* * *
─ Зачем он приходил? Что хотел этим сказать? – спросил Колчанов Кторова, провожая его на троллейбус.
─ Я, думаю, тут следующие причины. Первое, он показал, что не боится нас. Второе, он улыбнулся и спокойно ушел, то есть, думаю, он сказал этим, что он не враг. Улыбка это расположение. Улыбка в мифологии это знак дружбы. Знак врага – хохот, злой смех, показанные зубы – символ агрессии. И, я полагаю, что он еще придет. Он хочет контакта с вами, он заглянул вам в душу и улыбнулся. Понимаете? – Завелся Кторов. – Вы должны ждать его. Где и когда – не знаю. Но ждите.
─ А если это воинская хитрость? Если это только подготовка удара? Тогда что?
─ В таком случае ему бы не имело смысла показывать нам себя. Для чего? Нет, враг бы не засвечивался. Как минимум он хочет переговоров, встречи. Ему нужно вам что-то сказать или подать знак.
─ Ладно. Вдруг это всего лишь моя накрученная психика. Нет, не должно. Поверьте мне, Виктор Игоревич, за свою работу я в столько разных глаз глядел. Каким насильникам, каким бандюгам смотрел в глаза. Нет, это что-то особенное. Я когда еще первый раз от Цандера про Отшельника услышал, подумал, что надо бы с ним поговорить, тем более, что именно Отшельник, по словам Цандера, видел как некто убивал собак на свалке.
─ Вот-вот, правильно! Он, вообще, об этом ком-то много знает, – поддержал Кторов. – И еще, в традиционных культурах напротив сидят враги, а возле – друзья.
─ Теперь мы знаем… предполагаем, что Отшельник в этой истории не случайная фигура, а совсем наоборот. Да, кстати, вот и ваш троллейбус.
─ Ждите, Михаил Иванович, ждите его! – Кторов залез в полный народу салон.
* * *
─ Так, товарищи офицеры! – Зычно рявкнул Сайгак на первом заседании группы, – кроме вас мне больше никого не дали. Ну, и не надо. Вы дело ведете с самого начала, убийство, судя по всему, один из эпизодов дела. Сами и справимся. У нас есть хороший повод начать работать по "Дхарме". Налоговая, как и обещала, наковыряла у них разные нарушения, как по финансовой отчетности, так и по неуплате налогов по спонсорским перечислениям. Они, конечно, зачерпнули шире, что бы не вызвать подозрений. Сделали выборочную общегородскую проверку по спонсорским делам и "Дхарма" попала в наши сети. Так что, Михаил Иванович, бери кого-то из своей команды, и вместе с налоговой двигай в эту "Дхарму". Будете, как вроде тоже из налоговой. Директора отдают тебе, можешь его трясти.
─ Капитан Шаганян поедет со мной. Фирма с восточным названием, он человек восточный. Может это совпадение и пригодится, – решил кадровый вопрос майор.
─ Поезжайте, – одобрил Сайгак. – Сначала в налоговую к Бочкину, а оттуда уже вместе с ними.
"Дхарма" располагалась в новехоньком двухэтажном особняке, спрятавшемся от посторонних глаз в одной из рощиц городской зеленой зоны. Видно было, что отцы города на завидный земельный участок не поскупились, как, очевидно, не поскупилась для городских VIP-ов и "Дхарма".
Визита налоговой в этом райском уголке явно не ждали. Охрана не хотела впускать проверяющих на территорию, выскочивший сотрудник уверял, что это "ошибка", что "сейчас шеф перезвонит куда надо и вас отзовут", но ничего не произошло. Никто не отзывал, охрана отводила глаза и, уставший от препирательств Колчанов, пугнул, что "если через пять минут их не впустят, то он вызовет ОМОН", для пущей убедительности стал набирать какой-то номер на мобильнике. Сотрудник убежал в офис и, быстро вернувшись, пригласил пройти в кабинет директора старшего.
Когда шли по выложенной плиткой тропинке к особняку, Бочкин тихонько сказал Колчанову:
─ Сейчас мы с тобой, майор, зайдем к директору. Я скажу несколько слов, а там уж берись за дело ты. Капитан твой пойдет с моими по кабинетам, по отделам. Согласен?
─ Лады!
Внутри офис был отделан чрезвычайно представительно. В дизайнерском решении преобладали восточные мотивы, поэтому яркая и насыщенная цветовая гамма создавала впечатление общей аляповатости.
─ Интересное оформление! – сказал Колчанов громко, рассчитывая на реакцию сопровождающего их сотрудника.
─ Да! – Оживился тот. – Пытаемся передать колорит и специфику тех стран, с которыми работаем. Здесь соединены традиционные темы буддийских и индуистских храмов и дворцов.
─ Вот и я говорю, – продолжил майор, поднимаясь по лестнице на второй этаж здания, – прямо тебе заграница, восток! Это ж как надо разбираться во всех тонкостях, чтобы создать такое.
─ Это все наш коммерческий директор Ургалчинов Эрлик Иванович, – не унимался болтливый собеседник. – Он великий знаток Востока и бывал там много раз, а уж Индию считает своей духовной родиной.
─ Побольше бы таких интересных людей! – Разразился майор щедрым комплиментом.
─ Что вы! Эрлик Иванович у нас один. Неповторимый и особенный человек! – Выдал следующую порцию информации сотрудник уже на пороге приемной директора "Дхармы".
Альфред Вольфович Геренст, директор фирмы, вышел встречать незваных гостей в приемную.
─ Добрый день, добрый день! – Улыбка, рукопожатие, подчеркнутая вежливость сообщали, что им очень не рады.
"Холеный, руки мягкие, светлый костюм. Любит себя, собака, – строил портрет директора Колчанов по первому впечатлению. – Возраст – около сорока пяти. Нос с горбинкой, уголки губ чуть вниз. Надменность? Есть, точно есть. Подтянут. Присутствует странность, незавершенность в лице".
─ Прошу в мой кабинет, – пригласил Геренст, сделав ударение на слове "мой".
Кабинет шефа был оформлен под стать всему зданию. Первое, что бросилось Колчанову в глаза – красное шелковое полотнище с вышитым изображением Сульде-тенгри. Теперь в крупном масштабе этот воин-бог смотрелся еще более грозно, но в то же время и несколько комично из-за наивной восточной лубочности. Яркие ковры на полу и на стенах кабинета, книжные полки, заставленные большими и маленькими фигурками разных божеств, миниатюрные модели храмов, расположенные на подставочках по периметру кабинета – все это создавало впечатление забитой товаром антикварной лавки.
─ Позвольте полюбопытствовать? – спросил Колчанов, усаживаясь в мягкое цветастое кресло. Подобный стиль оформления вашего офиса и кабинета это дань уважения торговым партнерам, ну, реклама, что ли или это отражение духовных убеждений руководства и сотрудников?
─ Видите ли…
─ Михаил Иванович, – напомнил майор.
─ Да! Видите ли, Михаил Иванович, безусловно, что во главу угла положен коммерческий интерес и дизайнерский стиль призван подчеркнуть уважение к деловым партнерам. Но, когда долго работаешь с Востоком, а мы уже имеем два плодотворных года за плечами, то постепенно проникаешься искренним интересом к культуре и традициям этого мира. Но не это цель вашего визита, не так ли? – Холодно улыбнулся Геренст.
─ Совершенно верно, – вступил Бочкин. – Альфред Вольфович, мы инспектируем все фирмы города на предмет уплаты налога со спонсорской помощи. В частности и вашу. У вашей "Дхармы" зависли два таких момента. Вы, вместе с торговым домом "Восток", оказали помощь в строительстве православной церкви в селе Семиструйском. Ваша доля невелика, основные вопросы к "Востоку", но она есть. И второе, вы оплачиваете аренду помещения в ДК "Химик", где собирается буддийская община. Что скажете?
─ Сергей Георгиевич, конечно, без ошибок не всегда получается. Что-то не досмотрели, где-то просто не успели. Исправимся. Обидно, что делаешь добрые дела, а в итоге вместо благодарности оказываешься виноватым. Надеюсь, что это единственное недоразумение в нашей работе? – Геренст буквально вонзил свои черные глаза-колючки в Бочкина.
─ Проверка покажет, – не моргнув, выдержал взгляд директора Бочкин. – Теперь мы просто вынуждены внимательно поработать со всей вашей документацией и тоже надеемся, что это единственное нарушение. Время покажет.
─ Альфред Вольфович, – Колчанов решил разыграть карту доброго следователя, – я, например, разделяю ваши чувства. Действительно, помогаешь людям, а потом оказываешься крайним. Много еще несовершенного в нашем законодательстве. Я вот слышал, что в Европе спонсорская помощь наоборот настолько приветствуется, что деньги, отданные на благотворительность, засчитываются за налоги. Очень, кстати, правильный подход. Вы не знаете, как с этим обстоит дело в странах, с которыми вы торгуете? В Индии, Китае? – Майор следил за малейшими эмоциональными проявлениями Геренста.
─ Не знаю, – спокойно ответил тот. – В Индии не бывал, хотя собираюсь. В Китае просто не вникал в этот вопрос. Хотя помощь в религиозной сфере очень приветствуется властью и обществом.
─ Да, это правильно! – Майор сделал вид, что заинтересованно разглядывает макет буддийской пагоды. – Правильно. Как интересно, вы распределили спектр помощи. Дали и православным, и буддистам. Ну, православие мне близко, как и большинству людей у нас. Бывает даже в церковь выбираюсь, – Колчанов увидел краем глаза, как Геренс на долю секунды скорчил брезгливую гримасу. – А вот почему буддисты? Вы буддист, если, конечно, не секрет?
─ Нет, я не буддист, – Геренст поднялся из-за стола и прошел в центр кабинета. – И не индуист, и не джайнист, и не зороастриец, и не христианин. Но я верю. Нахожу для себя наиболее близкое мне в каждой из религий. Я пытаюсь интегрировать в своем сознании гораздо больше, чем может дать просто одна из религий. Я понятно изложил свои взгляды?
─ Вполне! – Колчанов тоже поднялся из кресла и, сделав шаг, оказался между стоящим Геренстом и полотнищем Сульде на стене. – Я даже догадываюсь, к каким взглядам ведет вас интеграция основных евразийских религиозных систем.
─ К каким же? – Геренст смотрел на майора с надменной улыбочкой.
─ Вот! – Колчанов указал пальцем на полотнище. – Вот символ ваших взглядов. Вы – тенгрианец!
Геренст не ждал такого хода от милиционера, более того, он просто не подозревал о такой интеллектуальной продвинутости работников правоохранительных органов. Поэтому, какое-то время он глядел на майора непонимающими глазами.
─ Вы правы, – сказал он, оправившись от легкого шока, – я считаю себя евразийцем, тенгрианцем, если хотите. Надеюсь, законом это не запрещено?
─ Что вы, нисколько. Я и не хотел вас задеть. Как говориться, ради бога. Мы же к вам пришли совсем не для дискуссии о вере. Да, Альфред Вольфович, – Колчанов решил резко развернуть тему разговора, – мне нужен ваш коммерческий отдел. Замдиректора, начальник отдела, сотрудники. Они на месте?
─ Да, на месте. Сейчас приглашу. – Геренст нажал кнопку на своем столе и громко сказал секретарше, – Валентина, Эрлика Ивановича пригласите ко мне!
─ Его нет, Альфред Вольфович, – удивленный голос секретарши зазвучал из ответчика на весь кабинет. – Он отсутствует по вашему поручению….
Геренст резко отключил связь, прервав ответ секретарши на полуслове.
─ Совсем забыл, вылетело из головы, – он не смотрел в глаза майору. – Зам по коммерции занят своими обязанностями. В разъездах. Секретарь проводит вас к начальнику отдела.
─ Вот и прекрасно, – Колчанов тепло, насколько смог, улыбнулся подчеркнуто серьезному Геренсту. – Уверен, что еще успею с ним познакомиться. Мне кажется, вы очень интересные люди. И, если можно, пусть меня проведут в отдел.
Секретарша Валентина повела их в отдел на первый этаж. Бочкин шепнул Колчанову:
─ Ну, майор, ты его сильно достал. Психолог. Он тебя возненавидит всей своей мутной душой.
В коммерческом отделе вовсю уже активничал Шаганян. Пока налоговики сурово просматривали и изымали какие-то документы, Армен, источая благодушие и любезность, втирался в доверие к сотрудницам. Они, в свою очередь, обнаружив среди проверяющих такого милого человека, потянулись к нему с надеждой хоть на малюсенькую защиту в непредвиденных обстоятельствах.
