Бадди заказал пару стопок "Джима Бима" с содовой на дорожку.
Вскоре Фоули вернулся.
- Бармен говорит, что бокс можно посмотреть в "Кобо Холле", в "Паласе", где обычно играют "Пистонс", а еще в "Театре" на Вудворд-авеню. Отсюда можно дойти пешком. О Морисе "Снупи" Миллере не слыхал. Я спросил, почему никто не боксирует в "Джо Луис Арене". Он ответил, что боксируют, но чаще там играют в хоккей "Уингс". "Да, - кивнул он, - в "Джо" проходят поединки, но не регулярно". Они называют этот зал "Джо".
- Знаешь, Луис ведь отсюда родом, - пояснил Бадди. - Старина Черный Бомбардир. У них даже стоит что-то типа памятника ему на Джефферсон. Правая рука со сжатым кулаком.
- Черный Бомбардир. Звучит по-расистски. В наше время нужно быть более аккуратным, а то прослывешь расистом, сам того не ведая. Да, а еще этот парень сказал, что, если Снупи Миллер занимается боксом, мы можем найти его в зале "Кронк", в том самом, где тренировался Томас Хернс. Я своими глазами видел, как этот Убийца победил по очкам Бенитеза в Новом Орлеане. Меня тогда как раз занесло в родные места. Но когда я поинтересовался, где находится этот "Кронк", бармен ответил, что не знает, где-то в западной части города.
- Я жил на востоке, - промолвил Бадди, повернувшись к окну. - Ты когда-нибудь в жизни видел столько стекла? Эти дома похожи на гигантские стеклянные трубы. Самый высокий - отель "Уэстин". Ресторан и коктейль-бар - чуть ли не на самой крыше, этаж семидесятый, да еще вращаются, но так медленно, что даже не заметно. Вот ты смотришь на Мотор-сити, потом хлопнул стаканчик и видишь уже Канаду за рекой. Если хочешь, можем сходить, посмотреть на город.
- Такое впечатление, все здесь повымерли, на улицах - пустота.
- Воскресенье, Джек. Все сидят по домам, смотрят игру. Пойдем в "Уэстин"? Поднимемся наверх, полюбуемся.
- Если только не придется долго идти по улице.
- Не так уж и холодно. Знаешь, что надо сделать? Расслабиться и не сутулиться. Руками помаши. Тогда кровь потечет по жилам и сразу станет теплее.
- Кто тебя этому научил?
- Кажется, сестра. Кучу всяких премудростей знает.
- А сама живет в солнечной Калифорнии. И нам нужно было ехать туда, а не на этот долбаный Северный полюс.
- Погоди. На улицу нам выходить почти не придется. Эта стеклянная труба идет прямо через Джефферсон - своего рода мост от нашего отеля к "Ренсену".
- К "Ренсену"?
- К "Ренессанс-сентр", он там, вон в тех стеклянных трубах. Что скажешь?
- Не знаю. Что делать в Детройте, если делать нечего и банки закрыты? - Фоули сделал глоток. - Зато я знаю, куда мы пойдем завтра.
- Да? И куда же?
- В спортивный зал "Кронк".
16
Морис первым делом сказал Глену:
- Угу, только не называй меня Снупи. Я на это дерьмовое имя больше не откликаюсь.
И потом чуть позже, уже в машине:
- Белый Бой кличет меня Мори - когда у меня есть на то настроение. Белый Бой - настоящий универсал, когда охраняет меня, а когда машину водит.
Сейчас Бой сидел за рулем "линкольн-таун-кара" модели девяносто четвертого года, на котором Глен приехал из Флориды и для которого Морис достал мичиганские номера, а также, по его словам, чистые бумаги. Глен уже даже не понимал, принадлежит машина ему или этому пижону в дурацком лиловом платке, которого он некогда знал как уголовника по кличке Снупи.
Их разговор, похоже, совсем не интересовал Белого Боя, тот просто гнал машину сквозь холодный, хмурый день от Вудворд-авеню в Блумфилд-Хиллз, чтобы показать Глену дом мистера Рипли.
- До профессионала Белому Бою далеко, хотя иногда он может быть подлым и злобным мудаком. Просто когда боец наносит ему удар в ближнем бою, у него глаза закатываются, и все, планка падает, он перестает понимать, где находится. Я хочу сказать, на ринге надо играть по правилам. На улице - дело другое. Ты только посмотри на него, на эти плечи, на шею двадцатого размера. У него рост шесть футов четыре дюйма и вес двести пятьдесят фунтов. Кулаком кирпичную стену пробивает, сам видел. Эй, Белый Бой, - крикнул Морис, - расскажи-ка Глену, как ты влетел за ограбление.
Белый Бой посмотрел на них в зеркало заднего вида.
- Потерял бумажник в доме, который ограбил. - Он криво улыбнулся.
- Вывалился из кармана, - объяснил Морис, - когда вылезал из окна. Украл телевизор, видеомагнитофон, еще какое-то дерьмо, а бумажник потерял. Приехали легавые, спросили: "Боб, не ты потерял?" "Я", - ответил Белый Бой, не понимая, где это могло произойти. И мигом залетел в "Гурон-Вэлли". Сколько ты там отсидел? Два года?
- Двадцать два месяца.
- Следи за дорогой, Бой, - велел Морис и повернулся к Глену: - Хорошая тачка. Никто к нам в том районе не прицепится - ни полиция, ни охрана. Понимаешь, о чем я?
- Конечно. Подумаешь, какой-то снежный человек катает черномазого в темных очках и мудаческом лиловом платке… Что тут удивительного? Никто ничего и не подумает.
- Не в лиловом, а в сиреневом, друг, а модным этот цвет, этот стиль стал благодаря Дейону и другим профессионалам. Я тоже мог бы быть одним из них, жил бы вместе с докторами и баскетболистами моей расы. Друг, нужны только деньги… Белый Бой, как называется эта дорога?
- Большой Бобр, - оскалился Белый Бой в зеркальце заднего вида.
- Белый Бой не может пропустить дорогу с таким названием. О’кей, мы проехали уже миль пятнадцать от того бордельного отеля, в котором ты остановился. Вот Блумфилд-Хиллз. Сейчас повернем налево, потом направо. Холмов особых нет, несмотря на название, но до фига деревьев. Помнишь "Ломпок"? Такой был чудесный вид, а придурок директор приказал спилить деревья.
- Эвкалипты, - подсказал Глен.
- Не успели назначить, а он уже деревья спилил. И еще приказал до полудня никого во двор не выпускать. Я работал по ночам в пекарне, а после смены обычно тренировался во дворе. Так этот кретин лишил меня возможности тренировать ноги. А если ноги слабые, на ринге делать нечего.
- А Мори может бить меня в живот со всей силы, - вдруг похвастался Белый Бой.
- Ты за дорогой следи. Притормози, кажется, нам пора поворачивать… Да, Вогэн-роуд, кругом сплошные бабки. А вот и дом мистера Рипли слева, за кирпичной стеной… Вон дорога к нему.
Глен обернулся и едва успел увидеть загородный дом в стиле Тюдоров. Черепичная крыша, огромный такой особняк.
- Слишком быстро проехали.
Морис приказал Белому Бою развернуться и проехать еще раз, помедленнее, чтобы Глен успел разглядеть дом:
- О’кей, еще медленнее. Здоровенный домина, а? Мы как-то проезжали мимо и увидели людей, копошащихся на лужайке. В общем, я послал Белого Боя к боссу, чтобы узнать, нет ли какой работы. Босс сказал: "Нет", тогда Бой отыскал слугу, моющего машину во дворе, и попросил, нельзя ли попить воды из шланга. Слуга тоже белый, понимаешь? Они разговорились. Ну, Белый Бой и закинул удочку - не надоедают ли им воры, угонщики машин и все такое прочее. А слуга ответил: мол, у них здесь стоит такая система, что если хозяин слышит какой-нибудь звук, который ему совсем не нравится, то нажимает кнопку и в доме, даже во дворе зажигается свет. А если еще раз нажать кнопку, свет начинает мигать, включается сирена, и раздается сигнал в полицейском участке. Чуть ли не морские пехотинцы выбегают из гаража. Не, такое дерьмо нам не нужно. Если решу, что стоит распотрошить дом этого Рипли, поступим по-моему. Я это сразу придумал, как только ты мне поведал об этом мужике.
- И как же?
- Расскажу, когда подхватим еще пару ребят. Пару спортсменов, которые зависают в "Кронке". За сотню баксов сделают все, что скажу.
- Погоди, я беру в дело только тебя, а не кучу твоих друзей.
- В какое дело? - удивился Морис. - Появился ниоткуда, пять лет молчал, а теперь заливаешь, что у мужика дома куча денег, золота, камней. Но сейчас-то у него что есть? А еще обещал приволочь пару старых профессионалов, которые знают дело. И вдруг ты передумываешь и никого с собой не привозишь.
- А ты сказал, что знаешь, как взламывать дома, да только твой эксперт, как выясняется, свои бумажники повсюду разбрасывает.
- Не ошибается тот, кто ничего не делает. Сначала нужно узнать, где бабки, а потом делать дело. Не будешь же ты врываться в дом, все перетряхивать и потрошить матрасы. Таких пацанов называют костоломами. Вламываются в квартиры и лупят старушек, чтобы отнять у них деньги, спрятанные в банке из-под кофе. Нет, работать нужно с людьми, которые нажили деньги незаконно и потому тебя не вломят. С такими, как твой мистер Рипли. Правда, может, он просто трепался - или давно уже спустил все бабки. Понимаешь? Но кое-что намекает мне - наше дельце выгорит. Дом невдолбенно большой. Чтобы жить в таком особнячке, нужно немало бабок тратить.
- Ты не волнуйся, деньги у него есть.
- Мужик, меня волнует лишь одно. У тебя самого кишка не тонка? А, как? Может, ты готов только разговоры разговаривать?
- А к чему мне нужно быть готовым?
- Грохнешь вместе со мной домик? Там живет один белый, которому я продавал дурь, когда работал на "Молодые пацаны, Инкорпорейтед".
- Извини, но ты о чем вообще, мать твою, а? - не понял Глен.
- Перестань глазеть в окно и слушай меня, тогда все дойдет. Друг, "Молодые пацаны" были хозяевами в западной части города. Этот мужик, о котором я говорю, обычно приезжал в микрорайон, останавливался на моем углу, и я снабжал его дурью. Потом я стал работать на "Братьев-сокамерников", у них еще есть фабрика крека, знаешь?
Глен покачал головой.
- Девки бодяжат там такие кристаллики - их "рокеттсами" называют.
- А я думал, что ты работаешь с кредитными карточками.
- Так, подрабатывал, чтобы покупать шмотки, вещи для дома. Но потом залетел, и федералы решили обвинить меня в сбыте наркотиков. Пришлось сознаться в афере с карточками, чтобы скостить срок. Понимаешь? Федералы решили, что лучше хоть что-то, чем ничего, и послали меня в "Ломпок", а ты уговорил меня сбежать. Единственная глупость, которую я совершил в своей жизни. О’кей, так вот этот мужик… Понимаешь, о ком я говорю?
- О том, который покупал у тебя коку.
- Героин - это сначала, а затем он нашел счастье в креке, который я ему поставлял, когда работал на "Сокамерников". Дальше он совсем скурвился, решил сам подторговывать, сбывать товар таким же белым, как он сам. Понимаешь?
- Да, долгая история… - Глен снова уставился в окно, стараясь вести себя спокойно, но он четко понимал, что ситуация выходит из-под контроля. Сначала Морис забрал машину, теперь пытается выпихнуть из дела… И куда только подевался мелкий аферист по кличке Снупи?
- Слушай, - окликнул его Морис, - я знаю, что ты крутой, но таким тоном со мной не разговаривай, о’кей? Не нравится, что я говорю, можешь отваливать, куда хочешь, прямо сейчас и выходи.
"Заигрался парень, - подумал Глен. - Пора осаживать". Он собрался с духом.
- Ты не забыл, что это моя машина? Я на ней сюда приехал.
- Что за пурга, друг? Я сказал, что хочу эту машину, значит, она моя. Возьми себе другую. Так что, будешь меня слушать?
Глен понял, что они не спорят, а в некотором роде стараются пережать друг друга. Морис решил показать, кто здесь босс. Глен в новом плаще на шерстяной подкладке, шерстяных же перчатках и шарфе решил изобразить удивление:
- Откуда такая враждебность, мужик? Я думал, мы понимаем друг друга.
- Я спросил, ты будешь меня слушать или нет?
Вот и все понимание.
