- И как это тебя угораздило - тебя, которого все считают большим умником. Как же ты мог свалять такого дурака?
- Ты можешь послушать?
- Я весь внимание.
- Хочешь верь, хочешь нет, но это не я. Я к этому не имею никакого отношения.
- Ах, ну конечно! Он покончил с собой. Стюарт Кларк заявился к тебе в дом и пустил себе пулю в лоб - только чтобы сделать тебе подлянку. Наверно, ты будешь гнуть эту линию на суде. - Я щелкнул пальцами. - Где пистолет?
- Не знаю.
- А теперь ты меня послушай, Мясник…
- Сам послушай. Этот труп под столом - чистой воды подставка. Кто-то пытается меня подставить. Навесить убийство.
- Боже мой, Мясник, ну что ты пытаешься мне доказать… Всем известно, что у тебя с этим парнем была давняя война. Это же известно каждой собаке в Нью-Йорке.
- Что верно, то верно.
- Этот Кларк тебе не одну палку в колеса сунул… Сколько он устраивал на тебя налетов, сколько он арестовал твоих ребят, скольких отправил париться на нары…
- Фигня это все. Он все бил по "шестеркам".
- Да, но он сжимал кольцо вокруг тебя и, судя по слухам, ты очень серьезно подумывал избавиться от его назойливого присутствия в твоей жизни.
- Но не таким же способом…
- А как же, босс?
- Только без крови. Не такой же я дурак. Он же заместитель окружного прокурора. Неужели ты думаешь, я хотел спустить на себя всех легавых Нью-Йорка?
- Ну и как же тогда?
- Политическими средствами - вот как. В этом городе у меня есть кое-какие связи. Я работал над этим. Да, я собирался его прищучить, но политическими методами, а не… так же. Послушай, детектив, я же Фрэнк Слотер… Я не дурак. Неужели ты и впрямь думаешь, что я мог бы подложить самому себе такую свинью?
Я заходил по комнате и мельком взглянул на Пэтси: тот, усевшись в кресло, глядел на нас и, судя по его взгляду, мало что понимал. Я ходил и размышлял. Аргументы Фрэнка, надо признать, были резонными. А я обожаю резонные аргументы.
Фрэнк снова заговорил:
- Да ты сам подумай, парень. Я же никогда не имел отношения к мокрухе.
- Да, по бытовым убийствам ты не проходил. Но тут есть разница. Мафиозные разборки, заказные убийства - таких дел вокруг тебя творилось немало. Того, чего потом никогда не распутаешь - расправа со всякой мразью, чему и сами полицейские до смерти рады. Но такого ещё не было, тут я с тобой согласен. Это то, что я называю бытовым убийством. То есть по личным мотивам, сугубо по причине внутреннего конфликта между двумя парнями, которые что-то не поделили, если ты меня понимаешь. В таких убийствах ты замечен не был, признаю.
- Тогда зачем мне вдруг за такое браться? Да ещё вот так по-глупому. Сам подумай.
Я подумал. Я ходил кругами и думал. А повернувшись к нему лицом, увидел, что он тянет ко мне руку, и в ладони у него две бумажки по тысяче долларов каждая.
- Это что? - поинтересовался я.
- Твой гонорар.
- За что?
- За то, чтобы ты меня вытащил из этого дерьма.
Деньги я положил в карман и сказал:
- Ладно, я берусь. И играть буду по-честному. Но если выяснится, что это ты его пришил, деньги я тебе все равно не верну.
- По рукам.
- Ладно. У тебя есть пушка?
- Есть.
- Где?
- У меня. - Он отдернул полу пиджака и вытащил из-за пояса револьвер. - Лицензия на ношение имеется.
- Покажи.
Я изучил револьвер. Барабан был полный. Я его понюхал. Им давно не пользовались. Я вернул ему револьвер со словами:
- Пуля в теле покойного мистера Кларка, конечно же, не от твоего ствола?
- Ясно, нет.
- Хорошо, мистер Слотер. Теперь когда вы стали моим клиентом, я бы хотел выслушать ваши показания.
- Разумеется. Как тебе известно, я здесь не живу. Это мой городской дом…
- А где ты живешь?
- У меня особняк в Вестпорте.
- Тогда что ты тут делаешь - в воскресенье-то?
- Я конец недели провел в Нью-Йорке. Решил сегодня сюда заглянуть, просмотреть почту, проехаться по городу. Ну, приехал. Около трех. Почитал накопившиеся письма, кое-что поделал, а в четыре мне позвонили.
- Кто?
- Хаббел Уэйн.
- Владелец клуба "Шестьдесят девять"?
- Он самый. У нас с ним кое-какие общие дела. Он попросил меня принять его здесь. Я согласился. Он назначил встречу на пять. Меня это устраивало. Потом я вспомнил, что мне ещё надо было заехать в пару мест. Но я сказал Хаббелу, чтобы он приезжал, а на тот случай, если я не успею вернуться к его приходу, я оставлю дверь незапертой. На том мы и порешили.
- И ты выезжал в город?
- Да.
- В котором часу?
- Примерно в половине пятого. Но мне надо было переделать массу дел, и я понял, что на это уйдет много времени - часа два-три. Я перезвонил Хаббелу, но его уже не было. Тогда я оставил ему записку.
- Где?
- Вон там на столе.
Я пошел к столу и обнаружил нацарапанную карандашом записку. "Буду не раньше 7:30. Если хочешь, дождись."
- Именно в это время я и вернулся. В пол-восьмого, - сказал Слотер.
- Хаббел Уэйн был здесь?
- Никого не было. Только этот парень лежал на полу.
Такие вот дела. Я спросил:
- А что Пэтси?
- Я сам заехал за ним и он все время был со мной. Мы обнаружили… мм… Кларка вместе. И я тут же послал Пэтси за тобой. Я понял, что влип в неприятную историю, и решил посоветоваться со специалистом, а потом уж вызывать полицию. Вот и вся история, Чемберс, от первого до последнего слова.
- Ты Уэйну не звонил?
- Никому я не звонил. Я послал за тобой Пэтси, а сам остался здесь. И скажу тебе откровенно, брат, я очень рад, что он тебя привел.
Наступила тишина. А на полу лежал мертвый окружной прокурор и известный гангстер сидел в кресле с озадаченным лицом.
- Да, похоже на подставку, - произнес наконец я. - Не такой же ты осел, чтобы убить прокурора у себя в доме. Какие-нибудь соображения есть?
- А то!
- И кто же?
- Уэйн - кто же еще!
- Но почему он?
- Две причины. Уэйн мне задолжал двадцать пять "кусков", которых у него нет. Об этом-то он и хотел со мной поговорить. Плюс у него есть личные счеты с Кларком, что-то там связанное с девчонкой. Словом, такой вот подставкой… он разом избавляется от Кларка и от меня. И спасает свои двадцать пять… Правда…
- Что?
- Буду с тобой откровенен. Ты же сам спросил, какие у меня на этот счет соображения. Вот это мое соображение. Но тут есть одна неувязочка.
- Какая?
- Я забыл оставить дверь незапертой для Хаббела Уэйна!
- Повтори-ка, приятель!
- Пойдем, я покажу. - Он повел меня к входной двери, открыл её и указал на дополнительную личинку замка. - Вот. Если её перед уходом утопить внутрь, дверь останется незапертой. Так вот я забыл её утопить. И дверь оставалась все время закрытой снаружи.
Тут я заметил, что дверные ручки на внешней и внутренней стороне двери разные: на внутренней стороне ручка была медной, внешняя - стеклянной.
- А почему ручки разные? - спросил я.
- А, - усмехнулся он. - Авария. Когда я вернулся, внешняя ручка сломалась. Пока тебя ждал, я вызвал менеджера и попросил его заменить ручку хотя бы времянкой. Стеклянная - это времянка и есть, пока не найдут медную. А вам, сыскарям, до всего есть дело - все замечаете!
- Угу, - кивнул я, щелкая личинкой. - А ты уверен, что дверь была заперта?
- Абсолютно. Я же ключом её отпирал.
- Тогда что же нам делать с твоей великой версией?
- Не знаю. Я думаю вот что. Уэйн приехал, вошел в квартиру, прочитал мою записку, понял, что меня не будет ещё часа два, воспользовался каким-то предлогом чтобы заманить сюда Кларка, тут он его грохнул и сбежал, предоставив мне расхлебывать эту кашу. А если учесть все эти слухи насчет моего желания прищучить Кларка - отличная подставка!
- Но как же он смог сюда проникнуть - если дверь была заперта?
- Это ты мне сам скажи!
Мы вернулись в квартиру.
- А он мог попасть сюда каким-то иным путем?
- Нет. Тут у меня есть пожарная лестница. Но на окне колючая проволока и его можно открыть только изнутри. Я, конечно, считаю, что это мог быть только Уэйн, но сказать по правде, я не мог взять в толк, как же он умудрился попасть сюда… если попал.
- Сколько здесь комнат?
- Шесть. Две спальни, гостевая, гостиная, столовая и кухня.
- А кладовка?
- Само собой.
Он повел меня по коридору, и я тут же ударился обо что-то локтем.
- Черт! - взвыл я, потирая ушибленное место. - Это ещё что за штука? - и указал на торчащую из стены железяку.
- Мусоропровод. Извини, забыл тебя предупредить. Я сам вечно на него натыкаюсь.
Я внимательно обследовал его квартиру. Симпатичное было гнездышко: красивые спальни, увитая колючей проволокой сетка на окне гостевой комнаты, выходящем на пожарную лестницу, просторная терраса. Завершив осмотр, я заявил:
- Нет, решительно утверждаю, что сюда кроме как через входную дверь попасть невозможно.
- Верно.
- И ты уверен, что дверь была заперта?
- Хотел бы я думать иначе.
- Но тогда ты главный подозреваемый.
- Сам понимаю. Но зачем мне тебе врать? Ну и что мы будем делать?
- Дай мне сорок пять минут, от силы час.
- А потом?
- Вызови полицию.
- Надо ли?
- А у тебя есть другое предложение?
- Да вроде нет.
- Расскажи им все как было. Только правду и ничего кроме правды. Все, что ты мне рассказал. Они устроят проверку и, скажу тебе, парень, будет лучше, если все твои показания подтвердятся!
- Подтвердятся-подтвердятся! - торопливо подхватил он и, когда я уже был у двери, спросил: - А ты сам куда сейчас?
- К Уэйну Хаббелу, куда же еще…
Клуб "Шестьдесят девять" находился на углу Шестьдесят девятой улицы и Парк-авеню. Это было тихое уютное местечко, имевшее среди завсегдатаев репутацию "приюта обманщиков" - заведения, где женатые мужчины снимают девчонок, замужние дамы - мужиков, мужья - чужих жен и т. д. - такая публика составляла основную клиентуру. Прочие же были ребята из шоу-бизнеса, или ценители хорошей кухни, или любители тихой спокойной атмосферы, да ещё те кто жаждал отдохновения от роскошных варьете, шумливых комиков и джаз-бандов, состоящих из духовых инструментов. Клуб "Шестьдесят девять" себя почти не рекламировал, администрация не держала в штате пресс-агентов и своей популярностью он был обязан исключительно молве. Владельцем клуба был Уэйн Хаббел, совмещавший обязанности метрдотеля, которому помогала восхитительная леди по имени Марта Льюис. Я знал Марту ещё с тех давних пор, когда она не была хозяйкой столь фешенебельного заведения и зарабатывала себе на жизнь экзотическими танцами в старом кабаре "Фламинго". Уэйна Хаббела я не имел чести знать. Я встречал его несколько раз в разных местах, но лично с ним знаком не был.
Добравшись на такси до Шестьдесят девятой, я прошел квартал до клуба. Сдал шляпу в гардеробе и сел на высокий табурет к стойке бара. Я заказал виски с водой. За стойкой стоял Джерри Карас, который последние двадцать лет подавал спиртное в лучших барах города.
- Как жизнь, мистер Чемберс? - поинтересовался он.
- Все отлично, Джерри. Просто замечательно.
- Давненько вас не видно.
- Да дела, понимаешь, совсем замотался.
- Смешать, мистер Чемберс?
- Да, пожалуйста.
Я отпил из стакана, развернулся на табурете и стал рассматривать помещение. Клуб был разделен на два зала. В одном помещался коктейль-холл с барной стойкой - небольшое квадратное помещение с розовыми лампами, маленькими черными столиками и тонкими черными стульями, у входа помещался гардероб, пол был устлан толстым золотистым ковром, а в алькове у дальней стены виднелись две телефонные будки. И все.
А сквозь арку в стене-перегородке виднелся сам клуб. Это был просторный зал с плотными красными портьерами на каждой стене - для лучшей акустики. В клубе, выдержанном в золотых и красных тонах, царил полумрак: из крошечных отверстий в потолке струился синий свет, а на каждом столике помещался крошечный светильник с красной лампочкой. Вдоль стен стояли золотые диванчики и золотые же длинные столы. Ну и самое главное небольшая до блеска отполированная эстрада и тихая музыка Альфредо Трини и его шестерых скрипачей.
Время по здешним меркам было ещё раннее. В клубе сидело несколько господ из числа попечителей. Я заметил Марту Льюис и Уэйна Хаббела за первым столиком. В коктейль-холле кроме меня находилась только одна парочка - они тихо перешептывались за черным столиком.
Повернувшись к Джерри, я спросил:
- Кому здесь насолил Стюарт Кларк?
- А что?
- Я спрашиваю не из праздного любопытства.
- Ясно. Раз ты один сюда пришел, значит не развлекаться.
- Так кому?
- А что такое?
- Джерри, строго между нами. Я тебе скажу, но ты сразу забудешь.
- Ну?
- Он мертв.
- Кто?
- Стюарт Кларк. Убит.
- Окружной проку… - Лоб Джерри избороздили морщинки. Морщинки на ровном лбу Джерри примерно равносильны истерическому припадку простого нью-йоркца со здоровой психикой.
Я вытащил бумажник, положил двадцатку на прилавок и прижал её кончиком пальца.
- Это не взятка, Джерри.
- А что же?
- Чаевые. Все, что ты мне сейчас скажешь. тебе все равно пришлось бы рассказать следователю, а у меня такое ощущение, что я тут оказался чуть-чуть раньше следователя, спешащего сюда на всех парах.
Джерри ухмыльнулся, сложил бумажку и повернулся взять бутылку виски. Он налил в стакан и добавил воды.
- За счет заведения. Клиент, который дает такие чаевые, имеет право хоть раз выпить за счет заведения. - Улыбка стала шире, и я понял, что мы заключили контракт.
Он поставил бутылку на место и вытянул толстенький указательный палец. Я посмотрел в указанном им направлении и, как я и предполагал, палец был устремлен к столику Марты и Хаббела.
- Вон там сидит компания самых отъявленных ненавистников Кларка.
- Оба?
- А что такое компания, по-твоему? Один что ли?
- Я что-то туго соображаю, Джерри. Извини. Расскажи-ка мне сначала о Хаббеле.
Джерри положил локти на прилавок и взъерошил волосы.
- Помнишь малышку по имени Кэти Принс?
- Художницу?
- Ее. Когда-то она танцевала. Совсем чокнутая девица. Часто появлялась в самых крутых заведениях. И всегда в компании денежного мешка.
- Ну и что?
- Мистер Уэйн из-за неё просто голову потерял. Чего раньше за ним не наблюдалось. У них был бурный, безумный роман - пока она его не бросила.
- Ради кого?
- А ты догадайся.
- Кларк?
- Молодец. Мальчик Кларк совсем другое дело - выпускник Принстона, молодой, из благородных и с туго набитым карманом. Он и вхож в самые фешенебельные места. Ты бы стал осуждать девочку?
- И как Уэйн к этому отнесся?
- Хреново. Но он ничего не мог сделать. У девочки на пальчике вдруг появилось колечко с камешком такой величины, что её впору было фотографировать для рекламы "Тиффани"{ Крупнейшая фирма ювелирных изделий }. И очень скоро, как поговаривали, должны были зазвонить свадебные колокола. Плюс Кларк справил страховку на сотню тысяч в её пользу.
- А ты-то откуда все это знаешь?
- Как говорят репортеры, фонтан-то бьет. Бармен, он же стоит прямо у этого фонтана.
- Ты знаешь её адрес?
- Восточная Шестьдесят третья, дом десять.
- А Марта Льюис? Она-то с какого боку в этом деле?
- Ты умрешь…
- Валяй!
- Этот парень, похоже, был падок на симпатичных телок.
- Кто?
- Да Кларк!
- А поподробнее…
- Когда он только появился в этом городишке, он познакомился с Мартой. Она тогда трясла сиськами в "Фламинго". Догадайся дальше сам.
- Что-то моя догадалка сегодня сдохла…
- Он с ней сошелся, закрутился и - женился!
- На Марте?
- Ну! Она как раз к тому времени уже сошла с дистанции. А год назад она развелась с ним в Рино. После этого он её облил холодной принстонской водой, если ты понимаешь, о чем я. Она ненавидит его.
- Когда ваше заведение открывается?
- В восемь. Мы работаем с восьми до четырех утра. Вот когда тут крутятся настоящие бабки. Мистер Уэйн большой мастер своего дела.
Я положил на прилавок ещё одну двадцатку.
- Парень, а ты не перегибаешь ли палку? - осторожно спросил Джерри.
- Нет. Разменяй мне купюру. Дай-ка побольше четвертаков. Мне надо позвонить в Рино. По делу.
- В Рино? По делу? Не поздновато ли?
- Учитывая разницу во времени, там ещё не стемнело. И не забудь, Джерри, что весь этот разговор должен остаться между нами.
- Можешь рассчитывать на старину Джерри.
Я забрал пригоршню мелочи и отправился в телефон-автомат звонить в Рино Уолдо Брайенту. Опустив в щелку монетоприемника несколько монет, я наконец услышал в трубке голос Уолдо.
- Как идут дела, адвокат? - спросил я. - Это Пит Чемберс.
- Привет, Пит!
- Мне нужна твоя услуга, Уолдо.
- Я твой старый должник, Пит.
- Мне нужны сведения по одному разводу.
- Когда?
- Чем скорее, тем лучше.
- Но сегодня воскресенье.
- Сам знаю.
- Не ворчи!
- Ты сможешь, Уолдо. Воскресенье - не воскресенье, ты же там большая фигура. Это очень срочно.
- Фамилии знаешь?
- Жена - Марта Льюис, в замужестве Марта Льюис Кларк. Муж - Стюарт Кларк.
- Стюарт Кларк? Ваш окружной прокурор? Тот самый?
- Тот самый.
- Тогда смогу. Я знаю судью, который занимался этим делом. Мне даже не придется ходить по канцеляриям. Я смогу раздобыть копии бумаг прямо в его офисе. А что тебя именно интересует?
- Факты. Телеграфируй мне домой. Если меня не будет, пусть подсунут телеграмму под дверь. Ладно?
- Будь спокоен, приятель!
- Премного тебе благодарен, Уолдо.
- Перестань!
Я вышел из будки, подмигнул Джерри, прошел под аркой в клуб и, взяв стул, подсел за столик к Марте и Хаббелу. Марта мельком окинула меня взглядом, узнала, улыбнулась, обнажив сверкающие зубы, и сказала:
- Боже мой! Любовь всей моей жизни вдруг восстала из пепла! Где ты пропадал, красуля?
- В разных местах.
- Только не здесь. Я уже работаю тут девять месяцев, а тебя ни разу не видела.
- Я не большой поклонник скрипичных ансамблей.
- А, тут мало девочек - вот что ты хочешь сказать. Из "Фламинго" тебя силком нельзя было вытащить. Ты уходил только когда появлялись уборщики со швабрами. - Она обратилась к Уэйну. - Ты не знаком с Питом Чемберсом?
- Не имел удовольствия. - Он говорил, едва шевеля губами, но четко проговаривая слова с почти правильным британским акцентом.
- Хаббел Уэйн. Питер Чемберс, - представила нас Марта. - Мистер Уэйн владелец этой мышеловки.