Колчанов принялся за начальника отдела Боброва, большого нерасторопного мужика, который весьма слабенько представлял и свои обязанности, и работу своего подразделения, то и дело отрывая вопросами сотрудниц для пояснений Колчанову.
"Чей-то родственник. Посадили на хорошую зарплату, не подпускают к делам и близко", – определил для себя функции этого субъекта Колчанов. Майор потихоньку начал вытряхивать из Боброва информацию про Ургалчинова.
─ Да, жаль, что вас отвлекаю. Где ж директор по коммерции? Наверное, опять в зарубежной поездке? – С видом хорошо осведомленного человека в делах фирмы спросил майор.
─ Нет-нет, здесь он, в N-ске. Часто ездит, бывает, что подолгу отсутствует. Особенно как в Индию улетит, то и на месяц, и на два бывает. Но сейчас здесь.
─ Что и с утра приходил?
─ А как же. Он раньше всех приходит на работу. Привычка такая. Шутили даже, что может и ночует здесь, – разговорился Бобров.
─ Наверно очень строгий, – продолжал раскручивать его Колчанов. – У меня начальник такой был. Любил раньше всех прийти на работу и последним покинуть рабочее место. Зверь был, а не человек. Всем на орехи раздавал.
─ Ох, как вы правы. Эрлик Иванович такой же. Не улыбнется никогда, не похвалит. Молчун. Но если его вывести из себя, рассердить, тут уже мало не покажется. Иногда, прямо убить готов, – жаловался Бобров.
─ Ну, это вы слишком. Не бьет же работников, в конце-то концов!
Бобров тяжело вздохнул и отвел глаза.
─ Если б я тут не работал, порассказывал бы вам. А так, корпоративная этика! – Проговорил он со значением.
─ Понимаю. Только, если все так сложно, чего вам тут сидеть. Вы, я вижу, человек со связями – нашли б себе другое место и жили спокойно.
Бобров недоверчиво посмотрел на Колчанова.
─ А вы откуда знаете – со связями я или нет?
─ Я-то не знаю, но предполагаю. Может быть, ошибся, тогда извините ради бога.
─ Да не за что. Вы правы. Тут, конечно, высокая зарплата. Очень, но нервы, нервы не железные, – Бобров снова расслабился. – Может, кофеёчку выпьете?
─ С удовольствием. Они пусть работают, – майор махнул рукой в сторону сотрудниц и налоговиков, – а мы с вами начальство. Можем и кофеёчку испить.
В кабинетике Бобров достал к кофе бутылку коньяку. Колчанов всем видом дал понять, что он совсем не против, а даже очень за. После пары рюмок, Бобров совсем разоткровенничался.
─ А чем тот Ургалчинов хорош? Ничем. Грубиян и даже, по-моему, садист. Нерусский, черный и какой-то непонятной национальности.
─ Может татарин?
─ Нет, не татарин. Я татар знаю – работал с ними. Один он такой на весь N-ск. Говорят, сильный народный целитель, – Бобров наклонил тушу к Колчанову и перешел на полушепот. – Дочку лечит нашего учредителя Курдюма Эдика. Уж лет пять лечит. А толку? Как лежала она мертвой царевной, так и лежит. Девчонки в отделе его бояться страшно. Колдуном называют. Во как! Я может, чего лишнего наговорил, – спохватился Бобров, – но вы, Михаил Иванович, поймите меня правильно. Я ж вам не про дела фирмы рассказываю, а про плохого человека.
─ Ну, что вы, – Колчанов изобразил полное благодушие, – не волнуйтесь. Это мы так просто о жизни поговорили. Но, если хотите, – он тоже перешел на доверительный шепот, – у меня есть надежный друг в прокуратуре. Можно этого Ургалчинова хорошо подсидеть. Вы поняли? – Он посмотрел в осоловевшие глазки Боброва.
"Алкаш со стажем, пьянеет в момент", – отметил для себя.
─ Я понял, Михаил Иванович, понял. Но я боюсь. Боюсь! И это не просто так. Я не из трусливых, – похвалил себя Бобров. – Но тут опасаюсь. Ургалчинов не перед чем не остановится, если ему дорогу перейти. Вот он недавно, – Бобров оглянулся по сторонам, – самого Альфреда Вольфовича избил прямо в кабинете. У Геренста в его кабинете, его же и избил. В кровь!
─ А что же Геренст?
─ Что, вот и то! Утёрся и промолчал. Я думаю, тоже боится. Так у Геренста нет никого. Он это, хи-хи, голубой. А у меня семья, две дочки, жена.
─ Этот Эрлик Иванович, просто криминальный элемент какой-то, – сделал возмущенное лицо майор. – Таких в тюрьму сажать надо. Налейте-ка еще по рюмочке.
─ С удовольствием! – Бобров взялся за бутылку. – Скажите, а нам от вашей проверки ничего плохого не ждать или ничего хорошего.
─ Да мелочи, дорогой мой, мелочи. Я и сам не пойму чего нас прислали. Крыша у вас хорошая, волноваться ни к чему. Из-за каких-то буддистов весь сыр-бор. Ваша фирма им помещение арендовала, а налог на благотворительность не заплатила. Всего-то делов.
─ Ох, Михаил Иванович. Я всегда знал, что из-за этой восточной мистики у нас будут проблемы. Ну, торгуешь себе с Индией или Монголией и торгуй! Нет, надо еще и религию их бесовскую сюда притащить, кругом чудищ понаставить, картин понавесить непонятного содержания. Это Ургалчинов придумал буддистам помогать. Точно. Больше некому. Геренст он так, прикидывается. В большие политики метит, а Эрлик, тот верит в эту гадость, верит крепко. От него все идет, вся эта Индия, вся нечисть.
─ Ладно, – Колчанов достал блокнот. – Давайте мне номер вашего мобильника, Владимир Федорович, созвонимся. И, – майор широко дружелюбно улыбнулся, – с вас хороший коньячок в свободное от работы время и никаких замечаний по вашему отделу не будет. Комар носа не подточит!
─ Понял! – Бобров оживился, мутные глазки блеснули слезой дружбы. – Будет. Только ж о нашем разговоре никому, ни-ни! – Он поднес палец к губам.
─ Ни-ни! – Подхватил Колчанов с тем же самым жестом.
Через время налоговая собрала необходимые документы и Бочкин сказал, что можно ехать. Колчанова и Армена подвезли до центрального района города.
─ Ну, как капитан, что узнал в процессе охмурения женщин-танцовщиц "Дхармы"? – сразу же спросил майор.
─ Узнал, Михаил Иванович, узнал. Но еще лучше, что кое-что и увидел!
─ Кого ты увидел? Девчонку красивую?
─ Девчонку тоже. Типа странного я видел. Оказалось, что это их директор по коммерции – Ургалчинов Эрлик Иванович.
─ Неужели армянин? – Пошутил Колчанов.
─ Если был бы армянин, всем бы легче жилось. Нет не армянин. Я сейчас по порядку все расскажу. Когда вы с Бочкиным на второй этаж пошли, ребята налоговики без церемоний разошлись по всем кабинетам: в бухгалтерию, в коммерческий отдел, в их информационно-рекламный отдел и так далее. Я тоже везде позаглядывал, выбрал окончательно коммерческий. Смотрю, там три женщины сидят, одна из них молодая красивая. Я себе сказал, она что-то должна знать и пошел в разведку.
─ В разведку боем! – Подчеркнул Колчанов.
─ Нет, с боем сегодня вечером будет. Девушку Аленой зовут, только экономический факультет закончила. Папа устроил. Начали мы тихонько разговаривать, как тут дверь открывается и входит мужик лет сорок, сорок пять, среднего роста, спортивный. Тип лица монголоидный, но не совсем. Не типичный чукча, немного. Одет во всё чёрное. Костюм, рубашка, туфли… Видно, что все очень дорогое. Вошел, встал на пороге, осмотрел все как хозяин, точно как помещик на крестьян посмотрел и, ни слова не говоря, вышел и двери за собой не закрыл. Я спрашиваю Алену: "Что за бэтмен такой?", она говорит: "Это наш Ургалчинов Эрлик Иванович, главный по коммерции". Я её разговорил и узнал, что он у них все в Индию ездит, и весь этот стиль оформления офиса тоже его идея. Больше она говорить побоялась, чтобы коллеги не услышали. Но! Сегодня вечером у меня с ней стрелка.
─ Свидание?
─ Ну да, свидание. Погуляем, в кафе посидим…
─ Разрешаю, ради дела. А то ты ж только развёлся, не спешил бы пока. Это я советую, не подумай чего плохого.