Глен решил промолчать, пусть Морис подождет, а потом сказал - как можно более безразлично:
- Этот парень, которому ты продавал дурь раньше и который сейчас снабжает своих белых братьев… Ты решил ограбить его, потому что он не заявит в полицию, так как зарабатывает деньги, как ты говоришь, незаконно. Верно? - сказал и с нарочитой усталостью взглянул на этого чернокожего пижона, похожего в своем платке на африканского принца. - Ну, что еще?
- Ты либо полный дурак, либо крутость мне свою показываешь. О’кей, посмотрим, на что ты способен в деле.
Молодая женщина по имени Марси Нолан - репортер полицейской хроники из "Фри пресс" - заметила Карен Сиско у входа в полицейское управление Детройта, что на Бьюбиен, 1300. Марси только что пообедала в ресторане в Гриктауне, в двух кварталах от здания полиции. Пока она проходила через металлоискатель в холле, Карен уже поднялась на лифте на какой-то из этажей. К примеру, она могла заглянуть к начальству на третий, в убойный отдел на пятый или в отдел по борьбе с особо опасными преступлениями на седьмой. А если Карен прилетела сюда за преступником, значит, ее нужно искать на девятом этаже, ведь именно там расположены камеры. Если, конечно, преступник не сидит на противоположной стороне улицы, в тюрьме округа Уэйн. Марси взбежала по лестнице на второй этаж, в свой кабинет, который она делила с репортером из "Ньюс", и позвонила помощнику редактора.
- Привет, это Марси…
Ей не терпелось рассказать о судебном исполнителе Карен Сиско, которую Марси знавала еще по Майами, еще по тем временам, когда работала в "Геральде", однако сначала нужно было ответить на вопросы. Нет, новой информации пока нет… Какой-то свидетель видел четырех парней в голубом фургоне… Две женщины были здесь утром на опознании, и полицейским пришлось отпустить подозреваемого…
- Но слушай, у меня есть кое-что интересное, сюда приехал судебный исполнитель из Майами, ее зовут Карен Сиско… Еще нет, нужно ее найти. Вероятно, забирает кого-то из-под стражи. Конечно, выясню… Кстати, в "Геральде" была напечатана ее потрясающая фотография - Карен на фоне здания федерального суда… Нет, в Майами. Какая разница, фотография просто великолепна, к тому же Карен сногсшибательная красавица… Сам увидишь. Даже если писать будет не о чем, напечатаем фотографию в рубрике "Имена и лица". Это лучше, чем в который раз сообщать, что еще выкинула Мадонна… Снабдим фотку подписью, напишем, что Карен забирает преступника или еще что-нибудь - придумаем… Да без проблем. А насчет того фото - ты с ума сойдешь, когда его увидишь.
Ближе к вечеру Карен позвонила отцу из своего номера в "Уэстине". Он спросил, как она долетела, и добавил, что надеется, авиакомпания "Нортвест" перестала подавать пассажирам бутерброд с яйцом, банан и йогурт, плюс рулет, если вы очень уж голодны. Холодный рулет, уму непостижимо… Ответа на эту свою реплику он дожидаться не стал. Как не стал интересоваться тем, какая в Детройте погода.
- Ну, чем занимаешься?
- Сейчас? - Карен стояла у окна. - Смотрю на Виндзор, Онтарио. Помнишь фильм "Странный рай"?
- Нет, а кто там играл?
- Ладно, неважно… Я виделась с Реймондом Крузом.
- Из убойного отдела?
- Он раньше там работал. А сейчас борется с преступлениями против личности и собственности, а также с теми, что были совершены на сексуальной почве. Плюс на него повесили жестокое обращение с детьми.
- В Детройте у него, должно быть, много работы.
- Целая куча ограблений домов, изнасилований… Сейчас гоняются за бандой, которая разъезжает по городу в голубом фургоне и насилует женщин. Четыре парня. Хватают женщину на улице или вытаскивают из машины, трахают хором и выбрасывают на улицу. Реймонд говорит, что банду вот-вот схватят, поэтому ни на секунду не может оторваться. Кстати, он знает Мориса Миллера, у которого останавливался Глен Майклс, когда приезжал сюда в ноябре. По словам Глена - останавливался… Кстати, дело этого Миллера недавно притащили из архива, проверяли его старые грешки - аферы с кредитными карточками. Местные подозревают, что Миллер замешан в серии ограблений. Они прослушали телефонные разговоры некоторых парней, бомбящих наркопритоны, - так вот, его имя часто упоминалось, мол, неплохо было бы взять его в компаньоны.
- Плохие ребята упоминали?
- Ага, очень хотели, чтобы он с ними работал.
- Мориса уже взяли?
- Даже не искали. Я предложила Реймонду помощь, но он лишь вручил мне последний адрес Мориса и категорически запретил действовать в одиночку. Я сказала ему: "Реймонд, я - федеральный судебный исполнитель и вооружена…" Ему очень хочется пойти со мной, только времени нет.
- Как на свидание?
Иногда она предпочитала пропускать слова отца мимо ушей.
- Я увидела в досье Мориса некую информацию, которая может тебя заинтересовать. Он указал, что работает профессиональным боксером в центре отдыха и развлечений "Кронк". Слышал о таком?
- "Кронк"? Конечно, слышал. Оттуда вышли все лучшие бойцы за последние двадцать лет. Тренировал их по своей программе Эмануэль Стюарт. Томми Хернс…
Отец вдруг замолчал.
- Маккрори, - подсказала Карен.
- Да, Милтон Маккрори.
- И этот легковес, Кенти?
- Хилмер Кенти. Неужели ты помнишь всех этих ребят? Твои сверстники носились по пляжу, а ты смотрела бокс по телевизору.
- Но иногда смотрела и мыльные оперы. "Больницу", например. Чуть не стала после этого медсестрой.
- Чем сегодня будешь заниматься?
- Ничем. Посмотрю телевизор, если будут показывать что-нибудь интересное.
- По понедельникам всегда идет Пуаро, потом мисс Марпл. В "Кронк" не пойдешь?
- Может, загляну. Разведую там обстановку.
- Настоящим боксерам будет не до тебя - после тренировки они едва живы. А еще там будут другие ребята, которые захотят, чтобы ты сочла их боксерами. Они сразу начнут подпрыгивать, как будто тренируют ноги, уклоняться от ударов, колотить в грушу, но на ринг так и не выйдут. И самая последняя категория - это те, кто любит потусоваться в клубе, потому что считает себя крутым. Вот такая атмосфера. Но ты ведь сумеешь за себя постоять?
- Завтра позвоню, скажу, что удалось сделать.
- Совсем забыл спросить - как там у тебя погода?
- Было время, - сказал Морис, - когда здесь стоял золотистый "мерседес", на номере которого было написано "УБИЙЦА". Это означало, что в зале занимается Томми Хернс. От одного вида этой машины кровь быстрее бежала по жилам.
Глен сказал, что он ожидал увидеть рядом с залом толпу спортсменов, бегающих вокруг, отжимающихся и так далее. А здесь, черт, такое унылое место, и ветер разносит мусор по улицам… На что этот пижон Морис в дурацком сиреневом платке и куртке с такими широченными плечами, что в нее влез бы даже Белый Бой, заявил, что на улице заниматься слишком холодно. Бой, в шерстяной рубашке навыпуск поверх футболки, догнал их уже у дверей центра "Кронк". Это было двухэтажное кирпичное здание, которое почему-то напомнило Глену библиотеку - заброшенную и никому не нужную в таком бедном районе города. Улицы были беспорядочно застроены стандартными домами на две семьи, перед которыми, перегораживая и без того узкие улицы, торчали обшарпанные машины. Войдя в зал, они записали в журнале свои имена, время и пометили в последней графе: "занятия боксом". Глен услышал детские голоса, удары баскетбольного мяча об деревянный пол, доносящиеся из спортивного зала, а потом они спустились по лестнице в подвал и наконец подошли к заветной двери, верхняя часть которой была выкрашена в ярко-желтый цвет, а нижняя - в красный. На желтом фоне красовалось: "КРОНК БОКС", а алый цвет сообщал, что "ЭТА ДВЕРЬ ВЕДЕТ К БОЛИ И СЛАВЕ".
- Скорее к боли, - заметил Морис и подождал, пока Белый Бой протиснется к двери и откроет ее для них. - Чувствуешь, как здесь жарко? - спросил он Глена, входя в зал. - Жар бьет прямо в морду.