Небольшая группа атакует гарнизон. Другое соединение забросает ручными гранатами дворец, изолировав Будро с дружками внутри. Но это будут всего лишь отвлекающие маневры. Главное, что предстоит сделать, это захватить центр собраний, уродливое сооружение из бетонных блоков, воздвигнутое Будро несколько лет назад рядом с древним базаром Ниамея. Там будет вестись подсчет голосов.
Гома не собирался захватывать гарнизон, дворец, телецентр или аэропорт. Верные Будро войска будут биться насмерть, защищая такие традиционные мишени. Здания Гоме не нужны. Не нужен и контроль над воздушным или эфирным пространством. Ему требовались только урны с бюллетенями избирателей.
Как только Эразм их получит, перед ним откроются восхитительные перспективы. Он может объявить военное положение. Может назвать победителя, если та или иная сторона даст ему достаточно денег. Он может даже провозгласить себя победителем чрезвычайной дополнительной кампании.
Он предвкушал предстоящую политическую сделку. Избирательные бюллетени были ключом к власти. Ключом к богатству. Еще из них получится прекрасный праздничный костер.
Гома зевнул. Долил в стакан остатки из бутылки, которую открыл всего пару часов назад. Нет, это уже последний глоток на сегодня. Надо ложиться. Он посмотрел на свои наручные часы "Патек Филип", затем подсчитал девятичасовую разницу во времени между Нигером и Калифорнией. В Сан-Франциско день, самое время для звонка.
Генерал Гома терпеть не мог отвечать на телефонные звонки. Ему всегда казалось, что он сейчас услышит дурную весть. Ему нравилось самому набрать номер, стать тем, кто вмешается в жизнь другого человека. Элемент неожиданности на его стороне.
Гома стал набирать номер на старом черном дисковом телефоне. Пару раз генерал сбивался, и ему приходилось начинать сначала. Наконец на том конце пошли гудки.
- Здравствуй, Барт.
- Генерал! Я только что думал о вас. Все готово?
- Мы готовы. Через двадцать четыре часа столица будет нашей.
- Великолепно! Оружие прибыло, все в порядке?
- Оно здесь. Нет минометов, и много винтовок не досчитались. Но мы справимся.
- Хорошо, хорошо.
Барт умолк, дожидаясь слов, ради которых генерал позвонил. Гома с радостью их изрек.
- Люди недовольны, - сказал он. - Они нервничают.
- Еще бы. Это вполне есте…
- Они хотят больше денег.
- Что?
- Нет гарантии, что сражение обернется в нашу пользу.
- Но вы сказали…
- Я не верю, что мы потерпим поражение. Но люди - они волнуются. У большинства из них семьи. Им нужно их содержать. Если они окажутся на проигравшей стороне, то вполне могут потом умереть от голода. Они требуют увеличить аванс.
- Но, генерал, у нас соглашение…
- Хватит уже дерьма! Соглашения будут потом. Сначала кровопролитие, затем разговоры. Но если не поступят новые деньги, кровопролития не будет.
Молчание. Когда генерал уже начал думать, что их разъединили, Барт спросил:
- Сколько?
- Миллиона достаточно. Пока.
- Миллион долларов. На премиальные вашим людям.
- Чтобы они успокоились.
- Ясно. Вы раздаете миллион долларов своим людям, и они радостно кидаются в бой.
- Вот именно.
- Как, по-вашему, я должен доставить миллион наличными? За выходные?
- Просто переведите их на мой счет, - сказал Гома. - Я их оттуда возьму.
Генерал глотнул скотча, дожидаясь, пока Логан примет решение.
- Мне придется поговорить с Шеффилдами, - произнес наконец Логан. - Поздновато на этом этапе игры просить еще денег.
- Поздновато, но не поздно. Твои братья Шеффилды - люди богатые. Они могут заставить людей шевелиться.
- Да, конечно.
Голос прозвучал рассеянно, как будто Логан уже мысленно репетировал речь перед своими шефами.
- Отправляйся за деньгами, Барт. Я сейчас иду спать. Когда я проснусь утром, я проверю свой счет. Если деньги придут, мы пойдем в атаку. Если нет, я не смогу ничего гарантировать.
Гома положил трубку и позволил себе утробно рассмеяться.
Глава 55
Барт Логан медлил перед домом на Пасифик-Хайтс, в котором жил Крис Шеффилд. Он нес плохие новости и боялся реакции братьев. Мерзкий обычай "убить вестника" был их золотым правилом.
Майкл, который временно жил у брата, подошел к домофону и впустил Барта.
Барт бывал в квартире Криса много раз, но каждый раз поражался ее роскоши. Латунные стены лифта были отполированы как зеркало, в котором он видел свое унылое лицо. Когда двери открылись на верхнем этаже, Барт ступил на ковер такой толщины, что, казалось, утопаешь в нем по колено. Светильники в коридоре отбрасывали полукружья приглушенного света на дубовые панели стен.
Майкл ждал его, стоя в носках на пороге квартиры, и курил.
- Надеюсь, не помешал? - спросил Барт.
Майкл не ответил. Он вошел внутрь, оставив дверь открытой. Барт перешагнул через порог с ощущением, что делает шаг вниз с вершины скалы.
Крис сидел в дальнем углу гостиной за письменным столом, опираясь на него локтями. Одет он был в свободную зеленую рубашку и походил на жирную лягушку. Майкл, в джинсах и красной рубашке-поло, подошел к столу. За окном позади братьев открывался вид на Эйнджел-айленд, Алькатрас и мерцающие воды залива.
Майкл взял со стола лист бумаги и сунул его Барту:
- Ты видел это?
- Что это?
- Вчера перед закрытием суда эта сука адвокатша подала новое ходатайство. Она хочет знать подробности любых операций Шеффилдов в Нигере. Она даже упоминает уран. Кто-то слил ей информацию.
Барт чертыхнулся:
- Как нам сохранить дело в тайне, черт бы ее побрал? Как только в понедельник откроется суд, все наши юристы об этом узнают. И скажут отцу.
Барт смотрел в пол, спрашивая себя, откуда у Лусинды Крус информация и можно ли эту бабу как-то заткнуть. Адвокат Грейс превратилась в проблему. Не пришло ли время избавиться от нее? Он поднял взгляд на Майкла, который пристально, выжидающе смотрел на него.
- Думаете, это Соломон ей сообщил? - спросил Барт.
- Сукин сын. Готов поспорить, ты прав. - Майкл повернулся к брату: - Я тебя предупреждал, черт тебя возьми. Соломону не нужно нас убивать. Он просто нас погубит.
Щеки Криса вспыхнули, но наживку он не заглотил.
- Вопрос в том - что мы можем с этим сделать, если вообще что-то можем.
- Черт, теперь слишком поздно! - вскипел Майкл. - Лошадь выбежала из конюшни! Конюшня горит! Теперь закрывай двери, не закрывай - толку никакого.
Крис откинулся в кресле, переплетя пальцы на животе с таким видом, будто его так и подмывает придушить брата.
- Мы еще можем справиться, - сказал он. - Постараемся придержать информацию до тех пор, пока все не свершится. Выборы завтра. Если отец не узнает о запросах в суд до понедельника, тогда Гома уже…
Барт застонал. Стон вырвался у него невольно. Братья замерли.
- Я пришел с плохой вестью, - сказал Логан. - От Гомы.
Майкл чертыхнулся, его разозленное лицо покраснело.
- Что теперь? Оружие по пути совсем растаяло?
- Нет, нет, - ответил Барт. - Оружие прибыло. Но Гома говорит, что его людям нужно еще денег. Они волнуются, что переворот может не удаться.
- Должен удаться, - сухо произнес Крис.
- Попытайтесь сказать это африканскому солдату, который сидит на корточках в пыли на ранчо Гомы, думая, что может завтра умереть.
- Сколько?
- Не так чтоб очень много, - сказал Барт, стараясь придать своим словам шутливый оттенок. - Миллион баксов.
Майкл грубо выругался:
- Миллион долларов? Это вымогательство. Гома ждал до последней минуты, а потом…
- Гома, вероятно, заберет себе половину, - признал Барт, - но остального будет достаточно, чтобы задобрить солдат. Я знаю, что миллион - это крупная сумма, даже для вас, ребята, но мы зашли так далеко…
Телефон на столе зазвонил. Крис рявкнул в трубку: "Да", и его глаза расширились. Он посмотрел на Майкла и одними губами сказал: "Отец".
- О черт, - пробормотал Майкл.
Барт прекрасно знал, что сейчас слышит от старика Крис. До него, должно быть, дошли слухи об урановой сделке.
Лицо Криса полыхало огнем.
- Да, сэр, - сказал он. - Но если я могу сказать…
Что бы он ни собирался сказать, возможности такой ему не дали. Барт догадался, что старик не хотел слушать никаких оправданий.
Крис два раза сказал: "Да, сэр", один раз: "Нет, сэр", и закончил словом "немедленно". Его рука дрожала, когда он клал трубку.
- Он слышал о Нигере, - сказал Крис. - Он хочет, чтобы мы немедленно ехали к нему в Приют Головореза. Он вне себя.
Майкл провел рукой по голове, по лицу, словно стирая тревогу.
Беспокойство нарастало и в Барте. Старик может расстроить весь план одним взмахом руки. Барт не получит своей доли. Черт, может даже потерять работу. Проклятье.
- Мы его обманем, - сказал Майкл. - Полетим в Приют и чего-нибудь наплетем, отговоримся. Все будет нормально.
На лице Криса читалось сомнение.
- Но сначала надо решить, - сказал Майкл, - что нам делать с Гомой?
- Мы не можем не заплатить, - ответил Барт. - Мы слишком близки к цели.
- Но отец собирается заморозить наши активы, - сказал Крис. - Если он узнает, что мы послали туда еще миллион…
- Может, это его немножко образумит, - заметил Барт. - Может, если он увидит, как много вы оба туда вложили, он не отменит все мероприятие. Если он просто позволит разыграть партию, все будет отлично.
Братья Шеффилды покачали головами, но Барт знал, что это не окончательный их ответ. Они заплатят. Теперь слишком поздно выходить из игры.
- Летите к отцу, - сказал он. - А я позабочусь о здешних делах. Дайте мне полномочия, и я прослежу, чтобы Гома получил деньги вовремя. А вы двое проследите за тем, чтобы Дон все не погубил.
- Пожалуй, он прав, - сказал Крис. - Попробуем взять отца в долю. Если он увидит, сколько мы уже потратили и каков потенциальный доход, может, он и даст Гоме зеленый свет. Если не получится, мы еще успеем дать отбой, замести следы. Сохраним наше участие в тайне.
- Да неужели? - резко бросил Майкл. - А как же Лусинда Крус? Она растрезвонит об этом всему миру.
- Из-за нее не волнуйтесь, - сказал Барт. - Я с ней справлюсь.
Они мгновение пристально смотрели на него, но ни один не промолвил ни слова. Барт воспринял это как молчаливое разрешение.
- Поезжайте, - сказал он. - Я все здесь улажу, а потом и сам приеду в Приют. Может, привезу вам подарок.
Братья не стали развивать эту тему. Занялись звонками. Крис начал договариваться насчет денег. Майкл нажал кнопку быстрого набора на своем телефоне и приказал готовить вертолет.
Барт стоял, наблюдая за ними и думая, сколь многого эти тупые ублюдки могут достигнуть одним телефонным звонком. Не подозревают, какие они счастливчики. Деньги решают все, потому что всегда находятся парни вроде него, Барта, на все ради них готовые.
Когда Барт уже повернулся к двери, Майкл сказал.
- Уж, будь добр, привези.
- Доверьтесь мне. Все будет хорошо.
- Тебе легко говорить, - фыркнул Крис. - Не ты предстанешь перед отцом.
- Он согласится.
Барт закрыл дверь и пошел по тихому коридору, думая: "Дону лучше согласиться. А не то братья получат свое наследство раньше, чем думают".
Глава 56
Соломон пошевелился, и пружины под ним громко заскрипели. Уже почти час он лежал, таращась в потолок и снова и снова прокручивая в голове свой разговор с Доном. И чувствуя себя совершенно раздавленным.
И что ему теперь, скажите на милость, делать? С Крисом, Майклом и Гомой? Со своей работой? Со своей жизнью?
Запищал телефон. Не городской. Не тот, который он швырнул о стену. Голос подал его личный телефон, лежавший на столе рядом с ноутбуком. Вскочив, Соломон нажал на кнопку ответа.
- Это мистер Гейдж? - Голос с французским акцентом.
- Амаду?
- Да. Я звоню вам, как обещал. У меня есть для вас доказательство.
У Соломона участился пульс.
- Что у вас?
- Фотография. Документы. Присланные дипломатической почтой из Ниамея.
- Что за фотография?
- На ней Майкл Шеффилд разговаривает с генералом Гомой. Фото не самое лучшее, потому что снимали с очень большим приближением на ранчо Гомы. Но узнать их можно.
"Этого, - подумал Соломон, - может хватить, чтобы убедить Дона".
- Мне нужна эта фотография. Немедленно.
- Вы говорили с Дональдом Шеффилдом?
- Да, но он мне не поверил. Он считает, что его сыновья никогда не пошли бы на подобное за его спиной.
- Тогда он глуп, - заметил Амаду.
- Нет, он просто отец. Он хочет верить, что они никогда не солгут ему. Я могу отвезти снимок в Приют, показать его Дону…
- Я хочу поехать с вами, - сказал Амаду.
- Дону не понравится, если я без предупреждения привезу к нему чужого человека.
- Я представляю свою страну. Как он сможет отрицать правду, если я буду стоять перед ним?
В словах этого человека был смысл, но Соломон ответил:
- Дайте мне подумать. Как скоро я смогу получить этот снимок?
- Сейчас у меня встреча, - сказал Амаду. - С послом. Я смогу уйти через час или два, не раньше. Где вы?
- Мотель "Рай", на Девятой улице к югу от Маркет-стрит.
- "Рай", да?
- Он больше смахивает на ад, но сами скоро увидите.
- В шесть часов?
- В шесть - отлично. Я в четырнадцатом номере. Наверху.
- Очень хорошо. Тогда, до встречи.
- Проследите, чтобы за вами не было "хвоста", - сказал Соломон, думая о федеральных агентах, сфотографировавших его с Амаду. Надо будет предостеречь Виктора. - Будьте осторожны.
- Вы тоже. Увидимся в шесть.
Соломон посмотрел на часы. Нужно убить как-то два часа. Он не может просто сидеть здесь и ждать Виктора Амаду. Он с ума сойдет.
Соломон подошел к окну, но не увидел ничего подозрительного ни на автостоянке мотеля, ни на улице за ней. Интересно, поставили федералы его мобильный на прослушивание, едут ли уже сюда? Все его усилия спрятаться могли рухнуть из-за звонка Амаду, но это не важно, если они успеют остановить Шеффилдов.
Соломон подумал о Лусинде Крус. Он обещал позвонить ей сегодня, но был так занят, что совсем забыл об этом.
Он набрал ее сотовый номер. Прозвучал один гудок.
- Лусинда Крус.
- Звучит ужасно официально, - сказал Соломон. - Вы в субботу у себя в офисе?
- Всегда есть чем заняться, даже в выходные. Но я обнаружила, что мне трудно сосредоточиться. Я постоянно думаю об одном мужчине, с которым недавно познакомилась.
Он улыбнулся:
- Не стоит ли нам материализовать эти мысли, как только закончится вся эта история с Шеффилдами?
- Она может затянуться, - сказала Лусинда.
- А может и не затянуться. Сегодня я встречаюсь с одним человеком, который, мне кажется, все уладит. Он принесет материалы, которые докажут Дону, что я говорил ему правду.
- О Майкле?
- И его брате. Но я не хочу говорить о…
- Это касается урана?
Соломон чуть не выронил телефон.
- Откуда вы…
- У меня есть свои источники, - ответила Лусинда. - После нашего с вами вчерашнего разговора я направила ходатайство с просьбой о предоставлении информации по деловым сделкам Майкла в Нигере. Он вкладывает туда значительную часть семейного состояния, и я хочу знать почему.
- Верный источник?
- Думаю, вы его знаете, - сказала она. - Виктор Амаду.
- Он и с вами поговорил.
- Он позвонил мне, прочитав в газетах про развод. Это с ним вы встречаетесь?
Соломон колебался:
- Мне бы не хотелось отвечать.
Лусинда рассмеялась:
- Ну да. Вас очень легко раскусить, вы это знаете?
- Даже по телефону?
- На вашем месте я бы не стала играть в покер. С нетерпением жду момента, когда вызову вас на свидетельское место. В суде все ваши секреты выйдут наружу.
- Этого-то я и боюсь.
Она снова засмеялась, но вдруг умолкла. На мгновение Соломону показалось, что связь оборвалась. Затем Лусинда сказала:
- Подождите секунду. Кто-то звонит в дверь.
Прошло пять минут, и Соломон начал думать, что их разъединили. Он несколько раз сказал в трубку "алло", но ответа не получил. В конце концов он дал отбой и снова набрал номер. Четыре звонка, затем включился автоответчик: "Вы позвонили Лусинде Крус. Оставьте, пожалуйста, ваше имя и номер, и я перезвоню вам, как только смогу".
Странно. Он отключился, выждал несколько секунд, повторил попытку. С тем же результатом.
По телу Соломона пробежала нервная дрожь. Он ткнул в кнопку повторного набора, но, слушая гудки, уже натягивал пиджак. Снова включился автоответчик.
Соломон выскочил на улицу и побежал, вертя головой в поисках такси.
Только на Маркет-стрит ему подвернулось такси. Он дал водителю адрес конторы Лусинды и помахал стодолларовой банкнотой так, чтобы шофер увидел ее в зеркале заднего вида. Водитель, тощий белый парень, которому не помешало бы побриться, и глазом не моргнул. Нажал на акселератор, и они понеслись.
До бульвара Гири они домчались в рекордный срок, и Соломон, отдав водителю сто долларов, выпрыгнул из машины у конторы Лусинды. Посмотрел в обе стороны, но не увидел на улице ничего необычного. Дернул дверь конторы и обнаружил, что она не заперта. Положив руку на кольт под мышкой, Соломон вошел внутрь.
Никого. Признаков борьбы нет. Ни разбросанных бумаг, ни опрокинутых стульев. Он проверил две двери в приемную. За одной находилась пустая ванная комната. За второй - темная комната, заставленная картотечными шкафами. Лусинды нигде не было.
Она не прекратила бы разговор с ним, не попрощавшись, и не ушла бы, даже не заперев офис. Он подошел к ее загроможденному столу, ища подсказок. На промокательной бумаге лежал ее сотовый телефон, рядом - цветная фотография, сделанная у здания суда. Поднявшись на цыпочки, Лусинда целует его.
- Вот черт.
Глава 57
Виктор Амаду топнул ногой по вытертому ковру в коридоре консульства. Посол Мирабо заставил его ждать больше часа, пока разные функционеры входили и выходили из кабинета консула. Дела, более срочного, чем у Виктора, не было ни у кого, однако послу нравилось подчеркнуть, что он, а не Виктор, устанавливает повестку дня.
Наконец секретарь посла, молодой пижон по имени Барр, сказал Виктору, что Мирабо сейчас его примет. Виктор встал, одернул коричневый пиджак и постарался стереть с лица выражение нетерпения.
Посол сидел за столом консула, за спиной у него висел на стене флаг Нигера. Он был одет по всей форме - черный костюм с галстуком и полагающаяся по должности зелено-красно-белая перевязь через плечо. В кабинете больше никого не было, что удивило Виктора. Он думал, что на совещание соберутся все подчиненные посла. Мирабо жестом предложил Виктору сесть напротив.
- Я разговаривал по телефону с президентом, - сказал посол. - Передал твои сведения о Гоме. Наши войска готовы.
- Войсками владеет Гома, - сказал Виктор.
Посол поднял руку: