- Вот как? - удивилась Светлова. Андрей был сугубо Петиным приятелем, и, в общем-то, Светлова не помнила, чтобы когда-нибудь они с Андреем общались "поверх Петиной головы".
- Интересно… - пробормотала она.
- Мне тоже, - хмыкнул Стариков. - Он хочет тебя о чем-то попросить. У него, видишь ли, к тебе дело.
- Какое?
- Видишь ли, мне он этой тайны не открыл! Светлова не удержалась от усмешки. Все ясно! Петр становился настоящим собственником: его друг это только его друг! И что могут быть за секреты от него, и как это его могут хоть на десять минут исключить из общения?!
Сообразив, что такие переживания Петру будут только полезны, Светлова не стала успокаивать мужа и отправилась преспокойно к телефону.
- Ань! Понимаешь, тут такое дело… - услышала она в трубке заметно взволнованный голос Андрея. - Нужна квалифицированная помощь. Нашелся один мой пропавший друг…
Анин собеседник вдруг нерешительно замолчал.
- Ну, так это же хорошо, - заметила Светлова. - Я понимаю -пропал бы человек!.. А тут нашелся!
- Если бы хорошо…
- Не поняла?
- Видишь ли, его нашли мертвым, спустя несколько месяцев после его исчезновения.
- Ах, вот что… Извини. Мне очень жаль.
- Причем, нашли довольно далеко от Москвы - под Тверью, в лесу.
- Подснежник?
- Да…
- Ужасно…
- Так, понимаешь, была, пока его не нашли, у его жены и у родных, и вообще у нас всех, кто его знал, надежда, что он еще вернется. А теперь… Ну, в общем, ты представляешь, что творится сейчас у него дома. Мать, отца у него нет, вообще пришлось в больницу положить…
- А кто он, этот твой друг?
- Журналист. Зовут Максим Селиверстов. Работал в газете.
- Это его жена просит помочь?
- Да, Майя, его жена… Точней сказать, ее родители. Их очень беспокоит состояние дочери. Она-то сама, бедняжка, просто в шоке… Никак не может прийти в себя.
- Ну, это естественно.
- Понимаешь, какое дело, Майя вбила себе в голову, что у покойника, у Максима, какое-то странное выражение лица… И это, как она говорит, не дает ей покоя!
- Ей не дает покоя выражение лица у покойника?
- Ну да!
- То есть, Андрей, извини за неделикатность, но поскольку ты не "жена покойного", я употреблю более точное выражение… Речь идет о странном выражении лица у трупа, пролежавшего несколько месяцев в лесу где-то под Тверью?
- Да я же, Ань, и говорю тебе: не в себе она! Вбила в голову. Причем это у нее уже вроде мании: забросила все свои дела, твердит, что ей надо знать, что случилось с Максимом.
- Ах, вот что…
- А родители, сама понимаешь, в панике: зятя-то все равно уже не вернешь, а у дочки того гляди совсем с головой скоро будет плохо. Они люди состоятельные, вполне могут заплатить за расследование.
- И насколько я поняла, ты предлагаешь мне за него взяться?
- Точно…
- А родственники Максима что-нибудь уже предпринимали?
- Конечно… Милиция и все такое! Ну, милиция, сама понимаешь, и когда Макс только исчез, ничего не обещала. Нет, мол, никаких у пропавшего ни врагов, ни опасных связей, грабить у него было нечего - за что тут зацепиться?!
- А это и в самом деле так?
- В самом деле. Светлова вздохнула:
- Тяжелый случай…
- Ну, а теперь, - продолжал Кронрод, - когда труп Максима обнаружился, менты и вовсе ручки сложили… Столько времени, говорят, прошло - что мы можем сделать?
- Ну, понятно…
- Понимаешь, по-своему они правы… Ведь даже версия с психом и немотивированным преступлением: шел-шел, встретил сумасшедшего - вот тебе и смерть! - отпадает.
- Отпадает?
- Ну да! Зачем такому психу, если он убил Макса, везти труп за триста километров?! А сам Максим туда, в эту Тверь поехать ну никак не мог. Если только его загипнотизировали. И дали установку: гони в леса под Тверью на ночь глядя. Абсурд, сама понимаешь!
- С милицией все ясно. Не помогла, - подвела итог Светлова. - Ну, а "все такое"? Это что такое означает?
- "Все такое" - это детектив-любитель, к которому обратились Майины родители. Когда с милицией не заладилось, они нашли человека по объявлению.
- Ну и?
- Ну и теперь этого "любителя" самого милиция прихватила!
- А что такое?
- А он, понимаешь, первым делом устроил незаконную прослушку.
Подключился к телефонам некоторых товарищей.
- Каких?
- Ну, тех, кто был как-то связан с последними днями и делами Максима Селиверстова.
