* * *
Квартира директора была, как и положено, очень просторной, хорошо обставленной. Симпатичная, слегка полноватая жена директора Лидочка примеряла перед зеркалом различные украшения. Прикладывая различные золотые цепочки с кулончиками и так, и эдак, она никак не могла определить, что же лучше ей надеть.
В конце концов, женщина махнула рукой и повесила на шею сразу три золотых цепочки с кулонами. Затем, став боком, она начала критически оценивать свое отражение, закрутилась перед зеркалом, провела руками по бедрам и, наконец, удовлетворенно себе подмигнула.
Вдруг раздался переливчатый звонок в дверь. Женщина посмотрела в дверной глазок и открыла.
На лестничной площадке стоял Авдеев.
- Лидия Родионовна, - произнес он с укоризной, - я вас уже двадцать минут внизу жду. Опоздаем, а потом кто виноват будет? Конечно…
- Заходи, красавчик, - женщина вцепилась в его плечо и потянула в квартиру.
- Я машину не закрыл, - Авдеев сделал попытку высвободиться из ее цепкой хватки, - давайте побыстрее, я жду внизу.
Он отступил к лифту.
Женщина гневно фыркнула и захлопнула дверь.
- Сейчас иду, - процедила она.
Дамочка, действительно, оказалась еще та. Размалеванная и увешанная золотыми украшениями матрона постоянно пыталась оказывать соответствующие знаки внимания почти всем, попадающим в ее поле зрения, мужским особям. В том числе и Авдееву.
В машине она садилась не на правом заднем сиденье, как положено, а рядом с водителем, оголяя свои полные ноги до совершенного неприличия. В лифте старалась прижаться к своему телохранителю всеми частями тела. После активных попыток директорской супруги затащить нового телохранителя в спальню, Авдеев стал провожать ее только до дверей квартиры. При этом дамочка периодически жаловалась на него мужу, измышляя различные мелочные придирки, так как желала освободиться от такого, безразличного к ее прелестям, но настырного в другом отношении, сопровождающего.
Ситуация накалялась и Авдеев стал подумывать об уходе. Трезво рассудив, он решил связать свою дальнейшую жизнь с криминалитетом. Никому больше он нужен не был.
И в этом ему вскоре помог неожиданный случай. Дело было вечером. Джип Авдеева ехал по плохо освещенному узкому переулку частного сектора с одноэтажными домами и дощатыми заборами. Вдруг Авдеев заметил, что впереди происходит какая-то свалка. Он притормозил, и в свете фар стало видно, как шесть или семь подростков избивают ногами лежащего на асфальте человека. Лучи фар освещали лица подростков с полубезумными глазами, судя по выражению которых, те явно обкурились какого-то наркотического зелья.
В узком переулке не очень-то и развернешься на джипе, и Авдеев, не глуша двигатель, стал спокойно ждать, когда кончится избиение, и он сможет проехать.
Неожиданно один из подростков швырнул пустую пивную бутылку в лобовое стекло автомашины и на том месте сразу зазмеились трещины.
- Твою мать… - выругался Авдеев и выскочил из машины.
Озверевшие подростки стаей тотчас бросились ему навстречу. Авдеев не стал с ними церемониться. Без особого напряжения, хлесткими быстрыми ударами и отточенными бросками, он начал по очереди укладывать юных наркоманов на асфальт. Затем стал хватать одного за другим за туловища и перебрасывать их через высокий деревянный забор. Были слышны только шлепки тел о землю, стоны и скулеж.
Расправившись с хулиганами, Авдеев вернулся к машине, чтобы продолжать путь. Проходя мимо лежащего, избитого подростками, он услышал, как тот стонет, брезгливо посмотрел в его сторону, затем пристально вгляделся в лицо и вдруг остановился.
Он быстро вернулся к машине, достал из багажника большой кусок целлофана и расстелил его на заднем сиденье. Затем вернулся к лежащему и попытался осторожно поднять его с земли, чтобы не испачкаться. Тот застонал. Авдеев уже было приготовился взвалить его на плечо, как вдруг тот прохрипел:
- Я смогу идти.
Авдеев, придерживая избитого за туловище, повел его к машине.
Из-за забора стали доноситься возбужденные голоса, видимо началась разборка хозяев дома с незваными гостями.
- Митя, звони в милицию, - визгливо закричал женский голос.
Авдеев усадил человека на заднее сиденье, а сам сел за руль.
- Спасибо, мужик, - прошептал человек, - ты меня спас. Эти подонки забили бы до смерти. Сейчас хрен кто вступится или остановится, когда кого-то бьют.
Авдеев тронул с места.
- Я тебя знаю, - произнес, немного помолчав, он, - потому, наверное, и вступился. Ты - владелец бара "Катлон", что на набережной. Я часто пью там пиво. Кстати, что означает это слово?
- Катлон? - человек сделал попытку засмеяться, но только охнул, - да я и сам не знаю. Кореш посоветовал. Назови, говорит, свою забегаловку непонятным словом. Тогда все запомнят, и будут ходить. Так оно и получилось.
- Куда тебя отвезти?
- Здесь рядом. Метров через двести мой дом. Сдал машину в ремонт и вот тебе… Опасно ходить пешком по нашим улицам…
- Опасно, - согласился Авдеев.
- Ты теперь целый год - бесплатный посетитель моего бара. Это моя благодарность.
- Спасибо.
- Тебе спасибо. Твоя тачка?
- Нет, босса.
- О, вот, стой - приехали.
Машина остановилась у двухэтажного небольшого особняка, окруженного кирпичным забором.
- Ты зайди, - пригласил спасенный, - хоть дернем по граммульке. Мне сейчас необходимо, как обезболивающее. Посидим, покалякаем.
- Мне нельзя, я же за рулем.
- Чепуха. Если тормознет кто, скажешь, Антоша угостил - с него и штраф. Да, меня Антоном зовут, - представился человек, - меня в городе каждая собака знает…
- А я - Сергей.
- Ну, пошли.
- Если здесь оставить машину, то никто не проедет.
- А, да, - спохватился Антон, - погоди, я сейчас.
Он зашел через маленькую калитку и спустя некоторое время открыл ворота.
- Заезжай.
Джип заехал в ворота.
Особняк владельца бара был солидным, заставленным стильной современной мебелью. Хозяин поднялся к себе наверх, чтобы переодеться, а Авдеев тем временем сидел в кресле возле приземистого столика и с любопытством оглядывал обстановку.
Антон вернулся, одетый в зеленый восточный халат, подпоясанный поясом с кистями. На его лице ярко выделялись несколько ссадин и кровоподтеков.
- Ты, извини, что я долго, - сказал он Авдееву, - пришлось еще и умыться. Да осмотрелся - вроде ничего страшного, переломов нет. Хорошо, что съежился, да локтями и коленками прикрылся, иначе… Если бы ты не подоспел вовремя - забили бы, малолетки…
- Да откуда у наркашей-то сила…
- Не скажи… Точно, затоптали бы… Век не забуду, как говорится…
Хозяин спохватился и направился к большому бару, встроенному прямо в стену, - во, заговорились… Что пить будешь?
- Да мне все равно… Что ты, то и я…
- Коньяк есть вот качественный, "Камю Гранд"…
- Ну, давай.
Антон налил коньяк в низкие широкие бокалы: себе - почти полный, гостю - на донышке.
- Извини, - произнес он, - закусить совсем нечем, дома не харчуюсь.
- Такой напиток закуски и не требует, - засмеялся Авдеев.
- Твое здоровье, - поднял стакан Антон, - вернее, дай Бог тебе здоровья, вовремя ты появился.
Они чокнулись, выпили. Авдеев смаковал коньяк маленькими глоточками, Антон выпил залпом, как воду.
- Сейчас полегчает, - сказал он и потрогал ссадину на лице, - вот, заразы, развелось шакалья…
- А что тут у вас вообще с этим делом, расскажи, я ведь в городе недавно.
- С каким делом? - не понял Антон.
Он налил еще по порции коньяка.
- Ну, с преступностью. Есть ли кланы какие, ну и прочее.
- Я многое знаю и со многими знаком, - видно, что Антона уже "повело" от выпитого, - но лучше держать язык за зубами.
Во взгляде Авдеева можно было прочесть недоверие.
Антон это заметил.
- Да, да, - закивал он, - поверь, я в курсе всего. Они ж все бывают в моем кабаке… Ручкаются… Всякое рассказывают… Но я - молчу… Я - никому… Потому и ходят ко мне все… Сболтнешь лишнее, и раков кормить отправишься…
- Как это, раков?
- А так - самых натуральных, речных.
Антон поднял свой бокал:
- Ну, давай, вздрогнем. За взаимовыручку. Будет момент, и я тебя выручу. За мной не заржавеет.
Они снова выпили. Антон стал быстро хмелеть.
- Кое-что тебе расскажу… Как другану… Но ни-ни… - он прижал палец ко рту.
Авдеев кивнул головой.
- Давай по третьей, и хорош, - Антон разлил коньяк по бокалам.
На этот раз Антон отпил только половину. Он уже заметно опьянел.
- Верховодит здесь Косарь… - приглушенным пьяным голосом начал Антон…
Знал он, по роду своих занятий, действительно, много…
Таким образом, и узнал Авдеев от владельца бара, что авторитет по кличке Косарь возглавляет вторую по величине организованную криминальную группировку. Но его слово на сходках местных авторитетов является решающим. Узнал, что старый вор умен, осторожен, мстителен. Иногда впадает в гнев, но отходчив и рассудителен. С плеча рубить не любит. В его окружении нет, за исключением, разве Клыча и ведущего общаковскую кассу Счетовода, толковых и авторитетных людей. И, может быть еще, Гаврилы - старого налетчика, наладившего регулярный сбор дани на контролируемой территории. Все остальные, так, - бандиты, быки, отморозки и шестерки.
Поэтому, когда Косарь захотел заполучить единоличную власть в городе, у него ничего не получилось. Действовали его подопечные прямолинейно, грубо и жестоко. Вместо того чтобы в союзе с одним, потихоньку подминать другого, и так далее, по цепочке, он попытался подмять всех сразу. Но здесь его незыблемый авторитет не помог. В городе произошли стычки и перестрелки.
Остальные главари объединились и назначили сходку для разборки с участием Косаря. Был приглашен авторитетный вор в законе из столицы, кавказец по кличке Бегиш, в качестве третейского судьи. На правилове Косарь был признан неправым, пускающим дым не по воровскому закону и его обязали возместить убытки, причиненные остальным начавшейся войной. Косарь был вынужден решению этому подчиниться.
Тогда же город, по предложению Боцмана, был четко поделен на четыре преступные зоны влияния. Косарь и здесь согласился. Но затаил злобу. И сейчас, похоже, копит силы для нового передела. Во всяком случае, к нему прибывают люди из других мест. Одни уезжают обратно, а другие - остаются. И вообще он не потерпит, чтобы было "не по его", он свое возьмет…
- Вот такие у нас, братан, дела, - приглушенно продолжал повествование Антон, наливая по новой.
- А что ты там про раков-то говорил, - напомнил Авдеев.
- О, это жуть - как в кино! Счас расскажу. Давай выпьем.
Они снова выпили.
- Самый центровой у Косаря, - снова нетвердым языком заговорил Антон, - бандит по кличке Клыч… Не из местных… Он то и подкармливает здешних раков…
Хозяин вновь предостерегающе помахал пальцем у своих губ.
- А откуда он?
- Балакают, что покорешился Клыч с Косарем в Пермлаге.
- Что за Пермлаг?
- Долго объяснять… - Антон махнул рукой, - зона, в общем, где сидят… Ты сидел?
- Нет.
- А у меня было, по молодости. За хулиганку.
- Бывает.
- Этот Клыч сидел там за убийство, четыре года дали…
- Что так мало?
- Признали неосторожным… В казино по морде звезданул шулеру при раскладке в покер… А тот рыбкой завалился, да глазом на подсвечник напоролся… Сразу и копыта отбросил… Случайно, в общем…
- Что случайно?
- Сел случайно… Клыч, вообще-то, обменные пункты "бомбил" в небольших городах… Ствол наставит - девка и описалась… Там милиция никакая, он и уходил легко… Но всегда с "гринами" - других денег не брал…
- Понятно.
- А на зоне, говорят, взял на себя "кумовка", порешенного Косарем…
- Кума, что ль, завалил? - восхитился Авдеев.
- Не… Кум - это зам у "хозяина", начальника колонии… По контрразведке он… А кумовок - это стукач, который куму стучит.
- Ну и названьица.
- Фенькин язык… Тебе плеснуть?
- Хватит, ехать же еще…
- Ну, как хочешь, а себе вот немного позволю, - Антон налил, выпил и продолжил, - и Косарю вышка светила - "полосатиком" он был.
- Каким полосатиком.
- Ну, "рябым", Косырь был…
И, видя, по-прежнему, непонимание на лице гостя, попытался пояснить подоходчивее: рецидивистом, короче, особо опасным - так, по-моему, в приговоре пишут… А ходят по зоне в полосатой одежде.
- А-а-а, слышал, - понимающе закивал Авдеев.
- Ну вот. Отсидел Клыч не полностью. Косарь исхитрился досрочку ему организовать. Приехал к нам и стал правой рукой Косаря. Охраной его командует. Косаря Папиком кличет… Но за глаза… А то Косарь злится на новые феньки… Старый вор, из знатных…
- Ты про раков не объяснил, - вновь напомнил Авдеев.
- Счас и про раков… Волосы дыбом встанут!.. Есть у Клыча цементный цех на окраине… Частный сектор там… Дома-развалюхи, живет отчаянный народ. В основном, ранее судимые и прочий люд, чешущий по-косому. Отморозки, словом. Даже менты избегают тех мест и появляются там только при крайней необходимости, хорошо вооруженными группами, кодляком, в общем…
Оказывается, именно Клыч и приводил воровские приговоры в исполнение, изобретя при этом изощренный способ сокрытия трупов. Тела жертв, а, иногда, и живых, упаковывали в большие мешки из-под торфобрикета, который производил местный заводик. Мешок плотно завязывался, в нем проделывали маленькое отверстие, через которое закачивался раствор бетона. Раствор, поступающий из трубки с небольшим металлическим наконечником, состоящий из цемента марки 400 и небольшой примеси песка, плотно обволакивал жертву и быстро застывал.
Небольшая криминальная строительная фирма, примыкавшая к забору, огораживающему дом Косаря, имела для этого все необходимое. В том числе и портативную электрическую бетономешалку, полной загрузки которой как раз хватало для проведения этой устрашающей экзекуции. Ее владельцем числился василий Клычев, по кличке Клыч.
* * *
Ночь была почти безлунной, от реки веяло свежестью и прохладой. Небольшой цех с различным оборудованием ярко освещался, и было хорошо видно, как двое коротко остриженных и крупнотелых братков в спортивных костюмах, с двух сторон удерживали на полу длинный извивающийся мешок из плотной желтой бумаги. Оттуда доносилось приглушенное мычание. Третий, худощавый и высокий, придерживал двумя руками металлический наконечник с суживающимся концом в маленьком отверстии, проделанном посередине мешка. Толстая гибкая гофрированная трубка вела от наконечника прямо к вращающейся бетономешалке.
Мешок постепенно наполнялся, приобретая округлые формы. Жертва продолжала свои конвульсивные движения. Наконец, жидкий цемент стал вываливаться из отверстия. Худощавый закрыл клапан и положил наконечник на пол. Рукой он смахнул остатки цемента с мешка. Затем поднял с пола моток широкой клейкой ленты, отодрал кусок и заклеил отверстие в мешке.
Конвульсии стали все слабее. Худощавый с интересом наблюдал за тем, как они в скором времени затихли.
- Готов, - с нескрываемым удовлетворением произнес худощавый, - преставился раб божий василий…
Двое амбалов загоготали в ответ.
- Отправляйте, - скомандовал худощавый, - пока довезете - засохнет.
Один пошел открывать небольшую дверцу с тыльной стороны цеха. Другой с трудом поволок мешок по полу в этом направлении. Послышался плеск воды.
Первый достал откуда-то сбоку сходни и один конец опустил вниз, оставляя второй конец на пороге. Затем он осторожно спустился по набитым на сходни перекладинам.
Сойдя вниз, бандит перевернул сходни гладкой стороной вверх.
- Спускай! - крикнул он.
Второй затащил мешок на сходни и толкнул его вниз. Мешок, скользя по поверхности сходней, плавно съехал. Послышался глухой удар мешка о дно лодки. Заплескалась вода.
Второй вновь перевернул сходни перекладинами вниз и спустился в лодку сам.
Худощавый убрал сходни и закрыл дверцу цеха.
Лодка некоторое время плыла по черной ночной воде, были слышны удары весел. Огни города стали постепенно отдаляться.
- Ну, хорош, приплыли, - решил первый.
Они приподняли мешок за специальные концы и тихо опустили его в реку и только затихающие концентрические круги пошли по воде.