В ресторане остался только Алекс Корчионне, который сидел позади вместе со своей девушкой. Бармен ушел. Когда вошел Томми, Джимми одной рукой приобнял Билли. Билли даже не поднял головы. А с чего бы? Он был с друзьями. Приятелями-гангстерами. Он понятия не имел, что Томми собирался его прикончить.
Я находился за стойкой бара, когда Томми выхватил из кармана тридцать восьмой. Билли заметил его в руке Билли. Стоило Билли осознать, что происходит, как Джимми сдавил Билли глотку. - Чисть гребаные ботинки, - завопил Томми и впечатал револьвер в висок Билли. Билли выпучил глаза. Томми вновь его ударил. Джимми крепко держал Билли. Из головы толчками хлынула кровь. Черная.
Теперь Алекс Корчионне заметил, что происходит, и решил вмешаться. Джимми бросил на него взгляд. - Тебе тоже хочется? - спросил он. Он был уже готов бросить Билли и взяться за Алекса. Я встал между ними, словно собирался заехать Алексу. Но я просто схватил Алекса за плечи и потащил его к двери.
- Убирайся отсюда, - произнес я очень тихо, чтобы Джимми не расслышал. - У них свои разборки. Я вытолкал Алекса с девушкой наружу, и они ушли. Алекс был в нашей команде, но Джимми с Томми так раздухарились, что могли на месте прикончить Алекса с девушкой, дернись они только.
Я запер входную дверь, а когда обернулся, то заметил, что тело Билли ничком лежит на полу. Его голова превратилась в кровавую кашу. Томми раскрыл мешок, а Джимми приказал мне подогнать машину к заднему входу.
Теперь мы нарвались на проблемы. Билли Бэттс был неприкасаемым. На убийство гангстера из другой семьи нужно получить согласие. Прознай люди Гамбино, что Бэттса замочил Томми, мы все мертвецы.
Тогда бы мы никуда не смогли скрыться. Они могли даже потребовать у Полли, чтобы тот собственноручно нас убил. Томми совершил наихудший из возможных поступок, и мы это знали. Труп Билли должен был исчезнуть. Мы не могли просто бросить его на улице. Тогда бы развязалась война. А если труп исчезнет, то и Готти ничего не узнает.
Джимми сказал, что следует похоронить тело там, где его не найдут. Он сказал, что на севере штата его приятель держит собачий приют, и там никто не станет искать. Мы закинули Билли в багажник и поехали к Томми, чтобы прихватить лопату. Его мама уже проснулась и приготовила нам кофе. Она нас не отпустила, и нам пришлось завтракать, пока снаружи у нас в машине лежал труп.
Наконец, мы выбрались от Томми и выехали на автостраду Таконик. Мы ехали уже час, как внезапно я услышал странный звук. Я полудремал, держа в руках лопату. Томми сидел за рулем, а Джимми спал.
Я вновь услышал этот звук. Он был похож на глухой стук. Джимми проснулся, и опять поднялся стук. Внезапно нас всех осенило. Билли Бэттс жив. Это он стучит в багажник. Мы едем хоронить его, а он еще живой.
Вот теперь Томми действительно разозлился. Он ударил по тормозам, перегнулся через сиденье и схватил лопату. Никто не произнес ни слова. Мы вышли из машины и подождали, пока не прекратился встречный поток машин. Тогда Джимми встал с одной стороны, я с другой, а Томми открыл багажник.
Стоило тому распахнуться, как Томми ударил лопатой по мешку. Джимми схватил монтировку и тоже принялся лупить по мешку. На это ушло несколько секунд, и мы вернулись в машину. Когда мы прибыли на место, где собирались похоронить Билли, то земля оказалось такой мерзлой, что нам пришлось час копать, чтобы вырыть достаточно глубокую могилу. Затем мы засыпали тело известью и поехали в Нью-Йорк.
Но даже после этого Билли остался проклятьем. Спустя три месяца после того, как мы похоронили парня, Джимми пришел ко мне в "Сюьит" и сказал нам с Томми, что придется вырыть труп и закопать его в другом месте.
Парень, владевший собачьим приютом, только что продал свою собственность под коттеджи. Он хвастал Джимми, как много денег получит, но Джимми лишь знал, что рабочие могут наткнуться на тело. В ту же ночь мы с Томми поехали на моем новеньком желтом понтиаке каталина с откидным верхом и выкопали Билли.
Это было ужасно. Мы засыпали известь, чтобы тело быстрей разложилось, но сгнила лишь половина. Запах был столь омерзителен, что мне стало плохо. Меня начало рвать. Все время пока мы с Томми работали, меня выворачивало. Мы закинули тело в багажник и отвезли его на автосвалку в Джерси. Времени прошло достаточно, так что в трупе никто не признает Билли.
Меня тошнило целых три недели. Я не мог избавиться от запаха. Все пахло трупом. Жир в ресторане. Детские конфеты.
Мне везде чудился его запах. Я выбросил одежду и туфли, в которых был в ту ночь, полагая, что в них все дело. Я не мог избавиться от вони в багажнике своей машины. Я содрал всю обивку и выбросил ее. Отдраил машину до дыр.
Затем я выплеснул в багажник флакон духов Карен и закрыл его. Но даже тогда я не смог избавиться от запаха. Он так и не прошел. Под конец мне пришлось отправить машину на слом. Джимми с Томми решили, что я рехнулся. Томми заявил, что если бы он чувствовал запах, то оставил машину, чтобы она напоминала ему, как он расправился с тем жалким ублюдком Билли Бэттсом.
Я до сих пор не знаю, скольких людей убил Томми. Не думаю, что даже Джимми знал. У Томми не было тормозов. Он начал ходить с двумя пистолетами. Однажды вечером Томми прострелил ногу пареньку по кличке Спайдер, потому что тот не хотел танцевать.
Вышло все случайно, и Винни Асаро, парень из команды Боннано, отвел Спайдер к соседскому доктору, чтобы тот подлатал паренька. На пару недель мы разрешили Спайдеру спать в "Робертсе". Он разгуливал по бару с ногой в гипсе. Но чокнутый Томми заставлял пацана танцевать. Томми сказал, что использует парня для практики в стрельбе по мишени.
"Однажды ночью играем мы в карты в подвале - Томми, Джимми, я, Энтони Стабиле, Анджело Сепе - как входит Спайдер. Три часа утра, и мы все упились в стельку.
Вдруг ни с того ни с сего Томми потребовал, чтобы парень станцевал. - Станцуй, - кричит Томми. Но Спайдер взял и заявил Томми, чтобы тот проваливал в задницу. Теперь мы все уставились на Томми. Джимми принялся шутить и говорит Томми: - Ты что, спустишь этому уроду?
Мы все подначивали Томми, издевались над ним. Он вышел из себя, но продолжал играть в карты. Потом, прежде чем кто-то понял, что произошло, Томми пустил три пули в грудь Спайдеру.
Я даже понятия не имел, что Томми при оружии, и на мгновение мы все оглохли. Пахло паленым. Никто не сказал ни слова, но тогда я понял, что Томми - полный отморозок.
Наконец, Джимми начал на него кричать. - Ну хорошо, тупой ублюдок, раз ты такой крутой говнюк, сам будешь рыть могилу. И все. Больше ничего. Никто не добавил ни слова.
Джимми заставил Томми рыть могилу в подвале, а все это время Томми ворчал и злился, что ему приходиться копать могилу. Словно непослушный ребенок, которого после школы резинки чистить заставили.
Каждый день происходили какие-то стычки. Каждый день проводились сходки. Каждый раз, как у нас отнимали бизнес, кого-то взрывали, и начиналась война. Постоянно кто-то срывался с катушек.
Однажды ночью обычно спокойный Поли завалился в "Робертс" вне себя от гнева. Он потребовал, чтобы все заявились. Позвони Джимми. Позвони на стоянку. Позвони на автосвалку. Я решил, что развернулась полномасштабная война. На деле же оказалось, что он вместе с Филлис пошел в ресторан "Везувий Дона Пепе" на Леффертс-Бульвард, в нескольких кварталах от "Робертса".
"Дон Пепе" был отличным рестораном, но его владелец - сущей занозой в заднице. Там не было меню и нельзя было заказывать столики заранее. Все стояли в очереди, даже Поли.