- Совершенно незаконно! - возмутилась Светлова. - Но не так уж, надо заметить, и глупо…
- Ну, вот его на этом неглупом занятии и прихватили. Дежурная в диспетчерской, которой этот детектив-любитель представился мастером Филевского телефонного узла, оказалась очень недоверчивой.
- Вот даже как?
- Ага… Ключи она ему от технического шкафа с телефонными проводами дала, как он и попросил: хочешь проверять состояние коммуникаций - проверяй. Но потом, бдительная, позвонила на этот самый Филевский телефонный узел. И ей ответили, что никого не присылали. И на всякий случай послали уже настоящего телефониста-с проверкой. Ну, вот он и обнаружил диктофон, присоединенный проводами к телефонному номеру.
- А чей был номер?
- Одной из проживающих в этом доме дам. Теперь любитель сам под следствием.
- Понятно…
- В общем, для Майи и ее родителей это была предпоследняя попытка что-то выяснить.
- Предпоследняя? А последняя это, надо полагать, я?
- Угадала.
- Ну что ж, по крайней мере, спасибо за то, что ты такого высокого обо мне мнения.
- Не за что. Это не лесть, а правда. Ну, что, Ань, возьмешься за это дело?
- А что за газета? Ну, та, в которой этот журналист работал? - ответила вопросом на вопрос Светлова. - Я, честно говоря, не помню уж, когда и читала в последний раз газеты.
- Ну, газета как газета… Ты, может, даже и не слышала о такой. Сейчас вообще много газет, о которых никто не слышал. Крошечный тираж и сплоченный коллектив сотрудников, которые практически пишут сами для себя, своих родственников и знакомых. Сами пишут, сами читают, сами себя хвалят. Гонорары копеечные, но как занятие - довольно интересно…
- Как же этот Селиверстов жил на такие деньги? Да еще и жена у него…
- Так вот в жене все и дело. У Майи, я же говорю, очень обеспеченные родители, по сути, они и финансировали молодую семью. Максика и Майю.
- А о чем Селиверстов писал?
- Ну в основном о текущем литературном процессе.
- Вот уж не думала, что это так опасно…
- Да и никто не думал.
- Да?
- Ну, в общем, просто чудеса, понимаешь? Позвонил человек домой, сказал, что только заедет к этой Погребижской, - и как в воду канул.
- А это еще кто такая?
- А-а… - вздохнул Кронрод, - не забивай себе голову. Мария Погребижская - .та, что пишет детские книжки про львенка Рика. Максу нужно было срочно в номер сделать с ней небольшое интервью. Ей дали какую-то премию…
Этого, как его… Ну точно, международную премию имени Андерсена! И вот Максу надо было сделать об этом заметочку в номер… А ему удалось договориться о встрече и интервью.
- А, вспомнила! - обрадовалась Светлова просветлению своей памяти. - Львенок Рик… Как же, как же! Мне же читали родители в глубоком детстве…
- Ну, конечно, читали! Наверняка мало кто смог разминуться в нежном сопливом возрасте с творчеством Марии Погребижской.
- Сколько же ей сейчас лет?
- Понятия не имею… Возможно, и все сто. А вообще-то, классику не может быть меньше семидесяти.
- Значит, получается, что, отправившись на встречу с классиком детской литературы Погребижской, этот журналист и исчез?
- Выходит, что так.
- Дело вообще-то любопытное… - заметила Светлова. - Я бы даже сказала: профессионально интересное. Это ведь самый высший класс, когда никаких зацепочек, все концы обрублены и непонятно даже, с чего начинать.
- Ну, вот и давай! Начинай…
- Не могу,. Андрей! Устала как собака и как раз собираюсь отправиться куда-нибудь отдыхать. Маленький ребенок, сам понимаешь: день за два идет. А тут такая удача - свекровь дает мне десять дней отпуска.
- Жаль, что отказываешься… - Анин собеседник вздохнул. - А я, понимаешь, уже наобещал с три короба Майе, чтобы хоть как-то ее поддержать.
Вот, мол, знаю такого спеца по исчезновениям, обязательно поможет!
- Ну, это ты уж слишком…
- Слишком не слишком… А когда видишь, как человек мается, что хочешь наплетешь, - опять вздохнул Кронрод. - Может, все-таки поговорим спокойно и не по телефону? Приезжай к нам в газету - увидишь, где Макс работал.
- Так вы что - сослуживцы?
- Ну да!
- А ты-то что там делаешь, в этой газете?
- Да говорю же, тут у нас интересно. Вот ради интереса и парюсь тут за гроши…
- А вы далеко?
- В центре.
- Ну, тогда, пожалуй, загляну… - согласилась Светлова. - Но только поговорить!
