- Вы можете, конечно, не поверить мне, но все это я делаю исключительно в целях обеспечения собственной безопасности. Когда имеешь в банковской ячейке подобный компромат, то службы, типа Вашей, начинают ценить мою жизнь и свободу.
- То есть Вы хотите сказать, что занимаетесь этим уже четырнадцать лет исключительно ради вашей собственной безопасности?!!
- Чуть меньше, чем четырнадцать лет. А параллельно я занимался еще кое-чем, позволившим мне создать некое подобие моей экономической безопасности. Но Вы почти точно информированы о сроках начала моей деятельности. Поздравляю!
- Спасибо. Итак, что Вы хотите в обмен на нашу лояльность к Вашей…м-м-м деятельности?
- Оставьте меня в покое, и ни одно средство массовой информации в мире никогда не увидит эти досье.
- Оставить в покое Вас - то есть Вашу русскую контору? Вы же понимаете, что это невозможно!
- А почему Вы уверены, что моя контора - русская?
- Если честно, то мы не уверены. Но мы считаем, что это вероятно. И предлагаем Вам взаимовыгодное сотрудничество.
- Это попытка вербовки, или мне предлагается сделка?
- А чем, на Ваш взгляд, отличается сделка от вербовки?
- Тем, например, что при совершении сделки и впоследствии, стороны называются партнерами. И меня устраивает только такая форма сотрудничества.
- А Вы не боитесь ставить условия нашей службе?
- Я давно ничего не боюсь.
- Почему?
- Потому, что моя смерть, а следом и публикация досье в прессе и интернете, будут равносильны мировому политическому, а затем, наверняка, и финансовому кризису. Я уверен, что последствия скандалов в благороднейших семействах самых влиятельных стран, которые я могу инициировать…
- Не пытайтесь нас шантажировать! Мы знаем о возможных последствиях. И поэтому, я уполномочен господином Директором вести с Вами эти переговоры. Директор нашей службы ждет отчета о сегодняшней беседе. И Вашего ответа. Хотя бы предварительного.
- Ответ: "Да". Я буду сотрудничать с Вашей спецслужбой. Но, как партнер. И формы сотрудничества я хотел бы обсудить лично с господином Директором.
- Но он не изъявлял желания встречаться с Вами лично!
- Я надеюсь, что он изъявит такое желание. Вы просто скажите ему, что мне есть, что ему рассказать при личной встрече. До свидания!
- Где Вас искать?
- Не надо меня искать. Я сам позвоню Вашему Директору примерно через месяц или два - это зависит не от меня, поймите - на телефон известной ему дамы, во время их очередной милой встречи за пределами США. Скорее всего, на юге Европы.
- Вы играете с огнем! Зачем?! Шантаж людей такого ранга, поверьте, всегда заканчивается плохо.
- Плохо для кого? Для шантажиста? Может быть. Но ведь я, уважаемый коллега, никого не шантажирую! Заметьте это! Не я у Вас, а Вы у меня выпрашиваете эти досье! Не я у Вас, а Вы у меня, готовы за любую цену получить эти документы и имена. Не я, а Вы, Ваша служба, искали меня по всей планете! И вот, к моему сожалению, нашли.
- Да, Вы правы.
- Кстати, все материалы из досье существуют не только в бумажном, но и в электронном виде - в виде скэнов всех документов и фотографий. Почти в каждом досье есть, кроме того, прекрасные видео, которые мои люди сразу после известного события поместят в мировые интернетовские сети.
- Сразу после чего?
- Сразу после того, как станет известно, что мы ни о чем хорошем не договорились. Мне жаль, что Вы меня нашли. Честно!
- Мне тоже. Но ведь это наша работа.
- А это моя жизнь. Безработный разведчик все-таки лучше мертвого разведчика. Кстати, я не русский и… давно даже не разведчик.
- Ой ли?!
- Я же сказал, что мы обсудим эту и прочие темы при встрече с Вашим Директором. И поскольку он слывет человеком в высшей степени гибким и дальновидным, мы постараемся найти решение, устраивающее обе стороны - Вашу службу и меня. Я не имею больше ничего сказать Вам. Извините. И, надеюсь, мы больше с Вами никогда не встретимся.
Два месяца спустя, на побережье Хорватии
Стрелок и Директор американской спецслужбы "случайно" встретились на рынке. Стрелок, стоя возле прилавка с овощами, заговорил по-английски:
- Хэлоу! Я тот человек из Аргентины, звонка которого Вы ожидаете. Я надеюсь, у нас есть несколько минут для разговора. Если да, то попросите, пожалуйста, Вашу девушку погулять по соседнему ряду в пределах видимости. Согласны?
- О Кеу. Что Вы хотите от нас?
- Только того, о чем я уже говорил Вашему человеку в Аргентине. Оставьте меня в покое, и я в знак благодарности передам Вам все американские и часть других материалов, имеющихся в моем распоряжении. Если Вы выполните это мое единственное условие и при этом не передадите меня никакой другой спецслужбе, я никогда не дам ход оставшимся у меня материалам. Ни оригиналам, ни копиям.
- Скажите, Вы оставляете себе копии тех материалов, которые передаете нам?
- А как бы поступили Вы на моем месте?
- Оставил бы.
- Вот и я оставляю. Чтобы Ваша лояльность ко мне базировалась не на пустых словах.
- А где гарантии, что остальные досье и копии, передаваемых нам досье, не уйдут еще к кому-нибудь?
- Гарантировать должны Вы, а не я. Вы заинтересованы гораздо больше меня, чтобы ничто никуда не ушло.
- Хорошо. Я гарантирую Вам, что моя служба не будет больше искать Вас. Про прочих я не знаю, но постараюсь сделать все возможное и невозможное, чтобы они не добрались ни до Вас ни до Ваших досье. Такие гарантии Вас устроят?
- Да.
- Когда состоится передача нам материалов?
- Прямо сейчас. Вот они - все на этом стике. Там же найдете шифр и номер ячейки банка в Нью-Йорке, в котором я недавно положил все оригиналы этих документов.
- Я собрал за эти два месяца кое-что на Вас. Мы могли бы работать вместе. Почему бы Вам не уйти от русских под нашу крышу?
- От русских я, кажется, ушел и ни к кому больше не хочу. К Вам в том числе. Я не хочу, и никогда не хотел работать в разведке. Меня заставили. Все, что я умею и имею, благодаря своей работе с русскими, я уже использовал для того, чтобы получить возможность жить нормальной человеческой жизнью.
- Скажите, почему Вы не попытались сдать Ваших начальников их вышестоящим боссам или нам, например? Неужели Вы, такой талантливый разведчик, не могли найти какой-нибудь другой выход, кроме их физического устранения?
- Сдав их Вам, я фактически начал бы работать на Вас. Сдав их вышестоящим боссам в России, я подписал бы себе смертный приговор. Потому, что я не верю в честных боссов, а если они и есть такие, честные, то в их интересах поскорее убрать меня, как нежелательного свидетеля. Это по правилам, которые во всех разведках одинаковы.
- Последний вопрос. Моя девушка - тоже Ваш человек ? (Директор указывает взглядом на свою девушку).
- Нет. Просто я добыл ее телефон для связи с Вами.
- Где?
- Я не раскрываю свои источники информации. Кстати, если у Вас возникнут проблемы со странами, на гражданок которых у меня остались материалы, я сам найдусь и помогу Вам их решить. Возможно.
- Почему возможно? Мы можем очень хорошо отблагодарить за такую работу. И не только деньгами. Вы, надеюсь, догадываетесь о возможностях нашей организации?
- Возможно, потому, что я хочу быть абсолютно уверен в искренности того, что Вы мне сейчас пообещали. Таким способом, однажды, подарив в нужный Вам момент интересующие Вас материалы, я подтвержу, что не имею к Вам претензий.
- А как Вы узнаете об этих странах и о наших проблемах с ними?
- Я не могу ответить Вам на этот вопрос. До свидания и не ищите меня. Если я смогу быть полезен, я сам найдусь…
Стрелок растворился в многоязычной толпе огромного рынка. А Директор, постояв еще некоторое время в задумчивости, махнул рукой своей подруге. Когда она подошла, он ласково потрепал ее по щеке и сказал:
- Как хорошо все закончилось!
- Я не поняла, дорогой, Что закончилось?
- То, о чем тебе не следует знать.
- А зачем ты мне тогда это сказал?
- Не будь занудой. Я ведь тебя люблю именно за то, что ты такая дурочка.
- Раньше ты говорил "добрая дурочка".
- Я и сейчас так говорю.
Модель Алиса, подруга Директора
Эта Модель, которая по совместительству уже несколько лет являлась агентом Стрелка, до сих пор не смогла выйти выгодно замуж. Но зато, как настоящая дурочка , она совершенно не представляла себе, чем занимается ее, найденный с помощью Стрелка любовник - бизнесмен. Номер ее телефона - это то, единственное, что мог себе позволить якобы засветить Стрелок.
На самом деле, все обстояло гораздо хуже, чем мог себе представить господин Директор даже в самых кошмарных снах! И Стрелок еще долго размышлял, хорошо ли он сделал, что не раскрыл всей правды и не отдал американцу досье Модели.
Кстати, в досье у стрелка Модель проходила под сказочным именем Алиса. Может потому, что в страну Зазеркалье она путешествовала так же весело и бесшабашно, как девочка Алиса из детской сказки.
Четыре года назад, Нью-Йорк
Гинекологическая клиника, в кафе
- Вы уверены, Док, что Вы поставили пациентке именно эту спираль?
- Да.
- Вы уверены, что спираль не даст никаких негативных последствий и ее не придется менять, как минимум пять лет?
- Да. Этот тип должен нормально простоять не менее пяти лет.
- Вы уверены, что в случае проблем со здоровьем она придет именно к Вам?
- Я надеюсь. Я сказал ей, что, как и все пациентки, она должна приходить на плановый осмотр каждые полгода.
- И что она сказала?
- Сказала, что хорошо. И обещала приходить.
- Вот Ваши деньги, Док.
- Можно вопрос? А почему Вы уверены, что передатчик, спрятанный в этой спирали никто не сможет обнаружить?
- А потому, что уверен. И я, как частный детектив, не обязан Вам отчитываться, почему именно такой способ слежки за своей дочерью избрал мой богатый клиент.
- Вы не подумайте, что я хочу знать слишком много. Просто среди моих клиентов тоже немало оригиналов, которые готовы любым способом отслеживать половую жизнь своих жен, любовниц и дочерей.
- Ах, вот Вы о чем! О Кей. Найдите меня, если кто-то захочет платить хорошие деньги за такой передатчик.
…Частный детектив, с помощью которого Стрелок поставил спираль с передатчиком новой любовнице Директора, получил за это очень хорошие деньги и обещал никому не рассказывать о странном желании Стрелка - якобы отца девушки. Кстати, отец не оставил детективу никаких координат. Сказал, что если будет необходимость, то он найдется сам.
* * *
Так началось испытание одной из разработок талантливого индийского стипендиата Фонда, сообщившего Стрелку на собеседовании о возможности получать и передавать с помощью изобретенных им умных внутриматочных спиралей не только медицинскую, но и любую другую информацию. Например, записывать и передавать любые разговоры на расстоянии до двадцати метров. Причем передавать, в целях экономии аккумулятора, в назначенное "диспетчером" время, очень быстро - в течение долей секунды. Все остальное время пишущие устройства работают беззвучно, не испуская никаких волн, и их можно обнаружить, только изъяв спираль из организма пациентки и полностью разобрав ее.
Но Стрелка заинтересовало в изобретении индуса даже не это. Оказывается, чип, установленный в спирали, каждый раз, передав информацию "диспетчеру", полностью очищает свою память. В случае несанкционированного вторжения в устройство посторонних с памятью происходит то же самое. Кроме того, пишущие и передающие устройства при постороннем "вторжении" само ликвидируются. "Это чтобы никто не украл мое изобретение," - пояснил Стрелку индус.
…Когда Стрелок регистрировал на имя Фонда изобретение индуса, заплатив тому полтора миллиона баксов, и вскоре переписывал на свою жену все права производства умных приборов, он прекрасно понимал, какие перспективы сулит производство этих штук в немедицинских целях. Пусть документы полежат пока в сейфе банка, решил Стрелок.
А индус по его заказу уже изобретает прибор, пишущий разговоры с более значительных расстояний и с большим числом функций. Прибор, для которого расстояние до "диспетчера" не имеет никакого значения.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
БАРА
Одиннадцать с половиной лет назад, Прага
Стрелок и Бара
- Здравствуй, Бара!
- Здравствуй, милый! Наконец-то ты приехал. Что у тебя с лицом? Ты сильно изменился за эти три с половиной года, что мы не виделись.
- Некоторые говорят, что я изменился до неузнаваемости.
- Ну, так говорят те, кто ищет портретное сходство. Я вижу, что у тебя переделанное лицо. Но я с сотни метров сразу узнала тебя по походке, по повороту головы, а потом по голосу, когда ты сказал "Здравствуй, Бара!", по интонации…
- Странно. Я старался подойти к этому ресторану незаметно.
- А ты и подошел, можно сказать подкрался, незаметно для всех.
- Для кого это для всех?!
- Не цепляйся к словам, дорогой. Ты же прекрасно понимаешь, что на сегодня ты мой единственный свет в окне. Мне нет смысла не верить тебе. Ты - человек, перевернувший всю мою жизнь!
- Свет в окне - это что-то очень уж русское. Не так ли?
- Да, это типа идол, почти икона, на которую молятся. Знаешь, я совершенствуюсь в русском, благо в университете полно русских преподавателей, а в Праге - готовых всегда поболтать богатых русских бездельниц.
- И бездельников.
- Бездельники - не мой профиль. Меня интересуют деловые люди. Они перспективней. Ты же сам говорил. Но они практически все женаты и загружены делами! Зато их жены и дочки, действительно, умирают от скуки в нашей златой Праге. И они мне очень помогают своей готовностью учить меня языку бесплатно.
- Твой английский стал лучше. Здесь вроде бы, мало англичан.
- Достаточно. Для совершенствования языка достаточно.
- Я им завидую.
- Не надо, дорогой, им завидовать! Детей туманного Альбиона здесь, в Праге, надо жалеть! Они настолько растерялись от прелестей, и постоянной сексуальной готовности местных дам, что, по-моему, уже не в состоянии отличить милых девушек, типа меня, от профессионалок, делающих совершенно такие же минеты, но за деньги.
- Ты не была такой категоричной раньше.
- Раньше я радовалась каждому дню, который прожила! Даже без повода!
- А теперь?
- А теперь я радуюсь каждому дню по причине того, что он приближает меня к намеченной цели. Разве ты забыл, за что ты платишь?
- Плачу не я - а Фонд имени моего умершего друга. И если я не ошибаюсь, то задача Фонда, а значит и его цель - дать способной молодежи из бедных семей получить достойное образование.
- Способной на что?
- Ты же знаешь.
- Нет, я не знаю. За эти годы, с тех пор как перевелась из нашего захолустного университета в Прагу, я встретила много мальчиков и девочек, которые куда более талантливы, чем я. Но их никто не поддерживает. А про твой Фонд, как ты приказал, я никому никогда не рассказывала.
- Я не приказывал. Фонд - не секретная организация. Я просто попросил.
- А я согласилась. Из искреннего уважения к своим спонсорам.
- Послушай, ты, наверное, догадываешься, что я приехал не случайно - наступило время менять твою жизнь. Ты поедешь учиться в Штаты и, возможно, делать там диссертацию по славянским языкам.
- А меня возьмут?
- Твой руководитель диплома и будущей диссертации получит на днях предложение, от которого ни один вменяемый ученый не сможет отказаться.
- А я тут при чем?
- При том, что его приглашают преподавать и вести научную деятельность в Штаты. Ему дают хороший оклад, деньги на научную работу, а, самое главное, разрешают взять с собой одного ассистента. При условии, что тот станет тоже преподавать и заниматься наукой. Просто за существенно меньшие деньги.
- И этой ассистенткой буду я?! У нашего профессора есть выбор.
- У него нет выбора. Люди, представляющие наш Фонд, ставят всего одно условие - его ассистенткой можешь быть только ты.
- А если он взбрыкнет?
- За такие деньги, еще не взбрыкивал никто, и делал все, что просят. Тем более, что работать в Штатах - его мечта.
- Да, он давно хотел распространить свое научное и преподавательское влияние куда-нибудь на Запад.
- Ну, вот и распространит.
- Здорово! Можно я тебя поцелую?!
- Конечно. Пусть лучше думают, что я твой любовник, чем сутенер.
- Много они понимают! Таких сутенеров судьба дарит только самым счастливым девушкам в мире! Ты - прелесть!
- Ладно-ладно. Пойдем, прогуляемся. Нам есть о чем поговорить.
* * *
- Бара, ты помнишь, о чем мы говорили с тобой в Париже?
- Во время секса или после него?
- После.
- Конечно, помню.
- Ну, вот и повтори, пожалуйста, близко к тексту, все, о чем мы договорились. А я поправлю тебя, если ты что-то забыла или перепутала.
- Хорошо. Ты сказал, что я должна сама, без чьей-либо помощи перевестись из нашего захолустья в Прагу. Дал денег. Приодел. Сфотографировал у настоящего модного фотографа. Потренировал в сексе. Это было чрезвычайно приятно, за что большое тебе спасибо. Мы договорились, что по твоим приказаниям я должна работать, то есть спать, с кем скажут. Если я буду хорошей девочкой, то меня через пару-тройку лет найдет Фонд имени профессора Гонсалеса и поможет не только дотянуть до диплома, но если я не буду дурой, то и до получения ученой степени. Ты сказал, что Фонд имеет возможности направлять своих стипендиатов в любую страну. А мне направление Фонда поможет найти мужа-миллионера, который "случайно" окажется рядом с хорошенькой стипендиаткой. То есть со мной. Неужели ты уже нашел мне кандидата в мужья?!
- Да. Вот его фото, кстати.
- А он мил.
- И очень богат. Одна проблема. Он избалован вниманием местных студенток и преподавательниц. Поэтому нужна приезжая из Европы девушка, якобы не знающая сколько он стоит. В-общем, на мой взгляд, если ты сыграешь сама себя, то твои шансы на успех огромны!
- То есть, я влюбляю его в себя и становлюсь женой миллионера.
- Не просто миллионера. А единственного наследника из очень могущественной семьи.
- А его родители, как это нередко бывает, случайно не имеют по поводу кандидатуры будущей невестки никакого особого мнения?
- В том-то и дело, что имеют! Они ненавидят всех, кто вьется вокруг их семьи из-за денег. Но поскольку так устроена жизнь, то они давно смирились с этим, и решили, что лишь бы сыну нравилась его будущая супруга и они примут ее безо всяких оговорок.
- А как они относятся к славянам?
- У папы дед был русским генералом. А мамины предки происходят из польских шляхтичей. Это же Америка! А не Германия времен нацизма!
- Прекрасно. Когда мы должны ехать?
- Через три месяца. За это время вы с профессором получите приглашения и сделаете визы.