- Простите? - Виноградов не сразу, с большим трудом, но увязал услышанное с событиями минувшей ночи. Действительно, узнав тогда от англичанина, что в программе фестиваля значится бесплатная автобусная поездка в Мадрид, он выразил бурное желание присоединиться. Но чтобы непременно посетить уникальный музей Прадо! Собственно, живопись ему была до лампочки - просто это была единственная достопримечательность испанской столицы, название которой майор смог извлечь из глубин затуманенной алкоголем памяти. Видимо, выпитый сидр в сочетании с водкой придал Владимиру Александровичу столько темперамента и убедительности, что не только собеседники, но и сам он искренне поверил в свойственную русским интеллигентам тягу к прекрасному.
- К сожалению, ошибка исключена. - Не совсем верно истолковав гамму чувств, промелькнувшую на лице Виноградова, англичанин положил руку ему на плечо: - Увы, я сам посмотрел по справочнику. А после еще перезвонил… Крепитесь. Может быть, в следующий раз?
- Так их душу мать-перемать! - Владимир Александрович выплеснул в окружающую среду избыток эмоций - как это может сделать только майор российской милиции, да еще и со славным морским прошлым.
- Понимаю ваши чувства. Однако, друг мой, это вполне поправимо…
Англичанин и сам, видимо, не догадывался, насколько он прав. Виноградов еще пару минут побеседовал с ним о красотах моря, потом сослался на неотложную встречу и ускользнул, по пути поминая недобрым словом себя, испанскую инквизицию, художника Гойу… и некоторых добропорядочных и благополучных европейцев, которые даже и не догадываются о том, что такое настоящие неприятности.
Дальнейший путь от набережной до гостеприимных дверей "Дона Мануэля" обошелся без эксцессов. В холле Владимир Александрович с некоторой опаской глянул за спину уже знакомой дежурной красавице - слава Богу, в ячейке его ничего, кроме ключа от номера, не ожидало.
- Буэнос ночес! Грациас.
В общем-то, Виноградов и сам был не против, чтобы вечер и ночь прошли без проблем.
* * *
- Простите, но кажется, я…
Шагнув за порог, Владимир Александрович даже не успел удивиться - света в номере не было, но уличные фонари за окном вполне позволяли разглядеть расстеленную и на совесть порушенную постель. В изголовье кровати, аппетитно прикрывшись цветастой простынкой, расположилось существо женского пола.
- Закройте дверь! - неожиданно резкий, командный тон девушки абсолютно не соответствовал ситуации. - Проходите.
Теперь, привыкнув к интимному полумраку, майор узнал в ней Дэльфин, радиожурналистку из Парижа. Где-то под ложечкой засосало - и в голове помимо воли понеслись соблазнительной чередой эпизоды из эротических фильмов и книг о свободе нравов и темпераменте француженок.
Надо же, сама пришла! Кажется, в подобных случаях положено заказать шампанского и устриц…
- Надо заблокировать замок. И никому не открывайте, ясно?
- Ну разумеется, мадемуазель! - Виноградов улыбнулся одной из своих самых обаятельных улыбок. Во всяком случае, так ему показалось. Он хотел добавить еще что-то и уже подобрал в своем скудном английском лексиконе некое подобие комплимента, но блестящая фраза умерла, не родившись. Вместо нее получилось идиотское: - Пардон?
А что еще сказать, если незваная гостья вдруг сбросила простыню и вопреки ожиданиям начала сноровисто, но без суеты одеваться.
- Может быть, вы отвернетесь?
Футболка, джинсы, что-то на ноги… Уязвленное самолюбие Владимира Александровича подсказало - видимо, девица без спросу воспользовалась его номером для встречи с каким-то своим мужиком. Тот ушел, француженка не успела, и как раз заявился хозяин! Вот она, порочная западная мораль…
- Постель мне заправить? - с печальным сарказмом поинтересовался майор.
- Как хотите, - пожала плечами Дэльфин. Она вовсе не выглядела виноватой, и в душу Виноградова закралось смутное подозрение, что, может быть, прошлой ночью он сам спьяну предложил новой знакомой такой способ решения ее проблемы, а теперь по трезвости и забыл, что предоставил для любовного свидания свой номер. - Я закурю?
Судя по всему, уходить она никуда не собиралась.
- Пожалуйста!
- Сюрприз? Удивлены?
- Не только… - Значит, подумал Виноградов, никакой предварительной договоренности между нами не было. - Не только удивлен. Но и немного расстроен!
- Почему? - то ли не поняла, то ли не все расслышала Дэльфин. - Чем расстроены?
Владимир Александрович вместо ответа вполне недвусмысленно кивнул на разобранную кровать и на успевшую окончательно привести себя в порядок посетительницу.
- Ах, это! - сообразила та. И вполне доступно объяснила, что виденное Владимиром Александровичем есть не более чем элементарная маскировка. На случай непредусмотренного визита в номер к Виноградову посторонних лиц…
Действительно, что подумает горничная или кто-то из администрации, застав в номере у мужчины обнаженную, спящую на измятой постели красавицу? Что угодно - только не то, что посетительница проникла сюда в отсутствие и без ведома самого хозяина. Скорее Виноградову бы в такой ситуации просто позавидовали - и с извинениями убрались восвояси.
- Очень хорошо. Ваша идея?
- Нет, это довольно старый прием.
- Все равно… Хотя, конечно, чертовски жаль.
Но Дэльфин сразу же пресекла робкую попытку собеседника спасти свое мужское достоинство:
- Мало времени. Давайте сразу к делу!
- Итак? - В ответ он решил не церемониться, сел в кресло и вытянул вдоль ковра уставшие за день ноги: - Слушаю вас, мадемуазель.
Подождав пока дама сядет на край так и не убранной постели, Виноградов достал рукой до выключателя и зажег старомодный торшер - так, что теперь он был в тени, а на свету оказалась собеседница.
- Уберите! Лучше, чтобы никто не знал, что вы уже вернулись.
- О том, что я прошел в номер, нетрудно узнать, поинтересовавшись внизу, у портье. Или даже просто глянув на стойку с ключами.
- Хм, тоже верно! - согласилась Дэльфин. С непосредственностью первоклассницы она подогнула под себя ноги, одной рукой обхватила обтянутые джинсовой тканью коленки, а другой переставила поближе к себе тяжелую стеклянную пепельницу. - Вам привет от Генерала.
- От какого генерала? - Странно, но Виноградов особого удивления не почувствовал.
- Вы не знаете Генерала? - подняла брови француженка.
- Наоборот. Я знаю их много… Иногда мне даже кажется, что слишком много.
- О, я могу тогда сказать точнее - от Генерала, который перед поездкой сюда вручил вам вот это… - Девушка с прежней бесцеремонностью выдвинула ящик тумбочки и продемонстрировала Владимиру Александровичу лежащий там июньский номер "Финансов и рынка".
- Это мой журнал! - возмутился Вино градов.
- Не волнуйтесь, ваш экземпляр мне не нужен. У меня есть такой же.
- Точно такой же?
- Естественно, не на русском - это было бы слишком сложно объяснять посторонним.
Виноградов помотал головой: туман и звон, густая боль и никакого мыслительного процесса. Такое же ощущение было у него как-то после жестокого спарринга на "Динамо"…
- Слушайте, а кто вы такая?
- Интерпол… Парижское бюро. А имя, фамилия все остальное - подлинные.
- И документик имеется? - на английском языке вопрос звучал несколько по-другому, но тоже по-идиотски.
- Нет конечно! - опять подняла брови собеседница. У нее это, кстати, очаровательно получалось. - Я же работаю здесь под прикрытием. Ясно? Под легендой, неофициально…
- Допустим. Чего вы хотите?
- Я лично? Я хочу в душ и спать! - Дэльфин передернула плечиками. - Позавчера поела местного астурийского сыра - такая гадость! Второй день наизнанку выворачиваюсь. Да еще это дешевое кислое "тинто"… Наши вина намного приятнее.
- Не скажи-ите! - с видом гурмана про тянул Владимир Александрович.
- Странно, - фыркнула незваная гостья. - С каких это пор русские милицейские майоры начали разбираться в выпивке и гастрономии?
- Какие майоры?
- Не валяйте дурака. Вас идентифициро вали еще при выдаче визы - по фотографии.
Дэльфин порылась в кармашке и предъявила Виноградову его собственный снимок, один из тех, что сдавались в туристическое агентство:
- Это - вы?
- Да, похож… Здесь я вышел несколько хуже, чем в жизни, верно?
Но девица уже разворачивала перед собеседником ксерокопию газетной статьи:
- Значит, и это - вы!
Текст был на французском, подпись автора тоже ничего не говорила, но с большой, в четверть полосы, фотографии на Владимира Александровича глядел он сам - в форме, при погонах и до неприличия довольный собой. Слева стоял капитан теплохода, а между ними тоскливо улыбалась в объектив укутанная во что-то больничное женщина.
- Понял! - Теперь не стоило труда сообразить, когда делался снимок. После освобождения многострадального "Чернышевского" на борт толпой повалили корреспонденты - и наши, и иностранные… Вкусил свою порцию славы и оказавшийся в центре внимания Владимир Александрович.
- Перевести?
- Да нет, не стоит… Я думаю, там что-то вроде: "Отважный русский майор спасает попавшую в лапы к бандитам француженку!" Верно?
- Почти. В основном, правда, про тот бардак, который у вас там творится.
- Считай, что познакомились, - кивнул Виноградов, глядя, как в пепельнице догорают обрывки бумаги. - Фу, запах… Еще пожарная сигнализация сработает - не боитесь?
- Нет, - вполне серьезно отреагировала Дэльфин. - Проверено! У них здесь датчики с более высоким порогом чувствительности.
- А как насчет других… датчиков?
- Я посмотрела - вроде "ушей" пока нет. Но вы же понимаете…
- Понимаю! - В конце концов, защита информации - проблема общая, а у Интерпола здесь технических возможностей поболее, чем у одинокого "туриста" из России.
- Значит, это вы организовали мне сегодняшнюю встречу с немцем?
- С немцем? С Эрихом Юргенсом?
- Да! Знаете, как-то странно все у вас получилось…
- Вы с ним сегодня встречались? - Дэльфин была не на шутку озадачена, и в голосе ее Виноградову даже послышался намек на тревогу. - Где? При каких обстоятельствах? Расскажите подробно!
Дисциплинированный майор уже открыл было рот для доклада, но спохватился:
- Послушайте, мадемуазель… Я что-то не припоминаю, что получал зарплату в вашей уважаемой конторе!
- При чем тут это?
- А при том, что при всем моем уважении к Интерполу работать на него мне нет никакого резона.
- Чего вы хотите? Денег?
- Равноправного партнерства. У меня здесь есть своя задача, у вас своя… Значит, к моему вызову на свидание с господином Юргенсом вы отношения не имеете?
- Нет!
Это было сказано так, что Владимиру Александровичу пришлось прокомментировать:
- Милая, если вы будете отвечать на самые простые вопросы так же, как Зоя Космодемьянская, мы никогда не договоримся!
- Кто это? - в очередной раз подняла брови двадцатипятилетняя гражданка Франции.
- В каком смысле? - не понял майор.
- Ну… которую вы сейчас назвали?
Виноградов крякнул - объяснять собеседнице всю сложную многогранность образа героини-партизанки, замученной немцами по доносу ее же соотечественников, было бы делом неблагодарным.
- Это непереводимое русское выражение. Игра слов!
- Тихо…
Но Владимир Александрович и сам уже слышал приближающиеся по коридору шаги:
- Это сюда. - Его номер был на этаже крайним.
Оба замерли: хозяин в кресле, а гостья на кровати. Кстати, подумал майор, я совершенно не помню, скрипят ли пружины матраца - если скрипят, то француженке лучше не шевелиться.