Глава 3
К приятному удивлению Светловой, Андрей Кронрод размещался в комнате, на двери которой висела табличка: "Заместитель главного редактора".
- А ты знаешь, - с ходу, даже не поздоровавшись, объявил он нерешительно и робко заглянувшей в эту комнату Светловой. - Сейчас, перед твоим приходом, мы с ребятами вспоминали Макса. И вот что выяснилось…
Андрей отвлекся от начатой фразы, набирая номер телефона.
- И что же?
- Вдруг, понимаешь, выяснилось случайно, что некоторое время назад он, оказывается, решил поработать не для своего, а для чужого отдела.
- Какого?
- Криминальных происшествий и расследований.
- Ну, это уже кое-что… Кронрод пожал плечами:
- В том-то и дело, что это открытие, по всей видимости, бесполезно.
Селиверстов только и успел, что договориться с редактором отдела о задании, но предпринять абсолютно ничего не успел.
- А что это было за задание?
- Селиверстов неожиданно вызвался вдруг расследовать деятельность одной крупной финансовой фигуры.
- Что за фигура?
- Некто Федуев. Такой, знаешь ли… Договорить Андрей не успел - в комнату заглянула взволнованная и взлохмаченная мужская голова:
- Андрей! Это срочно!
В общем, уже минут через пятнадцать приглашение Кронрода "спокойно поговорить" показалось Светловой, по меньшей мере, странным. В комнату то и дело заглядывали и забегали люди с невидящими глазами и очень срочными делами.
Шелестя бумажками и не обращая ровно никакого внимания на Светлову, то и дело застывающую с недоговоренной фразой на устах, они бросались к Кронроду… При этом ни "здравствуйте" вам, ни "извините"!
Но как скоро Светлова убедилась, кроме нее, это больше никого не смущало. Очевидно было, что эти люди привыкли общаться именно таким образом - на ходу и сразу с несколькими собеседниками одновременно. И более того - их эта жизнь, кажется, вполне устраивала!
Что касается "здравствуйте" или "извините", то на эти "китайские церемонии" здесь ни у кого просто не было времени.
Еще минут через двадцать приноровилась к "газетной атмосфере" и Светлова. Она решила тоже разговаривать, не обращая внимания на забегающих людей, и будто их не было.
Именно в этот момент, не обращая внимания на очередного забежавшего в его комнату человека, Кронрод тяжко вздохнул и возопил, обращаясь к Светловой:
- Ну, я понимаю, Макс отправился бы на встречу, связанную с расследованием деятельности наркомафии или нефтяными махинациями! Но интервью с детской писательницей Погребижской? Нонсенс!
- Но может быть, так оно все и было? - возразила Светлова.
- Что именно?
- Ну, была встреча, связанная с расследованием деятельности наркомафии или нефтяными махинациями… Не сказал же он тебе ничего о крупной финансовой фигуре Федуеве.
- Не сказал… - растерянно согласился Андрей.
- Ну вот! Мог и о других своих контактах ничего не сказать, на какую встречу отправился, зачем… А упоминание о детской писательнице Погребижской только для отвода глаза… Может быть, он не хотел волновать свою жену? Ведь ты говоришь, что последний человек, с кем он говорил по телефону, была его жена? В семнадцать тридцать пять?
- Не думаю, что вы правы! - Лысоватый молодой человек в очках, нависавший в данный момент над Кронрод ом, пошелестел бумажками.
- Почему нет?
- Потому что со мной Селиверстов говорил в тот вечер в половине седьмого.
- Познакомьтесь. Этот страшный, этот ужасный… То есть, я хотел сказать, этот замечательный человек - наш ответственный секретарь, - поторопился представить лысоватого Кронрод. - Леша наш главный, так сказать, диспетчер: без него газета просто перестанет выходить! Без него, Аня, мы все просто пропадем! Леша-это сердце нашей газеты. Уйди Леша от нас - и это равносильно тому, что остановились бы часы на кремлевской башне…
- Нечего льстить… - хмуро остановил эти заливистые трели Кронрода лысоватый. - Если через полчаса не сдашь материал - убью.
- Ну, вот видишь, какие нравы… - вздохнув, заметил Кронрод. - Уж если Леша с начальством, с замглавного так общается… То, как видишь, объяснение загадочного исчезновения Селиверстова напрашивается само собой. Макс просто не сдал вовремя интервью, которое - кровь из носа! - должен был в тот вечер сдать, и Леша наконец сделал то, что всегда обещает. Убил. Убил нерадивого сотрудника и где-нибудь закопал… Чтобы, наконец, и другим наука была - сдавайте материалы вовремя, господа!
Кронрод балагурил.
А Светлова с интересом смотрела на лысоватого.
- Значит, получается, что это вы говорили последним с Селиверстовым в тот вечер? - поинтересовалась она у "страшного Леши", когда Кронрод наконец замолчал.
- Я с ним не говорил.
- То есть?
- Ну, это надо знать Лешу, - заметил Кронрод. - Он ведь не разговаривает с теми, кто запаздывает со сдачей материала в номер. Во всяком случае, в привычном понимании этого слова, не разговаривает. Он или рычит, или дико угрюмо молчит, ну а уж мы, грешные, юлим, пытаемся заполнить паузу оправданиями и жалкими своими словами…
- Вы можете дословно воспроизвести тот диалог с Максимом Селиверстовым?
Повторить, как это было? - попросила Светлова лысоватого молодого человека.
- Ну… - Леша на секунду задумался. - Зазвонил телефон. Я снял трубку.
И Селиверстов сказал:
"Лешь, это Селиверстов!"
Леша замолчал, вдруг задумавшись.
- Ну, а вы что сказали в ответ? - не выдержала томительной паузы Светлова.
Леша неопределенно пожал плечами, - А он… - ответил за Лешу Кронрод, - наверняка лишь неодобрительно хмыкнул в ответ Селиверстову. Да это и хмыканьем-то назвать трудно! Нечто среднее между хмыканьем и хрюканьем. Плюс этакое неодобрительное начальственное сопение, понимаешь ли…
- Ну, и что было потом? - настаивала Светлова.
- А потом Селиверстов сказал мне: "Ставь", - заметил Леша.
- А вы?
- А я… - Леша снова пожал плечами.
- А он наверняка еще раз хрюкнул, на этот раз более одобрительно. И положил трубку. Вот и весь разговор! - с видом знатока прокомментировал молчание "страшного" Леши Кронрод.
- Правда? - вопросительно взглянула на ответственного секретаря Светлова.
"Страшный" Леша только нехотя кивнул, подтверждая слова Кронрода.
- Значит, Селиверстов сказал вам: "Ставь"?
- Ну да…
- А что это значило?
- Это значило, что материал будет. Что он успеет к подписанию номера в печать.
- То есть Максим был уверен, что встретится с Погребижской?
- Нет.
- Нет?
- Это значит, что он с ней уже встретился. Такова была наша договоренность: он должен был позвонить только в том случае, если на все сто процентов будет уверен, что интервью можно ставить в номер. А такая уверенность в случае с Погребижской возможна только в единственном случае - если он с ней уже поговорил.
- А ведь писательница Погребижская утверждает, что Селиверстов к ней так и не приехал, - заметил Кронрод.
- Вот как?
- Да, мол, договаривались… Да, мол, она ждала - была назначена встреча. Журналист даже сказал, что едет. И…
- И якобы не приехал?
- Так она утверждает. А вообще, мне в милиции сказали: она даже разговаривать не хочет на эту тему!
- Может быть, Максим все-таки приврал, когда сказал ответственному секретарю газеты "ставь в номер"? - предположила Светлова.
- Что ты, Ань, имеешь в виду?
- Скажем, Селиверстов был уже совершенно уверен, что встретится с этой писательницей Погребижской - вот и поторопился "позвонить".
- Верно… - согласился с Аней Кронрод. - Леша ведь "страшный" человек!
Вот корреспондент Селиверстов и выдал желаемое за действительное: мол, уже поговорил со старушкой, не волнуйся, Леша… А потом что-то случилось, и к Погребижской Максим так и не попал.
- Кстати, почему он не взял у Погребижской интервью по телефону, если все так было срочно? - поинтересовалась Светлова.
- Понимаете, обычно с писательницей Марией Погребижской довольно трудно договориться о встрече, - стал объяснять Ане ответственный секретарь газеты. - Обычно она редко соглашается на интервью. Это уж просто счастливый случай выпал Селиверстову - международную премию Андерсена Погребижская получила. Вот, видно, и решила по столь торжественному поводу газете не отказывать. И Максим, я уверен, конечно, не собирался ограничиваться двумя-тремя вопросами. Думаю, что, кроме этого срочного материальчика в номер, конечно же, хотел заодно сделать с Погребижской "беседу"…
- Ах, вот как…
- В общем, не использовать такой шанс - встретиться с живым классиком, если уж такой случай представился, для журналиста было бы глупо.
- Так кто все-таки наврал? - опять засомневалась Светлова. - Максим, выдавая желаемое за действительное? Или врет Погребижская? Состоялось интервью или не состоялось?
- Да ей-то зачем? - удивился Кронрод. - Зачем такому человеку, как Мария Погребижская, в данном случае врать?
- Зачем? Я думаю, она все-таки поговорила тогда с Селиверстовым, - задумчиво заметила Светлова. - Но сейчас писательнице выгоднее это отрицать.