С островка донесся странный звук. Я резко повернул голову и обомлел. В курившемся над трясиной парном тумане как будто двигались таинственные фигуры, похожие на обряженных в саваны мертвецов. Цепенея от ужаса, я попятился назад.
В болоте что-то забурлило. По нему забегали разноцветные огоньки. На тине стал быстро вспучиваться пузырь. Достигнув внушительных размеров, он лопнул. Эхо разнесло по лесу тяжёлый, горестный вздох. И хотя я прекрасно понимал, что это всего-навсего вырвался наружу болотный газ, мне стало до того жутко, что я, к своему великому стыду, задал отчаянного стрекача.
Я нёсся вперед, подгоняемый стойким ощущением погони. Над моим рассудком властвовал страх. Мне казалось, что преследующее меня зло уже совсем рядом, и что оно вот-вот схватит меня за шкирку. Несколько раз я пытался оглянуться, но сделать это никак не удавалось. Попадавшиеся под ноги кочки заставляли концентрировать всё внимание на сохранении равновесия. Я опомнился только тогда, когда миновал развилку и выскочил к полю.
Я остановился и, заходясь в одышке, рухнул на землю…
Глава пятнадцатая
Происшествия, подобные тому, что приключилось со мной, вряд ли для кого-нибудь проходят бесследно. Какой бы крепкой ни была психика, каким бы ты ни был отчаянным храбрецом, осознание того, что ты находился на волосок от смерти, пробьёт брешь в любом, даже в самом железобетонном духе.
Ночь выдалась беспокойной. Мною постоянно владело какое-то жгучее, необъяснимое чувство тревоги. Оно словно проникало в меня из темноты и обволакивало едкой, липкой паутиной. В моих ушах беспрерывно шептал чей-то тихий, назойливый голосок. Слов я не разбирал, но улавливал, что он нёс в себе предупреждение о какой-то опасности.
Заснуть мне удалось только под утро. Проснулся я лишь в двенадцатом часу.
"Завтрак на столе. Уехала в магазин. Буду после обеда. Целую".
Прочитав лежавшую возле подушки записку, я переложил её на тумбочку, глубоко зевнул, потянулся и решительно откинул одеяло. Поднявшись с кровати, я бросил взгляд в зеркало и озабоченно поцокал языком. Вид у меня был неважный: кожа на лице съёжилась, под глазами темнели круги, на губах играла бледность. И как только Наталья накануне смогла удержать себя от расспросов? Я не стал ей ничего рассказывать. Не хотел её волновать. Я старательно напускал на себя непринуждённость, всячески бодрился. Но она всё же, видимо, догадалась, что со мной что-то произошло. Слишком уж встревоженным был её взгляд…
Сидевший за стеклом "дежурки" толстый рыжий сержант, - тот самый, с которого началось моё знакомство с Навалинской милицией в прошлый раз, - встретил меня недружелюбно.
- Что вы хотели? - сухо осведомился он.
- Я хотел бы поговорить со следователем Ланько.
Сержант посмотрел на меня так, как будто обнаружил слизняка в стоявшем перед ним салате.
- Зачем он вам нужен?
- У меня есть информация для следствия.
Дежурный озабоченно вздохнул и поднял телефонную трубку.
- Борис? Это Сушков. Где у нас Ланько?… Скажи ему, чтобы спустился. Тут к нему просится этот самый… близкий знакомый гражданки Буцынской. Хочет что-то сообщить.
Я отошёл к окну.
В этот раз майор не заставил себя ждать. Показавшись на лестнице, он махнул мне рукой и бросил постовому:
- Это ко мне.
Я миновал "вертушку" и поднялся вслед за Ланько на третий этаж.
- Ну, что опять произошло? - спросил он, когда мы зашли в его кабинет.
Я поведал ему о вчерашних выстрелах в лесу.
- Интересно, - хмыкнул майор. - Очень интересно. Что же твой пёс там такого раскопал, что в него кому-то понадобилось стрелять? А ты уверен, что стреляли именно из ружья? Что это не был просто какой-нибудь пугач, или ещё что-либо подобное в этом роде.
- Из пугача собаку не убьёшь, - заметил я. - А пса убили. Можете проехать и посмотреть.
- Проедем, - кивнул следователь. - Обязательно проедем. И сделаем это безотлагательно, прямо сейчас, пока следы ещё свежи. Неожиданный поворот. Очень неожиданный. Посиди-ка пока здесь.
Ланько выскочил в коридор, оставив меня наедине с сейфом, столом и двумя стульями, составлявшими его служебный антураж. Я расслабился, положил ногу на ногу и сплёл руки на груди.
Перед моими глазами снова проступили картины вчерашнего похода: вот я иду вслед за Нигером; вот он попеременно оглядывается на меня; вот останавливается, принюхивается; вот раздаётся выстрел…
Сзади грохнуло. Я вздрогнул и едва не свалился со стула. Хлопнувший дверью Ланько с удивлением посмотрел на меня.
- Ты чего?
- Да так, - смущённо отмахнулся я. - Нервы. Вы слишком неожиданно вошли.
- А-а-а, ну извини. Я за тобой. Поехали.
У входа в отделение урчал жёлто-синий УАЗик. Возле него стояли два молодых сержанта. Заметив нас, они влезли на заднее сиденье. Я присоединился к ним. Ланько занял место возле водителя.
Попетляв по лабиринтам Навалинских улиц, мы вырулили на ведущую к лесу дорогу. Впереди замаячила чёрная сгорбленная фигура.
"Гоманчиха", - отметил про себя я.
Водитель попиликал клаксоном. Старуха посторонилась. Я вжался в угол и украдкой посмотрел на неё через заднее окно. Гоманчиха настороженно взирала нам вслед.
- Странная особа, - проговорил я. - Вылитая ведьма.
- Странновата, - обернувшись, согласился Ланько. - Но насчёт ведьмы - это ты зря. Впрочем, если в хорошем смысле, от слова "ведать", то ради бога. А если в смысле чего-то недоброго, то здесь ты, братец, не прав.
- Не прав? - удивлённо вскинул брови я. - А вы в курсе, что о ней рассказывают?
- В курсе, в курсе, - кивнул майор. - Но за те пять лет, что я здесь работаю, вреда за ней не числится никакого. А вот польза, напротив, есть. Пару раз она нам здорово помогла.
- Это когда распутывали убийство директора рынка? - откликнулся шофёр.
- Не только, - ответил Ланько. - Было ещё одно дело. Если бы не она, мы бы так и остались бы в тупике. И как она только нащупала этот след? Лично я в спиритизм не верю. Но применительно к ней - это особый случай.
Думая, что сейчас последуют подробности, я подался вперёд. Но майор больше ничего не сказал. Он повернулся к лобовому стеклу и молча воззрился на дорогу.
Доехав до тропиночной развилки, УАЗик остановился.
- Дальше пойдём пешком, - скомандовал Ланько.
Мы вылезли наружу. Ступив на землю, я вдохнул полной грудью. Свежий, наполненный хвойным ароматом воздух после спёртого, пропитанного куревом "дышева" машины, оказался как нельзя кстати. У меня приятно закружилась голова.
- Ну, веди, - обратился ко мне майор. - Только постарайся следовать так же, как шёл вчера.
- А по-другому и не получится, - заметил я. - Тропинка на болото всего одна.
- Тем лучше.
Я двинулся вперёд. Оперативники последовали за мной.
Несмотря на то, что в разгар дня лес не казался таким унылым и недружелюбным, как в сумерках, я всё же испытал некоторую робость, вступая снова в его владения. То, что я был не один, конечно добавляло мне уверенности. Но не настолько, чтобы ощущать абсолютное бесстрашие. Пристально вглядываясь в каждое дерево, в каждый куст, чутко прислушиваясь ко всем долетавшим до меня звукам, я, наконец, добрался до места, где убили Нигера. Но здесь меня ждал сюрприз. Труп собаки исчез.
Я растерянно огляделся по сторонам. Может я пришёл не туда? Может это совсем другое место? Да нет, не похоже. Место то. Однозначно то. Вот здесь я стоял, когда в меня стреляли. Вон кусты ежевики, за которыми я прятался. Тело убитого пса лежало там… Хм, странно. На устилавшей этот пятачок листве не было ни капли крови. А ведь из головы Нигера она хлестала ручьём.
А, впрочем, стоп! Что-то в этой листве было не так. Какая-то она была не такая.
Я подошёл поближе.
Вот оно, в чём дело! Она не примята. Она выглядит так, словно её свалили сюда совсем недавно.
Я присел на корточки и принялся разгребать увядший древесный покров. Земля под листьями оказалась рыхлой, как будто её недавно вскапывали. А может её и вправду перекопали, чтобы скрыть следы крови?
Я поднял глаза. Оперативники выжидательно смотрели на меня.
- Труп собаки кто-то забрал, - сказал я.
- А ты уверен, что он здесь был?
- Уверен, - твёрдо проговорил я, и указал на признаки уничтожения следов его пребывания.
Ланько присел рядом со мной.
- Угу, угу, - замычал он, вороша листву и пробуя на ощупь землю. - Ладно, допустим. Вспомни хорошенько, когда ты сюда шёл, ты не слышал за спиной какого-нибудь шелеста, хруста веток?
- Нет, - ответил я.
- У тебя не появлялось ощущение, что за тобой кто-то следит, что тебя кто-то преследует?
- Да как вам сказать? - пожал плечами я. - Объективно - нет, субъективно - да.
Майор нахмурил брови.
- Поясни.
Я кашлянул и, мучаясь неловкостью, опустил глаза.
- Понимаете, места здесь довольно жуткие. Мне известны легенды о Любавиной топи. И когда идёшь здесь затемно, да ещё в одиночку, - собака не в счёт, - в голову поневоле лезет всякая чертовщина.
- Призраки, демоны, лешие, - хохотнули сержанты, но под воздействием строгого взгляда Ланько тут же умолкли.
Майор снова повернулся ко мне.
- Пока вы сюда шли, пёс не проявлял какого-нибудь беспокойства?
- До этого места нет, - ответил я. - А здесь - да. Похоже, он кого-то учуял. Он остановился, принюхался…
- В какую сторону он принюхивался?
- Вправо.
- Туда? - уточняя, указал рукой Ланько.
- Да, - подтвердил я.
- Выстрел раздался оттуда?
- Оттуда.
- Так, угу, - задумчиво пробормотал майор и потёр пальцами подбородок. Его глаза заблестели. Было заметно, что в его голове вовсю работает мысль. Ланько поднялся на ноги и, заложив руки за спину, неспеша прошёлся по кругу.
- Так, хорошо, продолжим, - сказал он, снова подойдя ко мне. - Теперь постарайся как можно точнее реконструировать всё то, что произошло после выстрела: что ты делал, что ты видел, что ты слышал. Всё, до самых мельчайших подробностей. Ясно?
- Ясно, - кивнул я.
Выполнить просьбу следователя мне не составило никакого труда. Детали вчерашнего происшествия впечатались в мою память настолько глубоко, что я, наверное, не смог бы их забыть даже при всём желании. Я показал, как я упал, как полз по земле, как прятался за кустами, как осматривал тело убитого пса, и как продолжил свой путь к болоту.
- С этим пока погоди, - остановил меня Ланько. - Давай сначала закончим здесь. Значит, больше выстрелов не было?
- Не было.
- Угу, так. Вот ты говоришь, что слышал удаляющиеся шаги. А ты не мог бы охарактеризовать их поточнее? Какими они были? Бегущими, просто спешащими, семенящими, степенными.
Я озабоченно выпятил губу. Несмотря на то, что звук шагов я прекрасно помнил, отнести их к какой-либо из названных категорий я не смог. Шаги как шаги. Обычные, не медленные и не быстрые.
Я растерянно пожал плечами.
- Кому они больше подходили? - продолжал допытываться Ланько. - Женщине, мужчине, старику, ребёнку.
Я снова пожал плечами и помотал головой.
- Лёгкими они были, или тяжёлыми?
Я развел руками и виновато улыбнулся. Майор вздохнул и обратился к сослуживцам.
- Внимательно всё осмотрите. Искать следы, гильзы, окурки, спички, сигаретные пачки, а также другой мусор, если видно, что он брошен недавно. Задача ясна?
- Так точно! - отрапортовали сержанты.
- Выполняйте. Ну а мы с тобой пройдём дальше.
Я кивнул и повёл следователя к топи.
Пробыли мы там недолго. Я показал, где ходил, где высматривал улики. Но о подробностях своего позорного бегства, конечно, умолчал, объяснив причину своего ухода с болота так:
- Стемнело. Стало ничего не видать.
Майор угукнул, осмотрелся и жестом предложил мне следовать обратно.
- Мы здесь поработаем, - пообещал он. - Ну а ты езжай отдыхать. Спасибо за информацию. Понадобишься - вызову. Пойдём, распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой.
- Домой не надо, - попросил я и пояснил. - Не хочу, чтобы о вчерашнем ЧП узнала Наталья. Зачем её лишний раз волновать? Она и так сама не своя.
- А-а-а, - понимающе протянул майор. - Ну тогда сам скажешь водителю где тебя высадить.
Из милицейского "такси" я вылез у дома Гоманчихи.
"Что ж, визит в милицию оказался не напрасным, - мысленно констатировал, шагая по улице, я. - Кое-какие результаты есть. И главный из них - это то, что следователю наверняка удастся найти какие-то следы. Убийца просто не мог их не оставить"…
Моя сожительница встретила меня в прихожей. Она окинула меня с ног до головы. Её лицо напряглось.
- Зачем ты ходил на болото? - тихо спросила она.
Я картинно вскинул брови.
- На болото? С чего ты взяла?
Наталья глазами указала вниз. Я опустил голову и в досаде сжал губы. На моих ботинках предательски зеленела тина.
- Понимаешь, - растерянно пробормотал я, лихорадочно подыскивая какое-нибудь убедительное объяснение.
Но хозяйка не стала дожидаться результатов полёта моей фантазии.
- Серёжа, я запрещаю тебе ходить к этому месту! - в сердцах бросила она. - Хватит с меня уже и одной потери. Это нехорошее место, понимаешь? Очень нехорошее! Обещай мне, что ты забудешь туда дорогу раз и навсегда.
- Обещаю, - нехотя проговорил я, скрестив при этом за спиной два пальца правой руки…
Над болотом висел туман. Стояла тишина. Я озадаченно повернулся вокруг, недоумевая, как я мог сюда попасть. Вдруг до моих ушей донеслось чьё-то грустное пение. Пленённый красотой мелодии, я медленно пошёл вперед. Кучковатая дымка расступилась, и я оказался на усеянной ромашками поляне. В центре поляны сидела нагая дива. У неё был тонкий, грациозный стан, прекрасные золотистые волосы, миловидное лицо, на котором особенно выделялись широкие голубые глаза. Завидев меня, она перестала петь, приветливо улыбнулась и поманила меня к себе. Покорённый силой её очарования, я подошёл ближе. Но только я хотел спросить её имя, как вокруг меня словно всё перевернулось. Белокурая дива куда-то исчезла, а вместо неё появилась грязная, оборванная замарашка с промасленными, неряшливо распущенными и закрывавшими всё лицо волосами. Я испуганно отступил. Тишину пронзил жуткий крик…
Я проснулся. Наталья, сжавшись в комок, смотрела на окно. Её глаза были выпучены от ужаса.
- Что случилось? - тревожно спросил я.
- К нам кто-то заглядывал, - задыхаясь, прошептала моя курортная знакомая.
Я спрыгнул на пол.
- Теперь этот шутник от меня не уйдёт!
Выскочив из спальни, я в несколько прыжков очутился в прихожей, отбросил щеколду и резко распахнул входную дверь. Меня обдало сыростью. Снаружи клубился густой туман, похожий на тот, который я только что наблюдал во сне. Освещённый луной, он имел тускло-серебристый оттенок. В его глубине маячила чья-то бледная фигура. Вглядевшись в неё, я оторопел. Это был ребёнок. Облачённый в белый саван и окутанный белесой дымкой, он представлялся каким-то полупрозрачным и походил на призрак. Спустя несколько мгновений он исчез. Моя спина покрылась мурашками.
- Эй! - робко позвал я, сделав шаг вперёд. - Эй!
Но фигура больше не появлялась…
Глава шестнадцатая
Заснуть в ту ночь мне больше не удалось. От обилия последних событий моя голова раздулась, точно воздушный шарик. Загадочное поведение Нигера, выстрелы в лесу, странный сон, леденящее душу видение - всё это сплелось в моих мыслях, словно клубок из липких колючек репея, и представляло собой какой-то беспорядочный, сюрреалистичный калейдоскоп, который мне никак не удавалось преобразовать в цельную, хорошо различимую картину.
Я поднялся, едва забрезжил рассвет. Отрешившись от попыток выспаться, я прошёл в ванную, принял прохладный душ, нарезал на кухне бутерброды и, вместе с кружкой горячего чая, принёс их Наталье в постель.
- Спасибо, - тихо поблагодарила моя курортная знакомая; выглядела она скверно: вокруг её век набухли коричневые круги, а покрывавшая лицо кожа смотрелась до того натянутой, что, казалось, того и гляди порвётся.
- Может тебе стоит обратиться к врачу? - осторожно предложил я.
Наталья решительно замотала головой.
- Нет, нет. Зачем? Со мной всё нормально. Я в порядке. Просто немного переволновалась.
- Я вижу, в каком ты порядке, - проворчал я.
Моя курортная знакомая беспокойно вгляделась в висевшее на стене зеркало.
- Неужели я так плохо выгляжу?
Я тяжело вздохнул и развёл руками.
- Придётся употребить побольше косметики, - озабоченно проговорила Наталья. - Мне обязательно нужно съездить сегодня в магазин. Я заказала электронные весы. В одиннадцать их приедут устанавливать.
- Неужели это не могут сделать без тебя?
- Могут. Но лучше при этом присутствовать, чтобы девки потом не брехали, что их не научили ими пользоваться.
- А почему они должны брехать? - вскинул брови я. - Ведь это же в их интересах. С электронными весами работать гораздо удобнее.
- С точки зрения покупателя - да, а с точки зрения продавцов - нет, - кисло усмехнулась моя курортная знакомая. - Ведь с обычными весами легче воровать. Где-то недовесил, где-то обсчитал, и в итоге получается вторая зарплата. А с электронными весами "химичить" труднее. Ведь на них всё видно: и точный вес, и точная стоимость.
- А-а-а, - протянул я, - теперь понятно. А что тебе там нужно будет делать? Просто смотреть, и всё?
- В принципе, да.
- Так доверь это мне.
- Ну, если тебе не трудно…
- Брось, - отмахнулся я. - Давай я съезжу, а ты постарайся заснуть. Тебе просто необходимо выспаться. А то ведь так и с ума сойти можно…
Дождавшись, когда два добрых молодца в синих фирменных спецовках закончат свои сервисные работы и отбудут восвояси, я присмотрел себе укромное местечко в уголке, уселся на табуретку и принялся наблюдать за торговым процессом.
Наталья оказалась права. Продавщиц технический прогресс не обрадовал. Глядя на их кислые физиономии, можно было подумать, что в них только что влили солидную порцию касторки. Первой приободрилась Карасёва.
- Всё, девочки, по местам, за работу! - покосившись на меня, скомандовала она, и сняла с двери табличку "Приём товара".
Магазин стал наполняться покупателями.
- Надь, ты работаешь? - донёсся до меня гнусавый, чем-то похожий на гусиный гогот, голос.
Он звучал настолько колоритно, что я невольно скосил глаза на её обладательницу. Это была миниатюрная средних лет дама в ярко красном жакете. Под покрывавшим её лицо густым слоем пудры просматривалась сетка красных жилок.
- Работаю, Люсь, подходи, - отозвалась белокурая продавщица мясного отдела с прозрачными и голубыми, как у старинной фарфоровой куклы, глазами.
Поскольку её прилавок располагался рядом с моим "дежурным постом", я оказался невольным свидетелем завязавшейся между дамами беседы.
Женщины поприветствовали друг друга, и на фоне взвешивания небольшой порции сосисок завели речь о Зинке.
- Какой ужас! Какой ужас! - закатив глаза, воскликнула дама в жакете.