* * *
Остаток дня я потратил на то, чтобы обойти все рестораны, какие знал и показать всем, что я опять на свободе.
Мне требовалось время.
Но время требовалось всем. А к главарям преступного мира просто так, безо всякого, не подступишься. Поэтому я решил: пусть все решат, что я усиленно ищу, и пусть убедятся, что не так-то легко меня остановить.
Скоро об этом узнают и те, кому надо, и им это не понравится. Конечно же, не понравится, но они ничего не смогут сделать. Вернее, смогут только одно - попытаться меня прикончить.
Вернувшись домой, я почувствовал, что устал и разбит. Под душем я смыл грязь и пот, накопившиеся за день. Потом, не вытираясь, побрился, надел халат и вышел на кухню, чтобы достать холодного пива и бутерброд.
Еще долго я стоял у окна, жевал и думал. Вечер был спокойный, и движение на улице почти прекратилось. Но по опыту я знал, что за ночь произойдет от десяти до пятнадцати загадочных смертей, несколько убийств, несколько сот стычек и драк с применением ножей и огнестрельного оружия.
Из задумчивости меня вывел телефонный звонок. Я поставил стакан с пивом на стол и снял трубку. Чей-то голос на другом конце линии спросил:
- Реган? Это Реган?
В первый момент я не узнал этот голос.
- Да, это Реган.
- Я же вам сказал, что позвоню. Говорит Шпуд из "Клаймэкса". Помните?
- Да-да, конечно, Шпуд. Что у вас новенького?
- Я нашел ту рыжую; и Ривера говорит, что это она.
На стене напротив висело зеркало, и я случайно увидел свою невеселую усмешку. Но ведь у меня не было никаких причин ухмыляться, совершенно никаких, и поэтому она показалась мне довольно странной.
- И где же вы ее нашли, Шпуд? - я постарался сказать это как можно спокойнее.
- В вечернем выпуске. "Ньюс" дал две фотографии: на первой полосе и на третьей. Ее мертвую вытащили из реки. Полиция предполагает, что это самоубийство.
Усмешка испарилась и на душе стало тяжело и грустно. Чтобы понять это, не надо было смотреть в зеркало.
- Большое спасибо за то, что сообщили, Шпуд.
- Надеюсь, это не изменило ваши планы?
- Не изменило, Шпуд, - заверил я его и повесил трубку.
Глава 3
На первой странице газеты была фотография, которую сделали, когда рыжую вытаскивали из воды. Сообщение о происшествии напечатали на третьей странице. Там же была и фотография, которую нашли у нее в сумочке.
Довольно привлекательная на вид женщина лет тридцати с мягкими волосами, локонами спадавшими на плечи. Полные чувственные губы застыли в приятной улыбке.
Опознали ее по водительским правам. Ее звали Милдред Свисс. Причина смерти не приводилась, но полиция предполагает, что она просто покончила с собой. Сейчас они проверяли все заявления о пропавших без вести и пытались отыскать родственников погибшей женщины.
Я еще раз внимательно взглянул на фото и долго рассматривал лицо.
Хотя передо мной был не оригинал, я все же решил, что снимок был любительским. За это говорили и его качество, и поза Милдред, и какое-то странное выражение лица с немного раскосыми глазами.
* * *
Мы с Ваном Ривсом из опознавательной службы были старыми приятелями.
Он очень обрадовался, услышав по телефону мой голос.
- У меня к тебе небольшая просьба, Ван.
- Давай, не стесняйся.
- Вчера ночью из реки выловили труп рыжей женщины, Милдред Свисс.
- Точно. Я видел...
- Ты можешь мне сказать, пришли на нее какие-нибудь запросы?
- Еще нет, а что, должны прийти?
- Может быть... Вы посылаете ее отпечатки прямо в Вашингтон? В любом случае у меня к тебе просьба. Посмотри, нет ли ее отпечатков в нашей картотеке. Судя по фотографии, она могла быть у нас на учете.
- Ладно. Подождешь у телефона?
- Да.
Ждать пришлось не слишком долго. Скоро я услышал его голос и шорох каких-то бумаг.
- А ведь ты прав, Пат. Я нашел ее. Она из поляков, а ее второе имя вообще не выговоришь. Последний адрес у нее был в районе Пятидесятых улиц, но это уже устарело, так как там снесли целый квартал и построили отель.
Нового адреса нет. Родители давно умерли, про других родственников ничего не известно.
- Как она попала в Штаты?
- Привезли родители. Сперва она жила в Лондоне, штат Нью-Джерси. Еще что-нибудь?
- В вашей картотеке больше ничего нет?
- У нас в городе у нее не было приводов в полицию. А ты что об этом думаешь?
- Думаю, дело нечистое.
- Ты точно знаешь или предполагаешь?
- Предчувствую, Ван... и большое спасибо.
После стольких лет службы в полиции предчувствия меня никогда не подводили. Частью они складывались из опыта, частью из интуиции.
У Милдред Свисс была вполне определенная внешность, и в прошлом у нее, конечно же, было немало крючков, за которые можно ухватиться. Она толкнула меня на убийство, а потом, когда дело не вышло, сама нашла смерть. Явно не случайно.
Я улыбнулся и стал тихонько насвистывать. Где-то в этом городе сидит некто и поджидает меня. Он волнуется, его жжет огнем, потому что он знает: я опять на свободе и ищу его. Некто затеял слишком опасную игру, и ставка в этой игре - смерть.
* * *
На пятом этаже здания Галтон-Мид на Мэдисон-авеню весь угол огромного небоскреба занимало рекламное бюро. Оно было шикарным, так как в этом районе жили только респектабельные квартиросъемщики и такие, кто мог платить за квартиру огромные деньги. На каждой двери огромными золотыми буквами было написано:
АГЕНТСТВО "ШУРВЕЗЕНТ"
Это была весьма солидная фирма, она имела дела дело только с ведущими журналами и здесь были самые лучшие манекенщицы. Отсюда в свое время вышло шесть кинозвезд и множество телезвезд. Было еще много других, но уже менее именитых. Это агентство одновременно было самым роскошным публичным домом города, и поэтому пользовалось огромной популярностью.
Много лет назад Мэделяйн Штумпер начинала с малого, но удача и упорство вскоре вознесли ее наверх. У нее были знакомые в самых высоких кругах, а доходы совсем не соответствовали тем налогам, что она платила.
Одно только и можно было сказать в ее пользу: и в той, и в другой области Мэд работала с удивительным прилежанием. Она никогда не попадала за решетку, а если ее и вызывали иногда в полицию, что случалось крайне редко, то она тотчас же вызывала целую ватагу адвокатов - самых дорогих, и они мгновенно вытаскивали ее из самых неприятных и безнадежных положений.
У полиции всегда оказывалось недостаточно доказательств и дело прекращали.
Даже недовольный чем-то клиент никогда не доносил на нее. Ни один сыщик не мог ее подловить.
Я вошел в комнату, где за столом красного дерева сидела пышная женщина лет тридцати с небольшим. У нее были серебристо-светлые волосы и глаза, которыми она оценивала каждого входящего намного раньше, чем тот успевал пересечь толстый ковер между столом и дверью.
Улыбка ее казалась приветливой, но в глазах застыл явный холодок. Она несомненно учуяла от меня запах оружейного масла и поняла, что в моем кармане, там, где раньше лежал полицейский значок, теперь его нет.
Она пробурчала всего три слова:
- Что вам угодно?
- Передайте, пожалуйста, мисс Мэд, что я хотел бы с ней поговорить.
Меня зовут Пат Реган.
Ее брови поднялись медленно и несомненно вызывающе.
- Мы с ней старые друзья, - прибавил я.
В известной степени это была правда. Когда-то мы вместе с ней частенько возвращались из школы, а раза два я даже спасал ее от парней, покушавшихся на девичью честь. Оба раза мне от них изрядно доставалось. И тем не менее в моем голосе, видимо, прозвучали такие нотки, которые заставили даму поднять трубку, набрать номер и заговорить так тихо, что я не понял ни слова. Потом она повесила трубку и сказала:
- Ее секретарша сейчас выйдет.
- Спасибо.
У меня было минут пять, чтобы понаблюдать, что творится в этой фирме.
Туда-сюда сновали разные люди, в основном - женщины, самые разные худые и тощие, с шеями, наводившими меня на те же мысли, что и монсеньора Гильотена, когда он изобретал свою гениальную машину. Многие выглядели такими изголодавшимися, что на них смотреть было больно. На лицах у них выступали острые скулы, а покрой платьев и пальто напоминал песочные часы.
Волосы они укладывали по последней моде. И все они были плоскими, как доски, и только у некоторых на пальцах были обручальные кольца. О причине было совсем не трудно догадаться. А у меня они не вызывали никаких постыдных желаний.
И все же не все тут были такими. В кабинет вбежали две пышненькие веселые девушки, как будто для того, чтобы покрасоваться перед присутствующими. Они прошелестели нарядными платьями, которые могли свести с ума любого мужчину, и упорхнули куда-то в другую комнату.
Какая-то девушка в зеленом платье и со слишком мудрым личиком прикоснулась к моей руке и сказала:
- Прошу вас, мистер Реган.
Мы направились по длинному коридору мимо кабинетов, свернули за угол, и она распахнула дверь.
- Пожалуйста, сюда, - пригласила она.
Я поблагодарил ее, вошел в кабинет и оказался перед женщиной, из-за которой меня в детстве так часто лупили.
- Привет, Мэд, - сказал я.
О ней можно было говорить все, что говорят обычно о красивой женщине - до тех пор, пока вам не удастся заглянуть ей в глаза. В этих черных глазах, блестевших одним цветом с иссиня-черными волосами, можно было открыть бездонные глубины, населенные доселе неизвестными и странными существами. На какое-то мгновение они наполнились чем-то, чем они и должны быть наполнены всегда, но это мгновение быстро прошло. Ее губы были словно красные лепестки цветов, а зубы блестели необыкновенной белизной. В уголках губ сидела чуть заметная улыбка.
- Реган! Вот это да!
- Да, я. Давно не виделись, Мэд!
- Зато я часто читала о тебе.
- Ничего удивительного.
Мэделяйн Штумпер протянула мне руку и предложила сесть.
- Ты чертовски хороша, Мэд, - сказал я, усаживаясь.
Она улыбнулась несколько шире.
- Какое эмоциональное изъявление чувств! Недавно председатель АТР целый час пытался сказать мне то же самое.
- У меня нет столько времени, я спешу.
- У тебя его никогда не было.
- Согласен. К тому же я не особенно разговорчивый.
- Зато драчливый, - протянула она. - Принесло это тебе какую-нибудь пользу в жизни?
- Тогда я думал, что да.
- А сейчас?
- Все течет, все меняется, мы тоже.
В ее глазах снова появилось какое-то неясное выражение, смешанное с грустью.
- А жаль, что не все можно изменить.
- Может быть, и можно.
- О-о-о!
Я полюбовался на нее, а потом спросил:
- Тебе знакома рыжая стерва, которую зовут Милдред Свисс?
- Я не читаю газеты.
- Я совсем не это имел в виду.
- Реган...
- Скажи просто: да или нет?
- Неужели ты думаешь, это так просто?
Я понял, на что она намекала. Достав бумажник, я показал ей то место, где у полицейского должен быть прикреплен форменный значок.
- И вот что я хочу сказать, Мэд. Я слишком хорошо знаю, что такое твое агентство и чем здесь занимаются кроме основной работы. Захоти я, и давно бы прихлопнул эту лавочку. Но тогда бы на нас принялись давить многие известные личности и мы решили, что овчинка не стоит выделки.
Сейчас я здесь не по делам службы и, откровенно говоря, мне все равно, на что ты тратишь время и силы. Я не идеалист и не собираюсь улучшать мир.
Сейчас я пришел к тебе по личному делу и задал вопрос, касающийся меня лично. Твой ответ нигде не будет зафиксирован и никогда не будет использован против тебя.
- Ладно... Конечно, я ее знала, Реган. Но на меня она никогда не работала.
- Правда?
- Да.
- А как ты ее знала?
Мэд пожала плечами и откинула за спину роскошные волосы.
- Мне ведь тоже по долгу службы приходится интересоваться, что у меня за конкуренты, если речь идет о совсем маленьких людях. Я держу в памяти множество мелких людишек, вроде нее. Куча разных имен...
- В общем, она продажная девка, так?
- Не в обычном смысле. Она была в заведении у Мэйса, пока прокурор не разогнал эту лавочку. Потом она, скорее всего, работала в одиночку. - Мэд сморщила лоб и добавила:
- Она не часто позволяла себе такие вещи и, похоже, ждала чего-то более серьезного.
- Замужество?
Мэд утвердительно кивнула.
- Мне кажется, в основном они все такие.
- А ты? - усмехнулся я, но она выдержала мой взгляд.
- И я когда-то подумывала об этом, но у меня ничего путного не получилось. Я успела слишком хорошо познакомиться с изнанкой жизни, - на ее глаза упала тень, прежде чем она отвела их.
- Что еще ты знаешь об этой девушке?
- Что она жила в апартаментах, кажется, Рэя Хилквиста.
- Книгоиздателя?
- Он был, наверное, самой крупной фигурой в районе и доверенным многих миллионеров, пока не погиб из-за несчастного случая.
Я не стал говорить ей, что это был вовсе не несчастный случай. Было только похоже на него, потому что так было задумано, а для противного не было доказательств. Но мы-то были почти уверены, что тут речь шла только об убийстве. Это дело, собственно, до сих пор не было раскрыто.
- А чем она вообще занималась?
Мэд снова пожала плечами.
- Я же не следила за ней. Может, нашла кого другого, - она бросила на меня какой-то странный взгляд и сказала:
- Если хочешь, я узнаю. Ну что, узнавать?
Я поднялся, взял шляпу и непроизвольно потянулся поправить пистолет, которого у меня больше не было.
- Было бы очень неплохо, - сказал я, направляясь к двери. У выхода я повернулся. - Пообедаем вместе?
- Не откажусь, - промурлыкала она и вновь улыбнулась той самой улыбкой, которую дарила мне когда-то, когда я защищал ее от хамских выходок парней.
* * *
Джордж Лукас ждал меня в том же здании, где проходило первое слушание моего дела. Со своей обычной загадочностью он передал мне большой коричневый конверт с пятью тысячами, которыми меня пытались утопить в дерьме и превратить в убийцу.
- Как видишь, старина, все оказалось довольно просто, - улыбнулся Джордж.
- Это еще не все.
- Ну и что? Ты же освобожден и отстранен от должности, пока не выяснят подробности исчезновения материалов на Маркуса. Теперь они говорят только о "небрежности", и самое плохое, что может тебя ждать - это что ты опустишься до обычного прохожего.
- Пять тысяч - слишком мало за такой спуск.
- Ты еще забыл про мои десять процентов.
- В таком случае возьми-ка их лучше сразу, - заявил я, протягивая ему конверт.
Но он даже не шевельнулся.
- Это я уже сделал, - расхохотался Джордж. - А теперь надо потолковать о деле. По-моему, лучше всего для этого отправиться к Винни.
Я не стал возражать, и такси доставило нас к ресторану Винни, а тот выделил столик в самом углу. Кроме нас, в зале никого не было.
Когда мы устроились поудобнее, Джордж спросил:
- А все-таки, Пат, как эти деньги могли очутиться в твоей квартире?
- Очень просто. У меня самый обыкновенный замок, и тому, кто хотел залезть ко мне, надо было просто захватить отмычку.
- А кто имеет доступ к твоим ключам?
Я задумчиво потер подбородок.
- Я об этом уже думал. Есть две возможности: или у него был контрольный ключ, такой, как, скажем, у слесаря, или он сделал слепок с моего ключа. Он висит на кольце вместе с ключом от машины, и если я оставляю свою машину, а пользуюсь служебной, то часто оставляю связку в замке.
- Джордж прищурился и проворчал:
- Ардженино?
- А почему бы и не он?
- Ты считаешь, он способен на такое?
Я пожал плечами, хотя и помнил, что Ардженино меня буквально ненавидел.
- А разве такого раньше не случалось?
- Тогда значит, его кто-то купил.
Я молча взглянул на Джорджа.
- На него никогда не падало ни малейших подозрений. Он считается прилежным полицейским. Повторяю, ни малейших подозрений, - прибавил Джордж.
- А мне он не нравится.
- Что ты имеешь в виду?
- Ничего определенного, просто такое чувство, - я снова поднял глаза.
- Помнишь Вельха, мы его еще прозвали Голландцем?
- Еще бы не помнить!
- Он пристрелил шесть или семь человек, и все это было оправдано служебной необходимостью и выполнено безукоризненно. Но потом он слишком далеко зашел в развлечениях и угодил-таки за решетку. Вот точно такой же тип и Ардженино.
- Но ты ведь не сможешь обвинить его только потому, что он тебе не нравится!
- Это да, но раньше или позже я его все равно уличу.
- Это на тебя похоже.
Я усмехнулся, глядя на его встревоженное лицо, и сказал:
- Как знать, может быть, мне ничего не придется делать. Чует мое сердце - этот парень замешан в грязных делах, и я уверен: рано или поздно все выплывет. Не волнуйся, Джордж, я не собираюсь делать глупостей. А теперь давай лучше о другом.
Я потратил примерно час, чтобы рассказать все, что сам знал о Маркусе и о том, как, по-видимому, будет перестраиваться синдикат. Я так долго занимался этим делом, что у меня до сих пор стояли перед глазами детали предполагаемой перестройки. Я был почти уверен, что именно так они и поступили, потому что думал и действовал так же, как люди из синдиката.
Джордж не перебивал меня, только записывал все, а потом сложил записи в папку и защелкнул замочек.
- Отлично, - сказал он. - Будь уверен, я позабочусь об этом. А эти деньги тебе помогут. Только хоть иногда давай о себе знать.
- Конечно.
Джордж положил деньги на стол и ушел.
Оставшись один, я зашел в телефонную будку и позвонил в бюро Джерри Нолану.
- Привет, это Реган.
- Я уже знаю, чем закончилось административное расследование, сообщил он.
- Но дело-то еще не закончилось. Теперь меня обвиняют в небрежности, а это меня тоже не устраивает. Я делал все, как полагается в таких случаях, так что о небрежности и речи быть не может. Ты и сам отлично знаешь.
- Может быть, дисциплинарная комиссия тоже так считает... Чего тебе еще?
- Достань несколько фотографий Маркуса после смерти. Я у Винни.
- Ты же его и так знаешь, Пат.
- И все-таки мне надо глянуть на него еще разок. Сейчас мне многое стало ясно.
Джерри покорно вздохнул и сказал:
- Ну хорошо, жди меня там, я скоро буду.
Через двадцать минут он уже сидел напротив, а на столе передо мной лежали большие фотографии. Смотреть на них было неприятно. Все шесть пуль попали в голову, а одна к тому же оторвала мизинец. Наверное, в последний момент он пытался защититься.
Джерри хмуро смотрел на меня.