– Когда он здесь, он бывает с Хенком Смедли. Он приходит сюда накануне первого числа каждого месяца и выколачивает деньги с тех, кто платит дань мафии.
– Спасибо, Эл, – сказал я, похлопав его по жирному плечу, и направился к тому месту, где меня ожидал Билл.
– Копы догадываются, что бомбы – моих рук дело, – заключил я подробный пересказ событий. – Том мне определенно намекнул на это, но доказательств у них нет.
– У копов вечно какие-нибудь теории. Итак, Хьюла Мински! Что ты собираешься с ним делать?
– Я его так придавлю, что он всю жизнь будет ездить в инвалидной коляске.
– Когда?
– Сегодня вечером. Часов в семь мы наведаемся к Хенку и подождем.
– Может получиться горяченькое дельце.
– Хорошо, пусть будет горяченькое.
– Ты возьмешься за Мински, а я займусь Хенком, – сказал Билл. – У меня давно на него руки чешутся.
– Решено, Билл.
Вернувшись домой, Билл возбужденно начал ходить по гостиной, в то время как я курил и размышлял.
Зазвонил телефон, и я поднял трубку.
– Мистер Уоллес? – послышался женский голос.
– Да, это я. Кто говорит?
– Я секретарь мистера Валински, – сообщил мне голос: резкий, металлический голос женщины неопределенного возраста. – Мистер Валински хотел бы побеседовать с вами. Не смогли бы вы прийти в отель "Спэниш Бэй" в пять часов? Я встречу вас в холле и провожу в его номер. – На том конце повесили трубку, прежде чем я успел сказать хоть слово.
Я повесил трубку и обо всем рассказал Биллу. Он только тихо свистнул в ответ. Мы оба прекрасно знали, что значит "Спэниш Бэй" – самый роскошный и дорогой отель на восточном побережье.
– Да, живут же люди. Ты пойдешь?
– Пойду, – ответил я.
Без нескольких минут пять я уже входил в богато обставленный вестибюль "Спэниш Бэй".
Там все было как всегда: пожилые постояльцы отеля пили чай и болтали. Это было место только для богатых. Два официанта возили по залу тележки с булочками и пирожными. Покупателей у них хватало.
Звонившая мне женщина ждала около столика портье: высокая, с волосами цвета воронова крыла, с изумрудными глазами. Не красавица, но очень сексуальна. Казалось, будто от нее исходит какое-то излучение. Она была в белом: короткий жакет, великолепно сшитая юбка. Она выглядела на миллион долларов.
Подняв руку с тонкими, длинными пальцами, она направилась ко мне.
– Мистер Уоллес? Я Сандра. Просто Сандра – так все меня зовут.
– Привет, Сандра, – сказал я, рассматривая ее роскошную фигуру. Здесь было все, что только мог пожелать мужчина: высокая грудь, узкая талия, великолепные бедра и длинные ноги. – Так в чем дело?
– С вами хочет побеседовать мистер Валински. Будьте с ним осторожны, мистер Уоллес. – Она задумчиво изучала меня. – Он не таков, каким кажется. – И повернувшись, она направилась впереди меня к лифту.
Добравшись до шестого этажа, мы вышли в длинный коридор, где она остановилась у одной из дверей и вставила в нее ключ. И вновь, взглянув на меня, шепнула:
– Так будьте осторожны, – и открыла дверь. Затем отступила в сторону, пропуская меня в большую комнату с балконом. Все здесь было очень шикарно.
Я вошел.
– Мистер Валински, пришел мистер Уоллес, – громко сказала Сандра. – Он на балконе, – обратилась она ко мне.
Я пересек роскошно обставленную комнату и вышел на балкон с видом на чудесный пляж, пальмы и купающихся.
Джо Валински стоял, опершись на перила. Повернувшись и увидев меня, он направился в мою сторону. Его вид удивил меня. Я рассчитывал увидеть высокого мужчину с грозным видом. Зная, что Валински мафиози и шантажист, я был ошарашен его внешностью.
Передо мной, улыбаясь, стоял плотный, невысокого роста мужчина, который ничем не отличался от десятков крупных воротил, отдыхающих в Парадиз-Сити. Немного располневший, лысоватый, загорелый человек, одетый в изысканный легкий светло-синий костюм, в шелковую кремового цвета рубашку, клубный галстук, на ногах своего рода сандалеты от Гуччи. На круглом, упитанном лице виднелся небольшой нос, широкий, с очень тонкими губами рот и широко расставленные серовато-голубые глаза. На выдававшемся вперед подбородке у него была ямочка. Он весь сочился преуспеванием и добрым юмором.
– Очень рад, что вы согласились прийти, мистер Уоллес, – сказал он, протягивая руку. Я подумал, потом протянул свою. Пожатие было крепким, но не агрессивным.
– Давайте присядем. Похоже, опять будет дождь. Очень дождливое лето. – Он направился к столу, сел и показал мне на одно из кресел. Все это время Валински непрерывно следил за мной. Эти серо-голубые глаза никогда ничего не упускали.
– Кофе? – предложил он. – Для крепких напитков еще рановато.
– Спасибо, ничего.
– Может быть, чай?
– Спасибо, ничего не надо.
Он шевельнул своими мощными плечами:
– Как хотите, тогда давайте поговорим. У меня мало времени. Думаю, вы тоже заняты. Не будем отнимать друг у друга время.
Я молча ждал. Он закинул одну короткую ногу на другую.
– Я хочу выразить вам искреннее сочувствие по поводу мисс Сюзи Лонг. Эта дьявольская работа была проделана без моей санкции. Человек, совершивший эту подлость, иногда выполняет для меня некоторые поручения. Но это безмозглое существо готово все сделать за деньги. Когда я вызвал его, он признался, что сделал это за пять тысяч долларов и что получил деньги от Хенка Смедли, который выполнял чье-то поручение. Он даже не знал чье. Когда я нажал на него, он признался, что это была вендетта.
Я внимательно слушал. Мой мозг быстро высветил ту сцену в банке, когда Анджела Торнсен прошептала мне: "Ты еще пожалеешь об этом. Клянусь Богом – пожалеешь". Неужели это она дала Хенку пять тысяч долларов, чтобы изуродовать лицо Сюзи?
– Мистер Уоллес, вы свели счеты с Хенком Смедли. Я свел счеты с моим человеком. – Валински сделал паузу, и в его серо-голубых глазах появился металлический блеск. – Этого человека уже нет в живых. Я руковожу организацией, члены которой умеют бесшумно выполнять такую работу. Что касается Смедли, он больше на меня не работает. Если вы захотите, он тоже исчезнет. Это доставит вам удовольствие?
– Вы хотите сказать, что вам только стоит пошевелить пальцем – и Хенк будет мертв?
– Вы облекли это, мистер Уоллес, в очень грубую форму, но, в общем, это так. Итак, вы этого хотите?
– Пусть живет.
– Вы не злопамятны, мистер Уоллес. Если бы кто-нибудь проделал такое с моей девушкой, я бы этого не простил.
– Пусть живет, – повторил я, – но жизнь его превратится в сплошное несчастье.
– Не сомневаюсь, – кивнул он.
Вошла Сандра с кофейником и чашками на подносе, поставила все это на стол, разлила кофе по чашкам и удалилась. Ее присутствие действовало так возбуждающе, что мне стоило большого труда не повернуться в своем кресле и не проводить ее глазами.
Валински наблюдал за мной.
– Очень полезная девушка, – заметил он со своей добродушной улыбкой. – Когда-то со мной работал ее отец. Он умер, и я взял ее секретаршей. Она совершенно незаменима.
Я промолчал. Он медленно потягивал кофе, я к своему не притронулся.
– Теперь, мистер Уоллес, давайте подведем итоги. Я надеюсь, вы удовлетворены. Во всяком случае, мне бы этого хотелось. Судьбу Смедли я передаю в ваши руки. Далее, я понимаю, что, разрушив клуб Смедли, вы сумели быстро отомстить. Однако, если в таком тихом городе, как этот, начнут взрываться бомбы, это начнет отпугивать богатых туристов и бизнесменов, приезжающих сюда. Я не хочу больше бомб. Мой бизнес связан с богатыми. Если они решат, что здесь бывают взрывы, они будут ездить в другое место, а это пагубно отразится на моем бизнесе. Вы человек разумный и понимаете, что я имею в виду. Хочу предостеречь вас от возможных неприятностей. Прошу вас впредь обходиться без скандальных дел. – Он улыбнулся. Во мне вдруг возникло отвращение к его широкой, доброжелательной улыбке. Это была улыбка гремучей змеи. – Вы, по-видимому, знаете, что я представляю организацию, действующую во всех уголках мира, и поэтому советую не устраивать больше неприятностей в этом городе. Если вы не отступитесь, вы будете сожалеть об этом. Вы поняли меня?
Я поднялся.
– Я понял вас, мистер Валински. – Повернувшись, я пересек балкон и вышел в гостиную. Сандра, ждавшая меня там, направилась к двери. Она немного помедлила, положив руку на дверную ручку, и в этот момент наши взгляды встретились.
Ни одну женщину нельзя было сравнить с ней, но все-таки я никогда не смог бы полюбить ее так, как любил Сюзи. Сандра ни на кого не была похожа. В ее зеленых глазах горел вызов: опасный, зачаровывающий взгляд. Ее обольстительная чувственность, ее тело, холодная самоуверенность – все было доведено до совершенства.
Она открыла дверь, и, когда я проходил мимо, до меня донесся ее шепот:
– Сегодня вечером. В одиннадцать часов в ресторане "Три краба".
В первый момент я не поверил своим ушам и резко повернулся, но лишь уперся носом в захлопнувшуюся дверь.
Домой я вернулся чуть позднее 18 часов. Билл сидел за письменным столом и изучал досье Торнсенов. Он неохотно оторвался от него, подошел ко мне и уселся в кресло. Я разлил по стаканам виски и подробно передал ему содержание разговора с Валински.
– Похоже на то, Билл, что это была кровная месть, не имеющая отношения к мафии, и сделали это Хенк и Мински за пять тысяч долларов. Мински зарылся так, что его сейчас не найти. Теперь что касается Хенка…
– Да, Хенка, – кивнул Билл.
– Мы отправимся к нему и постараемся узнать, кто поручил ему это дело с кислотой. Я думаю, что это могла быть Анджела Торнсен, но хочу знать наверняка. Если он расколется и мое предположение подтвердится, мы займемся Анджелой.
– Ты думаешь, мы сможем заставить эту обезьяну говорить?
– А для чего существует паяльная лампа?
Билл усмехнулся:
– Конечно, прекрасная мысль. Если нужно будет, мы его немного поджарим. Это должно заставить его заговорить. – Он на минуту задумался, допивая виски. – А какое впечатление произвел на тебя Валински?
– Опасен, словно ядовитая змея. С таким не шутят.
Затем я рассказал Биллу о Сандре. Он слушал с широко открытыми глазами.
– И ты решил с ней встретиться? – спросил он.
– А почему бы и нет? Ты что-нибудь знаешь о ресторане "Три краба"?
Билл прекрасно был осведомлен обо всех ресторанах и клубах города.
– Расположен на побережье. Хороший. Из дорогих. Находится рядом с заведением Солли Джоэла. Ты ведь знаешь, где это?
– Конечно. Ну хорошо, Билл. Постарайся раздобыть паяльную лампу, а я позвоню Хенку.
– У дворника наверняка она есть. – И с этими словами Билл вышел.
А я полез в кладовку, достал две пары наручников, вынул из ящика револьвер 38-го калибра, проверил, заряжен ли он, и положил в карман. Нашел в телефонной книге номер Хенка. Не менее десяти или двенадцати гудков раздалось, прежде чем он снял трубку и рявкнул:
– Кто это?
– Мистер Смедли? – Я вложил в свой голос всю жесткость и грубость, на какую только был способен. – Это из полицейского управления.
– Наконец-то. Так что? Вам удалось найти этого поганца, который бросил бомбу?
– Об этом мы и хотим с вами поговорить. Нам нужно задать вам несколько вопросов. Мы пришлем к вам двух детективов, хорошо?
– Ладно, только побыстрей. Через час мне надо будет уйти. – И он повесил трубку.
Вернулся Билл с паяльной лампой:
– Нет проблем. Лампа новая и прекрасно работает.
– Отлично. Тогда пошли.
– Послушай, Дирк. Я хочу сам заняться этой обезьяной. Можешь ты уступить это мне?
Мы добрались до Сигров-роуд за десять минут и поднялись на последний этаж.
– Дай-ка я, – сказал Билл.
Я отошел в сторону и прислонился к стене с револьвером в руке, а Билл нажал на кнопку звонка.
Через несколько минут дверь распахнулась. В проеме стоял Хенк. На нем были плотно облегающие джинсы, верхняя часть тела оголена. В то время как он уставился на Билла, я рассматривал его крепко сложенное тело с мускулатурой профессионального боксера.
– Так, значит, копы – это вы, – прорычал Хенк. – Вы опять путаетесь под ногами. А ну убирайтесь, пока я не стер вас в порошок.
Билл что-то тихо ответил, чего Хенк не расслышал. И тут он сделал именно то, чего ждал Билл: наклонился вперед, приблизив свое лицо к Биллу. Это была прекрасная мишень. Кулак Билла с надетым на пальцы кастетом с чавкающим звуком врезался в открытую челюсть Хенка так, что даже я вздрогнул.
Глаза Хенка закатились, и он рухнул, как срубленное дерево.
– Слабак, – презрительно протянул Билл.
Мы вместе оттащили тяжелое тело в гостиную. Там мне потребовалось несколько секунд, чтобы, заломив ему руки за спину, защелкнуть на запястьях наручники. Потом я надел наручники и на лодыжки.
Билл запер входную дверь, и мы осмотрелись. Гостиная когда-то была хорошо, с комфортом обставлена, но теперь в ней царило запустение. Не выпуская из рук оружия, я осмотрел две спальни, маленькую кухню, в которой был полный хаос, ванную и туалет, тоже запущенные. В квартире никого не было.
– Ладно, Билл, не будем терять время на этого подонка. Плесни ему в лицо немного воды, чтобы он пришел в себя.
Билл пошел на кухню, нашел ведро, наполовину наполнил его водой и выплеснул ее на лицо находившегося без сознания Хенка. Затем, накачав паяльную лампу, он быстро зажег ее. Желто-голубое пламя с шипением вырвалось из отверстий.
Хенк пошевелился, открыл глаза, мотнул головой, застонал и вновь закрыл их. Я ткнул его ногой под ребра, когда он, стеная, попытался сесть, и заставил его опять распластаться на мокром ковре.
Он зарычал на меня, как дикая кошка, которая попала в капкан, рычит на охотника, приближающегося к ней.
– Говори, кто заплатил тебе пять тысяч за то, чтобы ты облил кислотой лицо моей девушки? – потребовал я.
Он попытался содрать наручники, но это ни к чему не привело. Наручники были того типа, которые сжимаются тем сильнее, чем сильнее ты стараешься освободиться.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотал он.
Я взглянул на Билла:
– Придется его немного подогреть.
– С удовольствием, – откликнулся Билл и быстрым движением приблизил пламя лампы к обнаженной груди Хенка. Тот вскрикнул и, казалось, готов был расколоться на куски. Злоба и ненависть улетучились. Теперь он был охвачен страхом.
– Не надо! – простонал он, задыхаясь. – Я скажу. Только уберите лампу.
– Кто? – крикнул я, сев на корточки рядом с ним.
– Энджи… Уберите от меня пламя!
– Говори!
Билл наклонился над Хенком и провел перед его лицом лампой.
– Говори все! – потребовал я.
– Энджи пришла ко мне. Она была взбешена, что ты помешал ей воспользоваться деньгами Терри. Клянусь, она была невменяема! Я испугался ее! Насчет кислоты – это ее идея, и она предложила за это пять кусков. Я поговорил с Хьюлой, который все и устроил. Вот так это и вышло. Я не хотел ее убивать… Клянусь, не хотел. Я думал, ей немного обожжет кожу на лице. Не ожидал, что она бросится на мостовую и попадет под грузовик. Клянусь!
Я смотрел на него с отвращением.
– А деньги вы получили?
– Да. Раз Энджи сказала, что заплатит, – значит заплатит. Мы разделили деньги пополам с Хьюлой.
– А где он сейчас?
– Не знаю. Вчера он звонил и сказал, что ему нужно уехать по делу. Он еще не вернулся.
– Он не сказал, куда едет?
– Я не задаю ему вопросов, – ответил Хенк, косясь на паяльную лампу. – Нужно быть психом, чтобы задавать ему вопросы о его делах. Не знаю я, где он.
Я мог бы сказать ему, но решил, что не стоит.
– Хорошо, Хенк, дело немного сдвинулось. Теперь поговорим об Энджи. Она тебе платит по десять тысяч долларов в месяц, так?
– Не мне. Тут вот в чем дело. Хьюла пришел как-то ко мне и сказал, что хочет использовать мой клуб в своих целях. За это он платил мне полторы тысячи в неделю. Я не мог возражать. Эта хата тоже его. Он разрешает мне жить здесь. Я ничего не знаю. Клянусь!
– Говори все, не темни, – пригрозил я.
Билл приблизил лампу так, чтобы Хенк мог чувствовать жар пламени. Он весь сжался.
– Ко мне в клуб приходят люди и передают запечатанные конверты. Энджи приносит пакет, набитый деньгами. Я не задаю никаких вопросов, а просто складываю все в сумку. Первого числа каждого месяца приходит Хьюла и забирает сумку. Вот и все.
– За что шантажировали Энджи?
– Не знаю. Клянусь, не знаю. Этим занимается Хьюла. Он откапывает всякие грязные факты про людей. Я не задаю вопросов. Я не хочу ничего знать. Я думаю, что у Хьюлы что-то есть на Энджи. Что-то очень важное, раз она отваливает ему такие деньги. У нее ведь не в порядке с головой. Она правда ненормальная и была такой всегда.
Я внимательно наблюдал за ним и решил, что он говорит правду. Такой жестокий и безжалостный человек, как Мински, вряд ли будет посвящать в свои дела такого идиота, как Хенк. И вдруг я почувствовал отвращение к Хенку, к этой комнате с ее обстановкой.
– Ладно, Билл, – сказал я, – освободи его.
Билл загасил лампу, затем снял с Хенка наручники, в то время как я с револьвером в руке наблюдал за этой процедурой.
Хенк сел, растирая запястья и не сводя с меня взгляда.
– А теперь слушай внимательно, – проговорил я. – Нам с тобой не жить в одном городе. Я разговаривал с хозяином Хьюлы. Он уже кормит где-то червей, так что у тебя не будет с ним встречи. Я не хочу тебя больше здесь видеть. Даю тебе двенадцать часов, и чтобы духу твоего в этом городе не было. Если я встречу тебя здесь, то прострелю тебе коленные чашечки и ты больше никогда не сможешь ходить. Исчезни! Понял?!
Он продолжал смотреть на меня, мотая головой, в полном замешательстве.
– Я не знаю, куда мне деться, – пробормотал он. – У меня совсем нет денег.
– Дважды повторять не буду. Если ты не уберешься из этого города за двенадцать часов, тебе больше не ходить ногами. Пошли, Билл. Это дерьмо смердит.
Мы спустились на лифте и вышли на улицу в духоту и моросящий дождь.
Глава 7
Снаружи ресторан "Три краба" ничем особенным не выделялся. Он выглядел даже несколько потрепанным со своими выбеленными деревянными стенами и узкой стеклянной дверью, завешенной изнутри красной шторой, – ничего, что привлекло бы туристов.
Когда я широко раскрыл дверь, то оказался в небольшом холле, в котором молодая вьетнамка одновременно была и дежурной, и гардеробщицей. Одарив меня приветливой улыбкой, она спросила:
– У вас заказан столик, сэр?
– Меня ждут.
– Вы мистер Уоллес?
– Совершенно верно.
Она нажала на какую-то кнопку.
– Подождите минуту, сэр.
Откуда-то возник невысокий пожилой мужчина в сером альпаковом пиджаке, белой рубашке с узким галстуком и черных брюках:
– Мистер Уоллес?
– Он самый.
– Мисс Сандра Уиллис ожидает вас, мистер Уоллес. – Он широко улыбнулся, обнажив при этом ряд белых зубов. – Пожалуйста, следуйте за мной…