- Но сидр… он же не крепче лимонада, - пожал плечами Виноградов, осушая стакан и отставляя его в сторону.
- Это только так кажется.
Бородач оказался прав. Бутылки стремительно сменяли одна другую, затем счет уже начал вестись на ящики - и вскоре Владимир Александрович почувствовал себя совершенно своим в этом веселом, легком братстве сытых и не связанных никакими взаимными обязательствами людей.
В конце концов он даже не без успеха повторил вслед за официантом весь процесс угощения собравшихся…
- Браво, русский!
- Ты просто настоящий кабальеро!
- Предлагаю выпить за дружбу…
К трем часам ночи он уже перезнакомился со всеми, оказавшимися за столиком - благо, языковой барьер растворился в алкоголе, и виноградовского словарного запаса вполне хватало для взаимопонимания. Более того, откуда-то из глубин памяти назойливо полезли наружу испанские выражения типа "но пасаран!" и ругательное "ихо де пута"…
- За встречу, русский! - Владимир Александрович не помнил, представлялся ли он по имени, но так получилось, что собеседники называли его так же, как бородач. Это не казалось обидным, но "сеньор Виноградов" звучало бы лучше.
- Чин-чин! - Очень красивую русоволо сую итальянскую журналистку звали, как выяснилось, Габриэла.
Сидящая рядом девушка с загадочным именем Дэльфин, которая первой возмутилась насчет "убийства" молодого сидра, была, кажется, откуда-то из Восточной Европы - миниатюрная, с короткой мальчишеской стрижкой и ямочками на щеках. То ли она, то ли ее родители эмигрировали несколько лет назад во Францию, и теперь Дэльфин работала на радио.
Бородач оказался чистопородным британцем и представился издателем и литературным критиком, а неразговорчивого немца в углу отрекомендовали как Эриха Юргенса, криминального репортера. Местным уроженцем был только, пожалуй, похожий на индейца Хуан, пресс-секретарь фестиваля.
Несколько хуже запомнились другие - без особых церемоний присоединявшиеся к компании и так же легко исчезавшие в дыму и суматохе ресторанного веселья…
…Начало припекать, и Владимир Александрович нехотя перевернулся на живот - стоит уже, наверное, сходить искупаться.
Та-ак! Кто же все-таки поинтересовался, чем он занимается? И с чего вообще зашла об этом речь? Не вспомнить…
- Я занимаюсь криминальными темами, - ответил он тогда. Не очень понятно, однако в этом-то и заключается неоспоримое преимущество беседы на чужом языке: что бы ты ни ляпнул, можно списать на плохое знание соответствующей лексики.
- А - конкретно? Журналистика, литература?
Вот! Эту реплику точно подал некстати дотошный немец - все еще удивились, что он вообще напомнил о своем существовании.
Но Владимира Александровича так просто в тупик не загонишь:
- Широкие аспекты воздействия организованной преступности на общество.
Господин Юргенс кивнул - а остальным и подавно такого объяснения было достаточно.
Да-а… Конец вечера, который как-то незаметно перетек в глубокую ночь, никак не хотел восстанавливаться в единое целое - так, отдельные отрывочные картинки сомнительного содержания и достоверности.
Интересно, к примеру, с чего это вдруг они отправились кататься на машине? Вшестером… За рулем сидел Хуан, потому что автомобиль, вроде бы, принадлежал ему - но и это не факт.
Уехали, правда, уже после того, как Владимир Александрович сгонял к себе в номер и принес пол-литра "Столбовой" питерского разлива… Единственное, что помнится точно - искренняя радость и облегчение на лицах провожающих официантов. И большое пятно на столе от коктейля из водки со светлым пивом.
- Мать их в душу! - довольно громко выругался по-русски Владимир Александрович. Встал и направился к кромке воды - купаться… Купаться! Точно - они все купались вчера при луне в каком-то горном источнике.
Бородач с Виноградовым разделись до гола и сразу же нырнули, а у немца оказались какие-то смешные трусы в горошек, он долго упирался и пришлось даже применить силу… О цвете нижнего белья итальянки судить было невозможно в виду отсутствия на ней такового.
На обратном пути на колени к майору уселась Дэльфин - сначала это было чертовски приятно, но постепенно нога затекла, и он с облегчением дождался возможности вылезти, наконец, из автомобиля…
Море показалось Виноградову теплее, чем в первый раз. Стараясь не дотрагиваться до песка, он сунул руку в карман шортов и достал часы - пора было возвращаться. Натянув одежду прямо на мокрое тело, Владимир Александрович побрел по направлению к отелю, по пути аккуратно обходя загорающих…
- Буэнос тардес! - с неизменной испанской улыбкой поприветствовала его девушка-портье - другая, не та, что вчера, но тоже очень даже симпатичная.
- Хэлло! - Виноградов взял ключ, но вместе с ним на пластиковую поверхность стойки лег и продолговатый плотный конверт с эмблемой гостиницы. - Спасибо, конечно, но…
Фамилии адресата не было, только три цифры, соответствующие номеру, который занимал Владимир Александрович. Своих данных отправитель тоже не указал.
Служащая с грехом пополам объяснила, что это стандартный образец внутренней пневматической почты отеля. В таких, как правило, администрация рассылает счета за дополнительные услуги - но и постояльцы вправе общаться между собой подобным образом. У самого сеньора на столике рядом с зеркалом лежит несколько аналогичных - а еще бумага, рекламные календарики и фирменная шариковая ручка.
Впрочем, большинство предпочитает пользоваться телефоном…
- Извините. - Майор будто случайно уронил на пол ключи. Нагибаясь, неожиданно обернулся: холл был по обыкновению прохладен и пуст, во всяком случае в поле зрения никто не болтался. - Извините…
Не исключено, что это уведомление о выселении - за вечер в.ресторане и ночные художества. Кто их знает, может, тут с моралью и общественным порядком еще строже, чем где-нибудь в Поволжье! Однако инстинкт матерого сыщика указывал на другое.
Виноградов встал, и, стараясь на всякий случай держать послание подальше от лица, надорвал краешек конверта - ура! Ни ядовитого дыма, ни взрыва…
Маленький листок из блокнота с реквизитами гостиницы "Дон Мануэль". Текст, отпечатанный на компьютере:
"SIDRERIA BALBINO, 20.00".
Ни даты, ни подписи… Но иллюзий не было - информация предназначалась именно ему.
* * *
В принципе, когда есть пусть даже самая примитивная карта города, найти нужный адрес не проблема. Тем более что и расстояния здесь смешные, из конца в конец можно пешком добраться минут за сорок… Даже быстрее, чем на такси!
Название, разумеется, образовано от короткого и пенистого слова сидр. Поэтому, взяв со столика пестрый справочник, Владимир Александрович сразу открыл его на разделе бесчисленных ресторанчиков и кафе.
- Ну-ка, посмотрим… Ага! Вот оно. - Имелся также адрес и телефон.
Тот, кто выбирал место встречи, неплохо знал Хихон или, по меньшей мере, основательно подготовился - "Сидрерия Бальбино" находилась вроде бы и в центре, но несколько в стороне от тех улиц и улочек, которым отдавали предпочтение участники и гости фестиваля. От гостиницы не далеко и не близко… В самый раз.
Вышел Виноградов заблаговременно - техника шпионской безопасности предписывает обязательно изучить обстановку, принюхаться и при малейших сомнениях, плюнув на все, уносить ноги. Впрочем, конспиративные соображения в данном случае сыграли далеко не главную роль. Просто в номере сидеть было скучно, а прогулка к тому же могла помочь поближе, изнутри познакомиться с городом.
По правде говоря, Виноградов очень любил маленькие уютные европейские магазинчики, заполненные всякой всячиной - от копеечных сувениров и сладостей до мебели и электронной аппаратуры. И вовсе не обязательно было что-либо покупать… Такой обстоятельный и неторопливый "шоппинг" он давно уже предпочитал всем остальным видам туристической программы.
Часы на башне показывали четверть восьмого.
Владимир Александрович еще раз, на всякий случай, сверился с путеводителем, свернул его и сунул в карман - даже жалко, что маршрут до сидрерии так прост и недолог!
С уверенным видом местного жителя майор зашагал по направлению к ближайшему ориентиру, площади Плаза дель Кармен… Миновал ее, двинулся дальше, но вскоре понял, что теряет ориентировку. Крохотные, короткие - в несколько домов - улочки умудрялись так пересечься и переплестись, что сопоставить их с изображением на плане было выше человеческих сил. В какой-то момент Виноградов, например, попытался обойти по параллельному переулку загородивший дорогу грузовик, но мостовая неожиданно оборвалась, уперевшись в глухой тупичок, и незадачливому пешеходу пришлось возвращаться обратно.
Тут уже было не до магазинов… Красоты утопающего в теплых сумерках городка тоже перестали интересовать - стрелка на циферблате неумолимо приближалась к назначенному времени. Виноградов замысловато выругался в чей-то адрес, скомкал ни в чем не повинную туристическую схему и с размаху запустил ею в урну.
В конце концов, ошалевший и мокрый от пота, он вышел на оживленную магистраль - с указателями, светофорами и множеством разговорчивых местных жителей. Отсюда осталось рукой подать до вожделенного "Бальбино"…
- О, буэнос диас! - прямо с порога завопил Виноградов. В такой ситуации главное было вести себя как можно естественнее.
- Буэнос ночес! - сочно улыбнувшись малиновыми губами, поправила его Габриэла.
- Никакой разницы, - успокаивающе махнул рукой Владимиру Александровичу немец. Он фамильярно положил ладонь на загорелое плечо соседки и только после этого предложил: - Садись к нам!
- Гуляешь? - поинтересовалась итальянка, одновременно привычным движением стряхивая с себя руку Эриха. Судя по всему, она проделывала это уже не в первый раз.
- Да… Изумительный город! - Виноградов взял стул и уселся напротив парочки.
Немец тут же заказал еще бутылку сидра - это граничило с благородством, потому что в его глазах пришелец явно казался ненужной помехой. Габриэла же наоборот, судя по всему, пресытилась нордической бесцеремонностью - и третий в данной ситуации был явно не лишним.
Выпили… Нервному разгоряченному майору напиток пришелся как нельзя более кстати:
- Здесь неплохо, друзья мои.
- Да, тихо… Ты что - бежал?
- Нет. Просто климат непривычный!
В заведении столиков было явно больше, чем посетителей - то ли не время, то ли на период праздника народ предпочитал места повеселее.
- Как ты после вчерашнего, русский?
- Ну сейчас уже неплохо.
Посмеялись, поговорили о том о сем…
С каждым новым стаканом сидра господин Юргенс вел себя все развязнее - чувствовалось, что итальянка давно уже не знает, как от него избавиться.
- Bay, я совсем забыла… - неожиданно спохватилась она, придвигая сумочку и одновременно выдернув из-под тяжелой соседской лапищи аппетитную коленку. - Эй, полегче! Уже есть восемь часов? А, русский?
- Давно! - с сожалением констатировал Виноградов.
- Тогда нужно бежать… Сегодня пресс-конференция самого Даниэля Чеваррия, а у меня по плану с ним интервью.
- Плюнь ты на это, Габи! Смотри - мы с русским куда интереснее. Посидим еще…
- Нет, мальчики, работа есть работа…
Итальянка затушила в пепельнице сигарету и посмотрела - сначала на Эриха, коротко, а затем и на Владимира Александровича:
- Терпеть не могу необязательных людей - это причиняет ненужные неудобства и тому, кто ждет, и самому опоздавшему.
- Но, может быть, мы сейчас все вместе…
- Чао! - Демонстрируя полную финансовую независимость от представителей противоположного пола, красавица выложила на скатерть две монеты по двести песет. - Хватит? Встретимся в "Каса Пачин".
И прежде чем мужчины успели должным образом отреагировать, она легко поднялась и шагнула на улицу.
- Чертова баба, - по-немецки подвел итограскрасневшийся господин Юргенс. Но затем перешел на английский: - Хороша, верно?
- Эбсолютли! - подтвердил Виноградов. Честно говоря, он был очень рад, что на этот раз "контактом" оказалась именно Габриэла.
Неожиданный, но приятный подарок судьбы - за долгие годы оперативной работы у майора создалось впечатление, что красавицы-шпионки встречаются только в плохих детективных романах. Ан - нет! И плевать, что первая встреча комом.
- Надоело это газированное пойло!
- Да, пожалуй, - глядя вслед удаляющейся загорелой фигурке рассеянно кивнул Владимир Александрович.
Как, однако, она прозрачно намекнула - и насчет восьми часов, и насчет опоздавших… С другой стороны, сама не без греха - не смогла отвязаться от приставучего кавалера! Все равно при нем толку от встречи не было бы никакого.
Кстати, о кавалере - нужно ни в коем случае не подавать виду, что третьим лишним за столиком оказался именно немец. В целях конспирации, да и вообще…
- Эрих, давай я закажу водки?
- Водка здесь дерьмо! Лучше - два рома с колой. Пробовал?
- "Куба либре". У нас это тоже было когда-то модно.
Заказали. Выпили…
- Слушай, Эрих… Я, наверное, не вовремя появился? - следовало продемонстрировать, что немец ни секундочки не должен считать его конкурентом в борьбе за расположение Габриэлы.
- Брось, русский! Ты, конечно, опоздал, но…
- Прости, пожалуйста, - каждое слово, произнесенное собеседником, было само по себе понятно, однако общий смысл фразы никак не укладывался в голове. - Кто и куда опоздал?
- Ну не я же! Я-то как раз пришел в эту дерьмовую забегаловку ровно в восемь. - Господин Юргенс сунул руку во внутренний карман широкого светлого пиджака. - Думал, пока посижу, почитаю…
И на столике, между не убранными еще бутылками из-под сидра появился сложенный пополам журнал.
- "Финансы и рынок", - перевел Владимир Александрович. - Интересно! Но это не самый свежий номер.
- Верно, - согласился человек напротив. - За июнь… У вас ведь, кажется, есть такой же?
- Но на русском языке!
- Разумеется.
Журнал, обнаруженный в сумке покойного "журналиста" и переданный Генералу на встрече в театре, как и предполагалось, был опознавательным знаком - тут большого ума не требовалось. Недаром Виноградов весь прошлый вечер тряс своим экземпляром где надо и где не надо… Но вот чего ни майор, ни его "старшие товарищи" не знали и знать не могли - так это, должен ли процесс установления контакта сопровождаться еще и какими-то условными фразами или ключевыми словами.
Поэтому пришлось положиться на импровизацию и традиционный российский авось:
- Будем считать, что обмен верительными грамотами состоялся. Оставим разные мудреные пароли, сдвинутые на нос шляпы и темные очки для Голливуда… Не возражаете?
- Договорились!
Вряд ли собеседник считал себя дилетантом, скорее уж наоборот:
- Эта итальянка прицепилась ко мне, как жвачка к подошве. Я сначала пытался вежливо, но потом…
- Я видел! Ты вел себя так, будто хочешь трахнуть ее прямо здесь, на столике.
- Самому противно… Другая бы давно дала по морде и смоталась. А крошка Габриэла почему-то заставляла себя терпеть!
- Эрих, может, ты ей нравишься?
- Чепуха! - Немец поморщился и помотал головой. - Тут другое…
- Откуда она за тобой увязалась?
- Да прямо в отеле! Я как раз получил ключи, а заодно и твое приглашение. И она подошла…
- Прости, опять не понял, - нахмурил брови Виноградов. - Какое приглашение?
Тут уже настал черед забеспокоиться собеседнику. Медленно, четко выговаривая каждое слово, он пояснил:
- Конверт. Из отеля, для внутренней корреспонденции. Там - листок с названием этой забегаловки и временем встречи.
- Без подписи и даты?
- Да, но я так понял, что это от тебя!
- Это не от меня… Я получил такой же вызов.
Черный холодок невидимой опасности накатил на собеседников, и оба с трудом удержались от того, чтобы судорожно не завертеть головами. Владимиру Александровичу сквозь уличный шум даже послышался далекий щелчок - то ли фотоаппарата, то ли затвора автоматической винтовки.
Захотелось стать маленьким - или даже совсем исчезнуть.
- Блин, надо ноги делать! Потом разберемся.
- Не понимаю… - насторожился господин Юргенс, и Владимир Александрович сообразил, что реплика его прозвучала по-русски:
- Простите. Кажется, нам следует немедленно разойтись.
- Да! Я попробую разобраться… - судя по всему, в качестве "принимающей стороны" собеседник считал себя ответственным за случившееся.
- Встретимся позже! - Виноградов успел отойти на порядочное расстояние, когда вспомнил о необходимости рассчитаться. С другой стороны, гори оно все ярким пламенем! Лучше заработать репутацию труса, чем снова почувствовать себя голым и беззащитным под чьим-то изучающим взглядом.
Теперь следовало добраться до гостиницы. На подсознательном уровне собственный номер в отеле уже воспринимался майором как нечто надежное, обещающее покой и относительную безопасность. Избегая почти не освещенных, но увешанных фестивальными транспарантами маленьких улочек, Владимир Александрович ни на мгновение не покидал загустевший к вечеру людской поток. Двигаясь вместе с праздной, веселой и неторопливой публикой, он вскоре вышел на набережную, к пляжу с красивым названием Сан Лоренцо, и только пару раз по пути ему показалось, что сзади следует "хвост"… Впрочем, скорее всего это было очередным плодом милицейской фантазии - уж кто-кто, а Виноградов знал, что настоящее, профессиональное наружное наблюдения обнаружить нельзя - его можно только почувствовать шкурой. Что же касается "любителей", то избавить себя от них достаточно просто. Вполне хватило бы тех испытанных временем классических манипуляций, которые Владимир Александрович проделал, расставшись с немецким партнером.
Тем не менее сначала майор двинулся не налево, а в сторону Английского парка. По пути покупал какую-то сувенирную ерунду, выпил пива и подолгу глазел на многочисленных уличных актеров - словом, вел себя как заправский бездельник.
Затем развернулся и пошел обратно - туда, где в старой части города ждал его "Дон Мануэль"…
- О, русский!
- Гуд ивнинг, сэр! Сорри…
Они чуть не столкнулись - зазевавшийся на вылепленные из мокрого песка скульптуры Виноградов и бородатый англичанин с трубкой в зубах.
- Вы уже знаете о том, что случилось?
- Что? Что случилось? - Вглядываясь в ошарашенное лицо литературного критика, Владимир Александрович торопливо прикидывал, в какой степени трагическое известие касается лично его.
- Крепитесь, старина! В конце концов…
- Что же все-таки произошло? - Воображение успело нарисовать широкий спектр поводов для беспокойства - от обворованного местными жуликами гостиничного номера до начала ядерных бомбардировок Чечни российской авиацией.
- По понедельникам музей Прадо закрыт!