Вышло так, что Поли с Филлис прождали полтора часа, пока перед ними метрдотель рассаживал докторов, одного за другим. Когда Поли пожаловался, парень отвел его за столик, но разозлился на Поли.
Когда Поли заказал вина, метрдотель пришел, чтобы налить его, и, может, случайно плеснул вино на Филлис. Поли уже начал выходить из себя. Но когда метрдотель выхватил грязную тряпку и принялся лапать Филлис, Поли перевернул стол и начал лупцевать парня.
Поли удалось отвесить тому два удара, прежде чем парень сбежал на кухню. Когда Полли потребовал, чтобы тот вышел, несколько официантов с тяжелыми сковородами и ножами преградили ему путь на кухню.
Я еще никогда не видел Поли столь рязьяренным. Он сказал, что если официантам вздумалось защищать своего приятеля, следует разбить им головы. Спустя час снаружи Дона Пепе поджидали две наших машины, набитые парнями с бейсбольными битами и отрезками труб.
К одиннадцати часам официантов и кухонную прислугу распустили. Стоило им заметить нас, как они пустились бежать. Некоторые прыгнули в машины. В ту ночь мы гонялись за официантами по всему Бруклину и проламывали головы.
Это было так легко. Мы валили всех без разбора. Мочили их.
Никому не пришла в голову мысль, почему. Ради чего? Никто не думал о бизнесе. Правда в том, что насилие начало разрушать наш бизнес. Например, угоны грузовиков шли прекрасно, пока все ни с того ни с сего начали распускать руки. - Мочи их! Бей их!
Обычно я не участвовал в настоящих угонах. Для этого были Томми, Стэнли, Джои Аллегро и другие парни, которым нравилось наставлять дуло в лицо водителям. Я в основном занимался распределением товара. У меня были покупатели.
Я подыскивал сделки. Однако временами, когда я нуждался в деньгах, то сам отправлялся в налеты. На этот раз мы приметили груз с сигаретами на двести тысяч долларов. Все должно было пройти легко. Операция была наполовину "передачей", что значило, что один из водителей сговорился с нами.
Мы перехватили грузовик неподалеку от гаража возле склада на Элк-стрит. Он заворачивал на магистраль Бруклин-Куинс, когда Томми со Стэнли вскочили с обеих сторон на подножки.
Наставили на водителей оружие. Мы с Джои Аллегро сидели в машине прикрытия. Стэнли заставил сговорившегося с нами водителя передать пароль от приборного щитка. В больших грузовиках с ценным грузом часто ставили под щитком охранную систему из трех кнопок. Необходимо было знать комбинацию, чтобы запустить двигатель или даже открыть или запереть двери, в противном случае срабатывала противоугонная сигнализация.
Томми затолкал водил в машину и уехал вместе с Джои. Я же перебрался в грузовик к Стэну, и мы поехали к месту выгрузки, к легальному складу рядом с главным почтовым управлением на Уэст-стрит, 36.
Там нас поджидал Джимми с пятью грузчиками. У него были разгрузочные конвейеры, и мы начали перегружать коробки из трейлера в грузовики.
Вместе с нами разгружались и другие грузовики, и конечно же никому из рабочих и в голову прийти не могло, что мы разгружаем угнанный грузовик. Мы уже вычистили половину грузовика, как вдруг подходит здоровый парень и требует показать карточки профсоюза. А у нас нет карточек профсоюза, у нас пушки.
Он был большим широкоплечим парнем, не знал Джимми и плевать на все хотел. Он начал донимать Джимми, что его грузчики - не члены профсоюза. Он собирался прикрыть нам разгрузку. Джимми попытался его убедить.
Не вышло. Джимми попытался подмазать его. Не вышло. Парень требовал карточки профсоюза. Он оказался сущей занозой, а на следующий день Джимми надо было разгрузить второй трейлер на двести тысяч в этом же месте.
Но мы уже успели почти обчистить грузовик, кроме двадцати ящиков с самокрутками "ларедо", которые мы оставили, поскольку никто их не покупал. Джимми знаком показал мне со Стэнли выводить отсюда грузовик.
Хвала господу, Стэн помнил код, чтобы завести грузовик, не запустив сигнализацию, и спустя мгновение мы ехали по девятой авеню к туннелю Линкольна и Нью-Джерси, чтобы избавиться от грузовика.
Не проехали мы и двух кварталов, как я заметил, что люди на улице нам машут. Они нам кричали.
И указывали на кузов грузовика. Я высунул голову наружу и понял, что Джимми с ребятами забыли запереть кузов, и мы сеем блоки "ларедо" по всей девятой авеню.
Невероятно. Люди кричат нам, а мы делаем вид, что не слышим, но стоило завернуть за угол, как прямо перед нами выросла патрульная машина. Вот и конец. Я глянул на Стэнли и сказал: - Тормози, закроем кузов. Стэнли молча на меня уставился. - Если мы не закроем кузов, то нас тормознут.
Но Стэн грустно на меня посмотрел, добавив, что нам не удастся запереть двери, не подняв сигнализации. Он сказал, что пытался вспомнить код для открытия дверей, но не смог. Если я сойду с грузовика посреди девятой авеню, то сработает сигнализация.
Помню, мы тогда с минуту смотрели друг на друга и затем со словами "А ну его на хрен" выскочили из окон грузовика. Чудно, должно быть, мы выглядели. Приземлившись на тротуар, мы пустились бежать со всех ног.
Убедившись, что за нами никто не следует, мы вернулись к месту разгрузки товара, где Джими рвал и метал из-за того, что парень из профсоюза его доконал. Парень угрожал Джимми. Сказал, что больше не будет никаких разгрузок, если грузчики не будут из профсоюза. Парень был безнадежен.
Той ночью Джимми отправил Стэнли Даймонда вместе с Томми ДеСимоне в Нью-Джерси, где жил тот парень, чтобы его обработать. Планировалось, что они слегка намнут ему бока. Чтобы не совал нос в чужие дела. Вместо этого Стэнли с Томми так разозлились, что прикончили парня.
Их просто бесило, что парень не послушался Джимми, что он жил в дыре в Джерси и что пришлось тащиться к черту на кулички, чтобы просто поговорить с ним. Они так себя накрутили, что не смогли удержаться и пришили беднягу.
Глава одиннадцатая
В 1969-ом году, в возрасте двадцати шести лет, Генри жил в съемном доме на Айленд-Парке, в двух кварталах от Поли. У него с Карен было по новому бьюику ривере и шкафы, набитые одеждой.
У него было пятнадцать костюмов "Бриони", за каждый из которых он отдал по тысяче долларов, тридцать сшитых на заказ шелковых сорочек, две дюжины пар туфель из крокодиловой кожи и кожи ящерицы, подобранных в тон костюмам и кашемировым спортивным пиджакам.
У них было так много одежды, что Генри с Карен буквально дрались за вешалки. Ящики комодов были забиты браслетами, тонкими платиновыми и золотыми часами, сапфировыми кольцами, антикварными брошками, золотыми запонками и спутанными комками серебряных и золотых цепочек.
У Карен была служанка и четыре меховых шубы. В супермаркет она ходила в норковой шубе. А когда ей нужны были деньги, расставляла большой и указательный пальцы, чтобы показать в пачке какой толщины нуждалась - в пару сантиметров или в пять.
Детская комната была завалена игрушками из магазина "ФАО Шварц", а обшитый сосной подвал ломился от подарков - коляски размером с яхты, подушки с вышивкой, импортные детские вещи, наборы серебряных ложек и целый зоопарк мягких игрушек.
У Генри было все - деньги, машины, драгоценности, одежда, а спустя некоторое время и подружка. Для большинства гангстеров иметь постоянную подружку не было редкостью. Почти все его друзья имели подружек.
Ради них не оставляли жену или семью, но повсюду с ними расхаживали, снимали им квартиры, арендовали машины, и регулярно дарили им краденую одежду и драгоценности.
Постоянная подружка рассматривалась признаком успеха, как призовая кобыла или катер, только еще лучше - подружка считалась верхом роскоши.
***
Генри: Я встретился с Лизой случайно. Стоял конец 1969-го года. Я как раз собирался отсидеть шестидесятидневный срок в Рикерсе за торговлю безакцизными сигаретами. Линда вместе со своей подружкой, Вералин, обедала в "Майкл Стейкз клубе" в Роквиль-центре, где и я тоже обедал вместе с Пити Варио, сыном Поли.
Вдруг Пити завязал разговор с Вералин, а я заговорил с Линдой. Они с Вералин работали в Куинсе и жили в одной квартире на Фултон-стрит, в Хэмпстеде.
После ужина мы вместе отправились в "Вэл Энтони", небольшой ночной клуб на северном побережье, заказали напитки и танцевали. Линде тогда было двадцать, и она только что вернулась из Калифорнии.
Она была смуглой блондинкой. Она была прекрасна. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Это была одна из тех ночей, когда все проходит идеально. Питер с Вералин ушли, а мы с Линдой продолжили разговаривать и танцевать.
Когда я отвез её домой, мы заметили там машину Пити. Мы немного покружили по городу, а когда вернулись, там по-прежнему стояла машина Пити. К этому времени мы с Линдой не на шутку увлеклись друг другом и решили провести ночь в "Холидей-инн". Когда на следующий день я отвез её домой, машина Пити все еще стояла на парковке.
Спустя пару дней заявился Поли и принялся расспрашивать про двух девушек, с которыми мы познакомились. Он сказал, что Пити ведет себя, как болван. Поли жаловался, что Пити ему своей Вералин плешь проел.
Вералин то, Вералин се, меня уже тошнит, добавил Поли. Поли хотел встретиться с Вералин. Я сразу смекнул, что дело не только в этом, и когда в следующую субботу мы поехали на квартиру к девушкам, я понял, отчего Поли так нервничал.
- Они копы, - сказал он. - Эти суки - гребаные копы. Я был поражен. - Поли, ты что, с ума сошел? - сказал я. Но он продолжал гнуть свое. - Вот увидишь. Они федералы. Увидишь.
Я знал, что на Поли сильно давит большое жюри округа Нассау. Он только что отсидел тридцать дней за неуважение к суду. Жюри присяжных допрашивало его по поводу лотерейных операций со Стивом ДеПаскуале, о встрече с Фрэнки Вошью в ресторане последнего и том, кто в действительно владеет его лодкой. Поли стали везде мерещиться копы.
Он даже установил систему видеонаблюдения из окна своей бруклинской квартиры. Он часам сидел в трусах на постели, пытаясь засечь федералов. - Вот один, - говорил он. - Парень за деревом. Видал? Как по мне, так Поли стал параноиком.
Когда мы приехали к квартире Линды и Вералин, Поли был так убежден, что они копы, что не стал подниматься, на случай если там установлена прослушка. Он хотел, чтобы Вералин спустилась.
Я сочинил какую-то чушь, сказав по домофону, что мы просто заскочили проведать ее. Линда ответила, что Вералин ушла за покупками, но она сейчас спустится. Вышла она, улыбаясь. Затем поцеловала меня. Она пригласила нас подняться в квартиру, но я отказался, объяснив, что мы спешим. Поли только что-то проворчал. Он все смотрел на окна. Искал копов.
Линда была идеальна. Умна. Обаятельна. Она вовсе не злилась, что после свидания я ей не позвонил. Не расстроилась, что мы заявились без приглашения. Она была просто потрясающая. Я понимал, что с Линдой у меня не будет никаких обязательств.
А Поли тем временем шепчет. - Она федерал. Федерал. Он бормотал это про себя, так что Линда его не слышала. Я так устал от его самодурства, что решил задать откровенный вопрос.
Мы все стоим возле кадиллака флитвуда Поли, и я прямиком спросил Линду, не коп ли она. Поли взглянул на меня так, словно я рехнулся, а Линда засмеялась.
Она ответила, что работала в 'Бридал Лэнде" на Куинс-булевард. Это было идеально. Идея Поли лопнула, как мыльный пузырь, потому что он знал это местечко. Им владел шестерка Пол Стюарт, который был подставным лицом Винни Алои, сына Бастера Алои. Бастер был действующим боссом семейства Коломбо.
Во время беседы даже Поли понял, что Линда понятия не имеет, кто мы. И что важней, ее это не интересовало. Теперь уже Поли хотел вернуться домой. Ему надоел этот разговор. Прежде чем мы уехали, я сказал Линде, что работаю аудитором. Она верила мне долгое время. Она верила, что я был аудитором, а Поли - толстым, старым и чокнутым уродом.