Здесь, за столиком, мы и расселись. Присутствовало только четыре человека - Валентин Павлович, еще один встречавший нас мужчина, звали которого как я узнала уже позже Сергей Александрович, ну и, конечно, мы с Самойловым.
- Кофейку? - предложил второй встречавший.
- Можно, - кивнул Вячеслав Михайлович. И тут же перешел к делу - Итак, что мы на сегодняшний день имеем?
Валентин Павлович покосился на меня.
- Говорите-говорите, при ней можно, - поощрительно кивнул Самойлов.
Встречавший начал говорить. Но и потом нет-нет да и поглядывал на меня настороженно.
- Партия к загрузке готова. Необходимые для ее отправки документы оформлены. "Борт" запланирован на послезавтра. Деньги прибудут тем же "бортом", когда он вернется обратно… Так что у нас все в порядке.
При каждой фразе Самойлов удовлетворенно кивал.
- Какие могут возникнуть проблемы? - подчеркнуто небрежно поинтересовался он.
Валентин Павлович пожал плечами:
- Да кто ж его знает? Думаю, никаких проблем быть не должно.
Голос Вячеслава Михайловича зазвучал еще небрежнее:
- Думаете? Это хорошо. Но надо же на всякий случай прогнозировать возможные накладки…
Похоже, Валентин Павлович только теперь распознал, что небрежность, с которой задаются эти вопросы, - внешняя, показная. Отставил чашку с кофе, промокнул губы салфеткой, встревоженно уставился на гостя.
- А что вы имеете в виду? - напряженно спросил.
- Ничего, к счастью, конкретного, - уже серьезно, без демонстративного безразличия, произнес Вячеслав Михайлович. - Просто вы уже в который раз действуете по одному и тому же отработанному шаблону. По всем законам рано или поздно где-то обязательно должен произойти сбой.
Самойлов оборвал сам себя, поднес к губам чашку с кофе. Не дождавшись развития темы, заговорил второй, не представившийся, мужчина.
- У вас есть какие-то основания предполагать, что с грузом может что-то произойти?
Вячеслав Михайлович заговорил размеренно, словно размышлял вслух:
- Нет, реальных оснований нет. Если бы таковые появились, поверьте: вы бы о них узнали первыми. Но давайте попытаемся рассуждать логически. Итак, данный "борт" - уже не первая партия оружия… - (оба наших собеседника встревоженно взглянули на меня), - … которую мы переправляем в известный нам регион Северного Кавказа. Вопрос: как вы думаете, столь крупные поступления "стволов" могут остаться там незамеченными?
По мере того как он говорил, я почувствовала, как по спине прошлась волна морозкой дрожи. Только этого мне еще и не хватало для полного, как говорится, счастья! Участие в поставке оружия террористам, сепаратистам, еще каким-нибудь "истам" - а если говорить проще: бандитам! Ну и втянул же ты меня, Вячеслав Михайлович!
Я судорожно схватила стоявшую передо мной наполненную рюмку и махом опрокинула себе в рот. (Оба хозяина покосились на меня с удивлением; Самойлов мой поступок проигнорировал; мужчины коротко переглянулись и, похоже, решили сделать вид, что ничего не заметили.) Горло перехватило жаркой ароматной удавкой. Однако ничем запивать не стала. Продолжала внимательно слушать.
- Конечно, не могут, - после короткой заминки согласно кивнул второй собеседник.
- Погодите, - остановил его Самойлов. И повернулся ко мне. - Скажите, Барби, как бы вы рассуждали на месте того ушлого молодца, который бы случайно узнал, что в данный район идут поставки оружия?
Я растерялась. Мне хотелось, чтобы все это быстрее закончилось, а ко мне вдруг пристают с вопросами.
- Мне не доводилось рассуждать по этому поводу, - попыталась я уклониться от ответа.
- И все-таки?
Оба хозяина тоже глядели на меня выжидательно. И меня это раззадорило. В конце концов, надо же вам, хлыщам лощеным, показать, что и куцый бабий ум на что-то тоже способен. Хотя бы вас по носу щелкнуть.
- Я попытаюсь, - промямлила я, лихорадочно соображая, о чем может подумать "профи" в такой ситуации. - Хотя трудно вот так, сразу…
- И все-таки? - поощрительно, словно добрый учитель, принимающий экзамен у любимой ученицы, улыбнувшись, повторил Самойлов.
Я вдруг в нем почувствовала своего союзника. Странно, но мне вдруг страстно захотелось его поддержать, утереть носы этим двум самоуверенным мужчинам, которых мой шеф сейчас слегка тычет мордами в какашки.
- Ну, сперва нужно учесть, - начала я неуверенно, но потом постепенно смелея, а потому четче формулируя свои мысли, - что оружие где-то производится. Заводов, где делают все эти автоматы и пистолеты, в стране не так много. Значит, если где-то регулярно станут появляться большие партии оружия, установить, откуда конкретно они поступают, особого труда для специалистов, думаю, не составит.
Хозяева переглянулись. Вячеслав Михайлович глядел по-прежнему поощрительно, кивая.
- И каким образом это можно установить? - спросил он. - Как вы думаете?
А в самом деле, каким?
- Ну, я не знаю… Для профессионала, наверное, это не слишком сложная задача.
- Конечно, несложная, - настаивал мой патрон. - И все-таки, что бы предприняли лично вы?
- Например, по номеру - насколько я знаю, на каждой единице оружия ставится номер. Даже на газовых пистолетах. Ведь так?
- Там номеров нет, - быстро проговорил Сергей Александрович.
Но проговорил без всякого напора, без видимого желания спорить. Просто подал реплику для создания видимости объективности.
- Думаю, что и без номеров принадлежность оружия предприятию можно установить, - вошла я в раж.
Я вдруг представила себя, что занимаюсь основной своей работой - пишу очередную книжку. И поставила своего героя, сотрудника уголовного розыска, перед необходимостью проследить цепочку, по которой крупные партии оружия уходят "налево". Попыталась мысленно представить и саму эту цепочку. Первое и последнее звенья решила исключить из поля внимания - будем исходить из того, что наши собеседники правы и на этих этапах утечка сведений и в самом деле произойти не может. Тогда где же?
- Прежде всего микроструктура металла, смазки, краски, которой производится воронение, пластмассы, которой отделывается рукоятка, - все это, я думаю, в сочетании укажут специалисту на завод и примерный срок изготовления оружия достаточно точно.
- Браво, Барби, - хлопнул в ладоши Самойлов. - Продолжайте, пожалуйста.
Что ж, продолжать так продолжать!
- Для того чтобы оружие ушло не туда, куда нужно, необходимо произвести махинацию с документацией. Нужно, чтобы машины его завезли "налево". Нужно, чтобы охраняемый вагон отцепили не там, где надо… В результате в той или иной степени к хищению оказывается привлечено слишком много людей. Конечно, большинство из них используется вслепую, они не ведают, что творят. Однако вполне возможно, что при определенных обстоятельствах…
- Довольно, Барби, спасибо, - перебил меня Вячеслав Михайлович. И обратился к хозяевам - Вот так, господа! И учтите, что это говорил человек, никакого отношения к подобным делам никогда не имевший.
- И что вы нам предлагаете делать? - угрюмо поинтересовался Сергей Александрович.
- Я? - с наигранным, вернее, подчеркнуто наигранным удивлением переспросил Самойлов. - Абсолютно ничего. В конечном итоге именно вы отвечаете за транспортировку. Именно вы будете платить неустойку в случае, если что-то сорвется. Так что я не предлагаю - я прошу обратить ваше внимание на то, что от проколов никто не застрахован. И чаще всего наш брат "прокалывается" именно там, где абсолютно уверен, что все у него отлажено.
Вячеслав Михайлович умолк и громко начал хрустеть печеньем.
- Ну что, друзья, приумолкли? - он глядел на хозяев с каким-то веселым, озорным вызовом. - Обидно от молоденькой девушки по носу получать?
Наброски будущей книги "НЕУЧТЕННЫЙ ФАКТОР"
Лобач-авиабаза-Голованичев
- Да ты что, офонарел?
Лобач ничего не ответил. Он прекрасно понимал, как выглядит со стороны его предложение. Потому молчал. Надо было только дождаться, чтобы командир полка подполковник Александр Голованичев выговорился, выкричался, выдохся. Тогда с ним можно будет разговаривать. А пока нужно было только выжидать.
Между тем каждая секунда приближала самолет к цели на двести пятьдесят метров - эти метры словно пульсировали вместе с кровью в висках Евгения.
- Ты чего молчишь? Это же трибуналом пахнет! - едва ли не кричал Голованичев.
- А что я тебе могу сейчас сказать, Саша? - подчеркнуто спокойно ответил Евгений. - Кричащий человек никогда никого не услышит.
Еще километр. Или даже два.
Голованичев сдержался. Хорошим командиром никогда не станешь, если в нужную минуту не сможешь зажать себя, скрутить кипящую злость, подавить раздражение. Подполковник воткнул в рот сигарету. Бросил пачку на стол, поближе к Лобачу. Тот тоже выковырнул из нее за фильтр сигарету, достал из кармана зажигалку. Щелкнул контактом, поднес невидимый венчик плазмы приятелю. Потом прикурил сам.
- Неужто это все так серьезно? - Александр в глаза Евгению не смотрел, сумрачно изучая царапины на поверхности стола.
- Да, Саня, серьезно. Серьезнее не бывает. И времени вообще нет. Через двадцать, максимум тридцать… ну сорок минут "борт" будет уже пролетать мимо.
Голованичев скрипнул зубами.
- И как ты себе это представляешь?
Евгений смял недокуренную сигарету, раздавил ее в пепельнице.
- Да понимаю я все, Саня, понимаю, - с досадой сказал он. - Но только пойми и ты. Мимо нас сейчас пролетит целый самолет, под завязку, с перегрузом набитый оружием. Завтра оно, это оружие, попадет в руки террористам, которые станут стрелять из него в наших ребят. Неужели ты…
- Только без патетики! - оборвал Лобача подполковник. - Для того чтобы оружие не расшвыривалось без разбора налево и направо, существуют специальные службы. И ты к ним принадлежишь, между прочим…
Эту, последнюю, фразу он сказал напрасно. Лобач повысил голос, заговорил с напором:
- Да пойми ты, твою мать нехай! Мы через этот самолет можем выйти на всю организацию! Да, кто-то где-то их прикрывает, этих сволочей. Но ведь мы-то с тобой к таким не хотим принадлежать! Пусть у них совести нет, у тех, кто наживается на продаже оружия бандитам, - но у нас-то совесть есть, Саня! Если ты мне не поможешь - пойдешь сейчас домой, посмотри в глаза своему сынишке! В Буденновске и Первомайске убивали таких же детишек, потому что где-то какие-то дяди получили деньги, вложив в руки бандитов оружие. Сначала великие наши генералы и маршалы, которые очень хорошо нынче устроились, оставили здесь горы неучтенных "стволов", а сейчас другие подбрасывают сюда еще и еще оружие всех систем… Кто-то пытается остановить этот поток, да помочь ему никто не желает.
Голованичев резко повернулся. Утопил в панель клавишу.
- Дежурное звено, на взлет! - и тут же перебил себя - Отставить! - перехватив исполненный бешенства взгляд приятеля, спросил - У нас есть готовый к вылету самолет?
Селектор что-то неразборчиво булькнул в ответ.
- Я сам лечу! - и, перебивая негодующее бульканье, резко крикнул - Сказал же, сам, один… Все! Через пять минут буду на старте!
Поднявшись из-за стола, он бросил Лобачу:
- Вот так-то будет лучше - не могу же я своих ребят подставлять!
* * *
Голованичев-"борт"
Нужный "борт" он нагнал легко - все же перехватчик это не брюхатый тяжеловоз. Слегка повел от себя влево ручку управления самолетом, на миллиметр подвинул ручку управления двигателем. Описал круг вокруг носа "грузовика". Сквозь фонарь кабины разглядел удивленные лица членов экипажа.
В наушниках раздался голос:
- "Ноль-четырнадцатый", тебя вызывает "тридцать шестой". Ответьте!
- Я "ноль-четырнадцатый", - произнес Голованичев. - На связи.
- Ты что, пьяный, что ли? Отойди подальше! - в голосе слышалась злость.
- "Тридцать шестой", предлагаю тебе сесть на мой аэродром.
На несколько секунд в наушниках зависла тишина.
- Ты это серьезно? - осторожно спросил "тяжеловоз".
- Вполне серьезно.
- Если это шутка…
Подполковник перебросил скобу боевой кнопки и коротко надавил ее. В ярких солнечных лучах ушедшие по курсу "тяжеловоза" трассеры были видны не слишком хорошо. Однако с "борта" их разглядели.
- Все-все-все, выполняем, - торопливо проговорили с "борта".
"Грузовик" и в самом деле начал слегка проваливаться.
- Ты будешь заводить?
- Нет, диспетчер.
- Ты можешь объяснить, что происходит? Кто ты? Это террористы?
Голованичев сказал твердо и открыто:
- Я командир авиаполка подполковник Голованичев. У вас на борту находится незаконный груз. На земле нас ждет следственная группа…
- Что за груз? - не дослушав, спросил "борт".
- Оружие, - коротко ответил пилот перехватчика.
В эфире зависла пауза. Потом в наушниках опять раздался голос командира "грузовика".
- А ты уверен?
Голованичев ответил коротко:
- Садись!
"А если там нет оружия? - думал при этом Александр. - Тогда трибунал. Ну а если "контрик" прав, вечером, когда приду домой, - Сережке не стыдно будет посмотреть в глаза".
И устыдился пафоса своих мыслей.
* * *
"Борт"-командир-сопровождающий
- Валька, ну-ка возьми управление…
- Есть, командир!
Командир корабля полковник Сергей Воронов снял наушники, аккуратно повесил их на свой штурвал. Поднялся с места, крепко, до хруста, потянулся. Чуть поколебавшись, достал из кармана пистолет, сдвинул вниз "флажок" предохранителя, передернул затворную раму и опять сунул оружие в карман.
- Если этот псих, - кивнул на крутящийся перед носом перехватчик, - выйдет на связь, подчиняйся ему безоговорочно. Я скоро.
Командир прошел по палубе, привычно сбежал по ступенькам вниз. Слева коротенький коридорчик вел в кабинку штурмана. Перед ним была дверь. Помешкав, командир распахнул ее.
Огромное чрево грузового отсека было завалено множеством ящиков, тюков, коробок, мешков. С тех пор, как военным самолетам разрешили совершать коммерческие рейсы, прихватывать с собой платные грузы, "борты" нередко шли с превышением веса. Потому и аварии и катастрофы случались в последнее время куда чаще, чем во времена, когда за этими делами внимательно следили аэродромные службы.
По левому борту, на откидном сиденье сидел единственный пассажир - мужчина, сопровождавший груз, который загружался без соответствующего досмотра. Все сопроводительные бумаги при нем были в порядке. Досмотру он не подлежал. Тяжелые ящики, без маркировки, тщательно опломбированные, аккуратным штабелем покоились у самой аппарели. Проконтролировав их загрузку, сопровождающий уселся в грузовом отсеке и замер.
…Увидев командира, сопровождающий встревоженно уставился на него. Торопливо поднялся с места и подошел к пилоту.
- Что случилось?
Воронов в упор смотрел на подошедшего.
- Что вы везете? - резко спросил он.
Сопровождающий вильнул глазами, потом опять уставился на командира.
- Так что случилось? - еще раз спросил он. - Почему мы снижаемся? Мы уже прилетели?
"Значит, правда", - подумал командир.
Значит, правда, что его машина используется для обеспечения сепаратистов оружием. Значит, в гибели Пашки и всего его экипажа виновен и он тоже, доставляя такие вот "бездосмотровые" ящики…
- Я как командир корабля, как человек, отвечающий за груз, за безопасность самолета, спрашиваю в последний раз: что находится в ящиках?
Глаза сопровождающего стали вдруг острыми, колючими, оценивающими. Из голоса исчезла растерянность, с губ сползла заискивающая улыбка.
- Какая тебе разница, что я везу? Документы в порядке - так что не суй в ящики свой нос!
Командир покивал.
- Ну что ж, тогда все ясно. В таком случае информирую вас: самолет сажают на военную авиабазу, где нас ждет досмотровая группа. Так что можешь здесь хорохориться сколько угодно.
Офицер повернулся, чтобы идти к себе в кабину.
- Стой!
Командир повернулся. Сопровождающий стоял на прежнем месте, направив в грудь командира ствол пистолета.
- Ты поведешь самолет туда, куда тебе предписано! - жестко сказал он.
Черный зрачок дула холодно и равнодушно приготовился выплюнуть заряд свинца. Командир почувствовал, как вдруг замерло сердце, как лицо густо покрылось каплями пота, как напряглась кожа на голове под волосами. Наверное, он побледнел.
- Это невозможно, - стараясь унять дрожь в голосе, сказал Воронов.
- Это меня не касается - что возможно, а что нет. Тебе сказано: лететь прежним курсом!
Несмотря на сковывающий его страх, командир довольно усмехнулся.
- Ничего не получится.
- Я тебя убью, - тихо пригрозил сопровождающий.
Каким-то невероятным усилием воли командир переборол себя. Очевидная безнадежность ситуации странным образом успокоила его. И страх сразу растворился в презрении к этому человеку.
- Что, сука, обгадился? - почти естественно рассмеялся он. - Ни черта у тебя не получится!
- Я убью тебя! - взвизгнул сопровождающий.
- Убивай! Но только тебе это не поможет! Нас сажают истребители-перехватчики. Мы от них избавиться никак не сможем.
- Врешь!
Полковник не счел нужным даже отвечать на этот истеричный возглас. Он опять повернулся и взялся за ручку двери пилотской кабины.
Он теперь только понял, какую сделал глупость, когда вышел сюда. Этот обалдевший от страха гад может ворваться в кабину и попытаться еще что-нибудь сделать, чтобы уйти от погони. Таким образом, именно он, командир, которому в обязанность вменяется забота о безопасности подчиненных, своим безрассудством, своим стремлением к истине подставил весь экипаж под опасность.
Теперь нужно было успеть вбежать в кабину и захлопнуть дверцу.
Не успел.
- Стоять! - кричал сопровождающий. - Ты все равно ничего не успеешь сделать.
Дверца уже была приоткрыта. Командир постарался успеть шагнуть в нее.
- Стрелять буду!
Воронов сунул руку в карман комбинезона и повернулся к сопровождающему. Ухватился за теплую ребристую рукоятку пистолета, потянул ее на себя. Сопровождающий заметил это движение и дважды нажал на спусковой крючок. В ровный, монотонный гул двигателей ворвались громкие хлопки выстрелов.
Командир почувствовал, как что-то горячее, тупое, сильно толкнуло его в грудь. Внутрь, сквозь ребра, в самые легкие, ворвалась острая боль. Он откачнулся, последним усилием воли повернулся, навалился на дверь, ухватился за ручку и, совсем уже падая, вогнал, впечатал дверь в проем.
Успев только выкрикнуть в привычную тесноту пилотской кабины:
- Я убит, ребята…
Сопровождающий еще мгновение смотрел, как подергивается сползшее на пол тело командира корабля, на размазанные по серой панели потеки крови.
- Что же делать? - вполголоса проговорил он.
Он вспомнил, как его инструктировал перед полетом Сергей Александрович Мизеранцев: