Когда-то давно, в детстве, Аня неделями болела ангиной и лежала одна в пустой квартире - больничный по уходу за ребенком маме давали только на три дня, - она листала тяжелую кулинарную книгу в коричневом тисненом переплете. Тогда, в те времена вечного дефицита колбасы и туалетной бумаги, это казалось не чтением, а путешествием в исчезнувшую цивилизацию. От жареного молочного поросенка с петрушкой в хрустящем пятачке, изображенного на цветной вкладке, которого отчего-то ей было несказанно жаль, Аня переходила к нежному кофейному парфе; от мусса из свежей клубники - к глинтвейну с ромом. В семь с работы наконец возвращалась мама и готовила ей манную кашу.
Про форель в той книге почему-то было написано, что при варке она приобретает синий цвет.
И даже при всей склонности детей фантазировать самым невероятным образом малолетней Ане в голову тогда не приходило, что она когда-нибудь будет знать, какого цвета приготовленная форель.
На вопрос официанта: "Кредитная карта или наличные?" - девочка с оранжевыми и изумрудными прядками протянула платиновую "Мастер кард".
Светлова, не скрывая любопытства, наблюдала за этой сценой.
- Почему я живу в "Королевском саду"? - Девочка поймала этот Анин, что и говорить, не слишком уместный для воспитанного человека взгляд и сама озвучила вопрос, вертевшийся у Светловой на языке. - Да, в общем, в основном из-за моей собаки.
Моя собака любит "Королевский сад". Видите ли, в больших и дорогих отелях Аладдин нервничает - лишний раз не тявкни и все такое! Да и не во всяком отеле собак принимают. А у пани Черниковой очень мило. Уютно и спокойно. Очень подходящая обстановка.
- Подходящая - для чего?
- Ну, я имею в виду - как раз для собак!
- Ах вот оно что… Понятно.
- Ну и к тому же папа все время приучает меня к скромности. Считает, что, например, пятизвездочный отель для бывшей советской девочки - это разврат. В общем, боится, что деньги и слишком роскошная жизнь меня испортят!
- Ах вот как… Ну тогда конечно. Тогда ваш выбор вполне понятен, - вежливо согласилась Светлова, про себя подумав, что так ни черта и не поняла из этих довольно сумбурных объяснений. Откуда они только взялись, такие скромные?
Между тем девушка взяла фирменный спичечный коробок с надписью "Черный слон", лежащий на столе.
- Вы курите? - забеспокоилась Анна, опасаясь, что та сейчас начнет дымить на Кита.
- Курю. Но сейчас не буду? - успокоила ее Дэзи.
Она зажгла спичку и задумчиво стала наблюдать, как та прогорает. Чуть не обожгла себе пальцы.
- Дурацкая привычка! - объяснила она, поймав взгляд Светловой. - Не знаю, зачем я это делаю.
Огонь немного успокаивает, наверное, поэтому…
Люди любят смотреть на огонь. Это у нас атавистическое, конечно: все-таки человечество за неимением теплых полов с подогревом столько времени провело у костров - миллионы лет!
- Возможно, это и правда успокаивает, - снова вежливо согласилась Анна.
"Непонятно только, из-за чего же так приходится волноваться девочке, пользующейся платиновой "Мастер кард"?" - опять подумала она про себя.
Итак, ее звали Дэзи. Она была русской, но уже несколько лет жила за границей. Имя довольно сложным способом напоминало о ее русском имени Рита. Маргарита. Дэзи - по-английски маргаритка.
У нее была платиновая "Мастер кард" и собака по имени Аладдин, сокращенно Ал. Серебристо-черная овчарка, немного припадающая на задние лапы.
Впрочем, это было заметно, только когда Ал вставал с пола: тогда задние лапы его не слишком слушались - они скользили и разъезжались, и овчарке приходилось делать некоторое усилие, чтобы, опираясь только на передние лапы, наконец прочно встать на все четыре.
Русских в городе вообще было, как и полагается, много. Иногда Ане казалось, что дома уж никого и не осталось, все, кто мог, кто тушкой, кто чучелом, перебрались сюда. Преодолели пограничную полосу.
