* * *
Взлетная дорожка начиналась за усадьбой.
Коля деловито распоряжался приборами.
Мы плавно взлетели, и самолет набрал высоту. Сначала внизу были кустарники, потом река. Мы полетели вдоль реки.
Я начал пересказывать Исидоре последний разговор.
– Как вы думаете, нас хватятся?
– Уже вечером будет тревога.
– Значит, у нас есть шанс спастись?
– Да… Но вот только… – Она показала на Мальвину.
– Когда прилетим, я скажу, что сам Глебов ее пожелал и никому не велел трогать. Ну, а если не поможет…
– Поможет, – успокоила Исидора. – Посмотрите, какие у них холуйские лица.
Синьоре Исидоре не откажешь в умении разбираться в людях.
Вдруг самолет пошел на посадку.
Глава двадцать шестая
РОБИНЗОНЫ
127. Вынужденная посадка
Самолет явно шел на посадку, хотя впереди не было видно ничего, кроме песчаного пляжа.
– Почему мы садимся?
– Перекур, – буркнул Витя.
Шасси стукнуло о песок.
– Выходите, – приказал Коля. – Курить только в двадцати метрах от самолета.
Мы выпрыгнули из самолета и медленно пошли вдоль реки. Витя шел за нами следом на расстоянии двух-трех метров. Коля оставался в самолете.
Я осмотрелся: слева река, справа метров в двадцати кустарники. Невысокие, густые.
– Стойте здесь, – распорядился Витя и направился назад к самолету.
Я не заметил, как из самолета выскочил Коля. В руках он держал автомат Калашникова. Он дал короткую очередь в нашу сторону.
– Девка остается на месте, а вы бегите к кустарникам. – И он снова выпалил. – Быстро, а то всех уложу!
Исидора поняла, что от нее хотят, и побежала к кустам, я оставался на месте.
Снова очередь, пули совсем уже у ног.
– Беги! – закричала Мальвина. – Мертвые герои мне не нужны.
Я не побежал, пошел медленно. Это, видно, Колю устраивало, он прекратил стрелять, но оставался на месте в метре от самолета.
Зато вперед двинулся Витя, в руке у него блестел пистолет Макарова. Он подошел к Мальвине, осмотрел ее:
– А теперь снимай платье.
– С чего бы это? – неуверенно произнесла она.
– Живой хочешь быть? Или сначала твоих друзей пострелять?
И Мальвина сняла платье. Несмотря на отчаянность положения, я не мог не залюбоваться: "Какая же она красивая и как сложена".
Витя довольно чмокнул:
– Молодец.
Мальвина отошла на полметра и прикрывала платьем низ живота. Вите это не понравилось:
– Подними руки вверх.
– Не подниму.
– Поднимешь.
И он вынул из кармана складной нож, раскрыл его и приблизил острие к ее лицу. Для этого ему пришлось подняться на носки, Мальвина была выше его почти на целую голову.
Я сделал шаг вперед:
– Слушай, Витёк. Я сейчас тебе скажу одну очень важную вещь.
И тотчас пули засвистели у моих ног.
– Дурак, пожалеешь.
Витя держал пистолет Макарова в левой руке, а правой манипулировал ножом: то подносил его совсем близко к лицу Мальвины, то отводил.
Мальвина бросила платье на песок. Витя проследил глазами за платьем. И вдруг…
* * *
Все произошло в одно мгновение. Мальвина схватила его за руку, которая держала нож, повернула ее таким образом, что нож оказался немного выше его живота, и воткнула нож в тело.
Он завопил, пистолет выпал из его левой руки, сопротивляться он не мог, а нож уходил все глубже.
Его друг сначала не знал, что делать, потом побежал к ним. Мальвина резко отбросила Витю, он упал на песок, а она нагнулась и схватила упавший пистолет.
Коля дал очередь, но так как он бежал, пули влетели в песок в стороне от Мальвины. Он уже был метрах в десяти, когда она выстрелила.
Коля рухнул, как подкошенный.
Когда я подбежал, то увидел: пуля попала ему прямо в лоб.
Рядом, не подавая признаков жизни, лежал Витя с ножом в груди по самую рукоятку.
Мы все молчали, ошеломленные быстротой развязки. Первой пришла в себя основная героиня.
Большая, обнаженная, с распущенными белокурыми волосами, с широко раскрытыми голубыми глазами и кровью на руках – это ли не образ Афины-воительницы!
Афина осмотрела себя:
– Кровищи-то сколько… Пойду смою.
И направилась к реке. Исидора остановила ее:
– Стойте, Марина, не ходите! Здесь могут быть пираньи.
Этого еще не хватало! Я подошел к реке, сделал из песка запруду, она быстро наполнилась водой. Мальвина стала на колени и начала мыть руки.
Я подошел к трупам. Витя лежал на боку, рот у него был перекошен, глаза приоткрыты. Кровь уже не стекала. Исидора стояла рядом с Колей.
– Какая точность! В самый центр лба.
"А говорила, – отметил я про себя, – что ни разу пистолет в руках не держала. Так вот что такое "специально подготовлена". Чем еще она меня удивит?"
Возвратилась Мальвина.
– Смотри, – обратилась она ко мне, – какой красивый камень я нашла.
И показала длинный камень светло-золотого цвета.
"Ничего себе, – подумал я, – только что двух парней положила, а теперь спокойно камешки рассматривает. Уж точно, специально подготовлена".
– Что теперь будем делать? – спросила она.
Синьора Исидора немного помялась:
– Вообще-то у меня есть лицензия пилота. Но я ее с собой не взяла. Я постараюсь.
У меня был другой план.
– Садимся в самолет, и вы, синьора Исидора, покажете мне, как управляться с рацией. Надо связаться с полицией и вызвать помощь.
– Верно, – согласилась Исидора, – только лучше не с полицией, а с армией. Тем более, что у меня там много знакомых.
Я это давно понял.
Мальвина надела платье. Вручила мне пистолет:
– Держи, может пригодиться.
Я ногой перевернул Витю и вытер песком торчащую из груди рукоятку ножа.
– Затрудним задачу будущим следователям.
Мы залезли в самолет: Исидора села на место пилота, я – справа, Мальвина – сзади. Исидора начала колдовать с рацией. Она долго не могла установить связь. Потом что-то зашипело, раздались голоса.
– Кажется, получается, – обрадовалась она.
И в это время что-то ударило в самолет. Он покачнулся. Потом еще раз. Я посмотрел в иллюминатор.
Картина, которая предстала перед моими глазами, была достойна самого первоклассного фильма ужасов. С автоматом в руках, с ножом, торчащим из груди, Витя шел к самолету и стрелял. Его длинные волосы развевались по ветру. Он не очень соображал, что происходит, стрелял, куда попало, и шел как сомнамбула.
– Немедленно выходим! – закричал я. – Он попадет в бак, и мы взорвемся.
Первым выскочил я, потом Исидора, я хотел помочь Мальвине, но она ловким прыжком оказалась на песке.
– Бежим!
И мы побежали к кустам.
А Витя продолжал стрелять.
Когда добежали до кустов, я скомандовал:
– Ложись!
Мы залегли.
Я огляделся. Невысокий кустарник, довольно редкий, между кустами трава. Мхи, папоротники высотой с полметра.
И тут раздался взрыв.
Мы прижались к траве. Теплый воздух, смешанный с песком, ударил в нас. Я подождал с минуту. Всё стало тихо. Я поднялся и вышел из кустов. Самолет горел. Дым уходил высоко в небо.
– Выходите, – скомандовал я.
Мы вышли.
– Ты пистолет не потерял? – спросила Мальвина.
– Нет.
– Дай мне. Может быть, он еще жив.
Я с уважением передал ей Макарова.
Но Витя лежал около самолета, на сей раз уже окончательно мертвый. Одежда его обгорела, лицо было покрыто пеплом.
128. Путь к океану
– Теперь мы почти робинзоны, – сказал я и на правах единственного мужчины осмотрел свою команду. – Задача наша проста: идти вниз по реке. Река должна нас привести к океану, а на побережье всегда люди.
– Как ты думаешь, сколько километров до океана? – спросила Мальвина.
Я посчитал скорость самолета, время в пути:
– Может быть, километров сто. Это займет три дня. Или меньше. Все завит от того, всегда ли будет песчаная полоса.
– Когда мы летели, – сказала Мальвина, – я отметила, что песчаная полоса только в одном месте сужается до узенькой полоски. Это приблизительно на полпути, то есть примерно километров пятьдесят отсюда.
Вот еще пример "специальной подготовки".
– Теперь, – сказал я, – надо посмотреть, курил ли Коля. Может быть, на наше счастье, курил.
Коля действительно курил, я вытащил из его кармана зажигалку. Проверил. Работает. Потом вытащил из груди Вити нож, почистил его песком.
– Итак, – констатировал я, – у нас есть всё для длинной прогулки в тропиках: автомат, огонь, нож и револьвер. Вода для питья рядом, если попадется какой-нибудь зверек, наш снайпер не промахнется. Для костра и для приготовления пищи у нас есть огонь. Вперед, робинзоны!
Мальвина вытащила из кармана Коли полупустую бутылку местной водки.
– Нам пригодится, если что случится, для дезинфекции.
– Пригодится и для того, чтобы набирать в нее воду, – добавила Исидора. – Наклоняться к реке и пить опасно, а вот набрать воду в бутылку можно безбоязненно.
Оставшуюся водку решили не выливать. Я скомандовал:
– Не будем терять ни минуты!
– Здесь попадаются маленькие зверьки? – спросила Исидору Мальвина.
– Да, маленькие обезьяны.
– В обезьян я стрелять не буду, – решительно заявила Мальвина. – Они человекообразные.
Я хотел поинтересоваться, были ли человекообразными Коля и Витя, но так как сам не был в этом уверен, передумал и спросил:
– А если начнем помирать с голоду?
– Все равно не буду. И за три дня не помрем. Человек может жить без пищи пять дней.
Ей видней. Специальная подготовка.
Я осмотрел автомат: в магазине еще двенадцать патронов. И то хорошо, если встретим лихих людей, пригодится.
– Не встретить бы кого! – высказала пожелание синьора Исидора. – Здесь многие могут быть.
– Нам бояться нечего. Скорее всего, наоборот. Бояться будут нас.
И впрямь: я с Калашниковым, пистолет у Мальвины и огромный нож у Исидоры – на мирных людей похожи мы не были.
Я скомандовал:
– Вперед!
И мы пошли вниз по реке.
Иногда я все-таки залезал ступнями в воду. Она была приятной прохладной. Исидора заметила:
– Не надо этого делать. Пираньи.
– А крокодилы здесь есть? – спросила Мальвина.
– Скорей всего, нет.
– Жалко, – отреагировал я. – А то бы Марина подстрелила крокодила, я бы его распотрошил, а синьора Исидора поджарила.
Исидора обрадовалась:
– Конечно, поджарила бы. У крокодилов очень нежное, вкусное мясо.
– А крокодила подстрелила бы? – спросил я Мальвину.
Она задумалась.
– Да, подстрелила бы. Но не с первого выстрела.
– Крокодилов нет, – внесла поправку синьора Исидора. – Есть кайманы. В этих районах может быть жакарэ, кайман с желтым брюхом. Но в этой маленькой речушке вряд ли.
– Значит, бояться надо только пираний?
– Да.
– А анаконда? – спросил я, чтобы поддержать разговор.
Исидора рассмеялась:
– Это на севере, в Амазонке. Или в Паране. Здесь нет.
– А куда может впадать эта речка? – забеспокоилась Мальвина. – Вдруг она течет не к океану, а к Амазонке?
Точно, с географией у нее проблемы. Это я заметил еще в первый день.
– Амазонка далеко, Парана ближе.
Я сказал это явно с издевкой, что Мальвине не понравилось:
– Сама знаю. Я вижу, что она течет на юго-восток-восток.
А ведь, скорее всего, она права. Я как-то не удосужился разобраться в странах света.
– А зайцы здесь есть? – поинтересовался я. – Меня прежде всего интересовал вопрос еды.
– Да. Мы их зовем тапити. Днем они прячутся. А вечером подстрелить их трудно.
– Они вкусные?
– Наверно. Я не пробовала. Их готовят в некоторых ресторанах.
– Вы здесь когда-нибудь бывали? – спросила Исидору Мальвина.
– В этом районе много раз. Но только в городах. Я горожанка. В сельской местности я бывала только у своей бабушки. Но это далеко отсюда. На севере.
– Как вы думаете, нам нужно будет идти до океана или нам попадется какая-нибудь деревушка? – спросила Мальвина.
– Скорее всего, маленький город. Здесь редко бывает то, что мы называем поселение. Я думаю, если не сегодня, то завтра мы доберемся до какого-нибудь жилья.
Какое-то животное, похожее на обезьяну, выскочило из воды и скрылось в кустах.
– Мартышка? – закричала Мальвина.
– Нет. Это, скорее всего, калибара. Такое животное, крыса, что ли. Живет в воде.
– На людей не бросается?
– Нет.
– А волки у вас есть?
– Да, но небольшие, похожие на вашу лису. А лис много. – Синьора Исидора посмотрела на меня и, как ей показалось, догадалась, о чем я хочу ее спросить. – Отвечаю сразу на вопрос. Нет, их не едят.
– У нас тоже волков и лис не едят, – прокомментировал я.
Я посмотрел на часы. Около шести. Стемнеет в восемь. Через полтора часа надо будет готовиться к ночлегу.
– А плодов здесь нет каких-нибудь, чтобы можно было их есть? – спросил я.
– Вряд ли. Скорее, нет. Если встретим банановые пальмы, то… Но судя по всему, здесь их нет.
– Никаких?
– Никаких.
– И папай здесь тоже нет? – больше констатировала, чем спросила Мальвина.
– Нет.
Очень жалко.
– А асерола, амейша, купуаку?
Я спрашивал не только для того, чтобы узнать, можно ли найти здесь эти плоды, сколько для того, чтобы показать Исидоре, как хорошо мы уже разбираемся в бразильских плодах.
Исидора спокойно ответила:
– Нет, этого здесь нет. Но вот жабутикабу, пожалуй, стоит поискать.
– Что это? – в один голос спросили мы с Мальвиной.
– Это такие крупные черные ягоды, они облепляют стволы небольших деревьев.
Из кустарника вылетали и тут же возвращались назад юркие, меньше воробья, разноцветные колибри.
– Красивые, – не могла удержаться Мальвина.
– А вы знаете, как их у нас называют? Бейжа-флор, что означает "поцелуй цветка".
И в это время из кустов вылетела стая птиц, значительно больших по размеру, их было много.
– А ведь это дичь! – весело воскликнул я.
Мальвина вытащила пистолет, но птицы моментально скрылись.
– Это пердигау, – объяснила синьора Исидора. – Куропатка, очень вкусная. Но очень маленькая. Вы, Марина, из револьвера в нее не попадете.
– Очень маленькая? – переспросил я.
– Да, граммов сто, не больше.
– Тогда надо парочку. Возьму автоматом.
И мы снова пошли.
Минут через пять птицы появились снова. Я ждал, пока они подлетят, но Мальвина не выдержала. Выстрелила. И промахнулась. Потом я дал очередь. Одна птица камнем упала в воду.
Я совершенно интуитивно, забыв про пираний, кинулся в реку и вытащил куропатку.
– Ты с ума сошел! – закричала Мальвина.
– Все в порядке. Заодно убедился, что пираний нет.
– Могли не успеть, – пессимистически прокомментировала мой поступок Исидора.
Итак, минус: Мальвина лишилась одного патрона, и я недосчитался четырех. Но был и важный плюс: еда.
Она была не так уж мала. Примерно с полкило.
– Это какая-то особая куропатка, – недоумевала Исидора. – Обычно пердигау бывают меньше.
129. Ночлег
Пришло время серьезно подумать о том, где остановиться на ночлег. Для костра нужны были сухие сучья, и я искал сушняк. Кроме того, я хотел расположиться подальше от леса, мало ли что оттуда может выползти. Почти стемнело, когда я наконец нашел место, которое мне показалось подходящим.
– Будем ночевать здесь.
Со мной не спорили.
Я взял нож и принялся рубить сухие сучья. А дамы начали ощипывать птицу.
Нарубил я много, на всю ночь. Из нескольких веток смастерил нечто похожее на шампуры.
Мальвина тем временем тщательно вытирала песком свои лодочки.
– Песок просто замечательный. Наверное, здесь где-то есть золото. Камень, который я нашла, случаем, не золотой? Я его на всякий случай взяла с собой.
– Не знаю, золотой он или нет, но мы очень похожи на золотоискателей. Особенно я с автоматом.
– Обязательно потом наденьте туфли, – распорядилась Исидора. – Здесь в песке может быть всякая гадость.
Нарезав сучья, я принялся сооружать днище будущего костра. Мальвина смотрела на меня с удивлением, и я понял, что в специальную подготовку разжигание костров не входило.
Получив от меня нож, Исидора быстро распотрошила куропатку.
Оставалось разжечь огонь. К моему удивлению, дело это оказалось несложным.
Синьора Исидора пожертвовала несколькими листами бумаги, которые она вытащила из кармана, при этом мудро заметив:
– Если не выживем, они не понадобятся. А если выживем, напишу другие.
Щелчок зажигалки – и бумаги загорелись. Со второго раза загорелись сучья.
Костер весело вспыхнул, и я, проткнув шампурами куропатку, стал ее жарить.
И в это время из кустарника раздался рев. Страшный рев, так ревут львы. Я не то чтобы испугался, но стало как-то не по себе.
– Не бойтесь, – успокоила Исидора. – Это не лев. Это всего-навсего обезьяна. Ревун. Довольно безобидное и смешное существо. Они живут стадами. И у каждого есть свой солист, и они орут по-разному. Кричат при восходе и закате солнца.
– Что львов здесь нет, это понятно, ну, а ягуары, леопарды могут нам попасться? – на всякий случай спросил я.
– Нет. Если залезем в кусты, можем встретить гату-ду-мату, лесного кота. Это животное, величиной с кошку и похожее на кошку.
– Оно может броситься на человека? – спросила Мальвина.
– Нет. Кроме того, в Бразилии существует поверье, что увидеть гату-ду-мату – это к счастью.
– А пумы?
– В Амазонии водятся ягуары, пумы. Пума может жить и здесь. Но очень маловероятно. Пума – особый зверь. Она может нападать не только для того, чтобы утолить голод, но и просто для забавы. Там, где я гостила у бабушки, пума убила за один раз двадцать овец. Но на человека они не нападают. Или, точнее, нападают редко.
– А куропатка поджарилась, – радостно сообщила Мальвина.
Сначала мы выпили водки. Ее оказалось больше, чем я предполагал. Потом принялись за куропатку.
И начались разговоры. Мы подробно вспоминали сегодняшний бурный день. Я посмотрел на часы. Было уже почти двенадцать.
Мальвина мне сказала:
– Надо, чтобы кто-нибудь не спал.
Я согласился. Мы посмотрели на Исидору. Она удобно устроилась в листьях и мирно спала.
– Я сейчас посплю, – распорядилась Мальвина. – Через два часа ты меня разбудишь, и я тебя заменю.
Я согласился. Мы с ней еще немного поговорили, и она заснула.
Я подкинул сучья в костер. Перед глазами проплывали события минувшего дня. Из кустов доносились какие-то крики… И я проснулся. Оказывается, я проспал всю ночь.