Она прошла немного вперед, и я успел заметить спрятанную под плащом кобуру. Хотелось бы иметь хоть какие-то гарантии, что мишенью не придется стать мне.
Мы молча шли, стараясь держаться теневой стороны улицы. Случайных прохожих встретить не страшно, а вот патрули могут заинтересоваться странной парой. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: такие, как леди Илайн, не могут находиться в обществе такого, как я.
- Восхищаюсь вашей отвагой, миледи, - заговорил я, когда мы подходили к дому ее отца. - Обычно девушки вашего круга выбирают более простой способ отомстить родителю. Убежать с каким-нибудь подлецом, явиться на званый ужин без прически, ездить в седле по-мужски.
Она тихо рассмеялась.
- Пройденный этап, и как видите, плодов это не принесло.
- Может поэтому вас исключили из завещания?
Я знал, что это грубо с моей стороны, но не смог удержаться. Трудно представить мою спутницу выросшей здесь, в Торговых Рядах, среди хихикающих подруг, примеряющих десяток шляпок перед завтраком.
- Может и так, - ее не обидели мои слова. - Но когда я спрашивала Патрика о проводнике, он не предупреждал, что придется иметь дело с таким болтливым вором.
Дальше мы пошли молча.
Возле самого дома находился патруль. Человек шесть, что удивительно встретить на одном пятачке. Еще троих я заметил проходящими мимо забора.
Мы стояли на противоположной стороне улицы, прижавшись к стене дома, под защитой глубокой тени от балкона.
- Егерям здесь что, медом намазано? - моя привычка говорить вслух теперь была оправдана наличием слушателя.
- Наверное, им заплатили, чтобы охраняли дом, - нахмурилась Илайн. - На случай кражи, пока наследство еще там.
- У них есть основания для опасения. Идемте, миледи.
Мы прошли кварталом южнее, и тогда свернули на нужную улицу. Пока охрана была занята домом покойного Люсси, стоящий рядом особняк спал в полной тишине. Перелезть через забор оказалось плевым делом. Илайн не задавала вопросов, и карабкалась с такой ловкостью, что я оставил попытки играть в джентльмена, подавая ей руку. Я обдумывал запасной вариант, на случай, если доступ ко входной двери и окнам будет перекрыт. Фасад дома, во двор которого мы забрались, как раз белили. Лестницу маляр оставил во дворе. Нам не составило труда взобраться по ней на террасу, откуда открывался вид на дом Люсси. Теперь мне пригодится арбалет. Это старые модели стреляли легкими болтами и недалеко. Моя крошка была способна отправить в полет крюк, груженый толстой веревкой, на расстояние восьмидесяти шагов. До нужного балкона было меньше шестидесяти.
- Высоты не боитесь, миледи? - спросил я, прицеливаясь и спуская курок.
С протяжным "взззвввс" крюк улетел в стену. Дернув веревку, я проверил прочность крепления, а затем привязал свободный конец к гипсовой балясине.
- Вы еще не делали того, чего я боюсь, - ответила она.
Если бы я не был профессионалом и не сосредоточился на задании с головой, меня бы бросило в жар от таких слов. Порочная избалованная девица - что может быть интересней?
Зацепившись руками и ногами за веревку, провиснув спиной над дорогой, я пополз вперед. Далеко подо мной прошел один из патрульных. Благо, ему не было дела до того, что над его головой, точно жук, болтается легендарный городской вор. Он спешил в укромное место, где, ослабив ремень, принялся мочиться.
Добравшись до противоположной стороны, я спустился на твердую поверхность и махнул рукой леди Илайн. Та кивнула и, перегнувшись через перила, захватила канат так же, как недавно это сделал я. В это время патрульный закончил свое дело, застегнул штаны и двинулся назад к своим людям. У него были все шансы совершенно случайно заметить девушку, зависшую на фоне свинцового неба. Прикинув, что рисковать нельзя, я схватил обломок стены, который откололся при вхождении крюка в отделку, и бросил его к забору, откуда отходил законник. Услышав шорох, тот обернулся, и тогда я бросил второй камень несколько дальше.
- Эй! - окликнул он. - Есть кто? Именем закона ее императорского величества, немедленно покажитесь!
Сильнее замахнувшись, я перебросил камень через забор, и патрульный, на ходу вытаскивая пистолет, осторожно двинулся на звук.
- Вот идиот, - вынесла вердикт Илайн, соскакивая на землю возле меня.
- Это его служба, - зачем-то заступился я за патрульного.
- Я не о нем, а о вас, сквайр вор, - ее глаза блеснули. - Он мог позвать подмогу, и тогда меня бы обнаружили.
"Вот поэтому я работаю один", - подумалось мне.
Вскрыть дверь и попасть внутрь теперь не составило труда. Но едва мы приготовились сделать шаг в темноту, как я вытянул руку в сторону, останавливая Илайн. Проследив за моим взглядом, она присела, и в тусклом отблеске спрятавшейся за шалью луны стала видна натянутая на уровне колен шелковая нить.
- Вы говорили, что знаете, где будут расставлены ловушки, - напомнил я не без иронии.
- Я не ладила с отцом, - она озадаченно смотрела на нитку, будто появление той всерьез ее удивило. - Кто знает, как старый мерзавец свихнулся под конец своих дней?
Резонное замечание, но не слишком своевременное. По всему выходит, что она мне не особо поможет. Перешагнув через нить, мы вошли в дом. Теперь было видно, что ловушка высыпала бы нам на головы нечто из ведра, подвешенного над входом. Детская шалость? Нисколько, если там взрывчатка.
Озираясь по сторонам, мы дошли до двери.
- Где может быть тот самый сейф? - спросил я невзначай.
- На минус первом. Он всегда проводил там много времени и никого не впускал.
Дом и впрямь походил на склеп. Картины и вазы были прикрыты бесцветными тряпками и чем-то напоминали застывших в полете призраков, широкие лампы в виде колеса раскачивались от сквозняка, тихо поскрипывая цепями. Столько вокруг добра пропадает.
- Вы не возражаете, если я немного осмотрюсь? - спросил я, с горечью подсчитывая, сколько дверей осталось без моего внимания.
- После того, как откроете сейф, - ответила она жестко.
На середине лестницы я остановился: впереди находилась приподнятая половица. Дом ухоженный, хозяин умер недавно. Запустением и плохой погодой этого никак не объяснить. Присмотревшись, я заметил, что точно так же подняты доски на других ступеньках. Черт меня подери, если это случайность.
- Здесь у нас немного меняется маршрут, - сказал я, перепрыгивая через перила вниз. Илайн последовала за мной.
- Стойте! - воскликнула она, когда я направился к решетчатой двери лифта. Палец девушки указал на два параллельно расположенных друг напротив друга отверстия в проеме. Заметив мою озадаченность, она улыбнулась. - Я не так уж бесполезна.
- Разумеется, миледи, - милостиво согласился я, и указал на коврик под ее ногами. - Но только что вы бы изжарили нас обоих…
Она отступила на шаг, брезгливо оттолкнула носком сапога цветастую тряпку и посмотрела на доску, служащую рычагом для запуска ловушки. Лишь воткнутая мною отмычка, мешающая педали закрыться, спасла нас от разряда электричества, дуга которого и стала бы смертельной ловушкой.
- А вы и впрямь мастер, - в ее голосе было такое удивление, будто до сих пор я делал что-то из ряда вон бестолковое.
Управление лифтом было спрятано за дверцей, пришлось несложной манипуляцией вскрыть замок. Клетка повезла нас вниз, и я невольно вспомнил посещение замка, из которого чудом выбрался живым. Странное воспоминание. Меня редко накрывает во время задания, обычно я не думаю ни о чем, кроме работы. Но было что-то, мешающее сосредоточиться.
Слишком много ловушек. Этот Люсси должен был и впрямь ненавидеть дочь или воров, чтобы придумать столько дрянных шуток. Всё это нелепо. Я искоса посмотрел на сосредоточенную Илайн. Ни тени сомнения. Немного тревоги, чуть взмокла кожа над верхней губой, но во всем остальном - сама безупречность. Либо ей часто приходилось бывать в таких местах, либо девица многое повидала, по сравнению с чем наше ночное приключение - сущий пустяк.
- Вот он!
Сейф и впрямь стоял чуть ли не посреди комнаты. Мы увидели его, едва Илайн подкрутила вентиль и спичкой подожгла фитиль в висящей на стене лампе.
Большой металлический куб с двумя рычагами и замком. Похоже, в наследство леди Илайн должна была достаться лошадь, или даже парочка. Или самоходная карета. Для чего еще нужен такой огромный ящик размером чуть ли не с сарай? Он похож на армейский или…
Я снова искоса глянул на Илайн. Она обошла ящик вокруг и нахмурилась:
- Здесь цифровая комбинация. Я не знаю, что отец мог выдумать. Это могли быть любые цифры, он же все равно умирал и не собирался открывать сейф.
Я достал из сумки специальную трубку, которой медики прослушивают сердцебиение. Приложив ее к стенке сейфа возле замка, принялся подкручивать ролики. Мне не были важны цифры, которые проходили под подушечками пальцев. Главное, когда раздастся щелчок, остановиться. Эти замки еще менее надежны, чем те, что запираются на ключ. Быстро их не взломаешь, но в тишине и при достаточном времени - запросто. А времени у нас было много, в этом я уже не сомневался.
Илайн молча ждала, когда же я уберу трубку и отойду от сейфа. Она выглядела нервно-возбужденной, что было бы куда понятнее в начале нашего пути. Впрочем, теперь меня это не удивляло, а лишь подтверждало догадки.
И вот замок поддался! Мы встали с разных сторон сейфа и на счет "три" потянули на себя рычаги. Механизм был тугим и шел тяжело, но все же дверь открылась.
- О, это прекрасно! - воскликнула Илайн.
Я не видел ее, и вместо того чтобы идти к двери, обошел куб сейфа с другой стороны и взобрался на его крышу.
Отсюда мне было видно девушку, которая стояла перед открытой сокровищницей с пистолетом в руке. Она явно ждала меня не для того, чтобы поблагодарить. Мелочная стерва. С Патриком еще придется побеседовать на эту тему.
Пригнувшись, я крался вперед. Она не могла меня слышать, но почувствовала движение воздуха. В момент, когда девушка обернулась, я уже прыгнул на нее. Пуля едва не задела мою щеку. Я сбил Илайн с ног и отбросил в сторону оружие.
- Стой, вор! Ты не знаешь, что… - начала она, но я, схватив ее за шею, толкнул во мглу сейфа и тут же захлопнул дверь.
- Благородные дамы так не поступают, - отдышавшись, заметил я, надеясь, что Илайн меня услышит.
Из-за толстой двери доносилась такая отборная ругань, что высший свет Асилума умер бы в судорогах, услышав хоть часть этой эмоциональной речи. Посмеиваясь, я подобрал ее револьвер и положил на крышку сейфа. Завтра же сообщу о ней Имперским егерям. Пусть достанут девчонку. В конце концов, Лоринг вор, а не садист. Похоже, крошка была из ловцов. Не знаю, зачем она придумала эту гнусную легенду о наследии, и зачем провела по такому маршруту, но другого объяснения у меня пока не было.
Патрик ответит за своё поручительство. Меня нельзя так подставлять.
Чтобы вечер не был полностью испорчен, я проверил остальные помещения. Улов был беден, но хотя бы покрывал расходы. Разумеется, предоплата Илайн осталась у меня в качестве компенсации.
Выбравшись тем же путем, что и попал в дом, я отправился восвояси, справедливо полагая, что со всеми бедами разберусь утром.
* * *
Мой дом служил убежищем столько, сколько я прожил в Асилуме. А это без малого тридцать лет. Солидный срок. Трудно считать родной ту крохотную лачугу, где я родился. Не помня отца и матери, запаха дома, мебели, не имея ни малейшей зацепки, чтобы появилось то самое щемящее чувство, которое вызывают давние воспоминания, разве могу я тосковать о той конуре? Или приют. Место, больше похожее на тюрьму для детей. В детстве одни наивны, а другие - жестоки, и оба этих чувства пронзительно искренние, заполняющие всю сущность. Я помню, как повесился мой одногодка, затравленный старшими детьми. Знал, что случалось с теми девочками и мальчиками, которых комендант уводил к себе после восьми вечера, когда большинство надзирателей расходилось по своим теплым домам. Я умел прятаться от волчат, в которых превращали детей жестокость и безнравственность взрослых. Помню кандалы и розги, трехдневные голодания, унижения и побои. Так было ли это место мне домом?
Нет, настоящей норой для побитого жизнью лиса стало именно это место. Чудесная комната в едва уцелевшем доме, с обветшалым камином, где зимой горели поленья, а на решетке можно было запечь рыбу и яблоки. Я знал голос каждой половицы, замечал появление новых пауков, всегда был рад, когда ласточки лепили свои гнезда у меня под крышей. И именно поэтому я никак не ожидал, что кто-то посмеет нарушить границы моих владений.
Я проснулся тогда, когда скрипнула первая ступенька. Времени на раздумья не было. Бросив в сумку все, что по случайности было не сложено, я отодвинул комод и юркнул в запасной ход. Когда начали ломиться в запертую дверь, я уже был в расщелине лопнувшей стены и начал спуск. Спрыгнув на землю, я кинулся к ограде. Повис, подтянулся, перегнулся и замер. В лицо мне со всей строгостью смотрело дуло тридцать второго калибра. Вероятно, они не ожидали, что увиденное заставит меня прыгнуть не вперед, а назад. Я фактически свалился на спину, но тут же вскочил на ноги и рванул обратно к дому, намереваясь обойти его с другой стороны.
- Стойте, Лоринг! - из-за угла навстречу вышел молодой мужчина в гражданской одежде. Он передернул затвор ружья, направляя его на меня. - Вы арестованы.
- На каком основании? - вежливо поинтересовался я, понимая, что бежать бессмысленно. Слева и справа появились люди в мундирах. Чертовы егеря, загнали-таки зверя. И сдается мне, без подлой собачонки, способной пролезать в норы, дело не обошлось.
- В кандалы его, - натянуто улыбнулся сыщик.
Я для вида еще возмущался и требовал проявить уважение к закону, но глубоко в душе понимал, что содержимого моей сумки достаточно, чтобы состряпать какое-никакое обвинение. А в суде его можно подать под любым соусом. Воров никто не любит, и едва ли судье будет дело до того, на чем меня взяли.
* * *
В участке воняло дешевым табаком, сырым деревом, пылью, горелой бумагой и грязными ногами. Один из моих конвоиров явно перестарался с чесноком на завтрак, и теперь от него разило так, что слезы на глаза наворачивались. У второго был ужасный насморк, и всякий раз, как он утирал нос, у меня всё сжималось от мысли, что сейчас эти руки прикоснутся ко мне.
Они усадили меня на стул посреди кабинета. Тут было три стола: один у стены, два по бокам. На одном из них печатная машинка, на другом - чернильница и перьевые ручки. Консерватор и новатор. Третий стол был практически пуст, если не считать табакерки и увеличительного стекла.
- Так-так-так, прыткий вы, Лоринг, но и на таких управа имеется, - со спины меня обошел тот самый сыщик с ружьем, что присутствовал на задержании.
Высокий, худощавый, с довольно узкими плечами и потому крупной головой, он был болезненно-бледным, каким-то даже зеленоватым. Пристрастие к дешевому табаку его погубит. У него были впалые щеки и сухие губы, длинный узкий нос, глубоко посаженные глаза, и волосы, почти доросшие до плеч. Сняв пальто, он остался в клетчатой рубашке кирпичного оттенка и коричневом жилете, который был ему явно короток.
Вторым зашел мужчина лет пятидесяти или старше, с седыми бакенбардами, которые вливались в бороду. При этом под нижней губой было тщательно выбрито, чтобы визуально увеличить подбородок. Его лицо было мясистым, с рыхлой кожей, а брови длинные и причесанные, хотя пару волосков торчало невпопад. Этот был невысок и крепок, как осенний гриб.
Второй принес мою собственную сумку и самым бесстыдным образом высыпал ее содержимое прямо на стол. Стоит ли рассказывать, какие интересные вещи появились оттуда? Отмычки, парочка серебряных побрякушек из дома Люсси, револьвер, дротики, колчан с болтами…
- Меня зовут Гилберт Вилсон. Всё еще хотите знать, на каком основании вас задержали? - усмехнулся старший, смерив меня презрительным взглядом.
- Разумеется, - ничуть не смутившись, ответил я. - Всё, что вы мне показали - это содержимое сумки. Кстати, сама сумка принадлежит мне, а вот вещи я вижу впервые. Подозреваю, что вы перепутали их. Ненароком.
- Прекрати паясничать! - сощурился младший. - Все мы знаем, кто ты, Лоринг. Долго водил за нос Двор Венаторов, но игры кончились.
- Как жаль, - искренне вздохнул я, - жаль, что вы так думаете. Ведь на основании этого…
Мой кивок указал на стол.
- … меня даже самый строгий судья не упрячет за решетку. Мало того, что вы продемонстрировали мою сумку без понятых, так еще и с набором, который в наше неспокойное время может принадлежать хоть столяру, хоть обувщику.
- Вы правы, - нахмурился старший. - С этим к судье было бы смешно идти. Другое дело - если бы у нас нашелся свидетель, подтверждающий ваши преступные намерения.
- Ох, ну это уж вряд ли…
Я почувствовал запах духов еще до того, как увидел ее. И сердце ухнуло в пятки. Забивая каблучками гвозди в крышку гроба моей свободы, вошла прекрасная Илайн. Вот что мне не нравилось в этой девушке, хоть она и само совершенство. Но как, как это создание могло быть ищейкой? Разве похожа она на подлую коротконогую собачонку, загрызающую зверя в его норе?
- Нападение на Венатора при исполнении, попытка убийства, - бархатным голосом произнесла она, подошла к столу напротив моего стула и прислонилась к нему, почти присаживаясь на столешницу.
О, сегодня она выглядела и впрямь как леди. Строгое платье цвета модного нынче шоколада, молочный шелковый платок, тонкие перчатки с игривой вставкой из черного кружева на запястье. Волосы лежали на плече простой косой, дамский цилиндр с вуалью дополнял образ. Прекрасная амазонка и при этом подлая стерва. Как банально.
- Я не имел чести знать кто вы, миледи, - ответил я со всей учтивостью, поклонившись, насколько позволяло сидячее положение, чтобы это не выглядело комично. - Иначе бы поступил по-другому.
- Убили бы меня? - ее губы насмешливо дрогнули.
- Всё это неважно, - прервал нашу беседу младший сыщик, и по его неприятному резкому взгляду не на меня, а на Илайн, я сделал безошибочный вывод, что кое-кто здесь давно мучается от безответной любви. Знал бы этот законник, где дама его сердца предпочитает развлекаться. - А суть нашей встречи в том, что вы попали, Лоринг.
Я молчал. Кандалы давили запястья, и постоянно терзала мысль, что я не чувствую рук. Не могу пошевелить пальцами, сжать кулак. Саднящее чувство бессилия. Не представляю, зачем они меня держат здесь. Прежде мне не доводилось попадаться, но сомневаюсь, что процедура выглядит именно так.
- Сейчас, - произнес старший сыщик, - у ворот ждет повозка. В ней вас доставят в темницу Святого Джефферса, где вы проведете около трех месяцев до суда, и после, как мы все прекрасно знаем, отправитесь либо на работы в шахтах, либо, учитывая ваши заслуги, будете повешены.
Я нервно сглотнул. Мою шею уже будто что-то сжимало.
- Неприятная перспектива, - сочувственно цокнула языком Илайн.
- Леди не престало измываться над пленником, - заметил я.
- Молчать! - прикрикнул младший сыщик. - Ты не пленник, а преступник.
Они снова замолчали, и мне показалось, что разговор оборвался на самом интересном моменте. Так и было, поскольку старший, обойдя стол с печатной машинкой, сел в кресло и задумчиво произнес: