Вскоре я пробрался в кубрик. Там было восемь коек, а пол усеян окурками.
К перегородкам были прикреплены свечи. Я зажег одну из них. На койках и под ними лежали мешки и чемоданы матросов. Я начал поочередно их обыскивать, но результатов никаких не добился. Мне попадались потрепанные книжки, белье, всякая мелочь. Наконец я добрался до пластикового чемодана, открыл его, и сердце мое учащенно забилось. Сверху завернутый в зеленую тряпку лежал револьвер, а рядом перетянутая резинкой пачка писем и фотографий. На письмах был почтовый штемпель Гаваны, и адресованы они были Эрни Бойлю. На одной из фотографий я увидел мужчину и женщину, сидящих на террасе и пьющих кофе. Мужчина показался мне очень знакомым. Я хотел рассмотреть его повнимательнее, но в этот момент услышал шаги на палубе. Я быстро задул свечу.
По ступенькам трапа запрыгал луч карманного фонарика. Я отступил в глубь кубрика. Остановившись в трех шагах от меня, вошедший зажег висячую лампу, увидел беспорядок, который я учинил, и возмущенно воскликнул:
- Дандронес! - потом цветисто выругался по-испански и огляделся.
Когда взгляды наши встретились, я не мешкая бросился на него. Но он оказался проворнее и ударом ноги отбросил меня в сторону. Я ударился обо что-то плечом, и мою руку словно парализовало. Тем не менее я снова бросился на него и ухватил его за рубашку. Другой рукой попытался ударить ему по виску, но промахнулся. И тут понял, что проиграл. В следующее мгновение он нанес мне такой удар, что в глазах у меня вспыхнуло пламя, и я потерял сознание.
Когда я пришел в себя, в каюте стало намного светлее. Руки у меня были связаны за спиной.
Подняв голову, я увидел высокого парня - мексиканца или кубинца, лет двадцати двух, в кожаной куртке, широкоплечего, с симпатичным лицом. Но когда он взглянул на меня, на его лице нельзя было прочитать ничего, кроме презрения.
- Ну, попался, бродяга? - спросил парень.
- Вы говорите по-английски? - удивился я.
Он сжал кулаки:
- Конечно! Удивительно, до чего могут дойти грабители. Прийти на это нищенское судно, чтобы красть одежду у матросов!
- Я не воровал…
- Ну конечно… - насмешливо протянул он и поднялся.
- Вы куда?
- А ты как думаешь! Звонить в полицию, чтобы тебя забрали…
Глава 13
- Послушайте! - в испуге закричал я. - Подождите секунду! Уверяю вас, я ничего не собирался красть!
- Ты что же, считаешь меня абсолютным идиотом? - поинтересовался он, но тем не менее остановился.
- Совсем нет. Если вы выслушаете меня, то убедитесь, что я говорю правду.
Зачем мне было терять время на чемоданы. Проще было унести парочку, не открывая их.
- А как ты прошел мимо вахтера? - полюбопытствовал парень.
- Я добрался сюда по воде. На тузике. Можете пойти посмотреть, он привязан. Я мог также спокойно покидать все чемоданы в тузик и убраться восвояси.
Он ничего не ответил и ушел. А через какое-то время вернулся и задумчиво посмотрел на меня:
- Что ж, предположим, ты не собирался красть чемоданы… Украл только тузик… Валяй дальше! Может быть, вызовешь во мне сочувствие.
- Тузик я верну на место. И заплачу деньги за испорченные замки. Можете сами взять их у меня в кармане…
Он закурил.
- Зачем ты явился сюда?
- Я ищу человека по имени Рэй Баллард…
- И надеялся найти его в чемодане?
- Вот именно!
- Ты что, не совсем в своем уме?
- Я говорю истинную правду. И думаю, что уже нашел его… Во всяком случае, увидел на фотографии… Но это не важно… Скажите, на борту вашего судна нет человека по имени Баллард?
- Нет.
- Значит, скрывается под другим именем. Но тем не менее он мне нужен.
