Бакингему было за пятьдесят. Широкое открытое лицо. Обычно такие лица являются гарантией успеха в политике и бизнесе. Подобные лица, заслуженно или незаслуженно, производят на людей впечатление, что владелец его - человек сильный и честный. Флинну казалось, что он где-то видел фотографии Бакингема. Вот только волосы у него оказались пожиже, чем он помнил. Телосложения он был плотного и крепкого - фигура человека, все предки которого играли в футбол за университетские команды. И если он так напился вчера, как утверждает, подумал Флинн, исподтишка изучая его, то никаких признаков этого сегодня не наблюдается.
- А когда мы вчера закончили играть в джин? - спросил Эшли Арлингтона, подавшись вперед, через стол.
- Где-то в десять пятнадцать, десять тридцать. После чего я пошел в холл, к телевизору, посмотреть "Новости".
Лицо Арлингтона тоже казалось отдаленно знакомым. Оно странным образом не сочеталось с кургузой рыхлой фигурой, не было ни толстым, ни дряблым. Брови, неестественно приподнятые на концах, придавали взгляду и всему лицу высокомерно-презрительное выражение. И Флинн тут же заподозрил, что под волосами, где-нибудь за ушами, а также под подбородком, у Арлингтона имеются шрамы, следы косметической операции. Арлингтон выглядел на пятьдесят, но Флинн подозревал, что на самом деле ему не меньше шестидесяти пяти.
- А я ходил проветриться, - сказал Эшли. - Прогуляться вокруг озера.
- Чтоб обойти озеро, требуется не меньше часа, - сказал Флинну Рутледж.
- В темноте? - удивился Флинн.
- Там есть тропинка. А когда вернулся, убийство уже произошло. Мне показалось, я даже слышал выстрел. Впрочем, не уверен. Я, знаете ли, очень рассеян, витаю в облаках, когда гуляю.
Эшли было за сорок. Ни грамма лишнего веса, нормальный, здоровый с виду мужчина. Лицо розовое, но, возможно, это объяснялось не избытком здоровья, а наличием растрескавшихся вен. А белки глаз отливали желтизной, как у страдающих заболеваниями печени. Из всех присутствующих за столом мужчин Эшли был выбрит наиболее тщательно, и прическа у него была самая безукоризненная.
- Небось считал дни, - вставил Лодердейл, - оставшиеся до банкротства?
Эшли метнул в его сторону злобный взгляд. Протянул руку за рогаликом, и Флинн заметил, как она дрожит.
- Вернувшись, - продолжил Эшли, - я нашел всех в кладовой. И там лежал этот бедняга Хаттенбах. А по стенам были разбрызганы его мозги.
- Никакое банкротство Эшли не грозит! - громко объявил Бакингем. - Когда это клуб "Удочка и ружье" позволял своему члену разориться?..
Лодердейл сказал:
- Когда это соответствует нашим целям.
Лодердейлу было пятьдесят с хвостиком. Даже невероятная худоба не могла скрыть, как он широк и крепок в кости и плечах. Из рукавов блузки торчали крупные костистые кулаки. Нет, в мантии судьи Лодердейл наверняка выглядел бы куда импозантнее.
Флинн обернулся к Эшли:
- И кто же находился в кладовой, когда вы пришли?
- Да все. Кроме Бакингема, - Эшли оглядел сидевших за столом мужчин. - Да, все, кроме Бакингема.
- И Тейлор тоже?
Тейлор и официант-вьетнамец были на кухне.
Мужчины утвердительно закивали.
- А как был одет Тейлор? - спросил Флинн.
- В шортах, - без тени колебания выпалил Лодердейл.
- В шортах? Это в трусах, что ли?
- Да нет, просто в шортах. Ну таких дурацких коротеньких штанишках для спорта. И босой. И без рубашки. И еще он был весь в поту.
Клиффорд не сводил с Флинна глаз.
- В одних шортах!
- А где находились вы, судья Лодердейл? - с некоторым оттенком ехидства спросил Флинн.
- Если честно, то в ванной. Отмокал. Положил на глаза полотенце и лежал в ванной. И тут вдруг - бах! - выстрел! Даже полотенце свалилось в воду, так я вздрогнул. Ну и тут же выскочил из ванной, накинул ночную рубашку и шлепанцы и помчался посмотреть, что же случилось.
- Весь насквозь мокрый, - вставил Оленд. - Просто удивительно, как это вы не простудились.
- Насморк уже обеспечен, - сказал Лодердейл и демонстративно зашмыгал носом.
Перегнувшись через стол, Уэлер шепнул Флинну:
- Вы же понимаете, все это - не более чем игра. Вне стен нашего клуба Лодердейл прост и прям, как техасское шоссе. А здесь кривляется, чтобы развлечь мальчиков.
- Только лишь с этой целью? - спросил Флинн.
- А я сидел у огня и читал, - сказал голый Оленд. - А потом, должно быть, задремал. И меня разбудил выстрел. Вы знаете, сколько было хлопот достать такой замечательный дождевик?.. Короче, во время убийства я находился в главной гостиной.
Оленду было глубоко за семьдесят, но из всех присутствующих он держался наиболее раскованно и беспечно. Костлявый старик с изрядно поредевшими волосами, усталыми глазками и круглым дряблым животиком, он, казалось, чувствовал себя абсолютно естественно и свободно, сидя за столом в чем мать родила.
- А вы помните, когда Эшли и Арлингтон вышли из гостиной? - спросил его Флинн.
Оленд на секунду задумался.
- Я вообще не помню, чтоб они там были. Сомневаюсь, чтоб были.
Тогда Флинн спросил Эшли и Арлингтона:
- Вы же говорили, что сидели там и играли в карты, так или нет?
Мужчины закивали:
- Да.
- А вот лично я сомневаюсь, - продолжал твердить свое Оленд.
- Таким образом, остаемся лишь мы с Уэлером, - сказал Рутледж. - Мы сидели у меня в номере примерно до без четверти одиннадцать. Потом он ушел. А я принял душ, улегся в постель, прочел несколько страниц и вдруг слышу выстрел. Посмотрел на часы. Было-начало двенадцатого.
Все дружно обернулись к Уэлеру.
- Я спустился в гостиную, налил себе виски с содовой и вышел с бокалом на веранду.
- В такой холод и без пальто?
- На мне был костюм. Пиджак, под ним жилет. И потом спускаться с веранды я не собирался. Просто хотелось глотнуть свежего воздуха.
- Ну а сенатор Робертс? - спросил Флинн, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Не знаю… - Рутледж оглядел присутствующих. - Кто-нибудь знает, где был сенатор?
Похоже, никто не знал, где был сенатор.
- Как он был одет, когда появился в кладовой?
- В халате и тапочках, - ответил Лодердейл.
- Да, - подтвердил Клиффорд. - Кажется, именно так. И еще в руках у него была книга.
- А где находились вы? - спросил Флинн комиссара Д'Эзопо.
- Когда услышал выстрел? - произнес комиссар с каким-то отсутствующим видом.
- Надеюсь, вы слышали, о чем тут у нас идет речь? - мягко заметил Флинн.
На губах Д'Эзопо возникла глуповатая улыбка. Затем он расхохотался.
- Пытался совершить кражу со взломом! Сломать замок… Я был на кухне, хотел раздобыть чего-нибудь поесть. Но холодильник оказался запертым на замок. И все шкафы и буфеты - тоже.
Все дружно рассмеялись.
- Ну, конечно, заперты! - сказал Арлингтон. - Что ж в этом такого необычного?
Оленд раздраженно добавил:
- В это время суток обычно все заперто.
Д'Эзопо глядел смущенным.
- Но я не знал…
- Этому учат еще в школе, - сказал Бакингем.
- И это очень разумно и вполне обоснованно, - добавил Оленд. - Иначе люди только и будут знать, что сновать по ночам на кухню и хватать там куски. А за все в ответе бедные слуги. - Клиффорд одарил Д'Эзопо дружелюбной улыбкой. Но тот чувствовал себя слишком несчастным, чтобы заметить это.
У Клиффорда рядом с тарелкой выстроилась целая пирамидка хлебных шариков.
- Ну а что губернатор Уилер и Уолтер Марш? - осведомился у Рутледжа Флинн.
- Знаю, что они сидели в кабинете и беседовали о чем-то с глазу на глаз. Когда я пришел в кладовую, оба были уже там. Наверное, прибежали из кабинета.
- Ну а еще кто-нибудь был здесь вчера ночью? - тихо произнес Флинн. - Перелез, допустим, через изгородь на рассвете или влетел в каминную трубу?
- Нет, - ответил Рутледж. - Члены клуба "Удочка и ружье" обладают полной свободой и могут входить и выходить, когда им заблагорассудится. Таким образом получается, что уехали лишь Марш и Уилер. По делу, связанному с их бизнесом. Кстати, я уже успел переговорить с ними по телефону. Предупредил о том, что вы проводите расследование и могут возникнуть вопросы. И мы договорились, что оба эти джентльмена ответят на любой ваш вопрос, в любое время, когда вы только захотите им позвонить. Но если вы считаете, что необходима личная встреча, транспорт будет тут же предоставлен.
- Очень любезно с вашей стороны, - заметил Флинн. - Ну а у вас, джентльмены, имеются какие-либо планы заняться бизнесом, требующие срочного отъезда?
- Эшли останется, - ответил Лодердейл. - До тех пор, пока все проблемы не будут разрешены.
- Посмотрим, что из этого выйдет, - вставил Оленд. - А заодно узнаем, кто изгадил мой новый дождевик.
Ни один из присутствующих за столом не выразил намерения уехать. Равно как и особого желания остаться.
- Итак, - подвел наконец итоги Флинн и улыбнулся через стол Коки, - каждый из вас, джентльмены, утверждает, что прошлой ночью, в самом начале двенадцатого, был один, верно?
- Не вижу в том ничего необычного, - заметил Рутледж. - Час поздний, в это время люди собираются лечь спать.
- К тому же все вы приехали сюда без жен, подружек… короче говоря, без тех, с кем можно разделить постель, правильно я понимаю?
Рутледж пожал плечами:
- Таковы традиции.
- И самое очаровательное, - добавил Флинн, - что ни один из вас вроде бы не собирается обеспечить алиби кому-либо другому.
Клиффорд собрал хлебные шарики в левую руку.
- Остается лишь надеяться, что расследование не слишком затянется, - сказал Рутледж. - А мы будем оказывать вам посильную помощь.
Набрав целую пригоршню хлебных шариков, Клиффорд запустил ими прямо в лицо Оленду.
Вторая пригоршня предназначалась Д'Эзопо.
Комиссар отпрянул, он был растерян и потрясен до глубины души.
Оленд запустил хлебным шариком в Рутледжа.
Сидевший рядом с Флинном Уэлер пригнулся.
Хлебные шарики так и летели над столом в разных направлениях.
Лодердейл привстал и размахнулся, зажав в левой руке целый арсенал.
- С места не вставать! - взвизгнул Эшли.
Лодердейл плюхнулся обратно на сиденье.
Флинн увидел, как сидевший напротив Коки отодвинул стул, стараясь избежать перестрелки.
Один из шариков едва не угодил Флинну в правый глаз, другой задел левое ухо.
- Хлебный бой, - заметил Уэлер. Он пригнулся, над краем стола торчала лишь его голова. - Тоже традиция.
- За каждым ленчем? - спросил Флинн.
- О нет, - ответил Уэлер. - Только когда подают рагу. Те, кто помоложе, стреляют первыми.
И, по-прежнему пригнувшись, Уэлер начал отползать от стола.
- Идемте, Флинн. Думаю, теперь самое время прогуляться.
Глава 9
- Все это, должно быть, кажется вам ужасно странным, - заметил Уэлер. Они с Флинном вышли на веранду, затем, спустившись по ступенькам, направились к озеру. - Мне тоже так казалось, в самом начале…
- Как-то мне довелось провести несколько месяцев в Уинчестере, - сказал Флинн.
- Не понял…
- Зато я вас понял.
Флинн медленно вел Уэлера по тропинке вокруг главного здания клуба.
До этого он договорился с Коки, чтоб тот захватил их пальто и ждал возле его, Флинна, машины.
- Клуб "Удочка и ружье" был основан более ста лет тому назад, - сказал Уэлер. - А основали его пятеро друзей, все выпускники Гарварда. Купили все эти акры земли, чтобы охотиться и рыбачить. Чтобы иметь место, где можно укрыться от всего остального мира, от семьи, работы. Спокойно общаться друг с другом и, как я догадываюсь, поддерживать присущий студентам дух бодрости и веселья.
- А это, должно быть, гонг?
Флинн поднялся по ступенькам заднего крыльца.
- Да. Огромный, не правда ли? - сказал Уэлер.
Гонг представлял собой толстый медный цилиндр метров трех в диаметре, подвешенный внутри дубовой рамы. Рядом стоял обтянутый кожей молоток высотой в человеческий рост.
- Его здесь отовсюду слышно, - заметил Уэлер.
- А кто в него бьет?
- Полагаю, что Тейлор.
- Просто удивительно, как это он еще не оглох.
Через запотевшее окошко Флинн заглянул на кухню.
И насчитал там шесть слуг. Все до одного мужчины и все, по-видимому, вьетнамцы.
- И вот, - продолжил свой рассказ Уэлер, когда оба они двинулись дальше, вокруг здания, - время шло и пятеро друзей начали приглашать сюда своих друзей. Потом привозить сыновей, когда те подрастали и выходили из так называемого критического подросткового возраста. Клуб разрастался, расходы на его содержание тоже росли. Полагаю, он приобрел официальный статус клуба в начале столетия.
- И получить членство становилось все сложней?
- Думаю, да.
- И кому же оно доставалось?
- Ну точно не скажу. Тем пятерым основателям, их друзьям, сыновьям.
- Что было тайной для всех остальных, верно?
Уэлер глубоко втянул в грудь холодный воздух, затем выдохнул, с паром.
- Здесь было их убежище. Место, где можно уйти от реальности. От жен и маленьких детишек. От офисов и контор. От обязанностей. От взоров посторонних. Здесь можно было отрастить волосы, пить, кто что хочет и сколько хочет, резаться в карты хоть всю ночь напролет, играть в разные другие дурацкие мальчишеские игры, охотиться, рыбачить. Условно говоря, даже пукать при всех без всякого стеснения.
Они оказались с тыльной стороны дома.
Там находилась круглая площадка с тщательно выровненной и утоптанной землей. В центре - залитый бетоном круг с пересекающимися красными и желтыми полосами. По краям - глубоко врытые в землю фонарные столбы, увенчанные колпаками из толстого стекла.
- Все же удивительно, не правда ли, - заметил Флинн, - до чего эти вертолетные площадки напоминают каббалистические символы?
По одну сторону от площадки было установлено круглое блюдце спутниковой антенны, нацеленное в небо на юго-запад.
- На эту тарелку можно принимать любые сигналы и откуда угодно, - пояснил Уэлер.
Флинн улыбнулся:
- Чудеса современной техники…
Слева виднелась еще одна площадка с тщательно выровненной и утоптанной землей. По всей видимости - стрельбище.
- А здесь, стало быть, место для символических жертвоприношений… - буркнул Флинн. - Убиения глиняных голубок.
- Лично я заметил, - сказал Уэлер, когда они двинулись дальше, - что все эти мужчины, члены клуба и обслуга, приезжают сюда с целью вернуть утраченную молодость. Но подумайте, что удается вернуть? Родительского дома, той среды, что их некогда окружала, уже не существует. К тому же все они выходцы из высшего общества и воспитывались и росли по большей части вне дома. Нет, они пытаются вернуться в ту жизнь, которой жили в частных школах, пансионах, летних лагерях.
- И эти запертые холодильники, - заметил Флинн. - Наверняка у каждого в комнате припрятано по нескольку коробок конфет…
- Бедняга Д'Эзопо, - протянул Уэлер. - Сразу видно, не слишком хорошее воспитание получил. Подумал, что можно среди ночи влезть на кухню и найти там чего-нибудь пожевать… Лично я нахожу все это весьма прискорбным, - продолжил он после паузы. - Ведь для большинства этих людей другого дома просто не существует. И клуб - единственное на свете место, где они могут расслабиться, не ходить застегнутыми на все пуговицы. - Флинн покосился на полосатую рубашку Уэлера, застегнутую на все пуговицы, репсовый галстук и аккуратный костюм-тройку. - Один из членов, - добавил Уэлер, - страшно знаменитый композитор и дирижер. Любимец публики и всего высшего общества. Его знает весь мир. И представляете, приезжает сюда, говорит очень мало, к роялю даже не подходит. Расхаживает по комнатам в грязных сапогах. А каждое утро отправляется в лес с огромным топором и начинает валить деревья. И работает в поте лица от восхода до заката. Причем в этой работе нет ни малейшего смысла, ни системы, ничего. Он даже ветки со ствола не обрубает. Просто валит себе деревья, и все. Уже, наверное, несколько акров вырубил. Ну разве не эксцентричное поведение?
- В каждом из нас сидит какое-то другое существо, - заметил Флинн. - Даже я иногда вою на луну. Да и вы, наверное, тоже.
Уэлер рассмеялся.
- Как-то раз, зайдя к себе в номер, я принялся душить настольную лампу галстуком. А утром проснулся и никак не мог понять, что я делал и зачем. Просто знал, что в те минуты испытывал какое-то странное удовлетворение… - Он снова усмехнулся и добавил: - Правда, это было лишь раз. Недели три тому назад.
- Думается мне, - медленно начал Флинн, - что этот клуб, "Удочка и ружье", при всей своей эксклюзивности и изысканности, являет собой настоящие райские кущи для любителей подзаработать на шантаже.
Уэлер не ответил.
С севера от здания спешил навстречу им кривоногий пожилой мужчина. Лицо обветренное, морщинистое и какое-то странно безжизненное, голова в проплешинах. Руки огромные, грубые. Старые изношенные сапоги заляпаны грязью.
- Приветствую, Хевитт, - сказал Уэлер.
Глаза Хевитта цепко оглядели Флинна с головы до пят. Затем, когда они поравнялись, он отвел взгляд, отвернулся и больше не глядел ни на Уэлера, ни на Флинна.
Лишь коротко кивнул.
- Это Флинн, - сказал Уэлер. - А это Хевитт. Всю жизнь проработал при клубе "Удочка и ружье" проводником и егерем.
Мужчина снова кивнул и зашагал дальше.
- Хевитт немой, - сказал Уэлер.
- Но не глухой?
- Нет, что вы, напротив! Слышит лучше, чем многие. Вообще, большая часть обслуги здесь всегда состояла из немых.
- А теперь, насколько я вижу, из вьетнамцев. Кто-нибудь из них говорит по-английски?
- Некоторые. Но совсем плохо.
- Ага, - кивнул Флинн. - Стало быть, все тихо и спокойно.
- Вы меня поняли.
Флинн откашлялся и заметил:
- Тут проводятся разного рода совещания…
Они вышли к дороге, к парковочной стоянке.
- Да, - тихо сказал Уэлер. - Проводятся.
- И принимаются важные решения?..
Возле пикапа "Кантри-Сквайер" стоял Коки в пальто. Через правую руку у него было перекинуто просторное пальто Флинна.
- Да, - еще тише произнес Уэлер, - принимаются.
- А теперь, - сказал Флинн, надевая пальто, - мы с Коки едем покататься. Хочу познакомиться с вдовой Хаттенбаха, послушать, что за человек был покойный… И если охранник у ворот будет чинить нам препятствия, - добавил он, - я, возможно, отвечу ему на языке, принятом на митингах общества анархистов.
Уэлер опустил ему руку на плечо.
- Но вы ведь вернетесь, Флинн?
- Конечно. - Флинн отпер машину. - Надо же, в конце концов, выяснить, кто продырявил новенький дождевик Оленда.