Их первая встреча в полуразрушенном пакгаузе закончилась полным поражением Фонаря. Несмотря на то, что ему удалось сохранить невозмутимый вид, Фонарь все же отдавал себе отчет в том, что тогда он просто струсил. Похоже, это поняли и его малолетние дружки. Фонарь попытался отомстить Косте, чтобы сохранить свое привилегированное положение внутри шайки, где уже начали появляться претенденты, посягающие на его роль признанного вожака. Тогда не получилось…Но сегодня Фонарь не хотел упускать свой шанс. Хитроумная комбинация вмиг сложилась в его голове, и он принял решение. Шепнув несколько слов Веве и Фуфырю, Фонарь, повернувшись к светловолосому, резко толкнул его в грудь.
- Вы че парня трогаете? Валите отсюда.
- Убери руки, - спокойно ответил тот, отступая к своим друзьям.
- Это ты мне говоришь? - Фонарь ощерил свои гнилые зубы и неожиданно ударил наотмашь кого-то из компании светловолосого. - Братва! Костю бьют! - заорал он, тут же отскакивая на безопасное расстояние.
Шайка Фонаря вмиг набросилась на светловолосого и его друзей. Завязалась драка. Случайные прохожие поторопились перейти на другие аллеи - подобные побоища в парке не были редкостью, и им вовсе не улыбалась перспектива быть свидетелями или, что еще хуже, попасть под чью-нибудь горячую руку.
Костя не удержался на ногах и упал. Пытаясь сообразить, что происходит, он, словно слепой щенок, ползал среди дерущихся, время от времени стараясь встать.
Неожиданно из кучи дерущихся вырвался чей-то крик, полный нестерпимой боли.
- Атас! Смываемся! - завопил Фонарь.
И в этот миг сильный удар обрушился на Костю. Уже теряя сознание, он почувствовал чьи-то грубые руки, которые рвали на нем одежду…
8. ОПЕРАТИВКА
Майор Храмов, как почти всегда, был не в духе. Оперативка шла ни шатко ни валко: кто-то из сотрудников докладывал о порученном ему расследовании очередного дела, старательно избегая упоминаний о своих ошибках и просчетах, а майор, которого провести было весьма трудно, хмуро бубнил свои неизменные сентенции, которые в конце концов сводились к тому, что опер-докладчик - баран, а все его изыски - дерьмо и щепки.
Тесленко, до которого никак не могла дойти очередь, изнывал от жары и извечного трепета подчиненного перед начальством. Он а который раз прокручивал в голове весь материал по делу, чтобы не мямлить, когда дойдет дело до доклада, но чувствовал, что это вряд ли удастся - в мозгах творился бедлам.
Наконец Храмов посмотрел в его сторону:
- Ну, что там у вас? Послушаем…
Официальный тон майора не предвещал ничего хорошего, и Тесленко, как и предполагал, понес совершеннейшую чепуху. На удивление, Храмов, хотя и морщился, словно от зубной боли, терпеливо выслушал его до конца.
- И это все? - иронично поинтересовался майор. - Не густо.
- Да уж… - буркнул в ответ капитан.
- Значит, ты настаиваешь, что Кралю брать рано?
- Девка она битая, надежд на то, что "расколется", у нас маловато. Стоит взять Кралю - и ее подельников днем с огнем не сыщешь.
- Что ты предлагаешь?
- Нужны улики прямые, а не косвенные. Хочу подобраться с другого конца.
- Ну-ну… - поторопил капитана Храмов.
- Ребята из ОБХСС подцепили одного типчика, грузина, с двумя отрезами трико. Того самого трико, из промтоварного магазина.
- Это точно?
- Экспертиза подтвердила.
- Интересно… Что дальше?
- Грузин открещивается от трико, как черт от ладана. Говорит, купил на "толчке", по случаю. А вот у кого - не знает. Случайный клиент.
- И, конечно же, обрисовал этого "клиента" достаточно подробно…
- Именно. Считает нас за придурков. Я сделал запрос и вчера по спецпочте получил из Грузии данные на этого… трудягу. Так вот, лет семь назад он проходил по одному делу в Кутаиси вместе с Михеем. А нас пытался убедить, что здесь случайно, проездом, и никого в городе не знает.
- Михей… Занятно…
- Еще как занятно. А если учесть, что Михей - барыга Крапленого с давних пор, его особо доверенное лицо, и что в послевоенные годы Валет и Щука были подельниками того же самого Крапленого, то и вовсе интересно.
- Да, узел вяжется тугой… Кто из ныне здравствующих воров, окопавшихся в нашем городе, был связан с Крапленым?
- Кривой и Профессор. Пока удалось установить только Этих двоих, не считая Щуки и Валета.
- Профессор… Хитрая бестия.
- Хитер, - согласился Тесленко. - Голыми руками не возьмешь.
- Как он сейчас?
- Чист. Не подкопаешься. Ковыряется у себя на даче, клубнику выращивает, розы. Торгует на рынке. В общем - пенсионер.
- Хм… - хмыкнул недоверчиво Храмов. - Старо предание… Этот паразит мне в свое время немало крови попортил, так что в его смирение верится с трудом. Небось, и в церковь ходит?
- Угадали, товарищ майор. Вместе со своим братцем, Михеем. Самые примерные прихожане.
- Грехи замаливают?
- Глаза замыливают. Людям и милиции.
- Похоже. Ну а что Кривой?
- Тоже остепенился. Работает в поте лица.
- Кем?
- Грузчиком.
- Кривой - и грузчиком? Ну, батенька, что-то в лесу подохло… И с каких пор?
- Полгода.
- Где?
- В промтоварном, напротив банка.
- Что?! - Храмов даже привстал от возбуждения. - А, черт! Почему я об этом узнаю только сейчас?!
- Выдумаете?..
- Именно! Мать твою… Ах, бараны… - Храмов от злости побагровел, глаза его метали молнии. - Почему вы мне не доложили раньше? Я вас спрашиваю, Тесленко!
Капитан счел за лучшее промолчать - Храмова "понесло", а в таком состоянии он становился похожим на быка, которого мог остановить только хороший удар шпагой. Себя же Тесленко матадором не считал…
Высказав все, что он думает о Тесленко и других оперативниках, Храмов наконец выдохся. Вытирая покрывшуюся испариной лысину, он спросил, не глядя на капитана:
- Ты инкассатора Федякина проверил?
- Конечно… - осторожно ответил Тесленко.
- Что значит - конечно?! - снова вспылил Храмов, но, похоже, предыдущий взрыв эмоций отобрал у него чересчур много сил. - Рассказывай… - и добавил еще что-то, но тихо, про себя.
- Довольно странная личность, этот Федякин, - приободрился Тесленко - после подобного разноса Храмов обычно впадал в черную меланхолию и был тих и кроток, как ягненок. - Как работник - так себе, звезд с неба не хватает. Не пьет, не курит. Но к слабому полу неравнодушен. Волочится за каждой юбкой. С виду мужик симпатичный. Холост. Тридцать один год. Больничный получил на общих основаниях - температура, кашель, гланды… Говорит, простыл на рыбалке. Поди проверь…
- С врачом, который выдал ему больничный, беседовал?
- А то как же. Старая, битая выдра. Диагноз подтвердила. Правда, уж больно честные глаза мне состроила. Не верю я ей. Все руки в дорогих перстнях, золотая цепь, сережки немалой цены… И это на ее весьма скромную зарплату.
- Подозреваешь, что больничный купленый?
- Подозревать можно все, что угодно. Доказательств только нет. А "расколоть" ее - кишка у нас тонка. Разве что под пытками. Еще та рыба…
- Федякин… - задумчиво пробубнил Храмов. - Надо бы его допросить…
- Что толку? Он ведь не дурак. Быть соучастником "мокрого" дела - не шутка. И он это прекрасно понимает.
- Понимает… И алиби у него будь здоров… Но упускать его из виду нельзя.
- Нельзя, - согласился Тесленко. - Вот только некому за ним присматривать.
- Подумаем. Найдем. У тебя все?
- Нет… - после некоторого колебания ответил капитан. - Есть у меня одна мыслишка. Хочу посоветоваться.
- Давай, только пошустрей. Время… - постучал ногтем по циферблату наручных часов Храмов.
- Я проанализировал все кражи и грабежи в городе за последний год. Получается интересная картина… - Тесленко развернул крупномасштабную карту города и окрестностей. - Были "облагодетельствованны" почти все районы города, в равной мере. Почти все, за исключением Кировского. Здесь тоже были, конечно, кражи, но все по мелочам, и "почерк" другой. Кое-кого мы взяли, но все не то, что нужно. Мелюзга. Так вот, напрашивается мысль, что волк никогда не шкодит там, где находится его логово. Параллель, естественно, условная, но все же…
- Ты предполагаешь, что "малина" Крапленого в Кировском районе?
- Почему нет? По крайней мере, судя по его прежним делам, это характерная особенность "почерка" Крапленого.
- Возможно…
- И еще, товарищ майор. Я считаю целесообразным размножить и выдать постовым и участковым фотографии Кривого, Михея и Профессора (фото Крапленого у них уже есть). Смотришь, кто-нибудь из этих ловчил и объявится в каком-нибудь интересном местечке…
- Согласен. Распорядись от моего имени. Только учти - под твоим контролем! Никакой самодеятельности. Наблюдать - и точка. И пусть сразу сообщают в управление. Это приказ. Нам не нужны мертвые герои. А свинцовую пилюлю переварить сложно - хищники серьезные, медлить не будут…
9. ИНКАССАТОР ФЕДЯКИН
Участковый, лейтенант Сушко, был зол. Мало того, что вчера получил нагоняй от начальства за слабую воспитательную работу среди подростков своего участка, что сегодня вдрызг разругался с женой из-за какого-то пустяка, так еще и небезызвестный в районе пьянчуга Клушин устроил потасовку во дворе своего дома с такими же выпивохами, как и он сам. А после, с раскровененной рожей, гонялся за своей женой и орал, матерясь по-черному: "Убью, сука! Изничтожу! Прападлина, в душу… в печень!.."
Конечно, все закончилось, как и не раз уже до этого: Клушин ползал на коленях, слезно просил прощения у жёны, лобызал своих насмерть перепуганных детей, которые ревели во весь голос, клялся, что последний раз, что за стакан ни в жизнь не возьмется… Наконец завыла дурным голосом и жена: "Ох, не забирайте корми-ильца-а…", вцепилась мертвой хваткой в мундир Сушко, стала целовать его руки… Бр-р! Хрен бы их всех побрал, придурков.
"Дать бы тебе, паразит, по морде, да еще и носком под зад, чтобы летел без остановок куда-нибудь в Пермские лагеря…" - думал Сушко, торопливо выписывая квитанцию очередного штрафа за нарушение общественного порядка. Ан, нельзя. Закон не разрешает. А Клушину можно. Ему все можно. Он гегемон, пролетарий. Попробуй к нему подступись, сразу весь Кодекс наизусть, как стих, прочитает. За Конституцию и говорить нечего - настольная книга. Постоянно раскрыта на той странице, где про права сказано.
Пытался Сушко уговорить соседей написать на Клушина заявление в райотдел милиции, чтобы передать дело в суд - тщетно. Боятся. "С него, недоделанного, все как с гуся вода, - отвечают. - А у нас дети. Ну, дадут ему год, а толку? Уже сидел… Выйдет - того и гляди бутылкой по черепушке где-нибудь в темном углу… Пусть уж лучше на него бумагу пишет соседский пес Бобик - ему терять нечего, все равно от старости скоро подохнет". Вот и весь сказ. Как хочешь, так и крутись.
Отправил как-то раз его Сушко на пятнадцать суток, а он по выходу смешочками замучил: "Вот спасибочки, гражданин начальник, удружил. Век помнить буду. Как на курорте побывал - и постель чистая, и жратва от пуза. А главное - от водки отдохнул. Все по науке, как в кино. Теперь можно опосля такого очищения сто лет жить и бухать, никакая болячка не возьмет…" Вот и поговори с таким… А рапорт писать нужно и меры принимать тоже. Профилактику, беседы по душам, общественность подключать… Язви его в душу!
С такими невеселыми мыслями Сушко вышагивал по переулкам микрорайона, не выбирая дороги, шлепал прямо по лужам, раз за разом проваливаясь в ямины с липкой черной грязью - недавно прошел ливень, и найти обходной путь через это месиво было пустой тратой времени и сил.
В одном из переулков, неподалеку от шоссе, задумавшись, Сушко едва не столкнулся с невысоким, сморщенным мужичком, который, горбясь, боком прошмыгнул мимо него и поспешно посеменил в сторону Рябушовки - поселка на окраине, к которому уже подступали новостройки.
"Кто бы это мог быть?" - машинально подумал лейтенант, перебирая в памяти жителей своего участка. Сушко работал здесь пятый год и практически всех своих подопечных знал в лицо. Но этого человека видел впервые. Трудно представить, что кому-то могло взбрести в голову прогуляться по Рябушовке в такую погоду…
"И все-таки где-то я его видел… Где и когда?" - размышлял Сушко, глядя вслед удаляющемуся мужичку. И похолодел, вспомнив фотографии, которые вручил ему вчера капитан из городского уголовного розыска. Не может быть! Неужели? Нет, уж на что, а на зрительную память участковый не жаловался. Сушко торопливо открыл офицерскую сумку, нашел снимки. Есть! С глянцевого картона на него глянуло лицо встреченного мужичка - морщинистое, мятое-перемятое жизнью, с глазами-пуговками, которые смотрели из-под мохнатых бровей недобро и подозрительно. Посмотрел на оборот фотографии - кличка "Кривой". Что делать? Припомнил наказ капитана - звонить в управление. Беспомощно оглянулся, зная наверняка, что до ближайшего телефона километра два. Нет, не успеть. Проследить! Но как? В форменном кителе и фуражке за версту видать, пусть даже в надвигающихся сумерках, что милиционер, А ведь нужно, обязательно нужно узнать, к кому направился старый вор-рецидивист.
И лейтенант решился - спрятав фуражку в сумку и прижимаясь поближе к заборам, он поспешил за Кривым, нескладная фигура которого мельтешила уже в полукилометре от него…
Тесленко, медленно, словно сомнамбула, опустил телефонную трубку на рычаги. Глядя на его изменившееся лицо, Мишка Снегирев с испугом спросил:
- Что с вами, товарищ капитан?
- А? Что? - будто очнувшись, посмотрел на него Тесленко. - Со мной… все в норме… А вот инкассатор Федякин застрелился.
- И что теперь? - едва не шепотом проговорил Мишка, который был теперь в курсе событий, происходящих в городском ОУР.
- Хана, - коротко ответил Тесленко. - Оборвалась одна из последних ниточек. Ухватиться практически не за что. Храмов с меня голову снимет, - пожаловался он Мишке, понемногу приходя в себя.
- Вы-то при чем?
- Очень даже при чем. В любой неприятной ситуации всегда ищут крайнего. А это как раз тот самый случай. И крайний здесь - я.
Мишка сочувственно покивал головой, скорбно скривившись. Тесленко посмотрел на него скептически и подумал: "Артист… Сочувствие изображает на все пять. Прохиндей… "
- Ладно, я потопал на квартиру Федякина, - тяжело поднимаясь, сказал капитан. - Ты побудь на телефоне.
- Когда вас ждать?
- Какая разница? Жди, к ночи буду… А у тебя что, свидание? - поинтересовался на ходу Тесленко.
- Не-а, - зарделся Снегирев. - Кое-какие дела есть…
- Вот и занимайся ими… здесь. Философ…
У дома Федякина стояли райотделовский "газик" и инкассаторская машина. Встретил капитана следователь прокуратуры Никитин, которого тот знал еще со школьной скамьи.
- Привет, - пожал ему руку Тесленко.
- Здорово, - улыбнулся Никитин. - Как живешь?
- Средне.
- Как это - средне?
- Между хреново и очень хреново.
- С чем тебя и поздравляю. Это твой кадр? - кивнув в сторону приоткрытой двери веранды, спросил Никитин.
- Да, Был кандидатом, стал клиентом.
- Тогда пошли…
Через небольшой дощатый коридорчик, по обе стороны которого высились полки, заставленные банками с маринованными грибами и вареньем, они прошли на кухню.
На полу, возле газовой плиты, лежал светловолосый мужчина. Его волосы слиплись от запекшейся крови, рот был приоткрыт, а возле скрюченных пальцев правой руки валялся пистолет.
- Ну и как? - спросил Тесленко.
- Похоже на самоубийство, - понял его Никитин. - Похоже… Хотя… черт его знает. Нужно работать.
- Нужно… - с тяжелым вздохом согласился капитан.
Перепуганный водитель инкассаторской машины, молодой худощавый парнишка лет двадцати, видимо, недавно демобилизовавшийся из армии, рассказывал:
- …Отвез я его на обед. Он часто дома обедал. У него гастрит… или язва, не знаю точно. Не мог он в столовке… Приезжаю, а он… вот… Лежит. Мертвый. Я сразу вам позвонил. Все…
- Сегодня вы ничего странного не заметили в его поведении?
- Да нет, все как обычно. Смеялся. Анекдоты рассказывал.
- Когда вы привезли его на обед, в доме был кто-нибудь?
- Нет. Точно нет. Он при мне замок отпирал.
- Вы и в дом заходили?
- Нет. Я попросил воды. Он кружку взял на веранде, а колодец во дворе…
- Спасибо, - поблагодарил водителя Тесленко. - Вы свободны. Замок входной двери с защелкой? - спросил он Никитина.
- Да. Но ничего необычного, дешевый ширпотреб, можно гвоздем открыть.
- А ведь защелка замка стоит на фиксаторе… - пробормотал Тесленко.
Никитин услышал и выразительно пожал плечами,
Федякина унесли, и только контуры тела, очерченные белой меловой линией на полу, да красно-черная лужа крови напоминали о разыгравшейся здесь трагедии. Тесленко внимательно присматривался к окружающим вещам и кухонной утвари, стараясь представить последние минуты жизни инкассатора: вошел в дом, снял туфли, надел комнатные тапочки, повесил плащ на вешалку. Причесался - карманную расческу нашли на трюмо в гостиной. Решил умереть красиво, как актер на сцене - с набриолиненным пробором?
Далее - замок входной двери. Почему Федякин поставил защелку на фиксатор? Чтобы избавить водителя от необходимости долго и бесцельно стучать в дверь к покойнику, раз уж он намеревался покончить с собой? Или такое намерение появилось спонтанно, уже на кухне? Взрыв эмоции… или еще что-то. Налил полный чайник, поставил на газовую плиту, зажег… Решил испить чаю перед кончиной?
Но передумал, газ выключил, достал бутылку шампанского, положил в морозильную камеру, чтобы побыстрее охладить. Бутылку взял из крохотной каморки, там их было две, стояли рядышком на полке. Хотел приготовить яичницу, вынул из холодильника пяток яиц. И - застрелился. Не вылив, не пообедав, хотя намеревался. Передумал. Почему? На кухонном столе стоит ваза с яблоками и конфетами. Сладкоежка? Нужно выяснить…
Тесленко подошел к окну, которое выходило в сад. В саду - тропинка, вымощенная кирпичом, тянется к калитке в дальнем конце подворья. За высоким дощатым забором виднеется шоссе. Дом на отшибе: с левой стороны пустырь, справа - старый заброшенный сад. Тихое местечко. Интересно, с улицы можно услышать выстрел? Самоубийство… Но почему, черт побери?! Испугался? Чего или кого? Вопросы, одни вопросы… Нужно ждать заключения экспертов…