- Погоди минуту, приятель. Я не собирался рассказывать тебе об Аароне, пока он был жив. Я вообще не собирался рассказывать ни одной живой душе. Я считал, что это касается только меня и брата и никому до нас нет дела, даже тебе. После того телефонного звонка я не мог ни о чем думать. У меня перед глазами все время стоял Аарон в луже крови… - Он скрипнул зубами, помолчал. - Но после всего, что произошло, я смогу открыть тебе всю правду. Ты мне не веришь, так? Я вздохнул.
- Мне очень жаль, Джим. Сегодня была сумасшедшая ночь. Я знаю, что тебе пришлось еще хуже. Но мои нервы, похоже, ни к черту. Не каждый же день тебя убивают.
Брови Джима взлетели вверх.
- Он стрелял в тебя?
- Пуля просвистела у самого уха. - Я выдавил из себя улыбку, стараясь пошутить. - Чуть было не отстригла верхушку правого уха. Как по-твоему, Лори пришла бы в восторг от подобной косметической операции?
Он скупо, нехотя улыбнулся.
- Давай заполним некоторые пробелы, - предложил я. - Каждую минуту сюда может нагрянуть полиция.
- Да, полагаю, они скоро будут здесь. - Он закурил. - Ну что ж, слушай. Чтобы ты понял, я вернусь к самому началу. - Он жадно затянулся. - Приготовь нам выпить, ладно?
Он говорил, а я тем временем налил на кубики льда виски с содовой, принес напитки и сел.
Отец Джима, Окли Парадиз по прозвищу Дуб, был нефтяником в Оклахоме и рисковым человеком. Еще в молодости он купил несколько скважин. Сколотил почти два миллиона долларов во время крупного бума в Кушинге, что недалеко от Талсы, штат Оклахома, и вскоре большую часть капитала потерял на пустых скважинах, разбросанных по всему Техасу и Канзасу. И опять скопил несколько сотен тысяч на покупке и продаже договоров об аренде в Семиноле, штат Оклахома, в 1929 году. После смерти он оставил имущество, которое даже после уплаты налогов обеспечивало каждому из его сыновей по сто пятьдесят тысяч по достижении ими двадцати одного года.
- Аарон был старше меня на девять лет, - продолжал Джим. - Сейчас ему сорок один, а мне - тридцать два. Поэтому он знал отца дольше и лучше, нежели я. Папа, сказать откровенно, был весьма необузданным человеком, он делал много денег и много тратил. Мне кажется, он любил выпить, принимал участие в уличных разборках, кутил с самыми лучшими шлюхами. Во всяком случае, Аарон очень похож на отца, в его жилах текло больше разгульной крови, чем в моих. Он боготворил отца. "Старый Дуб" - так он всегда его называл и поэтому, наверное, шел по его стопам. Некоторое время. В колледже он изучал геологию, нефтяное оборудование и познавал женщин - в чем, в чем, а в этом он превзошел самого отца.
- Талантливый ученик…
- Как бы то ни было, после окончания колледжа со своими ста пятьюдесятью тысячами он вознамерился стать вторым Дубом. Купил договор об аренде в Техасе и начал бурить скважины, но вместо нефти насосы гнали только грязь. Он заложил там и несколько буровых, которые дружно выкачивали для него по сотне баксов в день; но пустые скважины пожирали эти деньги и не давали ничего. Через три года он обанкротился. - Джим глотнул виски и задержал, погрел его во рту. - Он сказал: "К черту все эти разговоры о нефти!" Вообще-то Аарон не любил тяжелой, методичной, упорной работы. Он любил деньги, ветреных женщин, но не тяжелый труд. Да, больше он никогда не бурил нефть, но позже ему удалось выдать себя за старателя, крупного техасского нефтепромышленника, знатока, а он - что уж скрывать! - просто охотился за легкой добычей. Так это называется?
- Да. На моем пути встречались подобные охотники.
- Сначала он продал все оставшиеся договоры об аренде тех земель, где он бурил пустые скважины. Здесь он шел законным путем, только слегка приукрасил товар. Он за многое хватался: продавал машины, пробовал заниматься недвижимостью, даже политиканствовал. Тогда же, в начале пятидесятых, женился. Попалась ему хитрая рыжеволосая девка. - Джим усмехнулся. - Два сапога пара. Я встречался с ней, когда Аарон женихался.
