Пять лет, тысяча миль. И я прошел такой путь, чтобы корчиться на стуле со связанными руками! Скоро они придут, мы увидимся. Похоже, они будут смеяться. Впрочем, они могут просто оставить меня здесь, и я так и буду сидеть, пока не умру.
Может быть, кто-то наткнется на мое тело и догадается, как это случилось. Но вряд ли. Весьма и весьма маловероятно.
Но прежде чем я умру, я бы хотел увидеть всю картину преступления. Мне очень хочется узнать, насколько близко я подошел к истине. Теперь мне открылось многое.
Девушка по имени Грейси Харлан выступала в шоу, пока оно не прогорело, потом прибилась к Серво. Они облапошивали богатых лопухов: Грейси ложилась с ними в постель, а потом они с Серво шантажировали этих похотливых ублюдков. Шантаж, замешанный на сексе, срабатывает почти всегда. Наша парочка здорово поживилась. Но рано или поздно среди бесхребетных поганцев найдется один покрепче, который возмутится и положит конец процветающему бизнесу, даже если для этого ему придется подмочить свою репутацию.
За это она отсидела за решеткой, но урок не пошел впрок. Ленни чувствовал, что рано или поздно они снова попадутся, а ему вовсе не улыбалось хлебать баланду. Он стал искать уголок потише, куда бы он мог перебраться и развернуться на новом месте. Ленни неглупый малый, он выбрал Линкастл. Но в то время Ленни был разорен и не имел связей, которые обеспечили бы ему большие кредиты.
Но Ленни и не думал опускать руки. Он принялся обрабатывать большое дитя по имени Джони Макбрайд. Действуя по прежней схеме, Харлан соблазнила Джони, а Ленни стал шантажировать его, обещая либо опозорить, либо замять это дело, правда, за небольшую услугу: Джони должен был взять некоторую сумму из банка для финансирования его операций.
Сукин сын, он как паук оплел паутиной бедного малого. Он обманным путем привлек на свою сторону Веру Вест, а когда над головой дельцов стали сгущаться тучи и Боб Минноу решил прихлопнуть их, Джони бросился спасать Веру, а не собственную шкуру.
Серво платил полиции и давал взятки отцам города. Медленно, но верно он шел к единоличной власти. Харлан очень быстро сообразила, что как только Ленни станет править городом, он постарается избавиться от нее. Она была самым слабым звеном в его цепи.
Поэтому Харлан решила подстраховаться. Она написала письмо Бобу Минноу, которое тот должен был вскрыть в случае ее смерти. Но из других источников, в ходе расследования деятельности Серво, окружной прокурор узнал, что тот связан с Харлан. На свой страх и риск он вскрыл письмо и убедился, что он на верном пути. Минноу сделал фотокопии с него на тот случай, если что-нибудь случится с оригиналом. Он не исключал возможности, что сейф будет опять взломан.
Харлан сообщила Серво о написанном ею письме окружному прокурору, поэтому он не смел ее тронуть, пока не завладеет им. Действовать надо было быстро, потому что Минноу тоже не терял напрасно времени. Он проверил факты и убедился в их подлинности. Оставалось самое малое - передать материалы в суд. Однако кто-то, кто чертовски хорошо знал, когда Минноу придет в свой офис и что у него будет с собой злополучное письмо, отдал по цепочке приказ, и убийца уже поджидал свою жертву.
Я. Нет, Джони. Может быть, он решил рассказать все начистоту, а револьвер прихватил так, на всякий случай, - или для защиты от людей Серво. Что там между ними произошло? Может быть, Джони охватила паника? Джони в панике. Такое трудно представить, зная, что парень в любой ситуации оставался холоден как лед.
Донесшиеся снаружи звуки шагов прервали мои мысли. Звякнули железки, и кто-то тихо выругался. Открылась и закрылась входная дверь, шаги стали приближаться к комнате. Вот дверь распахнулась, и я увидел Ленни Серво. Вода струйками стекала с его шляпы. Лицо Ленни было все еще опухшим, губы покрывала короста. За спиной у него стояли Эдди Пэкмен с револьвером и Прыщ. Ленни держал руки в карманах и некоторое время в упор смотрел на меня. Потом он бросил шляпу на стол и скинул плащ.
Я знал, что сейчас начнется, и единственное, что смог сделать - это плюнуть ему в лицо. И тут же его кулак отбросил мою голову назад, чуть не сломав шейные позвонки.
- Ты, вонючий ублюдок, - прошипел он и снова ударил меня.
Потом он уже ничего не говорил, а только бил, бил и бил, пока не расшиб в кровь костяшки пальцев. Напоследок он ударил носком ботинка мне по голени и заржал, когда меня стошнило.
- Надо было надеть перчатки, Ленни, - заметил Пэкмен, - посмотри на свои руки.
Ленни не ответил. Он смотрел на меня стиснув зубы, дыхание со свистом вырывалось из его груди.
- Где она, мать твою…
- Кто? - едва прошевелил я разбитым ртом.
- Вера! Ты… тебе лучше начать говорить.
Я сказал ему несколько слов, и это было не "спокойной ночи, сэр".
- Он не будет говорить, - сказал Эдди. - Я знаю таких парней.
Ленни, казалось, расслабился. Он потер разбитые костяшки, подошел к столу и присел на уголок - одна нога болталась в воздухе.
- Да, я никак не предполагал, что он такой крутой.
- У него же медали за это, - сказал Эдди.
Я поднял голову и смотрел на них. Отблески потерянного прошлого опять бросили меня в дрожь.
Глаза Ленни почернели от ненависти. Он так сильно ненавидел меня, что еле выдавливал из себя слова сквозь стиснутые зубы.
- Помнишь, что я сказал тебе пять лет назад? Я велел тебе убираться из города и бежать сломя голову, никогда не останавливаясь. Я же объяснил тебе однажды, что разрешу Эдди разрезать тебя на маленькие кусочки, если ты вернешься. Но ты все-таки вернулся.
Тогда ты был напуган, Макбрайд. Ты чертовски хорошо знал, что я не шучу. Но ты слишком быстро забыл мои слова. Или ты думаешь, я все-таки шутил? Теперь ты сам убедишься, что я знал, о чем говорю. У Эдди извращенный вкус. Он любит резать живое тело своим ножом и смотреть, как капает кровь. Вот почему я держу его у себя. Люди знают, какой он, и теряют желание спорить со мной. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, какую глупость совершил, вернувшись сюда.
Эдди ухмыльнулся, бросил револьвер на стол и полез в карман. Казалось, он ничего не вытащил, но вот он нажал на кнопку, и из кулака выпрыгнуло блестящее, любовно наточенное лезвие ножа.
Я сострил - похоже, в последний раз:
- Я вас поздравляю. Три раза вы пытались разделаться со мной. Может, сейчас, со связанным, вы и справитесь.
Они переглянулись. Эдди пожал плечами. Ленни тихо выругался и закурил сигарету. Разбитые костяшки все еще кровоточили.
- Приступай, Эдди.
Тот шагнул ко мне и порезал мое правое ухо. Потом левое - так просто, как будто точил карандаш.
Прыща стошнило, а Ленни захохотал, закинув голову.
- Теперь мы немножко повеселимся, - сказал Эдди и стал расстегивать мой ремень.
Все услышали, как снаружи затормозила машина. Хлопнула дверь, и вскоре в комнату вошел тощий верзила с кобурой поверх плаща. Он посмотрел на Прыща, которого все еще мутило, потом на меня. Увиденное ничуть не взволновало его.
- У меня там дама, - сказал он.
- Где она была? - спросил Ленни.
- Пыталась остановить машину на трассе в восьми милях отсюда. А раньше, наверное, пряталась в городе.
- Тащи ее сюда. - Он ткнул пальцем в малолетку. - Пойдешь поможешь ему.
Они забыли обо мне. Даже кровожадный Эдди. Они ожидали новую жертву.
Опять хлопнула дверь, появился верзила, ведя женщину в разорванном сером плаще. Он толкнул ее, и она плюхнулась на стул.
Ленни нашел Трой Авалард.
Теперь она была не очень красивой. Ее мокрые спутанные волосы прилипли к лицу. На щеке красовались две длинные царапины, а верхняя губа была какого-то отвратительного отечно-синего цвета. В глазах застыл дикий животный ужас, но Серво она увидела и узнала.
Он ударил ее ребром ладони в челюсть и сшиб со стула.
- Какая встреча! Я очень, очень рад. - Он захохотал и опять усадил ее на стул. - Теперь мы почти все в сборе. Жаль, не хватает Харлан, вот бы мы повеселились на славу.
- Ленни…
- Заткнись, ты, паршивая маленькая сучка. Не думаешь ли ты, что я позволил бы тебе сбежать? Ты хотела поживиться за мой счет, а потом выскользнуть из моих пальцев? На это можно было надеяться, когда Харлан была жива. Но не теперь.
Он опять ударил ее. На сей раз в зубы. Она повалилась назад вместе со стулом и осталась лежать на полу, прикрыв лицо руками. Она начала кричать. Он нагнулся, отвел ее руки и ударил еще и еще.
- Ленни! Не надо… о, мамочка… не надо!
Она не могла защититься от его ударов. Она вертелась на спине, визжала и всхлипывала, потом перевернулась на живот и на четвереньках поползла к стене. Ленни нанес ей страшный удар. Она повалилась и покатилась по полу, платье задралось почти до пояса. Ее окровавленные руки ухватились за ножки моего стула, и из последних сил она подтянула к нему свое избитое тело, очевидно, надеясь обрести защиту у моих ног. Сначала с ее разбитых губ срывались проклятия, потом они сменились судорожными рыданиями, которые сотрясали все ее тело.
Ленни улыбался. Он был доволен. Он подошел к столу, взял револьвер и проверил, заряжен ли он. Его глаза встретились с моими, и его улыбка превратилась в звериный оскал.
- Ты умрешь в приятной компании, Джони. Ты знаешь, почему она умрет с тобой?
Ленни понял по моему лицу, что я знаю, но мне хотелось, чтобы он сам сказал мне об этом.
- У тебя варят мозги, приятель. Конечно, она знала Харлан. Когда-то они выступали в одном шоу. Она знала, за что Харлан мотала срок, и вообразила, что здесь те же правила игры, что и на востоке. Она решила пощипать меня. - Он зло посмотрел на нее. - Я верну свои денежки, милочка.
Он шагнул вперед и приставил ствол револьвера к ее голове. Палец напрягся на спусковом крючке.
Я быстро сказал:
- Все ее деньги, полученные от тебя, перейдут по наследству ее родственникам, Серво. Тебе их не достать. Они в банке, и какая-нибудь ее тетушка получит их. Твои сорок пять тысяч.
Четыре пары глаз разом уставились на меня. Стало так тихо, что я услышал, как бурчит у Прыща в животе. Кровь хлынула к лицу Ленни, на шее, прямо над воротником рубашки, запульсировала вена.
Эдди пощелкал ножом:
- Черт с ними. Ей-то они тоже не достанутся.
- Нет, - рявкнул Ленни. - Я же сказал, что у парня башка варит. Эта шлюха так испугалась за свою жизнь, что, скорее всего, не успела снять деньги со счета.
Он взглянул на Пэкмена.
- Эдди! Ты знаешь, где в квартире лежат чековые книжки. Привези их.
- Как я поведу машину с такой рукой?
- Лобин поедет с тобой.
Верзила что-то буркнул.
Прыщ сказал, что он бы тоже съездил. Ему не мешает проветриться, он плохо себя чувствует.
- Хорошо, катите всей кучей. Вон! Через полчаса чтобы были здесь.
Значит, мы находились не слишком далеко от города. Полчаса - пятнадцать минут туда и пятнадцать обратно. Мы были где-то на окраине.
Трое покинули комнату. Машина взревела, резко взяла с места, и через несколько секунд ее уже не было слышно.
Ленни посмотрел сначала на меня, затем на окровавленную кучу мяса у моих ног и вышел. Было слышно, как он возится с входной дверью.
В моем распоряжении имелось в лучшем случае десять секунд. Не больше. Десять паршивых секунд, от которых зависела моя жизнь. Я пнул Трой. Я пнул ей ботинком в ребра, и она застонала. Я пнул ее опять, оттолкнув от стула. Носком ботинка я поддел подбородок и приподнял ее голову вверх.
- Ты способна выслушать меня? Ты понимаешь, что я говорю? Черт! Дай мне как-нибудь знать!
Ее глаза были бессмысленно пусты. Но вот один быстро моргнул.
- Слушай, слушай, что я говорю, - зашептал я ей. - В кармане под правым коленом у меня револьвер. Протяни руку и нащупай его. Черт! Трой, шевелись! Ты что, хочешь умереть? Он сейчас вернется!
Она не реагировала, глаза бессмысленно пялились на меня. Я убрал ногу, и ее голова упала. В ту же секунду вошел Ленни. Он закрыл за собой дверь, скривил губы и приблизился.
Снова настала моя очередь.
Серый туман окутал мой мозг, в глазах все поплыло. Потом уже было не больно. Просто голова моталась из стороны в сторону.
Когда я вновь обрел способность видеть, он обрабатывал Трой. На его лице плясала дьявольская улыбка, когда он бил ее ногами в живот, а потом по ребрам и почкам, когда она уткнулась лицом в пол. Вся бешеная ненависть, накопившаяся в нем, выходила наружу. Наконец он выдохся и вернулся к столу. Дважды он поднимал револьвер и целился в нас, и дважды он опускал его. Сорок пять тысяч даже для него были большими деньгами, которые ему не хотелось терять.
Серво положил револьвер на стол и придвинул стул. Трой застонала. На ее губах появилась кровавая пена. Она морщилась и стонала от боли, подтягиваясь ко мне на руках, подальше, подальше от этого изверга.
Одна ее рука легла на мой ботинок, вторая вцепилась в джинсы. Она вся затряслась от напряжения, но ей удалось сесть.
Ленни опять начал смеяться.
- Почему же ты не подашь ей руку, Макбрайд? Почему ты не поможешь даме? Ты ведь любил это делать там, в городе, не так ли? Дай же ей руку. Она очень нуждается в твоей помощи.
Полумертвая женщина и связанный мужчина показались ему такими смешными, что он откинулся назад и хохотал, пока слезы не покатились по его лицу. Передо мной сидел вонючий сукин сын, дешевый вымогатель, а не тот Ленни Серво, который любил роскошные офисы и модную одежду. Лучшие парикмахеры и портные не изменили его ублюдочной сути, и сейчас вся она проявилась на его лице. Он смеялся, смеялся, смеялся.
Ему было так весело, что он не заметил, как рука Трой тянется к карманчику под коленом, как она нащупывает револьвер и вытаскивает его. Он продолжал смеяться, когда она упала на пол, потому что была слишком слаба, чтобы сохранять тело в вертикальном положении. Я молился про себя.
И вдруг смех оборвался.
Ленни выругался, схватил револьвер, навел на нее - и раздался оглушительный взрыв. Комната наполнилась кислым запахом сгоревшего пороха.
Ленни стоял, и теперь на его лице застыло удивленное выражение. Из горла у него хлестала кровь.
Он не упал. Ноги у него подогнулись, он осел на пол. Еще секунды две он сидел, потом ткнулся носом в пол.
- Боже! - воскликнул я.
Трой жалостно посмотрела на меня. Одна ее рука потянулась к груди. Серво не промахнулся. Она умирала и знала это. Еще несколько минут - и все.
Мысли, проносившиеся в моем мозгу, наверное, отпечатались на лице. Она стала подползать ко мне. Я хотел сказать ей, чтобы она не делала этого, но не смог заставить себя разжать губы. Я хотел сказать ей, что не нужно тратить последние минуты жизни на то, чего она уже не в силах сделать.
Ее пальцы нащупали веревки. Я чувствовал, как обломанные ногти скребут по коже, и слышал, как ее дыхание вырывается из груди, надувая кровавые пузыри на губах. Она боролась за мою жизнь. Но у нее не было и одного шанса из миллиона развязать тугие узлы.
Трой поняла это и, взглянув на меня, потянулась за револьвером. Когда я увидел, что она собирается делать, я, кажется, прирос к стулу. Ствол револьвера уперся в узлы. Я растопырил ладони как можно шире, чтобы их не задело пулей, и, снова вспомнив о Боге, зашептал молитву.
Она нажала на спуск, и револьвер выпрыгнул из ее холодеющих рук. Ладони обожгло огнем. Я знал, что на одной содрана кожа - какие пустяки! Я попытался разорвать веревки. Не получилось. Я заматерился от души и попробовал еще раз. Нет, никак. Поминая всех святых, я поднатужился из последних сил, и они лопнули. Я повалился на Трой.
Она улыбалась мне. Душа уже улетала из нее, но она улыбалась. Я едва разобрал ее слова:
- Раздень меня.
Последний глоток жизни! Я покачал головой.
- Спасибо, детка. Я очень, очень обязан тебе.
Я дотронулся до ее щеки, наклонился и поцеловал в лоб. Она закрыла глаза, когда я сделал это, и открыла опять, в последний раз.
- Раздень меня.
Ее глаза закрылись. Все. Она умерла. Я провел рукой по ее обезображенному рту, жалея, что не я перегрыз глотку ее мучителю. Трой, прекрасная рыжеволосая Трой, которая была лишена одежды!.. Ковбои хотят умереть в сапогах - это важно для них. Может быть, умереть раздетой было важно и для нее тоже.
Мои онемевшие пальцы не могли справиться с пуговицами, и я просто разорвал платье. Тут я увидел, почему она хотела умереть голой. Это было важно для меня, и она пыталась сказать мне об этом. К животу клейкой лентой была прикреплена фотография, которой так боялся Ленни Серво.
Я сидел и смеялся, пока не услышал, как подъехала машина. Тогда я взял оба револьвера, вышел из комнаты, спрятался в коридоре и стал ждать. Эдди, Прыщ и человек по имени Лобин прошли, не заметив меня, в комнату, где уже порезвилась смерть.
Лобин полез за револьвером, и я выстрелил ему в голову. Я бы не прикончил Прыща, если бы он вел себя как в "Корабле", но, видно, судьбе было угодно распорядиться по-другому. Я вынужден был всадить в него пулю, и он умер в корчах.
Остался Эдди Пэкмен.
Я оказался прав, когда сказал, что он похож на крысу. Крыса опасна, когда уверена в безнаказанности. Когда же она зажата в угол, вся ее храбрость мигом улетучивается, и перед вами трусливый грызун с острыми желтыми зубками и бегающими в поисках какой-нибудь лазейки глазками.
Эдди Пэкмен был типичной крысой. Он даже сделался меньше ростом, а гипс на его руке походил на разросшуюся плесень, которая тянула его тело к земле.
- Эдди… когда я приехал в город, я дал клятву посчитаться с тремя людьми. Одного я поклялся убить, другому сломать руки, третьему… Что будет с третьим, тебя не касается. Ты второй.
На полу валялись два револьвера. Я подобрал их и бросил на стол. Потом положил и те два, которые были у меня.
Оставшись без оружия, я пошел на Эдди.
Он решил использовать предоставленный ему шанс и бросился на меня с ножом. Я поймал его запястье и резко заломил руку за спину. Нож вывалился. Он кричал и лягался, пока я тащил его к столу. Потом завизжал, потому что до него дошло, зачем его здоровая рука оказалась на краю стола, и вдруг затих, когда я, навалившись, переломил кость.
Я подождал, пока он придет в себя, разбил гипс рукояткой револьвера, прижал вторую руку к столу и сломал ее опять.
Глаза Эдди уставились в потолок, но они ничего не видели.
Револьвер Лобина оказался самым лучшим. Наверняка полицейский. В портупее нашлись запасные патроны. Я прихватил их с собой. Под плащом на пиджаке я увидел полицейский значок. Они подумают, что он погиб при исполнении своих обязанностей, и даже устроят ему пышные похороны.
Я вышел на улицу.
Дождь лил с прежним энтузиазмом. Я влез в машину, завел двигатель и выехал на трассу. Город придавили низко нависшие тучи.
И все равно дождь скоро кончится.
И все равно, рано или поздно, Линкастл опять станет нормальным городом.
Но прежде кое-кому придется умереть.