В отеле в основном говорили по-русски. Да и сама хозяйка, пани Черникова, знала русский очень неплохо. Изучила еще во времена социалистического прошлого своей страны. Может быть, этим и объяснялось такое преобладание русскоязычного населения в ее отеле?
Даже фамилия у пани Черниковой звучала вполне по-русски. Хотя в здешних краях окончание на "ова" означало лишь то, что пани замужем. И ее мужа зовут пан Черник.
В общем-то, "Королевский сад" был домом, где, хочешь не хочешь, люди, даже не сталкиваясь ежедневно, на время становились в курсе привычек друг друга. Какие-то звуки, шум воды, голоса, шаги на лестнице; силуэт, удаляющийся неспешно по дороге, ведущей в гору; обрывки фраз, произнесенных за завтраком… Неделя-другая - и вот вы уже знаете, что госпожа Гоцци, ваша соседка, вегетарианка и мечтательная любительница одиноких прогулок, очень рано встает. А мадам Вронская не прочь после трех пополудни пропустить рюмочку-другую. Ну и так далее, в том же роде.
Кроме того, вышеупомянутая мадам Гоцци была также большой любительницей "всего живого" - бабочек, листиков, цветов и птичек.., и особенно детей.
Например, при виде Кита взгляд ее становился прозрачным от нежности и умиления. Однако Кит, завидев ее, почему-то мрачнел и отворачивался.
Был в их отеле еще некто Руслан. Художник.
Длинноволосый молодой человек, вечно таскавший за собой ящик с красками. Он явно ухаживал за оранжево-изумрудной Дэзи, обладательницей платиновой карты. Несколько тяжеловесно, что называется, "с серьезными намерениями". Слишком молоденьких девочек это обычно пугает, им еще так хочется порхать, а от таких намерений за версту несет заключением в клетку. Пусть прекрасную и золотую, но клетку.
Отчего-то Светловой казалось, что это несколько старомодное и церемонное ухаживание Руслана контрастирует с его подчеркнуто творческим обликом - внешностью свободного художника - длинными, ниже плеч, как у кинозвезды, волосами, которые он даже не собирал в хвост, растянутыми свитерами ниже колен, вечными пятнами краски на руках.
Кроме Руслана, из молодых людей в отельчике проживал еще некто, кого Светлова в зависимости от настроения называла про себя то Симпатичный, то Оболтус. Собственно, его-то внешность очень и очень подходила под описание Дэзи. Анне даже показалось, что его и имела девочка в виду, говоря о своем идеале: длинного, голубоглазого и довольно симпатичного. Он и правда был удивительно похож на актера Питера О'Тула в фильме "Как украсть миллион?".
Впрочем, несмотря на такое удивительное внешнее сходство, Ане было понятно, почему Дэзи не торопится признать в этом молодом человеке свой идеал.
Девочка отнюдь не выглядела наивной, несмотря на свою юность, а жизнь от кино отличается тем, что в реальной жизни за внешностью положительного и обаятельного героя может скрываться кто угодно. И хотя молодой человек утверждал, что где-то учится, чуть ли не в Лондонской школе экономики, принять его за гастролирующего по Европе мошенника-сердцееда, право же, ничего не стоило.
Однако все равно - лидировал в сердце Дэзи явно Оболтус.
Кроме вышеперечисленных персонажей, была еще полька Вронская. "Мадам Вронская", как она сама о себе говорила при первом же знакомстве, вручая визитную карточку: "Мадам Вронская. Исцеление и хиромантия".
С ее легкой руки обращение "мадам" и стало пользоваться в отельчике популярностью. Мадам стали именовать заодно и Гоцци. К тому же итальянке это очень шло.
У самой мадам Вронской были очень тяжелые густые духи. Запах, впрочем, не неприятный, но слишком насыщенный и пряный, не для слабонервных.
Почти как в оранжерее, где распустились в жарком и влажном воздухе бутон к бутону дорогие тропические цветы.
В общем-то, Вронская была уже довольно немолодой женщиной - с копной черных с проседью кудряшек, миловидными чертами лица и черными блестящими глазами. Ox, черными… В России, по суеверному обычаю, от таких глаз полагается прятать детей.
Вронская носила многослойные широкие одежды - нечто среднее между накидкой и спальным покрывалом. Так обычно одеваются полные женщины, внявшие совету модного журнала избегать слишком обтягивающей одежды, чтобы не подчеркивать свои роскошные формы.
Ограничения, связанные с однообразием силуэтов и фасонов, мадам Вронская компенсировала цветами.
Густо-сиреневые и оранжевые, терракотовые, фиолетовые и лимонные… Как будто к обеденному столу вылетала толстая и красивая бабочка.
А чтобы имеющие счастье наблюдать этот полет очумели окончательно, на тонкой цепочке мадам Вронскую сопровождал эскорт: маленькая обезьянка Чучу - существо зловредное, шкодливое и необычайно сообразительное. Список мелких и крупных пакостей, находившихся в ее репертуаре, не оставлял сомнений в поставленном Чарлзом Дарвином диагнозе - человек произошел именно от обезьяны. Но ему еще было у нее учиться и учиться.
В репертуаре мартышки были и коронные номера.
Например, Чучу умела больно и коварно щипаться.
Кроме того, Чучу перла без зазрения совести все, до чего только могла дотянуться. Нейтральное слово "воровала" тут явно не подходило - до того нагло и беспредельно действовало "дитя тропиков".
Единственное исключение Чучу делала для Кита, маленького сына Ани Светловой. И Светлова всерьез предполагала, что за этим скрываются серьезные попытки втянуть ее ребенка в преступное сообщество.
Петя Стариков, Анин муж, как-то рассказывал ей, как слаженно и обдуманно - как настоящая бандитская шайка! - действуют стаи обезьян в национальных парках Южной Африки. По четко разработанному плану, когда машина останавливается, например на въезде в парк, стая высматривает ту, в которой хотя бы на несколько миллиметров приоткрыты окна.
При этом все роли в стае явно распределены заранее.
Самая ловкая обезьяна протискивает лапу в щель и вцепляется человеку в волосы.
Пока пассажиры автомобиля борются с этой напастью - и не подозревая, что это всего-навсего отвлекающий маневр! - остальная шайка уже забралась в машину с другой стороны и тырит все, что попало под руку, вернее, под лапу. Солнечные очки, бейсболки, пакеты с чипсами… А потом, рассевшись на деревьях, члены шайки демонстративно на глазах у обобранных туристов цепляют украденный товар на свои наглые физиономии и еще скалятся им вслед.
Так вот, у Светловой было ощущение, что Чучу, за неимением такой шайки, ищет себе подельника. И для этой цели она явно облюбовала Кита, очевидно, как самого подходящего ей по возрасту и шкодливому г нраву персонажа.
Мартышка Чучу строила Аниному ребенку умильные рожи, никогда его не щипала и даже делала маленькие подарки. То бишь делилась украденной добычей: чужие очки, надорванные пачки резинок, обкусанные яблоки…
Непреклонно, со словами: "Нам краденого не надо!", Светлова возвращала злонамеренному существу эти щедрые дары под осуждающие вопли Кита, которому дружба с Чучу и эти изъявления ее расположения были явно по сердцу.
Хозяйка Чучу, мадам Вронская, тоже в свое время изучала русский язык и даже преподавала его когда-то, когда в Польше еще это пользовалось спросом.
В общем, если подвести итог, не говорила по-русски в "Королевском саду" только мадам Гоцци. Она говорила по-английски и по-итальянски, но при этом Светлова затруднялась определить, из какой именно страны мадам приехала. Но поскольку общалась с окружающими мадам Гоцци не слишком активно, то знаний английского, который Светлова в свое время преподавала, ей с избытком хватало, чтобы ее понимать.
Вот на такой странной, "вавилонской" смеси русского, польского, чешского и английского и общались обитатели "Королевского сада". Впрочем, затруднений в общении из-за этого не возникало.
Вооружившись словарем, Анна задумчиво листала местные газеты. Объявлений было много, даже очень много.
"Добрая, ответственная, порядочная, сорок пять лет, без вредных привычек…"
"Исполнительная, ответственная…, опыт работы…"
Анна уже было тянулась к телефону - и снова останавливалась.
Что касается няни в полном смысле этого слова - о таком Анна вообще не думала. "Если есть возможность самой воспитывать своего ребенка, зачем отказываться от такого счастья? - рассуждала она. - Нет и нет. Но вот нанять беби-ситтер, чтобы оставлять Кита хотя бы на час, полтора… А то ведь даже к стоматологу не отлучишься!"
Она снова уткнулась в газеты. Вот вроде бы совсем подходящее… С рекомендациями. Ну, очень заманчивое объявление: "Аккуратная, добрая, ответственная, порядочная, любящая детей…" Вообще все "в одном флаконе"! Чего лучше-то?
Анна уже снова потянулась к телефону и снова остановилась. Представила себе, как приходит эта незнакомая девушка. Может быть, даже производит на них с Китом самое что ни на есть приятное впечатление. Но у нее, у этой милой девушки, что - на лбу написано, что она будет делать, когда Анна отправится к стоматологу и за ней закроется дверь?
Допустим, у нее будут честные глаза. Но честные глаза вообще ни о чем не говорят. Светлова знала людей, которые с честными-пречестными глазами такое вытворяли…
- Ладно, Кит… - Она вздохнула и выкинула газеты в корзину. - Обойдемся мы без этих беби-ситтеров… Спокойствие дороже! Как ты думаешь. Кит?
Но сын оставил ее вопрос без внимания. Кажется, ему было не до матери.
- Кит, что это ты делаешь? - Аня улыбнулась.
У сына был вид слоненка, который гоняется за бабочкой. С грациозностью, свойственной этим лопоухим детенышам, он явно пытался что-то поймать, вперевалку топая по спальне и сшибая пуфики. Он даже становился время от времени на четвереньки.
- Этот способ передвижения был ему по-прежнему более удобен, но, как человек с обостренным чувством собственного достоинства, он его не уважал и давно уже до этого "не опускался", явно полагая, что человек должен ходить на своих двоих, а, не на четвереньках, хоть это, может, и в сто раз удобнее и быстрее.
Итак, Кит что-то увлеченно ловил, сопел и не отвечал. Ему явно было не до мамаши.
Аня внимательно наблюдала за сыном.
Собственно, по ее скромному мнению, это было главным, что требовалось от родителей. Не слишком много говорить, зато быть очень внимательными.
Уметь видеть. Наблюдать, чтобы понять. Собственно, как с детьми, так и со взрослыми: если понимаешь, что происходит, все будет нормально…
Наконец она поняла.
Кит гонялся за солнечным зайчиком.
Откуда, спрашивается, сей зайчик прискакал? Солнечное пятно порхало по комнате, присаживаясь, как бабочка, на разноцветное покрывало, замирало и снова вспархивало, перелетая вдруг с постели на диван и далее… Киту было непросто.
Светлова подошла к окну и, не высовываясь - ох, эти старые замашки частного детектива! - внимательно оглядела окна в доме на противоположной стороне тихой улицы.
Сомнений не было: солнечного зайчика пускала какая-то оптика. Бинокль или труба. Кто-то из-за полуспущенных штор наблюдал - изучал, рассматривал? - окна ее номера. Впрочем, почему она решила, что непременно ее номера? Может быть, соседнего?
В любом случае все это было в высшей степени странно.
Глава 3
Теплый весенний ветерок к вечеру сменился резким, жестким, обжигающим щеки ветрищем. С вечерней прогулки Аня и Кит вернулись красные как раки.
Деревья вокруг "Королевского сада" угрожающе раскачивали кронами.
Очевидно, в пику столь неприятному погодному явлению в гостиной пани Черниковой разожгли камин. Янтарные желтые чурочки очень уютно потрескивали в пламени камина, гармонично сочетаясь с завываниями ветра за окном.
И Светлова, уложив сына спать, потянулась на огонек.
Когда она появилась в гостиной, около камина курила мадам Вронская и шелестел свежими газетами Симпатичный.
А вскоре возникла пани Черникова с подносом.
Она поставила перед мадам Вронской рюмочку кофейного ликера, а перед Светловой - вкусы проживающих хозяйка отеля уже изучила - чай.
- Ничего не понимаю… Чьорт знает что! - Пани Черникова очень смешно произносила это слово. - Какие-то таинственные происшествия! Ну просто детектив какой-то… Опять не хватает! Думала, может, разбились? Так осколков нигде не видно…
- А что случилось?
- То чашки одной недосчитаюсь, то бокала… Пани Вронски, вы не поищете у себя в номере? Может быть, это ваша Чучу таскает?
- Смотрела уже… Когда вы в прошлый раз бокалов недосчитались… - вздохнула Вронская. - Ничего не нашла!
Светлова слушала их разговор, затаив дыхание.
Это ее детективное прошлое давало о себе знать…
Дело в том, что Ане уже давно стало казаться, что криминальные ситуации и детективные загадки просто мистическим образом начинают преследовать ее, обрушиваясь как снег на голову и возникая из ничего и на ровном месте. Неужели и в таком райском тихом уголке ее настигнет роковым образом криминальное приключение?
Но, слава богу, на сей раз, кажется, крупного дела не намечалось. Светлова перевела дух и снова задышала спокойно.
"Чашки и бокалы наверняка таскает вороватая Чучу! - решила Анна. - А близорукая - ведь она постоянно прищуривается! - мадам Вронская просто плохо их искала".
- Не расстраивайтесь, найдется ваша пропажа, - успокоила Светлова пани Черникову. - Так в жизни бывает.., полосами! То вдруг все начинает теряться…
Теряется, исчезает! А потом так же неожиданно вдруг начинает находиться. Подождите, - посоветовала она.
- Какими полосами, пани Светлова?! - искренне ужаснулась ее русскому пофигизму хозяйка отеля "Королевский сад". - У меня никогда ничего не теряется!
- Неужели? - изумилась Аня.
- Никогда, - гордо повторила пани. - Я, конечно же, расстраиваюсь не из-за посуды. Что уж там чашка - пустяки! Только, видите ли, просто удивительно все это! Понимаете, со мной обычно в жизни ничего странного не случается. И когда вдруг случается - я теряюсь!
Аня вежливо кивнула:
- Ну, конечно, милая пани Черникова, я отлично вас понимаю….
- И ведь я пересчитываю чашки не потому, что… - Хозяйка "Королевского сада" запнулась, подыскивая слова. - А просто потому… Ну, не знаю, как вам и объяснить! Я просто люблю порядок, вы понимаете?
Аня вежливо кивнула. А про себя усмехнулась: пани Черникова была в точности как ее замечательная, ухоженная и аккуратная страна, где все делалось по порядку и по ранжиру. В самом деле, если бы кофейники пани Черниковой, стоящие на полке всегда носиками на север, вдруг однажды встали носиками в разные стороны, - это означало бы, что мир перевернулся! Пани Черникова, разумеется, пересчитывала чашки потому, что любила порядок… И еще потому, что так делали ее мать, ее бабушка и прабабушка; и ее прапрабабушка, вне всякого сомнения, делала точно так же.
Молодой человек, явно скучавший, слушая этот разговор - "Тоже мне происшествие! - было написано на его лице. - Чашка исчезла!" - невежливо зевнул.
- Пожалуй, пора прогуляться… - заметил он.
- В такую погоду? - удивилась Аня.
- Ничего, я морозоустойчивый, а также, впрочем, жаростойкий… И вообще пуленепробиваемый!
- Даже так?
- И только так! И вообще я такую погоду люблю.
Ветрище что надо. Как раз для кайтсерфинга.
- А это еще что такое?
- Неужели не знаете? - И стараясь быть понятным для столь отсталой части человечества, молодой человек снисходительно объяснил:
- Один из способов использовать движущую силу ветра для активного времяпрепровождения…
- Какой-то новый и модный вид спорта?