- Где она сейчас, Джим?
- Уехала обратно, куда-то на Восток. Да это и не суть важно: их супружеская жизнь длилась всего лишь год. Дарлин, так ее звали, как-то раз зашла к соседу, якобы одолжить стакан сахару. Кажется, тогда Аарон там и объявился. Сразу после развода, видимо воодушевленный свободой, он отпечатал фальшивые акции - хочешь верь, хочешь нет, "Горы Золотого Рудника" - и принялся бойко их продавать. Там на самом деле была гора, и какие-то наивные индейцы или кто-то другой окрестили ее Золотой горой, может, потому, что дважды в году на закате солнца она красиво желтела. И в ней действительно есть шахта. Соляная шахта.
- Что ж, у него были предшественники в подобных аферах и пошустрее…
- Такова жизнь. Можно сказать, что в то время он был только на три четверти жуликом. Он клялся, что никогда никому не говорил, будто это золотой рудник. Однако после аферы с Золотой горой он действительно стал полным мошенником. И пошло-поехало - уран, вольфрам, бриллианты, комплексные махинации с акциями. Аарон никогда не связывался с оружием. В конце концов он поскользнулся. И угодил прямиком в тюрьму. Когда вышел, сразу сменил имя. Но сохранил инициалы - А.П. Выбрал имя Адам, символизирующее начало - с нуля. "Честная жизнь", - убеждал он. Больше других, нежели себя.
Когда Джим сказал, что Аарон никогда не связывался с оружием, я кое-что вспомнил.
- Постой-ка. Револьвер Микки М, валяется где-то на улице. Может оказаться, что из него был убит Аарон. В любом случае полиция захочет проверить.
После того как убийца рухнул на землю, я не видел оружия. Наверное, револьвер упал за деревянный помост. И тут я стукнул себя кулаком по лбу.
- Что случилось? - вздрогнул Джим.
- Этот тип не пришел сюда. Должно быть, он приехал в машине. Я должен был осмотреть ее минут десять назад. - Я тихонько выругался. - Поднимайся наверх.
- Шелл? - Голос Джима показался мне слегка напряженным.
- Да?
- Это просто мысль вслух. Вполне вероятно, что этот сукин сын убил и моего брата.
- Да, возможно.
- Я рад, что он подох. Я рад, что ты его застрелил. Жаль только, что это сделал не я. Жаль, что не я убил его.
- Не стоит жалеть, Джим.
Может, он и хотел бы сейчас это сделать, но он не видел, как умирает человек. Я открыл дверь, вышел на помост и начал спускаться по ступенькам туда, где лежало тело убитого. Потом остановился и замер, оглядываясь, словно в ожидании выстрела.
- Интересная штука, - громко произнес я, ничего не понимая.
Микки М, исчез.
Глава 7
Микки М, на ступеньках не было…
Там расплылось жирное пятно крови. И все. Никакого Микки. Никакого оружия на виду.
Я услышал вой сирены. Вскоре полицейская машина, визжа шинами, остановилась; хлопнули дверцы.
- Джим, - позвал я.
Джим вышел и остановился у меня за спиной.
- Полицейские уже здесь?
- Я не поэтому позвал тебя. Взгляни. - Я ткнул пальцем в пятно на лестнице. - Ну?
- Что за черт? - удивился Джим. - Ты его перетащил?
- Нет. И ясно как Божий день, что сам он не мог исчезнуть. Наверняка он приехал сюда в машине. Но, очевидно, не один. Может, с ним была еще целая свора, включая носильщиков. - Я дал себе волю, грубо, от души выматерившись. - Я виноват…
- Как это понимать? - спросил Джим.
- Когда он в первый раз убегал отсюда, я заметил, как отъехала машина. Но я не слышал рычания стартера, а только звук акселератора, а потом хлопнула дверца. Черт побери, кто-то еще должен был находиться здесь, он сидел и ждал, двигатель работал на холостом ходу.
Микки подбежал к машине, впрыгнул в салон, и его напарник сразу рванул с места. Джим, если ты хочешь нанять другого детектива, который не окажется таким ослом…
- Перестань, Шелл.
Появились полицейские, от них рябило в глазах.
Их было много, потому что, во-первых, примчалась машина связи и двое полицейских в форме, затем команда, заступившая на ночное дежурство в управлении полиции города, а за ними подоспела сонная братия из голливудского подразделения, занимающегося убийствами, в составе лейтенанта, двух сержантов и еще одного полицейского в форме. Так что советую вам ни в кого не стрелять в окрестностях Лос-Анджелеса. По крайней мере, если чувствуете, что можете обойтись без оружия. А первым из голливудских детективов, прибывшим на место происшествия, конечно же был лейтенант Уэсли Симпсон.
Он разговаривал с одним из офицеров управления, потом заметил меня возле сенегальской финиковой пальмы и направился в мою сторону, двигаясь как во сне.
- Опять не успел снять штаны, - проворчал он. - Да и в дом не удалось войти. Услышав вызов по рации, развернулся на сто восемьдесят градусов. Правила нарушил, - добавил он с мрачной миной и огляделся по сторонам. - Где труп?
- Ну, несколько минут назад он лежал тут…
- Лежал? - Он выругался. - Вообще-то мне нравится поболтать с тобой, Скотт. Особенно в неурочное время. - "Скотт" - не "Шелл", значит, лейтенант действительно на грани срыва. - Но хочешь верь, хочешь нет, мне еще предстоит дневное дежурство. А теперь отвечай, где труп?
- Уэс, - мягко произнес я, - я не разыгрываю тебя. Я застрелил парня…
- Ты застрелил?
- Да. И он лежал здесь. - Я указал на кровавое пятно на ступеньках. - Я вошел в дом на несколько минут и не счел нужным тащить с собой мертвеца. Когда я вышел на улицу снова, его на месте не оказалось.
- Скотт! - Голос Уэса звучал как далекие раскаты грома. - Если ты смеешься…
- Уэс, прошу тебя. Я стараюсь говорить как можно проще и понятнее. Тревога объявлена, и патрульная машина еще может нагнать автомобиль. Если в ней окажется труп, тогда это тот самый.
- Ты хочешь сказать… - Его голос сделался подозрительно мягким, как если бы ему смазали медом язык. - Что после того, как ты застрелил человека, кто-то явился сюда, подхватил его и унес? Кто-то украл его?
- У тебя есть сигарета, Уэс? - спросил я.
* * *
Ночь была почти на исходе, когда я добрался до отеля "Спартан", что в Голливуде. "Спартан", расположенный напротив зеленых площадок Уилширского клуба на Норт-Россмор-стрит, - это мой дом. Самое важное в этом моменте - то, где стоит моя кровать. А кровать - то место, где я очутился вскоре после того, как вошел к себе.
Сначала я угостил тропических рыбок сухим кормом, принял душ, завел оба будильника и лишь потом упал в свою люльку. Я ужасно устал, но мой мозг был взбудоражен и мысли продолжали вертеться в голове, как карусель. И все потому, что я не мог ухватиться за что-нибудь стоящее.
Я пытался выкинуть все из головы, но картинки, как на экране, продолжали плыть у меня перед глазами. Мужчины и женщины в Лагуна-Парадиз, Микки М, разговаривает с Адамом-Аароном, Ева с обнаженными вздрагивающими грудями при мягком свете и Лори, удивительная Лори. Лори возле бассейна… Лори у двери Джима… Лори смеется, ее глаза сияют, Лори кладет руки на горловину платья, вздымаются два белых холма, и на черном - маленький розовый след, полоска, намек, подающий надежды…
Я старался думать о Лори. Но две другие картинки постепенно оттесняли ее, пока наконец совсем не стерли с экрана воображения. На одной - Аарон Парадиз лежит на спине в кровати, а я вижу, как покрывается коркой красная струйка. На другой - умирающий человек, зубы сцеплены, тело судорожно дергается, дрожит, агонизирует…
Встаю я всегда неохотно, но в это утро проснулся, хотя еще спал. Первый будильник только расшевелил мое сознание, а второй сразу выдернул меня из постели. Наконец кофе - ух, эта паршивая горячая плазма. Только за второй чашкой я смог думать о вчерашнем дне - дне, который казался чуть ли не вечностью.
Уэсли Симпсон никогда не выходил из себя, но, если такое случалось, ему долго не удавалось взять себя в руки и успокоиться. Я сказал ему, что стрелял некий Микки М., хотя у меня не было никаких вещественных доказательств. Да и не нашли они Микки. Более того, оружие тоже испарилось.
Джим Парадиз досказал мне свою историю. Его брат в конце концов оказался за решеткой, а Джим вложил свои сто пятьдесят тысяч в недвижимость: купил многоквартирные дома, улучшил их состояние и продал или обменял, урезав тем самым налог; потом инвестировал в некультивированные земли и строительство. Он приехал в Калифорнию семь лет назад, уже с солидным состоянием - незадолго до того, как мы с ним познакомились на голливудской вечеринке, - и, разумно пустив капитал в оборот, удвоил или даже утроил его. Он принялся скупать земли на Лагуна-Бич и в его окрестностях и образовал "Парадиз пропертиз инкорпорейшн". Затем объявился его брат Аарон - здоровый, как сама жизнь, и даже более похотливый, чем в колледже. После счастливого воссоединения Джим пригласил Аарона сотрудничать в его грандиозном проекте, которым тогда уже стал Лагуна-Парадиз. У Аарона было пятьдесят тысяч наличных денег, Бри-Айленд и "миллион идей" - прошлой ночью я стал свидетелем того, как осуществились некоторые из них.
Это все. А потом - убийство.
Я притащил третью чашку кофе в гостиную своей трехкомнатной квартиры, плюхнулся на шоколадно-коричневый диван возле искусственного камина и водрузил телефон себе на грудь. Набрал номер Джима, и он ответил на второй звонок.
- Джим, это Шелл. Как скоро ты будешь готов?
- Не раньше чем в девять. Что скажешь, если мы встретимся у тебя дома? Можем выехать оттуда.
- Прекрасно.
Прошлой ночью мы с Джимом договорились отправиться в его лодке на Бри-Айленд. Лодка - это "Мэттью", сорокадвухметровая, двухвинтовая яхта с каютой. Я понятия не имел, что найду на острове, но у меня возникло сильное желание взглянуть.
- Что мне нужно сделать? - спросил я Джима.
- Ну… есть одна деталь. Некоторые из присутствовавших на Лагуна-Парадиз, вероятно, хотят узнать, будет ли там открыто сегодня. После всего, что случилось прошлой ночью.
- Ты хочешь закрыть лавочку на время?
- Нет. Возможно, кое-кто только и ждет, что я закроюсь, хотя в этом мало смысла, как, впрочем, и во всем остальном. Кое-кто явно все-таки надеется, что гибель Аарона навредит Лагуне, но будь я проклят, если допущу подобное. В любом случае, если хочешь мне помочь, позвони Уэлли, и девушкам, и всем остальным и сообщи им, что ничего не изменилось? Пусть приезжают сегодня в Лагуну, как обычно.
- Заметано.
- Я бы и сам это сделал, но мне придется съездить в центр и закончить приготовления к похоронам.
- Никаких проблем. - Он продиктовал номера телефонов, а я наспех их записал. - Я вернусь к девяти и буду ждать тебя. И береги себя, Джим, - предостерег я.
Полиция конфисковала "смит-и-вессон", из которого я прошлой ночью продырявил Микки М., но мы подготовили для Джима другое оружие, револьвер 38-го калибра. Я посоветовал ему:
- Захвати с собой пушку.
- Я давно уже это сделал.
Взбодрившись разговором, я принялся всех обзванивать. Мне не удалось дозвониться лишь до Евы и Лори - у них никто не снимал трубку. Разумеется, когда я звонил Лори, я не стал долго трезвонить. Раз никто не ответил, мне нужно обязательно наведаться к ней лично. Я бросил трубку, упал в машину и помчался в "Клеймор".
Я вошел в отель и остановился у табачного киоска, что возле лифтов. Сковыривая тонкую целлофановую полоску с пачки сигарет, я увидел у киоска крупного толстощекого мужчину средних лет. Это был тот самый Санта-Клаус, что разговаривал вчера вечером с Евой.
Он тоже открыл пачку, достал сигарету с фильтром, который рекламируют как "гигиенический, безопасный и эффективный", уверяя, что он поглощает 90 процентов никотина, 95 процентов смолы и приблизительно 99 процентов дыма. Круглолицый воткнул сигарету еще и в металлический фильтр, который он потом с большой осторожностью ввел себе в рот. Он закурил, и я усомнился, чувствует ли он вообще какой-нибудь вкус. Черт возьми, стоило ли возиться так долго, чтобы на выходе получить так мало.
Он заметил, что я с интересом разглядываю его, и смутился. Белесые брови взлетели вверх над яркими голубыми глазами, и он слегка поежился.
- Добрый день, сэр, - сказал я. - Вы стали обладателем лота вчера в Лагуна-Парадиз?
Его брови медленно поползли вниз. В конце концов, я же не собирался выхватывать у него изо рта сигарету, чтобы он заговорил. Он улыбнулся - это была милая улыбка. Примерно так улыбнулся бы Санта-Клаус Дондеру и Блицен в канун Рождества.
- Да, - произнес он младенческим, ласкающим слух голосом, - да, да. - Это прозвучало так, словно он купил три лота. - Я приобрел два лота, - заявил он. - Один - это великолепный прибор для обозрения, просто великолепный. Другой - маленькая вещица, но любимая.
- Любимая? Как, лот может быть любимым? - удивился я.
- Я не помню, чтобы видел вас там, сэр, - сухо сказал круглощекий. - Мы с вами встречались?
- Нет. Я был там со своими друзьями. Я узнал вас, потому что случайно видел, как вы разговаривали с Евой.
- Ева?
- Ева Энджерс, одна из моделей.
- О, конечно. Конечно. Продавщица, или кто там. Одна из девушек действительно предоставила мне исчерпывающую информацию о лотах.
Что прозвучало весьма странно: у Евы, я помню, было множество лотов. А он продолжал:
- Довольно крупное создание эта девица, да? Однако странная у него какая-то манера описывать Еву, хотя он и не был далек от истины. Но это не все, о чем я думал. Мой мозг работал: я представлял себе комбинацию из трех королей и слышал, как Ева говорит: "Я застегну твою "молнию", дорогуша". Я все же заставил свои мысли вернуться в нужное русло и спросил:
- Вы купили много лотов - вернее, два лота, верно?
- Да, да. - На этот раз он понял все правильно. - Я очень доволен, особенно мне нравится прибор для обозрения. Моя заветная мечта. Можно смотреть на голубой Тихий океан, на игру белых пенящихся волн.
- Да, как Дуз, - сказал я и задумался, что же случилось с этим героем. Наверное, некоторые люди все-таки разговаривают таким странным образом, и сейчас передо мной стоял один такой чудак. Не знаю почему, но у меня по спине побежали мурашки.
- Пока, - услышал я, и он важно удалился. Ева занимала 213-й номер на втором этаже, а Лори жила двумя этажами выше, в 420-м. Я приберег Лори напоследок и резко постучал в 213-й. Немного подождал, дверь скрипнула и приоткрылась на три дюйма.
Через открывшуюся щель я мало что мог разглядеть, но понял, что, должно быть, вижу Еву. Копна черных волос, каждая блестящая прядь прекрасно завита и уложена, короткая пышная челка на лбу, кошачий зеленый глаз, обрамленный длинными ресницами. Но ее глаз смотрелся как-то незнакомо. Потом я понял, что она еще не успела наложить косметику и поэтому не стала неотразимой, как обычно. Кроме того, открывшийся фрагмент - глаз, участок лба и волосы - вряд ли можно считать смертоносным оружием. Я смекнул, почему Ева так робко выглядывает и озирается по сторонам; когда же она распахнула дверь, то не только рассеяла мое недоумение, но и впрямь чуть не сразила меня наповал.
- Шелл! - удивилась она. - Это ты! Какой сюрприз.
- Сюрприз, это уж точно, - согласился я, но в моем понимании это относилось к Еве.