Тем временем к двери снаружи уже подошли - особенно даже и не скрываясь:
- Сеньор Вино-гра-дов! - Стук показался вполне уверенным, а высокий мужской голос - знакомым. - Сеньор!
Фамилию Владимира Александровича человек произнес с некоторой запинкой, но в целом правильно.
- Хуанито. Хефе де пренса… - беззвучно, одними губами прокомментировала Дэлъфин.
Но Виноградов и без того узнал в мужчине за дверью похожего на индейца Хуана, "начальника прессы", то есть пресс-секретаря фестиваля и любителя ночных купаний в горных источниках.
- Сеньор Виноградов! - Стук в дверь повторился, на этот раз еще настойчивее. Затем последовала реплика по-испански - насмешливая и в то же время с нотками сожаления.
Дэльфин посмотрела на сидящего напротив Владимира Александровича. И подняла вверх руку, оттопырив наподобие козьих рожек указательный и средний пальцы - как будто и так не ясно было, что Хуан разговаривает не сам с собой и в коридоре по меньшей мере двое.
Действительно, невидимка не заставил себя долго ждать - это оказалась женщина, голос и звонкий, чуть-чуть наигранный смех которой заставили находящихся в номере переглянуться.
Габриэла! Красавица итальянка с пышной копной русых волос и фамилией, которую Владимиру Александровичу Пока не удалось запомнить… Она что-то ответила спутнику, затем несколько раз дернула за надраенную до матового блеска медную ручку:
- Ола, сеньор! Неужели вы не один? - Реплика была произнесена по-английски и вызвала у Хуана очередной приступ веселья.
- Лаки мэн! - отхохотав, поддержал он Габриэлу. И непонятно было, почему пресс-секретарь назвал Виноградова "счастливчиком". - Завидую…
Почему сразу всякие пошлые мысли, подумал Владимир Александрович. А может, я просто в ванной и не слышу!
- Русский! Мы ждем вас внизу, на террасе.
- Чао!
Обменявшись еще парой фраз, очаровательная журналистка и ее спутник шумно двинулись в сторону лифтов.
- Ва-ау… - Девица на кровати решила переменить позу, но майор отрицательно помотал головой и приложил ладонь к губам.
И оказался прав. Через несколько мгновений после того, как удаляющиеся шаги якобы стихли за поворотами коридора, кто-то снова затеял возню под дверью. Видимо, вернулась женщина - подкралась легко и встала, не двигаясь и пытаясь услышать, что происходит в номере… Старый финт, что-то из репертуара начальной школы.
Потом снаружи попробовали мягко надавить на ручку:
- Русский? - Это действительно была Габриэла. - Русский!
Потянулись томительные секунды… Главное в такой ситуации - выдержать характер.
Наконец на этаже остановилась кабина лифта. Итальянка, уже не заботясь о звуковой маскировке, отпрянула от двери - и Владимир Александрович представил себе, как она торопливо засовывает ноги в снятую при возвращении обувь.
Обмен приветствиями и парочкой дежурных фраз. Гудение уносящегося вниз лифта… И вот уже в коридоре остается только пожилая супружеская пара из соседнего номера.
- Что скажете, мадемуазель?
На всякий случай майор и француженка еще некоторое время просидели молча, да и после "отбоя тревоги" не сразу начали говорить нормальными голосами.
- Не знаю… - видно было, однако, что кое-какие соображения насчет визита "коллег-журналистов" у нее есть, но держать их Дэльфин предпочитает пока при себе. - А вы что думаете?
Однако не начинать же все сначала… Поэтому Виноградов постарался перехватить инициативу:
- Дэльфин, дорогая! Вы, кажется, начали мне что-то рассказывать, когда нам помешали?
- О чем? - Гостья сделала удивленные глаза.
- Ну для начала о том, зачем вы пришли в номер к одинокому мужчине…
- Любой разговор предусматривает равноценный обмен информацией, не так ли? Иначе это допрос.
Виноградов не знал, как переводится с английского последнее слово, но по .смыслу вполне догадался о его значении:
- О'кей! Я тоже что-нибудь расскажу. Но начинать придется вам.
Дэльфин пожала плечами:
- Договорились. Спрашивайте!
- Зачем? Вы как-нибудь сами.
- Вэлл… - и собеседница заговорила - четко, не торопясь и строго дозируя правду. Так, как ее, видимо, учили в полицейской академии.
Со слов Дэльфин выходило, что источник, из которого Интерпол получил информацию о предстоящем приезде в Хихон представителя российских спецслужб, ей неизвестен. Что, в принципе, вполне естественно… Просто несколько дней назад девушку вызвали к шефу парижского бюро, наскоро освежили легенду прикрытия - и вперед!
Задача такая: прибыть в Хихон, вычислить русского и установить с ним доверительный контакт. Для чего Дэльфин был вручен пресловутый журнал, предположительно являющийся опознавательным сигналом "свой - чужой", дано описание внешности Генерала и предоставлена полная свобода агентурной инициативы.
- Хм-м… Чем же я могу быть полезен славному и героическому Интерполу?
- Шеф сказал, что вы прибыли сюда за долларами. За "грязными" долларами русской мафии! Более двух миллионов…
- Даже сумма известна?
- Была названа именно такая.
- И кто, по-вашему, должен мне их передать?
- Не знаю, коллега, - щелкнула перламутровой зажигалкой собеседница. - Впрочем, вы, видимо, тоже. Теперь не знаете!
- А раньше знал?
- Сначала планировалось, что деньги переправит в Испанию один ваш… высокопоставленный чиновник. Но тот парень, вместо кого вы приехали, кажется, погиб в Москве?
Хорошо баскетболистам, в любой момент можно взять тайм-аут. Но те милые игры, которыми сейчас занимался майор, скорее напоминал бокс - по голове и по пузу лупят, пока не свалишься!
Виноградов как-то уже и привык, что его периодически подставляют, но сейчас не видел в действиях начальства ни малейшего смысла. Зачем Генералу было с самого начала сливать его Интерполу? А если они там, наверху, договорились работать вместе, то почему Виноградова используют втемную? Это же в конце концов неэффективно…
- Послушайте, Дэльфин… Хотите верьте, хотите нет, но вы знаете столько же, сколько и я. А то и больше!
Француженка недоверчиво поцокала языком:
- Только не уверяйте, что приехали сюда за казенный счет попить вина и отоспаться!
- Нет, конечно. Чего вы от меня хотите?
- Сотрудничества.
- Никаких подписок и обязательств я не дам!
Странно, майор никогда не слышал, чтобы Интерпол занимался вербовкой коллег из национальных спецслужб.
- Зачем? Ах, вы об этом…. - отмахнула от лица клуб табачного дыма Дэльфин. Курила она, конечно, не "Голуаз", но дышать в номере все равно было уже тяжело. - Вы меня не так поняли.
- Ну и слава Богу!
- Просто получив валюту, вы передадите ее нам. Официально, в торжественной обстановке - как результат проведения совместной операции. Возможен и другой вариант… Перед встречей сдаете нам курьера или "почтовый ящик", а сами остаетесь в тени. Не бесплатно, конечно!
- Шутите?
- А иначе мы вас с этими долларами арестуем. Даже не сами, а через испанскую полицию. И будет большой-большой скандал! Международный.
- Представляю. Дэльфин, вы девушка очень красивая, но злая!
- Такая работа… Будем сотрудничать?
Владимир Александрович отвел глаза:
- Вы знаете, почему мы ввязались в эту историю?
- Да. Очень благородная цель, и я лично хорошо понимаю желание русских спецслужб спасти своих пленных… - чувствовалось, что собеседница не лукавит. - Но у меня свое начальство - и свой приказ.
- Может, мне просто собрать вещички - и домой? Доложу, что попал в непонятную ситуацию…
Такого поворота беседы француженка не ожидала: