Он не врет, подумала Слободина. По крайней мере, это похоже на правду.
- Ладно, не будем вдаваться в детали. Я вам верю, - примирительно произнесла она. - Лучше скажите, что делать в такой ситуации?
- Я думал над этим вопросом. И пришел к выводу: в одиночку нам не устоять. Нужно искать сильного партнера.
Одно к одному, мысленно отметила Алина. Она снова достала сигарету.
- Обычно вы так много не курите, - заметил Муравин.
- Обычно мне не угрожают, - ответила Слободина. - Я подумаю над вашим советом.
Муравин встал.
- Вы знаете, Алина Игоревна, я на вашей стороне. И потому считаю, что действовать надо как можно быстрей.
- Я учту эти ваши слова, - проговорила Слободина.
Глава 2
1
Анна встала под душ и включила воду. Ей хотелось, как можно скорее смыть со своего тела следы пальцев рук Рагозина. Тонкие струйки воды впивались ей в кожу, но явного облегчения не приносили. Анне до сих пор казалось, что она находится в объятиях режиссера. Ее тело все еще хранило память о его прикосновениях и никак не хотело с ними расставаться.
Анна простояла под душем почти час, пока не почувствовала явного облегчения. Вода все-таки сделала свое дело и смыла с кожи ту грязь, которую она принесла домой. Анна завернулась в большое махровое полотенце и вышла из душа.
Дима с удивлением смотрел на нее.
- Что с тобой? Ты так долго была в ванной. Я уже стал волноваться, не случилось ли чего? - спросил Дима.
- Раньше надо было волноваться, а сейчас уже поздно, - отрезала Анна.
- Ты это о чем? Что-то я тебя не пойму, - Дима с интересом смотрел на подругу.
Анна ничего не ответила. Она молча прошла к креслу и уютно устроилась в нем, поджав под себя ноги. Прикрыв глаза, стала думать, рассказывать ли Диме о случившемся? И пришла к выводу, что стоит. Это будет ее маленькая месть ему за его отеческий совет переспать с Рагозиным.
- А что тут понимать. Я сегодня была с мужчиной, а мне после забойного секса, если ты помнишь необходимо принять душ, - Анна спокойно смотрела на Диму, как будто рассказывала ему какую-нибудь незначительную новость.
- Как с мужчиной? - поперхнулся Дима.
- Могу объяснить как, если тебя интересуют подробности, - c вызовом ответила Анна.
- Я не это имел в виду, а как ты могла? - голос Димы дрогнул.
- Не знаю, что тебя так удивляет. Обычное дело. Сколько людей этим занимаются, - равнодушно пожала Анна плечами.
- Но ведь ты занимаешься этим со мной. Почему у тебя вдруг возник другой мужчина?
Анна внимательно посмотрела на Диму. Ей показалось, что он на самом деле не понимает почему.
- Потому что ты так захотел, - пояснила Анна.
- Что ты несешь! Ничего такого я не хотел, - от возмущения Дима соскочил с дивана и выключил, работающий до сих пор телевизор. В комнате воцарилась тишина. Дима снова хотел сесть на диван, но передумал и взял стул. Он поставил его напротив кресла, в котором сидела Анна, и пристально уставился ей в глаза.
- Рассказывай, - приказал он.
- Ну, ты прямо, как следователь на допросе, - усмехнулась Анна.
- Рассказывай, - угрюмо повторил Дима.
- А я уже все сказала.
- Кто он? - Дима сверлил Анну взглядом.
- Рагозин, - ответила она и добавила после небольшой паузы, - Роман Анатольевич.
- Мне наплевать на это. Где ты его подцепила, на улице?
- Ну, зачем на улице. В театре. Он наш режиссер. Между прочим, очень талантливый, - уточнила Анна.
- Ах, вот оно что. Ну- ну. И что ты будешь иметь за это? - в голосе Димы зазвучали угрожающие нотки.
- Главную роль в новом спектакле.
Анна заметила, как взметнулась в воздух Димина рука. Анна сжалась, ожидая удара, но его не последовало. Дима сумел справиться со своими эмоциями. Он сжал пальцы в кулак, так, что побелели костяшки, и со всей силы саданул по стоящей рядом тумбочке. Зазвенело стекло. Стоявшая на тумбочке ваза упала на пол и разлетелась на мелкие осколочки.
- Ненормальный, тумбочка здесь при чем? - Анна бросилась собирать осколки.
- Проститутка! - выкрикнул Дима, - Продажная тварь!
- Сам ты тварь, - не осталась в долгу Анна.
- Что-о-о? - задохнулся Дима от возмущения.
- Да, тварь, тварь, тварь, - повторяла Анна, как заведенная.
- Ну и наглость. Можно подумать это я переспал с какой-нибудь шлюхой, а не ты! - снова крикнул Дима.
- Ты сам мне это посоветовал сделать, а теперь недоволен?
- Когда? Не помню.
- Не помнишь? - взорвалась Анна, - Ах, ты, гад! - теперь уже она замахнулась для удара, но Дима вовремя успел перехватить ее руку.
- Пусти меня, - Анна извивалась всем телом, пытаясь освободиться из Диминых рук, но он держал ее крепко.
- Когда я тебе советовал такое? Когда? - допытывался он.
- Извини, я не записала число и время, - Анна рванулась из последних сил и освободилась.
- Я помню тот разговор, - неожиданно спокойно сказал Дима, - но это было сказано не для того, чтобы ты этим советом воспользовалась.
- А для чего же? - глаза Анны округлились от изумления.
- Чтобы немного позлить тебя, - услышала она в ответ.
- Но зачем?
- Я был не в настроении, хозяйка квартиры требовала денег, а ты объявила, что их нет, и не будет. Ты просто попала в тот день, как говорят, под горячую руку.
Анна остолбенела. Так значит, это были просто слова! А она-то приняла их за чистую монету. Если бы не тот разговор, то не было бы тогда ее визита в кабинет Рагозина, не было бы квартиры Рагозина и его сальных поцелуев. Не было бы… Значит, все было зря? Анна почувствовала легкую тошноту.
Она подняла глаза на Диму.
- Уходи!
- Да, ладно, ну, что ты, я тебя прощаю, - залепетал Дима, не ожидавший такого поворота дел.
- Уходи, - жестко повторила Анна. - Я переспала с режиссером и нисколько не жалею об этом. И я собираюсь спать с ним и дальше. А тебе больше нечего здесь делать.
Анна прошла на кухню, оставив Диму одного в комнате. Через несколько минут она услышала, как хлопнула входная дверь.
2
Анна вошла в зал со смешанным чувством, ей хотелось и смеяться, и плакать. Смеяться оттого, что она впервые в своей артистической карьере через несколько минут получит главную роль в пьесе, а плакать оттого, какой ценой достигнута победа. Но внешне она никак не выдавала своих чувств.
Анна села рядом со Смольской. Та с некоторым удивлением покосилась на подругу.
- Я думала, ты не придешь, - произнесла она.
Хотя Лена и считалась ее едва ли не лучшей подругой, она не собиралась выкладывать даже перед ней все свои карты. Хотя совсем скоро она и так обо всем догадается. А если вдруг Рагозин ее обманет? Нет, такого быть не может, он же знает, что тогда не получит ее. А у него только при одном ее виде в прямом смысле слюнки текут. Она живо представила эту картинку - и ее передернуло. До чего ж противно! Но она вытерпит и это.
- Я так волнуюсь, - зашелестел рядом с ухом горячий шепот Смольской. - Получу ли роль в пьесе? Хотя бы маленькую. В прошлый раз при раздаче я пролетела. Помнишь?
Анна кивнула головой. Такое не забывается, тогда она тоже надеялась на главную роль, а получила совсем небольшую.
- Все будет нормально, - попыталась она успокоить подругу.
- Ты думаешь, а я не уверенна. Никто не сомневается, что главную роль отхватит Котова. Говорят, она хорошо для этого постаралась.
Анна невольно скосила на Котову глаза. Та сидела с видом победителя, ничуть не сомневаясь в оглашении результата. Ладно, посмотрим, что сейчас будет.
- А ты чего пришла? - продолжала допытываться Смольская. - После всего тебе ничего не светит.
- Из любопытства. Кстати, ты читала пьесу?
- Ну, да. До половины.
- А я всю. Мне понравилась, очень живая, с интересным сюжетом.
Смольская небрежно махнула рукой.
- Интересно играть. А смотреть пьесы, в которой играют другие, терпеть не могу. Если играют плохо, скучно. Если хорошо - завидно.
Анна улыбнулась; ею владели сходные ощущения.
Грузно ступая, словно носорог, появился главный режиссер. Он занял привычное место и оглядел зал. На Анну он почему-то не посмотрел, и у нее невольно пустилось в пляс сердце. Она не может столь глупо пролететь, она и так принесла огромную жертву на алтарь искусства.
- Сегодня мы начинаем репетировать новую пьесу молодого драматурга Станислава Немирова, - провозгласил Рогозин. - И, как всегда, начнем с распределением ролей.
В зале, где только что стоял неясный, но сильный гул, вдруг стало тихо, как на похоронах. Все застыли в ожидании.
У Рагозина была привычка начинать распределение ролей с самых незначительных. Он называл персонажа и имя актера или актрисы. Где-то в середине списка прозвучала фамилия Смольской. От избытка чувств она обняла и поцеловала Анну в щеку.
- Я так рада, даже не представляешь. Простой губителен для артиста. - Внезапно Смольская осеклась. - Ань, ты не переживай, этот жирный боров ценит в женщинах только одно, а на талант ему плевать. А ты же в училище была самой талантливой.
Тем временем Рагозин перешел к главным персонажам. Анна кожей почувствовала, как напрягся зал, а ее сердце застучало также бешено, как африканский татам.
- На роль главной герои пьесы я назначаю Анну Чеславину. - громко и очень отчетливо объявил Рогозин.
Краем глаза Анна увидела, как без сил рухнула в кресло Ольга Котова. Анне не надо было смотреть в зал, дабы понимать, что находится в перекрестье взглядов всех присутствующих. В голове бурно пульсировала кровь, но внешне Анна сохраняла полное спокойствие, как будто бы ничего и не случилось.
- Анька, как тебе это удалось? - услышала она рядом с собой взволнованной голос Смольской.
Анна посмотрела на нее; лицо подруги отражало изумление. И вдруг его выражение резко изменилось.
- Ты сделала это. Ты сделала это!
Анна молча смотрела перед собой. Почему-то неожиданно радость померкла, а взамен возникло опустошение. Несколько человек бросились к ней с поздравлениями, но она совсем ничего не чувствовала. Ею вдруг овладели плохие предчувствия; ничем хорошим эта затея не кончится. Когда идешь против себя, жизнь рано или поздно, но непременно тебя наказывает. Остается лишь дождаться, чтобы узнать, как она это сделает?
3
Эдуард проснулся рано. Сегодня ему предстоял великий день. Так он его для себя обозначил. Смысл "великий" он для него выбрал по тому, что этому дню предстояло стать поворотным в его жизни. Эдуард так долго не решался сделать этот шаг, так долго откладывал его на потом, что и сам потерял веру в то, что однажды его сделает. И вот, наконец, свершилось. Он решился! С этой минуты его жизнь должна круто измениться. Он решил открыть свое дело. Эдуарду надоело быть придатком своей жены, надоело вымаливать у нее деньги на любую мелочь и чувствовать себя школьником, которого еще не пускают на фильмы для взрослых.
Он хотел свободы, денег, красивых женщин. Хотел чувствовать себя хозяином жизни. Когда Эдуард женился на Алине, то рассчитывал автоматически получить весь этот пакет вожделенных благ без особых затруднений. Но у Алины была своя точка зрения на этот счет. Она и близко не хотела подпускать его даже на задворки своего бизнеса, уже не говоря о важных и больших проектах. Первое время Эдуард настаивал на том, чтобы она хоть как-то задействовала его в своем бизнесе, но Алина была непреклонна. Она считала его не способным вести дела и определила ему роль любимой игрушки, которая доставляла ей удовольствие, скрашивала ее одинокие ночи и не больше. Когда Эдуард это понял, он решил извлечь максимум выгоды из того положения, в которое поместила его жена. Он наслаждался жизнью во всех ее проявлениях, Модная одежда, дорогие машины, рестораны, отдых на престижных курортах стали главной составляющей его жизни на какое-то время. Но неожиданно все это ему быстро надоело и потеряло привлекательность. Жизнь стала казаться пресной, серой и ужасно скучной. Чтобы хоть как-то вернуть ей былые краски, Эдуарду все чаще и чаще требовалось прибегать к спиртному. Когда это средство от скуки стало ему уже необходимо, он ощутил легкое беспокойство, но не предпринял никаких действий, чтобы существенно изменить ситуацию. Ему уже было все равно.
Им овладела апатия. Он медленно и верно катился по наклонной. Наверняка, в конце концов, он бы спился и превратился в законченного алкаша, но однажды он узнал, что у Алины есть любовник. Это обстоятельство заставило его встрепенуться. Не из-за факта наличия мужчины у своей жены, а из-за того, что это могло внести значительные перемены в его жизнь.
Эдуард знал характер своей супруги. Она была последовательной и прямолинейной и не из тех женщин, которые скрывают амурные связи за спинами своих мужей. Такие женщины, как она, легко расстаются с мужьями и обзаводятся новыми. Эдуард испугался. Что ему придется делать, если Алина его выкинет из своей жизни? Вернуться к старому полунищенскому существованию? Ни за что! Поэтому Эдуард решился.
Накануне вечером он отказался, от ставшей уже привычной, бутылки коньяка и утром поднялся в бодром расположении духа. Он тщательно побрился, умылся, выбрал свой лучший костюм и, легко позавтракав, отправился в банк. Там он намеревался взять ссуду, чтобы использовать эти деньги на открытие своего ресторана. По его расчетам на первое время ему должно было хватить пятьсот тысяч долларов.
Эдуард отправился в банк, где его хорошо знали. Он нередко прибегал к услугам этого учреждения при возникновении различных денежных затруднений и всегда вовремя рассчитывался по счетам. Его кредитная история была безупречной. Эдуард рассчитывал, на то, что в банке ему не откажут.
Служащая банка вежливо выслушала его и попросила подождать. Она застучала пальчиками по клавиатуре и уткнулась в экран монитора. Несколько минут ожидания для Эдуарда показались вечностью.
Наконец девушка повернулась к нему и улыбнулась.
- К сожалению, Эдуард Борисович, мы вынуждены вам отказать.
Эта фраза произвела на Эдуарда ошеломляющий эффект. Ему показалось, что он ослышался.
- Извините, я не расслышал. Что вы сказали? - переспросил Эдуард.
- Банк не может удовлетворить вашу просьбу. Мы вам отказываем, - сияя ослепительной улыбкой, повторила девушка.
- Но, почему? На каком основании? - голос Эдуарда дрогнул.
- Я не могу вам рассчитать схему погашения вашего кредита. У вас нет постоянного ежемесячного дохода. Вам нечем подтвердить вашу платежеспособность, - девушка вновь лучезарно улыбнулась ему.
- Но, но … неужели ничего нельзя сделать, - выдавил из себя Эдуард, - моя жена очень состоятельная женщина, вы знаете…
- Мы знаем, Эдуард Борисович. Для вас мы можем сделать исключение, но только в том случае, если ваша жена поручится за вас. Но даже ее одного голоса будет недостаточно. Нужен еще один поручитель…
Эдуард не стал слушать дальше. Как только он услышал, на каком условии банк может дать ссуду, он понял, что мечтам его не суждено осуществиться никогда. Алина ни за что не позволит ему ввязаться в это дело.
Пошатываясь, на ватных ногах, Эдуард вышел на улицу. Он поднял руку и остановил первую, проезжавшую мимо машину.
- В "Разгуляй", - коротко бросил он водителю.
- Поехали, - согласился тот.
Эдуард плюхнулся на место рядом с водителем. Посмотрел на часы. До конца дня было еще уйма времени.
- Хватит, чтобы оттянуться по полной программе, - с удовлетворением подумал он.
4
В новом спектакле, который собирался ставить Рагозин, Ольга Котова рассчитывала на роль главной героини. Она считала, что эта роль уже у нее в кармане. А иначе и быть не могло. Единственно, кто мог претендовать на эту роль, так это Чеславина, но она вышла из игры. Глупая упрямица, не желающая поступиться своими принципами, хоть и талантливая. Но это даже ей, Ольге, на руку. Пусть Чеславина холит и лелеет свою нравственность - дуракам закон не писан. А у них в театре свои законы, которые провозглашает местный бог - Рагозин. И первая его заповедь для актеров гласит: будь послушным воле режиссера и ни в чем ему не перечь. Умные сразу соображали, что к чему и были от этого только в выигрыше.
Ольга видела, как получали актрисы главные роли. И даже немного завидовала этим счастливицам. Она старалась изо всех сил, но почему-то Рагозин на нее мало обращал внимание. Но она не очень переживала по этому поводу. Она ждала, когда настанет ее час. И он пробил, наконец! Тот день, когда Рагозин прогнал Чеславину со сцены, Ольга запомнила на всю жизнь. Он заменил Анну не Ромашиной, ни Завьяловой, ни Смеловой, которые переменно были фаворитками Рагозина, он заменил ее Ольгой Котовой! В груди у Ольги все клокотало от радости. Как она ликовала! Все! Конец всем этим Ромашиным, Завьяловым и иже с ними. Теперь в театре наступает новая эпоха. Эпоха Ольги Котовой. И теперь от того, как она постарается, зависит, сколько долго продлится эта эпоха. И Ольга старалась. Она просто стелилась перед Рагозиным, и ей казалось, что он был доволен ею.
В день распределения ролей Ольга была спокойна, как удав уже проглотивший часть кролика. Она уже заранее праздновала свою победу и с удовольствием наблюдала за всеми со своего места. Она видела, как волнуются актеры, с каким замиранием сердца ждут оглашения каждой новой фамилии. Видела, как захлопала в ладоши Смольская, когда ей досталась какая-то совсем незначительная роль. Как перекосило Ромашину, когда ее назвали следующей за Смольской. Наверняка, как бывшая фаворитка Рагозина, она рассчитывала на что-нибудь более значительное.
Список уже подходил к концу, а Ольгу все не называли. Но она и не беспокоилась. Так и должно быть. Ее фамилия прозвучит последней в этом длинном списке в виде финального аккорда. И вот наступил тот момент, когда Рагозин произнес магическую фразу: "На роль главной героини назначается", - после этого он обычно делал эффектную паузу.
Ольга победоносно осматривала зал, она даже приподнялась со стула, нисколько не сомневаясь в том, что именно ее фамилия сейчас будет произнесена, и ей придется стоять и принимать поздравления.
- На роль главной героини назначается Анна Чеславина, - произнес Рагозин.
Ольга уже почти поднялась со своего места, но, услышав фамилию Чеславиной, рухнула в кресло, как подкошенная. Вот это был удар! Для Ольги в новом спектакле не нашлось вообще никакой роли. Такого она не ожидала. Все дальнейшее происходило, как в тумане. Она видела, как все бросились поздравлять эту выскочку, эту … До Ольги вдруг дошло, как Чеславиной досталась эта роль. Ну, конечно! Эта святоша, эта лицемерка, строящая из себя недотрогу, оказалась обыкновенной шлюхой, осенило Ольгу.
Ольга вжалась в кресло. Ей хотелось уйти из зала, испариться, чтобы только не видеть этих злорадно- торжествующих взглядов, которыми все награждали ее. Но были и сочувствующие. Это были подруги по несчастью. Все они когда-то пережили то же, что сейчас переживала Ольга. К ней подошли Ромашина, Смелова и Завьялова.
- Не переживай ты так, - произнесла Ромашина, усаживаясь рядом с Ольгой.