* * *
Когда я проснулся поутру, солнце сияло вовсю, папа с дядей жарили колбасу на завтрак, и день был самый что ни на есть подходящий для рыбалки. Мы с Зигом Фридом поднялись и побежали к озеру умываться. Возвращаясь на кухню, я услыхал, как дядя Сагамор говорит папе:
- Думаю, он все-таки нашел ее и вывез за пределы штата. Я слышал, как он возвращался утром около четырех.
Тут они заметили меня, переглянулись, и дядя Сагамор принялся толковать о кожевенном промысле.
- Я все никак не пойму, Сэм, - рассуждал он, подкидывая ломтики колбасы в шкварчащий жир. - Нельзя было тщательней следовать инструкциям, чем это делал я. И что же получается? Сплошная каша. Все сгнило. Как ты думаешь, может, мы не сумели создать правильный режим?
- Что ж, весьма вероятно, - заметил папа. - А может, дело в воде. Мы ничего не можем сделать, лишь продолжать попытки. Главное - не сдаваться.
После завтрака я кликнул Зига Фрида и пошел к трейлеру. Доктора и мисс Харрингтон не было видно, поэтому я отправился на рыбалку. Клевало отлично, и я поймал нескольких окуней. После обеда доктор и мисс Харрингтон снова показались в своих креслах, но она сказала, что сегодня не расположена купаться.
Ей снова захотелось поплавать только через три дня, но, когда папа про это узнал, он задал мне трепку.
- Я же велел тебе держаться подальше от мисс Харрингтон, - сказал он. - У нее плохое здоровье, и ты можешь подцепить анемию.
Лишь дней через десять нам снова удалось поплавать, да и то мне пришлось удирать украдкой. И как раз в тот день словно все черти с цепей посрывались.
Но до этого приключилась еще история с шерифовыми подручными, которые подняли шум на всю округу.
Глава 9
День начался как всегда. Как раз подошло время снова выставлять шкуры на солнце, поэтому после завтрака папа с дядей Сагамором привезли на грузовике корыта и сгрузили их у самого дома. Все кожи уже давно распались на части, и вонь стояла - хуже некуда. Ветра не было, так что запах обволакивал весь дом и висел стеной, просто ужас. А в корытах все клокотало и бурлило, поверхность затянулась густой зелено-коричневой пеной.
У меня аж слезы на глаза выступили, и я поспешил убраться подальше, поглядеть, как дела у дяди Финли. У него опять вышел весь запас досок, поэтому он занимался тем, что отдирал их с одного места и переколачивал на другое - дыры латал, как называл это дядя Сагамор.
Дядя Финли все бормотал что-то себе под нос, а со мной и вовсе не разговаривал, так что вскорости я смотался оттуда и пошел к голубому трейлеру поглядеть, чем там занимается мисс Харрингтон. Они с доктором Северансом, по своему обыкновению, сидели в креслах и слушали по радио утренние новости. Доктор лишь кивнул, завидев меня, а мисс Харрингтон вынесла из трейлера кока-колы.
Сегодня она была одета в беленький костюмчик и выглядела - просто закачаешься.
- Хочешь поплавать сегодня вечером, Билли?
- Мне бы, само собой, страсть как хотелось бы, - говорю я. - Боюсь только, папа опять мне задаст.
- Скажи ему, пусть дурью не мается, - хмыкнула мисс Харрингтон. - Заходи, за мной часиков в пять, и все равно пойдем.
Доктор Северанс сердито посмотрел на нее и выключил радио.
- Что я тебе сказал, не уходи далеко от трейлера. Рано чувствовать себя в безопасности.
- Перестань ворчать, зануда, - огрызнулась она. - Прошло уже десять дней.
Тут я поглядел вниз по склону и увидел папу, который лежал под машиной перед самым домом, как будто что-то чинил.
- Зайду за вами в пять часов, - пообещал я мисс Харрингтон и вместе с Зигом Фридом помчался посмотреть, чего это он там делает.
Не успел я подойти, как папа выпрямился, и я заметил, что в руках у него какая-то жестяная банка. Наверное, отлил немного бензина из бензобака. Он скрылся за углом дома, а на смену ему из конюшни явился дядя Сагамор с четырьмя стеклянными кувшинами.
Чудно, право, что им вздумалось наливать бензин в стеклянные кувшины. И потом, зачем им понадобилось четыре таких здоровенных кувшина, чтобы вылить содержимое всего одной малюсенькой банки? Когда я проходил мимо корыт с кожами, пришлось зажать нос, но я ускорил шаг и тоже завернул за угол. Интересно было поглядеть, что же они делают.
На заднем дворе, в тени сиреневых кустов, стоял небольшой стол. Дядя Сагамор поставил на него свои четыре кувшина, а папа тем временем макал в жестянку кусок белой бечевки. Когда она как следует промокла, он обвязал ее вокруг одного из кувшинов, а дядя Сагамор поднес к ней горящую спичку. А она как полыхнет! Вокруг кувшина на минуту образовалось кольцо пламени. Потом папа с дядей взяли следующий обрывок бечевки и проделали то же самое со вторым кувшином. Я смотрел на них во все глаза - до того бессмысленным и забавным мне все это казалось. Папа с дядей Сагамором не успокоились, пока не проделали эту странную процедуру со всеми четырьмя кувшинами, после чего сняли обгоревшие остатки бечевки и тщательно протерли кувшины тряпочкой. Я подошел к ним.
- Эй, па, - спросил я, - а что это вы делаете?
Они оба так и подпрыгнули и уставились сперва на меня, а потом друг на друга.
- Делаем? - переспросил папа. - Ну, хм.., мы испытываем эти кувшины. Разве не похоже?
- Испытываете? - удивился я. - А зачем? Дядя вытянул губы трубочкой и сплюнул табачную жижу:
- Ей-богу, Сэм, а я тебе что говорил? Мальчик никогда ничему не выучится, если не будет задавать вопросы. Ну откуда же такому маленькому мальчику знать, что никогда нельзя ничего посылать правительству в кувшинах, если их не проверить как следует? Как он узнает, что произойдет, если один из них лопнет прямо по пути туда или уже на месте? Ему же невдомек, как действует правительство. - Он помолчал, перекатывая табак за щекой, вытер губы, важно поглядел на меня и продолжил:
- Теперь предположим, один из этих кувшинов лопнет - так все это чертово правительство на рога встанет. Не успеешь ты еще узнать об этом, как визгу подымется, что в свинарнике после визита гремучей змеи. Все начнут мельтешить туда-сюда и задавать кучу вопросов, пытаясь понять, что же произошло. Потом кому-нибудь попадет вожжа под хвост, и он начнет расследование, и вот все эти высокооплачиваемые люди будут тратить время понапрасну, и все оттого, что какому-то старому пню вздумалось послать им что-то в надтреснутом кувшине. И это еще не все. Прямо посреди всего этого дурдома кто-нибудь вдруг обнаружит, что правительство покамест не обзавелось специальным департаментом для проверки стеклянных кувшинов. Поэтому двое болванов начнут расследование, чтобы выяснить, как же так вышло, что его до сих пор нет, а другие четверо начнут расследование, почему же первые двое до сих пор этого не расследовали. А тем временем какой-нибудь мусорщик сметет осколки разбитого кувшина и выкинет их, и тогда все все бросят и ринутся расследовать этого мусорщика. И так это дело будет разгораться и разгораться…
- А налоги расти и расти, - вставил папа.
- Да, сэр, - подтвердил дядя. - Именно так оно и бывает.
- Ой, - говорю я, - а вы собираетесь что-то посылать в правительство?
- То-то и оно, - отвечает дядя Сагамор. - Мы с Сэмом тут пораскинули мозгами насчет того, что ты сказал про потраченное впустую время, пока эти никудышние шкуры пройдут весь курс, вот и порешили, что стоит малость ускорить это дело и послать часть жижи прямо сейчас. Пускай-ка правительство нам ее проанализирует, может, и скажет что-то дельное.
- Здорово, - обрадовался я, - мне кажется, это очень правильно. И тогда, если они скажут, что вы не правильно приготовили раствор с самого начала, вы сможете тут же поставить новую пориию.
Я страх как гордился собой - ведь даже папа с дядей поняли, что я был прав. Дядя Сагамор кивнул:
- Мы с Сэмом думаем ровно так же. У тебя, парень, есть голова на плечах.
- И вы хотите послать все четыре кувшина? Думаете, им надо так много?
Дядя Сагамор сложил губы трубочкой.
- Ну, мы ведь толком не знаем, сколько обычно требуется для анализа, вот и рассудили, что для пущей уверенности лучше послать пару галлонов. - Он поглядел на меня. - Улавливаешь, в чем тут суть?
- Угу, - сказал я. - Разумеется. Если это не очень дорого стоит.
- О, ну конечно же, - заверил он меня. - Пошлем наложенным платежом. Можешь не волноваться.
Папа вынес из кухни ведро и черпак. Как раз начал дуть слабый ветерок, поэтому папа сделал крюк, чтобы подобраться к корытам с наветренной стороны, да и то всю дорогу обмахивался шляпой. Разогнав с поверхности пену и пузыри, он начал черпать гнилятину в ведро. Когда он вернулся к нам с добычей, на глазах у него стояли слезы и он никак не мог отфыркаться.
- Здорово пробирает, - выдохнул он.
- Да, запашок пошел, - согласился дядя Сагамор.
Зиг Фрид взвыл и удрал в конюшню. Я на него не обиделся. Папа вытащил ситечко и принялся переливать жижу в кувшины. Ситечко задерживало всю пену и лохмотья кожи, так что в кувшины попадала лишь чистая жидкость.
- Не забыть бы потом отмыть их получше, покуда Бесси не воротилась, - озабоченно пробурчал дядя. - Не то она придет в ярость.
- А разве не стоит послать и пару лоскутов кожи? - полюбопытствовал я. - Может, им надо проанализировать и ее тоже.
Дядя Сагамор покачал головой:
- Нет, думаю, нет. Раствор - вот что интересует правительство в первую очередь. Ведь именно он дубит кожи. Нам надо, чтоб они выяснили, что я не так смешал.
Он поднял один из кувшинов и поглядел на него на просвет.
- Ну как насчет цвета? - осведомился папа.
- Расчудесно, - сказал дядя Сагамор. - Просто конфетка. Я никак не мог взять в толк, при чем же тут - цвет. Ну, примерно как слабый чай, но правительству-то какое до этого дело?
Дядя Сагамор надел на горлышко каждого кувшина плотную резинку и приготовился завинчивать крышки;
- Надо бы получше закупорить, не то как бы не пролилось.
- У нас с собой есть отличная штука, как раз для этого, - сказал папа и скрылся в доме.
Через минуту он вернулся с миской цемента и намазал им края крышечек и резинок. После этого они с дядей накрепко завинтили крышки.
Папа вылил остатки гнилятины в ближнее корыто, и вымыл ведро. Потом они как следует отмыли горлышки кувшинов, так что теперь вонь шла только от корыт, а сами кувшины совсем и не пахли.
Дядя Сагамор притащил картонную коробку и бережно упаковал туда кувшины, перекладывая их вощеной бумагой, чтобы не разбились. Папа отнес коробку в машину.
- Теперь вы повезете ее на почту? - спросил я.
- Разумеется, - кивнул папа.
- А мне с вами можно, па?
- Ну, почему бы и нет, - согласился он. - Кстати, у тебя же, должно быть, накопилась куча грязной одежды, которую надо отдать в стирку, раз уж мы едем в город.
- Да, - говорю я. - Сейчас соберу. Я побежал в трейлер и отыскал за печатным станком мешок с грязными вещами. Там было полно моей одежды и папиных шортов, джинсов, рубашек и носков. Помнится, мы не были в стирке с тех пор, как уехали из Боуи. Короче, одежды набралась уйма. Папа отнес сумку в машину и поставил прямо на коробку с кувшинами.
- Может, наоборот, подложить ее под кувшины? - спросил я. - Выйдет как подушка, чтоб они не разбились.
- Нет, с ними все в порядке, - отмахнулся папа. - Мы же проверяли их на прочность, помнишь?
- Ну и ладно. - Я залез на заднее сиденье. - Мы уже едем? А где дядя Сагамор? Папа закурил.
- О, он сейчас придет. Ему пришлось спуститься в пойму, проведать одного мула.
- Ой, - вздохнул я, - а может, нам чуть-, чуть отогнать машину от этих корыт?
- Отличная идея, - хмыкнул папа и отъехал ярдов этак на пятьдесят вверх по холму.
Мы сидели в машине, поджидая дядю Сагамора. Было жарко и солнечно, в зарослях опять жужжали жуки. До чего же тут здорово, подумал я, особенно теперь, когда вонища до нас не долетает. Деревня - славное место, мирное, совсем не то, что эти людные Пимлико и Бельмонт-Парк. Вдали, перед своим трейлером, сидели в креслах доктор Северанс и мисс Харрингтон. Они помахали нам рукой. Папа задумчиво посмотрел в их сторону.
- Бриллиантовый купальник, - произнес он, словно бы сам себе. - Только вообразите. Так где, говоришь, вы плаваете, ты и мисс Харрингтон?
- Мы не плаваем, - поправил я. - Ты же сам мне запретил, помнишь?
- Ах, да-да, конечно.
Папа на минуту притих, а потом снова покосился наверх и беспокойно заерзал на сиденье.
- Если купальник сделан из блестяшек, верно, не такой уж он и большой, а?
- Не, - говорю я. - Совсем крохотный. Маленький такой треугольничек и шнурочек вокруг.
- Всего один лоскуток?
- Угу, - подтвердил я. - Зато очень удобно плавать. Совсем не стесняет.
- Пресвятая Дева! - Папа аж поперхнулся дымом от сигареты. - А ты уверен, что лоскуточков не три?
- Да нет же. Всего один. А что? Обычно бывает три?
- Ох, - говорит он. - Даже и не знаю. Я вроде бы слыхал, что бывает и три. Но, сдается мне, это и не важно. Ты там не видишь Сагамора?
Я обернулся и поискал глазами за домом и на кукурузном поле, но нигде его не нашел.
- Пока нет.
- Ничего, скоро явится.
- А мул захворал, что ли? - поинтересовался я.
- Ну, никогда не поймешь, что стряслось с этими мулами. Но Сагамор говорит, один из них как-то чудно себя вел. Словно его что-то беспокоило.
- Ясно, - кивнул я.
Мы еще немного подождали, а когда я снова обернулся, то заметил тоненькую струйку дыма, что поднималась из-за деревьев со дна лощины.
- Гляди, па! Там что-то горит. Он тоже обернулся:
- Да, чтоб мне лопнуть, и вправду. Но мне кажется, ничего серьезного. Верно, какой-нибудь старый пень загорелся.
Тут с вершины холма донесся какой-то шум и треск, как будто там на большой скорости несся старый автомобиль. Я повернулся туда и как раз успел разглядеть его в просвет между деревьями. На сей раз он не свернул к воротам, а промчался мимо прямиком в лощину.
- Машину ведут совсем как Бугер и Отис, - заметил я. - Как считаешь, это они?
- Хмм, - промычал папа. - Не знаю. Ума не приложу, что им могло там понадобиться.
- Может, увидели этот дым. Дядя Сагамор говорил, они тут следят, как бы где пожара не приключилось.
Папа затянулся и выпустил дым:
- Что ж, вполне вероятно. Значит, они и потушат. Не стоит волноваться.
Он не сводил глаз с опушки, и скоро там и вправду появился дядя Сагамор. Похоже, он здорово спешил. Он пересек кукурузное поле, скрылся за домом и вышел через переднюю дверь, как будто просто прошел насквозь. Однако по дороге он успел надеть башмаки, хотя и не начищенные. Да и куртку тоже не взял. Дядя Сагамор считал, что нечего особо выряжаться, когда едешь в город. Волосы у него на груди по-прежнему топорщились из-под нагрудника комбинезона, а когда он садился в машину рядом с папой, я обратил внимание, что он весь взмок.
Папа завел мотор.
- Как там мул? - спросил он.
- Мул? - будто бы удивился дядя Сагамор. - Ах да, мул. В отличной форме. Думается мне, он просто хандрил.
- Очень может быть, - поддакнул папа.
- Мулы, они совсем как женщины, - продолжал дядя Сагамор. - Припомнят какой-нибудь пустяк, который и произошел-то лет десять - пятнадцать назад, да как начнут только о нем и думать, покуда вконец не захандрят. Потом несколько недель не хотят иметь с тобой никакого дела, а тебе и невдомек, с чего это они дуются.
- Верно говоришь, - кивнул папа, медленно и осторожно выруливая наверх, чтобы кувшины не побились на ухабах. Дядя Сагамор вылез, отворил ворота и закрыл их за нами, когда мы проехали. Мы двинулись по песчаной дороге сквозь сосновый лес, но не успели заехать на вершину, как машина заглохла. Взяла и остановилась прямо, посередь грунтовки.
- Вот те раз, - пробормотал он. - Что это с ней?
- Эка невидаль, - говорит дядя Сагамор. - Попробуй-ка лучше завести двигатель.
Папа попробовал, но безуспешно. Тогда папа чуть-чуть выкрутил подсос и попробовал снова, но машина так и не поехала.
Я заглянул папе через плечо:
- Эй, па. Кажись, я вижу, в чем дело. Похоже, ключ зажигания не поворачивается до конца.
- Да ладно тебе, все поворачивается, - возразил папа.
- Но погляди…
- Черт побери, - рявкнул на меня папа. - Говорю же тебе, с ключом все в порядке.
И он продолжал пробовать завести двигатель, выкрутив подсос напрочь, да только все без толку.
- Но, па…
- Да заткнешься ты с этим ключом? - окрысился папа. - Смотри…
Он схватился за ключ и повернул его. Тот чуть поддался, но до конца не дошел, как я и говорил.
- Да, я погорячился, - говорит он.
- Ей-богу, ну и потеха, - произнес дядя Сагамор. - Ну кто бы мог подумать? Папа снова попробовал завести:
- Кажется, сейчас тронемся. Мотор рыкнул, но так ничего и не вышло. Машина не поехала.
- Сдается мне, мотор затопило, - предположил я.
- Явно что-то не так. - Папа выскочил из машины.
Дядя Сагамор тоже открыл дверь и вылез. Они подняли капот и вдвоем уставились на мотор.
- И как ты поймешь, что тут не так среди всех этих проводов? - спросил дядя Сагамор. - Их тут такая прорва, что ни в жисть не разобрать, правильно ли они переплетаются.
Я не удосужился вылезти. И так было ясно, в чем тут дело. Папа заводил мотор, выкрутив подсос, а зажигание все время было выключено, вот мотор и залило. А если бы подсос вкрутить обратно да нажать на газ, то через несколько минут все само собой бы наладилось. Даже странно, что папа не мог с этим разобраться, обычно-то он ловко управлялся с мотором. Но мне было и так неплохо. Сверху ласково пригревало солнышко, в верхушках сосен шелестел легкий ветерок, тишь да гладь. Я развалился на сиденье, задрав ноги на сумку с грязной одеждой, и блаженствовал. Все гадал, когда мы вернемся и успею ли я поплавать с мисс Харрингтон. Вот было бы здорово!
И тут сзади раздался шум мотора. Кто бы там ни рулил, но он явно спешил как на пожар. Через мгновение они уже оказались рядом. Взвизгнули тормоза, и подъехавший автомобиль остановился ровнехонько позади нашего. Я обернулся взглянуть, кто это. Лопни мои глаза, если это не оказались Бугер с Отисом в шерифовском драндулете!
Они резво выскочили из машины, каждый на свою сторону. Оба, как и давеча, щеголяли в белых шляпах, залихватски сдвинутых на затылок, и в коротеньких жакетах цвета хаки, туго перехваченных черными поясами. У правого бедра каждого из них болталось по кобуре, из которых торчали костяные рукоятки револьверов. Словом, выглядели они куда как молодцевато. На физиономиях у них играли довольные ухмылки, как будто они снова хором вспоминали одну и ту же удачную шутку. Золотой зуб Бугера так и сверкал.
Дядя Сагамор выпрямился и поглядел на них, а потом заулыбался, но как-то трусовато.
- Ей-богу, чтоб мне провалиться на этом самом месте, - обратился он к папе, - коли это не шерифовы парни, Сэм. Ты ведь помнишь Бугера и Отиса, правда?
Тут папа с дядей Сагамором переглянулись, почему-то с таким выражением, как будто о чем-то беспокоились, но старались не подать виду. Папа сглотнул, точно ему что-то встало поперек горла.