Такой высокий грузный человек с черными глазами и приплюснутым носом, плешивый, с темным венчиком волос на голове.
- Похоже, ты говоришь об Эрни Бойле.
Я понял, что напал на верный след.
- Именно его и ищу.
- Тогда можешь считать себя покойником. Это так же точно, как то, что я стою перед тобой. Лучше уж позвонить легавым. Если бы я порылся у него в чемодане и он узнал об этом, у меня было бы только одно желание: сидеть за решеткой, чтобы он не смог туда добраться.
- Я уже встречался с ним вчера вечером. И скажу вам откровенно: у меня отчаянное положение. Хуже быть не может. Поэтому ничего другого мне не остается.
- Кто же ты? И зачем пробрался на судно?
- Меня зовут Фоли…
Он даже раскрыл рот от удивления.
- Э, так ты, значит, тот самый моряк, который прикончил легавого?
- Я его не убивал. - И я рассказал ему все, не таясь, но пришел к выводу, что он не очень-то мне поверил.
- И ты считаешь, что Стедмана убил Бойль?
- Не знаю, но уверен, что он замешан в этом деле.
- Минутку, Фоли… Когда убили Стедмана? Кажется, восемь дней назад, не так ли?
- Да, в прошлый вторник.
- Вот именно. А мы вернулись в порт только в пятницу.
Этого я и опасался.
- И он был с вами на борту?
- Конечно… А во вторник мы еще находились в четырехстах милях отсюда.
- Я не говорю, что Стедмана убил именно он, но Бойль точно приложил к этому руку. Вы никогда не слышали, чтобы он произносил имя Френсис Сели?
- Нет, никогда.
- А Денни?
- Тоже нет.
- А вас как зовут?
- Рауль Санчес.
- Так вот, послушайте меня, Рауль… - И я рассказал ему о нападении на меня около парка и об убийстве Френсис Сели.
- Это наверняка дело его рук, - закончил я. - И мне нужно знать о нем все. Может быть, именно в этом чемодане найдутся доказательства его вины.
Конечно, если вы дадите мне такую возможность.
- Что ж, может, ты и не лжешь. Ты все так искренне рассказывал, что мне хочется тебе поверить. Но если он застанет нас возле своего чемодана, мы будем покойниками.
- Сделаем иначе. Когда мы услышим его шаги, вы просто прыгнете на меня и сделаете вид, будто деретесь со мной.
А ему скажете, что поймали меня на месте преступления.
Санчес подумал немного, а потом, пожав плечами, стал меня развязывать.
- Спасибо, - сказал я, потирая руки. - Видимо, вы тоже о нем невысокого мнения…
- Возможно, но какое это имеет значение?
Я снова подошел к чемодану и взял револьвер, чтобы узнать, заряжен он или нет. Патронов не было. Я повернулся к Санчесу, и тот побледнел.
- Значит, я все-таки попался, как маленький ребенок, так?
- Возьми, - улыбнулся я, бросая ему револьвер и переходя тоже на "ты".
Он поймал его на лету, и опять на его лице промелькнуло удивление.
- Он не заряжен, - пояснил я. - Но если услышишь шаги Бойля, наставь револьвер на меня и говори, что только что вырвал его из моих рук.
- Гм… Что ж, теперь я, пожалуй, уверился, что ты рассказал мне правду. Но все-таки советую тебе поискать патроны в чемодане. Это единственная вещь, которая может нас спасти, если появится Бойль.
- Мне нельзя его убивать. Только один Бойль теперь знает, что я не виновен в смерти полицейского.
Я вернулся к пластиковому чемодану, чтобы рассмотреть получше фотографии.
Да, мужчина, сидящий на террасе, был именно тот, кто ломился ко мне в телефонную будку, но девушки я никогда не видел.
Я показал снимок Санчесу:
- Это Бойль?
- Да. Правда, снимок сделан несколько лет назад. Сейчас он еще больше облысел.
- Очень похож на того, который назвал меня Тото… Где сделана эта фотография, в Гаване?
- Возможно… Или в Веракрусе. Там тоже есть подобные кабачки.
- Бойль часто вспоминает о Кубе?
Санчес покачал головой:
- Он вообще неразговорчивый. Но по-испански говорит очень хорошо. Словно это его родной язык.
Санчес становился более общительным.
Я узнал от него, что Бойль сидел в тюрьме на Кубе.
Между тем я продолжал осмотр чемодана. В нем лежали игральные карты с порнографическими картинками и целая куча всякого другого хлама. Но патронов я не нашел.
Оставалось еще три письма. Я посмотрел на конверты. Два из них были отправлены в октябре, третье - в ноябре. Все три адресованы Эрни Бойлю через сеньору Джуменес из Ибор-Сити во Флориде.
Первое письмо было написано по-испански. Этого языка я почти не знал, а поскольку написано оно было неразборчиво, то и вовсе ничего не понял. В двух других, тоже написанных по-испански, я смог разобрать только женское имя Цецилия.
- А ты знаешь испанский? - спросил я у Санчеса.
- Ну что ты, Фоли! Откуда?
- Но ты же мексиканец.
- Да, но читаю и пишу по-английски. Говорить я немного могу, но читать и писать не умею.
Я был огорчен. Что же делать?
- Может, несколько слов все-таки разберу, - продолжал Санчес, - но…
- Что "но"?
- Не очень-то хочется читать чужую переписку. К, тому же, если Бойль застанет нас за этим делом, то живыми нам уж точно не уйти.
- Я тоже моряк. И мне самому не хочется рыться в чужих вещах. Но это ведь не товарищ… Его вообще нельзя назвать человеком. Этот ублюдок утопил в ванне девушку. Всего четыре часа назад.
Помогал и в убийстве Парсела…
- Ну хорошо, - наконец решился Санчес.
Он просмотрел письма. В каюте было совершенно тихо. Я с беспокойством огляделся в поисках деревянной свайки.
Даже если она и будет у меня в руке, все равно придется туго при встрече с Бойлем.
Наконец Санчес кончил читать, вложил письма в конверты и протянул их мне:
- Всего я, конечно, не понял, но с уверенностью скажу, что это любовные письма. Кроме того, тут женщина интересуется, когда у него будут деньги.
Судя по всему, он собирался купить какое-то судно.
- В его чемодане есть фотография, на которой заснята шхуна. Может, о ней идет речь?
- Во всяком случае, судно неоднократно упоминается.
- А имен нет?
- Только какая-то Джуменес и Френсис.
Я поднял голову:
- Френсис? А фамилия?
- Фамилии нет, только имя. Кажется, речь идет о женщине из Ибор-Сити.
Это предместье Тампы. Там проживают кубинцы.
- Я знаю. А сколько времени Бойль уже служит на вашем судне?
- С сентября прошлого года. Поступил на корабль в Тампе.
- Значит, вы отвозите свой груз в Тампу?
- Да… Иногда в Пенсаколу.
- И часто бываете в Санпорте?
- Время от времени заходим.
- Здесь никто к нему не приходил на судно?
- Насколько мне известно, нет.
- А часто он отлучался, когда вы стояли тут?
- Да как все…
Это мне не понравилось.
- У вас есть судовой журнал?
- Конечно. В нем отметки за каждый день. И местонахождение корабля, если мы его знаем. - Он улыбнулся. - Мы же не такие, как вы с вашими лотами и секстантами, мы плаваем по-простому.
- А нельзя ли взглянуть в этот журнал?
- Почему же нельзя?.. Можно.
Санчес поднялся по трапу, исчез на палубе и вскоре вернулся со старым журналом.
- Поищите-ка, где находилась "Мерилин" двадцатого декабря.
Он полистал журнал:
- Здесь, в Санпорте. Бросили тут якорь семнадцатого, а ушли в море двадцать первого. В семь утра.
- Отлично… А двадцать восьмого января?
- Так… Тоже в Санпорте. Прибыли двадцать седьмого, отплыли - тридцатого.
Значит, Бойль был в Санпорте и в день ограбления на фабрике Шико, и в день "самоубийства" Парсела. Правда, это еще ничего не доказывало.
- Большое тебе спасибо, Санчес.
Он снова исчез вместе с журналом.
А я взял одно из писем и стал внимательно его изучать, стараясь вспомнить испанские слова. В нем наверняка должна быть какая-нибудь зацепка. Я услышал, как возвращается Санчес…
- Ты все еще суешь нос не в свои дела, приятель?
Я обернулся, но это был не Санчес.
На трапе стоял Бойль, огромный, массивный, в старом плаще. Его толстые губы скривились в мерзостной улыбке, а в руке блеснуло лезвие ножа. Я схватил свайку. Но Бойль лишь улыбался, глядя на меня, видимо размышляя, как со мной лучше расправиться.
Не раздумывая долго, я разбил свайкой лампу, и кубрик погрузился во мрак.
- Единственный выход отсюда - по трапу, мой дорогой… Иди же сюда, - прохрипел Бойль.
Я старался сдержать дыхание, чтобы не выдать своего местонахождения, и вспомнил: револьвер! Санчес оставил его на койке. Я стал осторожно ощупывать одеяло, и наконец мои пальцы наткнулись на оружие… Револьвер не заряжен, но я знал, что с ним делать. Вынув из кармана пару монеток, бросил их в сторону…
Никакой реакции. Бойль внезапно рассмеялся:
- Неужели, дорогой, ты думал, что я попадусь на такую приманку?..
И в тот же миг я запустил револьвер в ту сторону, откуда прозвучал его голос.
Глухой удар, и сразу вопль от боли и ярости. Звякнул нож, выпав из руки Бойля.
Не мешкая ни секунды я бросился вперед и нанес удар свайкой, но угодил в перила и сломал их. А Бойль ухитрился схватить меня за ноги. Он засмеялся, и это был самый отвратительный смех, какой я когда-либо слышал. Так может смеяться только человек, рот которого полон крови и сломанных зубов.
Бойль поднялся, держа меня своими лапищами. Но я успел нанести ему удар свайкой, после чего мы оба, потеряв равновесие, грохнулись на пол. Он сразу же нанес удар. У меня искры посыпались из глаз. Я попытался встать, но не успел:
Бойль навалился на меня и сдавил мое горло. Я почувствовал, что теряю сознание, и вдруг откуда-то издалека услышал голоса.
В люк ударил яркий свет, и два человека стали спускаться по трапу. Бойль вскочил и схватил свайку.
- Полиция! - предостерегающе крикнул один из спускающихся в каюту. - Бросьте то, что у вас в руке!
Бойль размахнулся, но грохнул выстрел. Бойль грузно осел на койку и сполз на пол…
Я хотел подняться, но в глазах у меня потемнело, и я потерял сознание. Теперь все кончено, успел подумать я, Френсис Сели мертва, а сейчас они убили и Бойля. Теперь нет на свете никого, кто знает, что действительно случилось с Парселом и Стедманом.
Глава 14
Открыв глаза, я увидел, что лежу в маленькой белой палате. Неподалеку сидел полицейский и читал газету.
- Который час? - спросил я его.
Он поднял голову и увидел, что я пришел в себя.
- Половина двенадцатого, - ответил полицейский, потом подошел к двери, открыл ее и что-то сказал в коридор.
- Мне можно позвонить по телефону? - спросил я у него.
- Нет.
- Бойль мертв?
Он пожал плечами:
- Не спрашивайте меня ни о чем.
Я не имею права отвечать на ваши вопросы. Скоро к вам придут, вот тогда и будете разговаривать.
Я откинулся на подушки. А минут через двадцать в палату действительно вошел человек в штатском с плохо выбритым подбородком, но с умным выражением лица. Он сделал знак полицейскому, и тот удалился. Вошедший закурил сигарету, какое-то время смотрел на меня, а потом вздохнул:
- А ведь вас совершенно спокойно могли бы пристрелить, и никто бы не был за это в ответе… Кто вас прятал?
- Какое это имеет значение?
- Никакого, собственно… Просто меня пугает мысль, что у нас на континенте есть еще один человек, похожий на вас. Я имею в виду по характеру… Так как ее зовут?
- Почему вы решили, что это женщина?
- Сами проговорились. Слишком сильное ударение сделали на слове "он", разговаривая со мной по телефону.
- Значит, вы лейтенант Бренон?
- Да… Вам повезло, старина, что Санчес успел нас предупредить. Опоздай мы хоть на минуту - вы были бы мертвы.
- А Бойль умер?
- Да.
Я промолчал. Значит, все напрасно…
- Не буду вас мучить, старина. Бойль действительно умер час назад, но мы получили от него полное признание.
Губы у меня задрожали, я хотел что-то сказать, но не смог.
Он сунул мне в рот сигарету.
- Вот, возьмите…
- Это действительно был Рэй Баллард? - наконец выдавил я из себя.
- Да… И когда понял, что часы его сочтены, все рассказал священнику. Они убили Парсела, а потом хотели разделаться и со Стедманом. Но когда Френсис стала свидетельницей вашей нелепой драки с полицейским, то воспользовалась случаем и сама убила его. Узнав об этой глупости, Баллард рассвирепел и решил, что девчонку рано или поздно придется убрать. Ведь если бы вы не поступили столь неразумно, мы бы во время расследования наверняка наткнулись бы на них. А вы вместо этого вели себя как безмозглый попугай и заставили нас гоняться за вами в течение восьми дней.
Естественно, что вас и сочли виновным.
- Я понимаю… Но это было выше моих сил. Значит, все началось с ограбления у Шико?
- Да. Френсис Сели была племянницей сеньоры Джуменес, приятельницы Рэя Балларда из Тампы. Появившись в Санпорте, Рэй разыскал ее. Братья Баллард уже давно помышляли о грабеже.
Хотели на награбленные деньги купить яхту и заняться контрабандой. А девчонка влюбилась в Денни Балларда. Она и подсказала им, когда и как можно напасть на инкассаторскую машину, приезжающую на фабрику Шико, а братья составили план действий. Правда, третий сообщник был при этом убит, но оба брата ускользнули. Деньги спрятали у Денни, поскольку Рэй не мог их взять на корабль. Но тут Денни не повезло. На следующий день у него появились Парсел и Стедман, чтобы расспросить его насчет кражи у виноторговца. И сделали, это так "добротно", что забыли в рапорте упомянуть о найденных у него четырнадцати тысячах долларов. Поэтому Рэй и решил, что они убили Денни только из-за этих денег. На самом же деле Парсел был вынужден убить Денни в порядке самообороны, а деньги они нашли уже позже, но решили их утаить…
Я вспомнил о Сузи Петтон и снова заволновался.
- А больше Баллард не совершил никаких преступлений?..
- Нет. Но и этого вполне достаточно…
- Я понимаю… А против меня имеются обвинения?
- Да нет… Если не считать всех драк и угроз, попытки проникнуть в чужую квартиру, кражи, насмешки над полицией… Можно было бы пришить вам пиратство, если бы Санчес не догадался поставить обратно тузик… Не знаю также, откуда на вас была такая страшная одежда, но я не собираюсь отыскивать вашу жертву…
- Я и сам могу вам сказать… Обменялся с одним чудаком-астрономом.
Очень приятный человек, надо вам сказать.
- Будем надеяться, что вы не лжете…
- Вы меня задержите?
- Нет, - вздохнул Бренон. - Мы пришли к выводу, что вам лучше вернуться на прежнюю службу и исчезнуть с наших глаз… Хотя бы на некоторое время. Тогда полиция сможет заняться нормальной работой, а некоторые, появившись дома, даже уточнить, по-прежнему ли они еще женаты… Правда, если вы возражаете…
- Спасибо вам за все…
Он кивнул:
- Я ухожу, но предупреждаю, что сейчас на вас накинутся журналисты. Будьте готовы… Кстати, кроме синяков и ушибов, врачи у вас ничего не обнаружили, хотя делали даже рентген…