притащили меня в какой-то музей в Париже, когда я был еще мальчишкой. Я там блеванул под скульптурой, изображающей голую парочку. Мамаша была убеждена, что ее сынок, будучи натурой невинной и чувствительной, был шокирован непристойной композицией статуи. Лично я подозреваю, что это было действие перно, которое я тайком и в порядочной дозе хлебнул за ленчем. Скандал был что надо. Музеи и я просто несовместимы.
- Я почему-то так и думал, - фыркнул Джон. Мой телефон вновь ожил. Судя по сигналу, это был звонок извне.
- Джон, не мог бы ты ответить?
Он нажал кнопку и поднял трубку. Немного послушав, прикрыл микрофон ладонью и прошептал:
- Крэг…
Я в ответ испуганно затряс головой.
- Прости, Крэг, но он сейчас на совещании… Может продолжаться до конца дня… Нет, о чем там идет речь, мне не известно… Он с тобой наверняка свяжется, как только у него появятся новости. О'кей. Будь здоров.
- Спасибо, - сказал я, как только Джон вернул трубку на место. - Крэг теперь будет трезвонить весь день. Не могли бы вы, парни, снимать вместо меня трубку?
- Мы? Снимать твою трубку? Да ни за что. - Это, естественно, был Дэниел. - Для того чтобы работать с твоим телефоном, надо пригласить какую-нибудь крошку. Я позвоню в агентство по найму временной рабочей силы. Кого ты предпочитаешь? Рыженькую? Блондинку? Давай закажем себе блондинку.
- Ты вполне справишься самостоятельно, - ответил я и взглянул на лежащие передо мной бумаги "Нет Коп".
Я сказал Джилу, что не стану выполнять их решение, но оно было принято, и я должен примириться с этим фактом. Нельзя допустить, чтобы о нем сообщил кто-то другой. Особенно скверно это будет выглядеть, если он узнает о катастрофе от какого-то сноба-юриста. Нет, сказать обо всем должен я, глядя Крэгу в глаза, и это самое меньшее, что я обязан для него сделать.
3
"Нет Коп" арендовала помещение в современном технопарке, расположенном рядом со 128-м шоссе, в поселении с романтическим названием Ущелье Хемлока. Ущелье - на самом деле неглубокая, поросшая деревьями долина - находилось в округе Уэллсли. Компания занимала одну большую комнату на первом этаже многоцелевого коричневого здания. В этой комнате в крошечных кабинетах-кубиках трудились конструкторы и проектировщики. На входе меня приветствовала Джина - единственная секретарша фирмы, и я отправился на поиски Крэга. В этой стадии проекта все работы велись только на компьютерах. Одну сторону комнаты оккупировали специалисты по "железу", другую - программисты. Это были две совершенно различных породы людей, которые говорили на абсолютно разных компьютерных языках. Парни, работающие с "железом", изъяснялись на "Verilog", а программисты использовали "C++". Крэгу требовалось, чтобы обе группы работали совместно. Этого удалось добиться, посадив в середине комнаты двуязычных парней и прекрасного золотого ретривера по кличке Ява.
Многие работники компании, к моему великому изумлению, были уже не молоды, а у иных даже пробивалась седина. Крэг предпочитал прибегать к помощи опытных людей из недоумков энтузиастов 80-х годов, успевших с тех пор обзавестись семьей, детьми и малой толикой здравого смысла.
Это была отличная команда. "Великая", как любил говаривать Крэг. Стартовав с нулевой отметки, они за шесть месяцев ухитрились сделать больше, чем исследовательские и опытно-конструкторские департаменты крупных компаний за два года.
Я увидел нужную мне личность в дальнем углу помещения. Крэг стоял у большой настенной доски и с умопомрачительной скоростью вычерчивал какую-то схему. На белой поверхности царил хаос из квадратов и разбегающихся от них стрелок. Крэг закончил объяснение большим вопросительным знаком. Причем знак он изображал настолько энергично, что карандаш, не выдержав нажима, сломался. Его внимательно слушали два инженера - индиец с тронутой серебром бородкой и здоровенный парень в бугрившейся мышцами футболке. Его волосы спереди изрядно поредели, что, впрочем, вполне компенсировали ниспадающие на спину длинные космы.
Я пересек комнату и негромко кашлянул. Крэг обернулся.
- Салют, Саймон! Надеюсь, у тебя все клево?
Несмотря на то что Крэг был выпускником Массачусетсского технологического института, он мог свободно пользоваться любой манерой речи, имеющей хождение в Бостоне.
- У меня все в порядке. Как твои дела? - несколько натянуто произнес я.
- И когда же вы отвалите мне бабки?
- Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Возникли кое-какие проблемы.
- Проблемы? Какого рода? - спросил он, резко меняя тональность речи.
Оба сотрудника, которым Крэг только что читал лекцию, навострили уши. И не только они. Я кожей чувствовал, что взоры всех сотрудников компании в этот момент устремлены на меня.
- Не могли бы мы побеседовать в твоем кабинете?
Крэг помолчал и огляделся по сторонам.
- Пошли! - рыкнул он и повел меня в свой угловой офис со стеклянными стенами.
- Ну и в чем же проблема? - спросил Крэг, закрывая за мной дверь.
Я набрал полную грудь воздуха и выпалил:
- Прости, Крэг, но "Ревер" приняла решение прекратить инвестиции в "Нет Коп".
- Ты хочешь сказать, что мы больше не получим от вас денег? - уточнил Крэг. - Его лицо побагровело, мощные мышцы на шее вздулись еще сильнее, и он ударил кулаком по столу с такой силой, что я испугался, не разлетится ли этот предмет мебели на куски. - Вы обязаны дать нам эти деньги! Обязаны!
- Прости, Крэг, но этот вопрос обсуждался на совещании партнеров. Партнеры решили, что мы не можем продолжать инвестиции.
- Но почему, дьявол вас побери?!
Он сделал пару шагов и встал рядом со мной. Рост Крэга был всего лишь пять футов шесть дюймов, но зато парень регулярно накачивал мышцы и внешне походил не на блестящего специалиста по кодирующим устройствам, а на тупого игрока в американский футбол. Крэг отличался силой и необузданным нравом, а сейчас к тому же был очень зол.
- Мы решили, что на рынке произошли серьезные изменения, - произнес я, стараясь тщательнее подбирать слова. - Конкуренция резко возросла, и слишком много компаний имеют шансы первыми прийти к финишу. Мы не можем сказать, кто окажется победителем гонки.
- Боже! Да мы же проходили через это миллион раз. Ты хочешь знать, кто победит? Мы!
С этими словами он ткнул мясистым большим пальцем себя в грудь с такой силой, что с его губ брызнула слюна. Я заметил, что за стеклянными стенками кабинета все конструкторы бросили работу. Некоторые из них, чтобы не только слышать, но и видеть, подтянулись поближе к кабинету босса.
Мне хотелось сказать Крэгу, что я с ним согласен и "Ревер" должна дать ему деньги. Но подобное заявление явилось бы грубым нарушением профессиональной этики и предательством интересов компании. Кроме того, это бы еще больше усугубило и без того скверную ситуацию. Джил прав - пока я работаю в фирме, мой долг выполнять решения ее руководителей. А если я с этими решениями не согласен, то это всего лишь внутреннее дело компании.
- Прости, - сказал я. - Но так обстоят дела.
- Но вы не можете так поступить, Саймон. Вы связаны договором об инвестициях.
- Это не совсем так.
- Там сказано: если все промежуточные этапы нами выполнены, "Ревер" выделяет нам еще три миллиона долларов. Мы свои обязательства выполнили. И где же, спрашивается, деньги?
- Мы считаем, что не все элементы системы прошли необходимые испытания.
- Чушь! Я вполне доволен. Чего вам еще надо?
- Мы хотим, чтобы все элементы испытывались не менее трех месяцев в реальных рабочих условиях. Только после этого мы будем уверены, что они правильно поведут себя в системе.
- Тебе прекрасно известно, что подобное невозможно! Неужели вам недостаточно моего слова? Я утверждаю, что все работает в лучшем виде.