- Не хочешь - не верь. Я тебе чистую правду говорю. Мало мне, что Бен мертвый лежит и фараоны на допросы тягают, - она всхлипнула, - так еще родной брат горло перегрызть готов.
- Брось, сестренка, не заводись. И потом, если разобраться, не такая уж Бен большая потеря. К тому же он тебя неплохо обеспечил.
- Тебя бы так обеспечили! Сижу без гроша за душой.
- Смени пластинку, малютка. Меня ведь не обманешь. - Слышно было, как Квиллан, тяжело сопя, ходит из угла в угол.
- Отстань от меня.
- Отстану, когда свою долю получу. Мне деньги позарез нужны. Не тебя одну допрашивают. Сейчас мне деньги нужней, чем тебе, - и ты мне их дашь, вот увидишь.
- Повторяю, в доме нет ни цента. Можешь сам поискать, если мне не веришь.
- Где ж они тогда?
- Кто они? - с деланным изумлением переспросила она.
- Кто-кто?! Деньги, доллары! Когда Бен вернулся из Сакраменто, он купался в деньгах.
- Ты имеешь в виду комиссионные за дом Уичерли? Да их нет давно. Большую часть заплатили агенту, который занимался продажей, а остальное пошло финансовой компании. Они хотели забрать машину. Короче, ты на эти комиссионные претендовать не можешь.
- Не о комиссионных речь. Я говорю обо всей сумме, о наличных, полученных за дом. Бен ведь специально ездил в Сакраменто за этими деньгами и получил их. От меня он все, понятное дело, скрыл, но мне про это одна маленькая птичка напела - она меня держит в курсе всех событий.
- Поменьше слушай птичек, они тебе такое напоют, сам не рад будешь. С какой стати было миссис Уичерли платить ему всю сумму, сам посуди?
- Только не изображай из себя большую дуру, чем ты есть на самом деле. Все равно не получится.
- Слушай, отвяжись, а? - сказала Салли, повысив голос. - И не стой надо мной. Своим упрямством ты напоминаешь мне отца.
- А ты мне - мать. Ладно, не будем спорить, сестренка. Пойми, я в безвыходном положении. Я не вру, часть денег - моя по праву. Ты же не хочешь зла родному брату.
- Раз ты в безвыходной ситуации, продай магазин или машину.
- Машина - дерьмо, подсунули черт знает что. А магазин даже аренду не окупает. И потом, продавать его - целая история, а у меня времени нет. Мне сваливать надо. Сегодня же.
- Опять что-то натворил? - Чувствовалось, что этот вопрос сестра задает брату не впервые. - Признавайся.
- Значит, Бен тебе ничего не рассказывал? Что ж, может, правильно сделал. Он не посвящал тебя в свои дела, и я не буду, а то еще проговоришься.
- За тобой гонится полиция?
- Пока нет, но скоро погонится. Сегодня днем ко мне в магазин наведался один частный сыщик. Следом за ним придут и другие.
- Их интересует Бен? - спросила слабым голосом Салли.
- И Бен тоже. То, что случилось с Беном, может случиться и со мной. - Стэнли хмыкнул. - Поэтому-то я и рву когти. Сегодня он, завтра я.
Скрипнул стул. Раздался женский вздох.
- Ты его убил, Стэнли?
- Ты что, спятила? - возмутился Квиллан, но, судя по голосу, он был даже польщен.
- Я серьезно, Стэнли. Скажи, ты его убил?
- Если б я его убил, меня бы здесь уже не было. Я бы в Австралию ехал. Причем первым классом.
- На какие деньги? У тебя же нет ни гроша.
- На денежки твоего муженька. А теперь кто-то их, видать, прибрал к рукам.
- Нечего на меня так смотреть. Я понятия про эти деньги не имею.
- Честно?
- Голову даю на отсечение, - как-то по-детски поклялась она. - В полиции мне сказали, что у него в бумажнике было всего четыре доллара.
- Четыре доллара? А пятьдесят тысяч не хочешь?
- С чего ты взял, Стэнли?
- Со слов Джесси. Я вообще-то не хотел тебе говорить, но раз уж зашел разговор…
- У него с Джесси что-то было?
- Я же тебе вчера сказал, что Бен за ней приударил. На днях, в мое отсутствие, он к ней заявился. Узнал я об этом от старухи Гирстон, жены управляющего, она его видела и все мне рассказала. А у Джесси я выяснил, что Бен хотел ее увести, подбивал с ним уехать, показал деньги, даже потрогать дал. Хвастался, что у него есть пятьдесят тысяч наличными, а будет еще больше.
- Вот подонок! Я так и знала, что он крутит любовь с этой тварью.
- До любви, положим, дело не дошло.
- И ты ей поверил?
- Джесси меня не обманывает. Она побоялась с ним уехать. Узнал я об этом только вчера вечером: двинул ей разок-другой - она и раскололась. Оказывается, она испугалась, что эти деньги краденые. Станут расплачиваться - их и схватят.
- Деньги были фальшивые?
- Нет, настоящие, но ворованные.
- Но ведь ты же сам сказал, что ему их дала миссис Уичерли.
- Это тебе не Нобелевская премия мира, чтобы просто так, ни за что давать.
- Может, миссис Уичерли в него втюрилась?
- Как бы не так.
- А может, Бен ее надул?
- Вот это похоже на правду.
- Значит, он получил с нее пятьдесят тысяч и мне ничего не сказал?! - Салли замолчала, словно бы свыкаясь с этой грустной мыслью. - Кому же тогда достались эти деньги? - вырвалось у нее.
- Я думал - тебе.
- Ты что же, решил, я его убила, а деньги прикарманила?
- Ты ведь не раз ему угрожала.
- Это верно, но я его не убивала. К сожалению. - Она так громко расхохоталась, что я от неожиданности вздрогнул. - Здорово нас с тобой провели, а, братишка? Мы друг друга стоим.
- Слушай, сестренка…
- У кого же теперь эти деньги, как по-твоему? - перебила она его.
- У того, кто его убил, я так понимаю.
- А кто его убил?
- Не знаю. Я думал - ты.
- Чушь собачья. Я уж грешным делом решила, что это старик Мандевилл его укокошил. Он ведь давно порывался. Но это тоже маловероятно. Полиция считает, что расправилась с ним банда подростков.
- Я рад за них, - обронил Квиллан с искренней завистью в голосе. - Слушай, сестренка, у нас есть возможность исправить положение. У Бена в конторе, в сейфе, хранится одна кассета. Съезди за ней, а?
- Какая еще кассета?
- Не все ли тебе равно? Привези мне ее. А я найду на нее покупателя.
- Какого покупателя?
- С деньгами. Эта кассета, малышка, больших денег стоит.
- Уж не собираешься ли ты кого-то шантажировать?
- Вроде того.
- Нет, меня в это дело не впутывай.
- Видали! Не впутывай ее! Она ведь у нас такая чистая, честная, неподкупная! - Стэнли рассвирепел. - Не валяй дурака, детка. А на что, спрашивается, ты жила последние полгода? Манной, что ли, небесной питалась?
- Отвяжись. Я тебе не Джесси, меня не испугаешь.
- Послушай. - Он опять взял себя в руки. - Ты же внакладе не останешься, мы с тобой оба не проиграем. Знать тебе ничего не надо. От тебя только одно требуется: съездить в контору и привезти мне кассету, которая хранится у Бена в сейфе. Она лежит в бумажном конверте - увидишь. Привезешь кассету - половина денег твоя.
- А срок тоже мы на двоих поделим?
- Никакого срока не будет, сестренка. Я отвечаю.
- И ответишь - только за себя одного. А меня в покое оставь.
- Так ты отказываешься?
- Темными делами сам занимайся.
- В таком случае дай мне ключи от конторы и код сейфа.
- Кода я не знаю, а ключи забрали фараоны.
- Неужели у Бена нигде код не записан?
- Может, и записан, но где, я понятия не имею.
- Какой же тогда от тебя прок?
- Все больше, чем от тебя. Ничтожество!
- Я тебе дам "ничтожество"!
- Что ты, что Бен - два сапога пара. Один миллионером собирался стать, другой - великим режиссером. А в результате я всю жизнь промучилась с двумя мелкими жуликами.
- Не смей называть меня мелким жуликом!
Хлопнула входная дверь. Что-что, а хлопать дверьми Квиллан умел. Затем взревел мотор.
"Альфу-ромео" мне было не догнать, поэтому я вернулся на Камино-Реал и остановился на стоянке, напротив конторы Мерримена. Вид у маленького домика был какой-то унылый, заброшенный.
Приближался вечер, а я не ел целый день и вдобавок, лежа на холодном плитняке, ужасно замерз. В ресторанчике при стоянке я заказал гамбургер и чашку кофе и стал слушать, как молодые люди за соседним столиком упражняются в выражениях, которые сделали бы честь самому отпетому преступнику. Ничего заслуживающего внимания в ресторане не произошло, если не считать того, что официант, который принес мне гамбургер, назвал меня "папашей".
Стэнли не появлялся.
Глава XVIII
В магазине его тоже не было, и я поехал в доходный дом "Конкистадор" и позвонил в квартиру № 1. Дверь мне открыл немолодой сухопарый мужчина в рубашке с засученными рукавами и с печатью неизбывной тоски на длинном лошадином лице.
- Мистер Гирстон?
- Я. - Голос у управляющего был ворчливый, как будто он не хотел ничего говорить, даже называть свое собственное имя. - Вы, надо понимать, тот самый джентльмен, о котором мне говорила жена. Интересуетесь верхней квартирой?
- Не столько квартирой, сколько квартирантами.
- Квартирантов нет. Квартира уже два месяца пустует.
- Как раз это меня и интересует. - Я сообщил ему свою профессию. - Есть здесь какая-нибудь комната, где мы могли бы спокойно поговорить?
- Смотря о чем. - Гирстон недоверчиво оглядел меня с головы до ног.
- Об этой девушке. - С этими словами я вынул из кармана фотографию Фебы. - Она пропала.
Он уставился на фотографию, которая постоянно видоизменялась в зависимости от того, кто на нее смотрел. Сейчас вид у девушки был какой-то рассеянный и немного побитый - точно у статуи, что много лет простояла под открытым небом.
- Что-то не припоминаю, - буркнул управляющий.
- А вот ваша жена ее сразу узнала. По словам миссис Гирстон, девушка в ноябре прожила несколько дней в квартире номер четырнадцать.
- Моя старуха любит сболтнуть лишнее.
- Она честный человек, как, надеюсь, и вы. Вы ведь честный человек, не правда ли, мистер Гирстон?
- Стараюсь быть честным, если только ради этого не надо в петлю лезть.
- Стало быть, вы узнаёте девушку?
- Кажется, да.
- Когда вы видели ее в последний раз?
- В ноябре, как вы и сказали. Она выезжала из квартиры, и я помогал ей выносить вещи.
- А куда она ехала?
- В Сакраменто, к матери. Я задал ей этот вопрос, так как обратил внимание, что чемоданы у нее материнские. Она себя неважно чувствовала, вот я и помог ей снести вещи вниз. - Вид у Гирстона был такой, словно за этот поступок он ждал от меня благодарности.
- А что с ней было?
- Не знаю, живот, может, болел. Лицо у нее опухшее было.
- Вы не могли бы назвать точную дату?
- Попробую. Это было на следующий день после того, как моя старуха в больницу загремела. Попала она туда одиннадцатого ноября, пролежала две недели и три дня и двадцать восьмого выписалась. Я, между прочим, еще не всю сумму за больницу выплатил. - Гирстон замолчал на мгновение и со значением добавил: - А у родителей девушки деньжата водятся, верно?
- Кое-что есть. А вы откуда знаете?
- По ее туалетам. Моя старуха говорит, у нее вещи от Маньяна - модные, дорогие. И потом, вы же видели, как ее мать здешнюю квартиру обставила. Вас, кстати, ее мать наняла?
- Вся семья.
- А вознаграждение за дочку назначено?
- Тому, кто поможет ее найти, награда, уверен, обеспечена.
Тут Гирстона как подменили. Уверяя, что вознаграждение его нисколько не интересует, он повел меня в свой кабинет, находившийся в конце коридора, под лестницей. Мебели в кабинете было немного: старый сейф, бюро с откидной крышкой и вращающийся стул со сломанной спинкой. Включив зеленую лампу под зеленым абажуром, управляющий пригласил меня сесть, однако я остался стоять, облокотившись на дверь, чтобы видеть, кто входит в дом.
- Вспомните, пожалуйста, на чем девушка в тот день уехала, - попросил я. - На такси?
- Нет, на машине.
- На зеленом "фольксвагене"?
- Нет, если не ошибаюсь, на старом "бьюике". Ее увез какой-то мужчина.
- Вы его знаете?
На этот вопрос Гирстон ответил не сразу: порылся в лежащих на столе бумагах, нашел скрепку, не торопясь разогнул ее. При свете зеленой лампы лицо его, казалось, отливало старинной бронзой, и я почувствовал себя археологом, который производит раскопки довольно еще свежих захоронений.
- Так сколько, вы говорите, готовы заплатить ее родственники?
- Не знаю, мистер Гирстон. Думаю, вознаграждение будет соответствовать оказанной помощи.
- О'кей, - решился он. - Да, я его знаю. У нас с ним… одно время были деловые связи. Зовут его Мерримен, он был агентом по продаже недвижимости. Сегодня по телевизору показывали дом, где его убили.
- Девушка уехала с Беном Меррименом в ноябре?
- Совершенно верно.
- Они дружили?
- Думаю, да. Сюда ведь тоже он ее привез.
- Когда это было?
- В первых числах ноября. Мне он сказал, что она дочка миссис Смит и мать не возражает, если дочь поживет у нее в квартире. А мне-то какая разница, пусть живет, - не моргнув глазом солгал управляющий. - Квартиру ведь не миссис Смит, а Мерримен снимал, за нее было до конца года заплачено.
- И сколько времени девушка в этой квартире прожила?
- Неделю, может, чуть дольше. Все это время она сидела запершись - тихо, как мышка. По-моему, и на улицу ни разу не вышла.
- А Мерримен к ней наведывался?
- Почти каждый день заходил.
- У них был роман?
- На этот вопрос, мистер, я вам ответить не могу, - сказал Гирстон через силу, еле ворочая языком, словно верблюд. - В частную жизнь квартирантов мы не вмешиваемся, - добавил он, поджав губы.
- И все-таки, как вам кажется, мог у них быть роман? Это важно.
- Мог, почему нет. Сидел он у нее допоздна, продукты ей носил. Да и уехали они вместе - это тоже не случайно.
- Вы говорите, они поехали к ее матери в Сакраменто?
- Так они мне сказали.
- А кто именно сказал, девушка или Мерримен?
- Кажется, он. Да, точно, Мерримен.
- А о своих дальнейших планах они не говорили?
- Со мной - нет.
- Девушке не терпелось увидеться с матерью?
- Ей, по-моему, вообще все было безразлично. Вид у нее был совсем невеселый.
- А что вы можете сказать про ее мать? Вы же ее знаете?
- Конечно, она ведь у нас больше полугода квартиру снимала. С перерывами, правда. Миссис Смит с ее дочкой не спутаешь.
- То есть?
- Мамаша - дамочка хоть куда, боевая. Богема, что ж вы хотите. Все художники такие.
- А она художница?
- По ее словам, да. Сниму, говорит, квартиру, чтобы было где порисовать на покое. Я, правда, ни разу не замечал, чтобы миссис Смит картины писала. Да и вообще я ее редко видел. Квартиру ведь ей снял Бен Мерримен, он со мной вел переговоры, а не она. Иногда, бывало, я ее по целому месяцу не видал. Приедет, поживет и опять уедет. Да и держалась она очень незаметно.
- Она одна жила?
- Приезжала и уезжала одна.
- А гости у нее бывали?
- Наверно. Я за этим специально не слежу, но, куда вы клоните, понимаю. Вы хотите знать, навешал ли ее мужчина? - Последние слова Гирстон произнес, опять поджав губы, отчего вся фраза сделалась неприличной.
- И что же, навещал?
- Точно сказать не могу.
- А вы сами когда-нибудь видели ее вдвоем с мужчиной?
- Сейчас и не вспомню. Здесь ведь, знаете, сколько людей ходит. И днем, и ночью… Я за своими жильцами шпионить не нанимался.
- А мог этот человек быть Беном Меррименом?
- А почему бы и нет? - Управляющий отвел глаза, уставившись куда-то в угол, а потом вдруг спросил: - Скажите, а что случилось с Беном, мистер? По телевизору сказали, что его забили насмерть.
В это время хлопнула входная дверь, но вместо Стэнли в подъезд вошла молодая женщина в темной шляпе и в строгом костюме. Она закрыла за собой дверь, с минуту постояла, устало облокотившись на притолоку, а затем, встретившись глазами со мной, стала подыматься по лестнице. В кабинете у нас над головой застучали ее быстрые шаги.
- Так кто же убил Бена Мерримена? - повторил управляющий свой вопрос.
- А я вас хотел об этом спросить. Вы же его лучше знали, чем я.
- Друзьями нас с ним не назовешь, в гости мы друг к другу не ходили. Мне вообще, если честно, многое в нем не нравилось.
- Что именно?
- Он ведь был картежник, бабник, выпить любил. А я денег попусту не трачу и от таких, как он, стараюсь держаться подальше. У нас с Беном были сугубо деловые отношения.
- И как он в деле?
- Смышленый, может, даже чересчур. Чего он только не придумывал. Пару лет назад, например, когда квартир не хватало, он брал взятки с будущих квартиросъемщиков. Потом ему пришла в голову мысль приманивать квартирами потенциальных покупателей домов. Сдаст им квартиру, а потом говорит: если купите дом, квартплаты можете не платить.
- Он и с миссис Смит так поступил?
- Нет, ее квартира была оплачена до конца года.
- Она, кажется, оставила здесь свою мебель?
- Да, Мерримен сказал, что мебель ей не нужна. Такая мебель якобы не годилась для нового дома, который он ей присмотрел.
- Когда он вам об этом сообщил?
- Где-то в начале декабря. Позвонил и сказал, что миссис Смит с мебелью возиться не станет и я могу, если хочу, сдавать квартиру вместе с обстановкой. Тогда я и узнал, что после Нового года миссис Смит у нас жить не будет.
- А вы видели миссис Смит после отъезда ее дочери?
- Вроде бы нет. Но квартирой она могла воспользоваться и без моего ведома - до конца года она ведь принадлежала ей.
Странно. Получается, что миссис Уичерли переехала в отель "Чемпион", хотя в это время в ее распоряжении были и прекрасная квартира в Сан-Матео, и еще не проданный дом в Атертоне.
- А вы не знаете, почему она отсюда уехала, мистер Гирстон?
- Кто? Миссис Смит? Мать?
- Да. У нее были здесь какие-то неприятности?
- Да, действительно, теперь я припоминаю, она не поладила со своим соседом. Но это было еще весной.
- В каком месяце?
Управляющий наморщил лоб, а потом расправил морщины пальцами.
- В марте, кажется. В марте или в апреле. Обычно мы ведь с ней не разговаривали, раскланивались только, а тут врывается она ко мне в кабинет и заявляет, что мистер Квиллан за ней шпионит. У немолодых женщин, особенно если они на мужиках сдвинуты, это бывает. Она потребовала от меня, чтобы я его выгнал. А я ей говорю: не могу, права не имею, вам, дескать, показалось, можно подумать, у мистера Квиллана других дел нет. Слава богу, образумилась.
- Откуда вы знаете?
- Да она сама мне сказала. Подходит ко мне на другой день как ни в чем не бывало и говорит: "Я ошиблась, забудьте об этом". "А я уж и так забыл", - отвечаю. Нужна она больно мистеру Квиллану. У него и без нее девиц хватает.
- Что вы вообще можете о нем сказать?
- Жилец он тихий. Раньше, случалось, пластинки по ночам крутил, но я с ним переговорил, он и перестал. Нормальный, хороший парень, собственный магазин открыл.
Собственный магазин был и у Аль-Капоне.
- Квиллан сейчас дома?
- По-моему, еще не возвращался.