Глава 35
Крона магнолии, словно прикрепленное к стволу облако, висела над группкой домиков, получившей от нее название. Только в одном из них горел свет, приглушенный опущенными жалюзи. Я постучал в сетчатую наружную дверь.
За дверью послышалось какое-то движение, а потом дыхание человека, приближавшегося к двери молча.
- Кто там? - раздался наконец женский голос.
- Моя фамилия Арчер, я частный детектив, нанятый Джеком Баймеером.
- Ну так идите ко всем чертям, - спокойно ответила она. - А перед тем отправляйтесь к Баймееру и передайте ему, чтобы и он шел туда же.
- Охотно, миссис Мид, я этого сукина сына тоже терпеть не могу.
Она открыла внутреннюю дверь и на фоне светлого квадрата возник силуэт ее хрупкой изящной фигуры.
- Как вас зовут, я не расслышала?
- Лью Арчер.
- Вас прислал Джек Баймеер?
- Не совсем. У него украли картину - ваш портрет, миссис. Мне кажется, что вы могли бы помочь мне найти ее.
- Откуда Джек знает, что я живу тут? Ни одной живой душе я об этом не говорила.
- Меня направила сюда Паола Граймс.
- Ясно. Я сделала глупость, впустив ее в мой дом, - она выпрямилась, словно намереваясь захлопнуть дверь перед моим носом. - Несчастное отродье несчастной семьи!
- Сегодня утром, в Копер-Сити, я говорил с ее матерью, Жуанитой, она передавала вам сердечный привет, миссис.
- Да? Очень мило с ее стороны.
Кажется, я произнес нужный пароль, она подошла ближе, чтобы отворить наружную дверь. До этого момента ее возраст не был виден, но теперь я заметил, что она прихрамывает и как-то неуверенно покачивает бедрами, словно морская птица, уверенно чувствующая себя в воздухе или в морских волнах, но с трудом передвигающаяся по суше.
Ее седая голова также напоминала птичью. Высокий лоб, правильные черты, чуть впалые виски, тонкий и ровный нос и быстрые глаза, в которых до сих пор тлела радость жизни. Заметив, что я рассматриваю ее, она улыбнулась. Улыбка вышла слегка шутовской, так как у Милдред не было ни одного переднего зуба.
- Я вам нравлюсь? Не сказала бы, что старость пошла на пользу моей красоте.
- Да, это так.
- Ну и прекрасно, - она улыбнулась еще шире. - Моя красота стоила мне многих хлопот. Но я не жалуюсь. Женщина не может получить от жизни все. Я много путешествовала - главным образом, первым классом. Я знавала талантливых и сильных людей...
- С одним из них я вчера познакомился в Тьюксоне.
- С Лэшмэном?
- Да.
- Как он поживает?
- Стареет. Но все еще рисует. Собственно, в то время, как я посетил его, он как раз работал над очередным вашим портретом, миссис.
Она с минуту молчала, а когда подняла на меня глаза, я увидел в них пустоту.
- На этом портрете я выгляжу так, как сейчас, или так, как когда-то? - Так, как когда-то.
- Да, разумеется, как же может быть иначе! Ведь он же не видел меня с тех пор, как я по-настоящему постарела. - Она говорила о себе так, словно была прекрасным, но недолговечным произведением искусства - японская икебана или песня, автор которой не знал нотной грамоты. - Но достаточно обо мне. Лучше скажите мне, мистер, что поделывает Жуанита?
Она уселась в кресло под торшером, я поместился в кресле напротив. Я рассказал ей о Жуаните Граймс, потом о ее бывшем муже Поле и о его смерти. Казалось, мой рассказ потряс ее.
- Не могу поверить в смерть Пола! Он был здесь с дочерью всего несколько дней назад...
- Она говорила мне об этом. Он, наверное, хотел, чтобы вы подтвердили подлинность своего портрета, миссис?
- В принципе, речь шла именно об этом. К сожалению, я не смогла припомнить эту картину. У него с собой был только маленький снимок, а меня писали столько раз, что я уже давно сбилась со счета... Скажу вам честно, мистер, мне осточертели картины, особенно те, где изображена я. Когда я поселилась тут, то не повесила ни одной, хотя у меня их там, в соседней комнате, страшное количество, - она обвела рукой голые стены. - Не хочу, чтобы мне напоминали о моих потерях...
- Я понимаю вас. Но не согласитесь ли вы еще раз взглянуть на фотографию картины?
- Моего портрета?
- Скорей всего, да. Это та самая картина, которая интересовала Пола Граймса.
Я вручил ей фотографию, она поднесла ее к свету и промурлыкала что-то невразумительное, означавшее, что она узнает картину.
- Вы его видели когда-нибудь, миссис Мид?
- Я вижу его в третий раз, во второй за сегодняшний вечер. Но до сих пор не знаю, кто и когда написал его. Это действительно напоминает вещь Хантри, но я не помню, чтобы позировала ему для этого портрета.
- Кое-кто говорит, что портрет написан по памяти, без модели и притом совсем недавно.
- То же самое сегодня вечером говорила и эта молодая девушка...
- Какая девушка?
- Журналистка из местной газеты. Я сказала ей, что не даю интервью, но она так добивалась, что я в конце концов разрешила ей прийти. Вынуждена признать, что она производит очень милое впечатление. Но я не слишком помогла ей...
- Ее звали не Бетти Сиддон?
- Да-да, Бетти Сиддон. Вы ее знаете?
- Я пытаюсь найти ее. Она не говорила, куда направляется после визита к вам?
- Говорила, что едет на какой-то пляж... Сикамор-Бич?
- Может, Сикамор-Пойнт?
- Кажется, вы правы. Так или иначе, человек, продавший Граймсу эту картину, позавчера утонул там в океане. Как его звали?..
- Джейк Витмор. Но он не утонул в океане. Его утопили в пресной воде, скорей всего, в чьей-то ванне.
Мне удалось потрясти ее, хотя я и не ставил перед собой такой цели. Ее лицо сделалось безжизненным и бесцветным, черты его оставались красивыми, но глаза стали мертвыми, словно глазницы статуи. Она шевельнула бледно-сиреневыми губами.
- Значит, этот Витмор тоже был убит?
- Так считают полицейские и коронер.
- О Господи! - дышала она тяжко, будто бегун.
- Принести вам воды, миссис Мид?
- У меня есть кое-что получше, - она протянула руку к стоящему у стены буфету, - там есть бутылка виски "Джек Дэниелс". И стаканы. Себе налейте тоже. А мне без воды, двойную.
Я достал виски и налил двойную порцию ей и одинарную себе. Она выпила свой стакан одним глотком и попросила еще одну двойную. Вскоре ее стакан был снова пуст, а лицо обрело краски.
- Глотните, мистер, - сказала она, - я ненавижу пить в одиночестве!
Я подумал, уж не алкоголичка ли она и решил, что это похоже на правду.
- Почему вы так смотрите на меня? - спросила она. - Я смешна? Или в моих глазах вы увидели что-то странное?
- Нет, что вы...
- Тогда не пяльтесь на меня так!
- Прошу прощения. Собственно, мне уже пора...
- Вас очень интересует эта мисс Сиддон, не так ли?
- Да, очень, вы читаете мысли, миссис.
- Я знаю мужчин, - сказала она. - А она не слишком молода для вас, мистер?
- Возможно. Когда она была здесь?
- Я не смотрела на часы. Это было ранним вечером.
- А как она нашла вас?
- Позвонила в... - Внезапно она смолкла и продолжала после натянутого молчания: - Понятия не имею!
- Вы начали говорить, что она звонила кому-то.
- Я так сказала? Ну, значит вы знаете больше, чем я. Наверное, я подумала о чем-то другом. Если вам пора идти, мистер, то не смею вас задерживать. Поставьте только бутылку так, чтобы я могла до нее дотянуться, хорошо?
Бледной морщинистой рукой она коснулась столика, стоявшего рядом с ее креслом.
- Я пока не ухожу, - возразил я.
- Я бы предпочла, чтобы вы ушли, я очень устала. В конце концов, я же сказала вам все, что знаю...
- В этом я очень сомневаюсь, миссис Мид. Будучи в Аризоне, я случайно узнал несколько очень интересных подробностей. Вначале сороковых годов ваш сын Вильям был убит неизвестно кем и брошен в пустыне...
Ее лицо вытянулось и побледнело.
- Жуанита Граймс всегда слишком много болтала!
- Она не главный источник моей информации. Убийство вашего сына было и остается фактом достаточно известным. Я говорил с человеком, нашедшим его тело и проводившим расследование по этому делу, с шерифом Бротертоном. - Ну и что с этого?
- Вы не хотите знать, кто убил вашего сына?
- Теперь это уже все равно, - проговорила она. - Какая разница? Его нет. Его нет уже тридцать два года.
- Но, как мне кажется, человек, убивший его, все еще жив...
- Откуда вы знаете?
- Я это кожей чую! А кроме того, есть и другие причины. Люди продолжают гибнуть: Пол Граймс, Джейкоб Витмор и некий мужчина, останки которого сегодня откопали в оранжерее Ричарда Хантри...
Она хотела что-то сказать, но голос послушался ее лишь со второй попытки.
- Какой мужчина?
- Он еще не опознан, но это лишь дело времени. Двадцать пять лет назад он появился в доме Хантри с какой-то женщиной и маленьким мальчиком. Между ним и Хантри возникла ссора, а потом драка. Согласно дошедшей до меня версии, этот мужчина упал, ударился головой и умер. Семейство Хантри его закопало.
- Вам это известно от миссис Хантри?
- И от нее в том числе.
Она широко открыла глаза, лицо ее при этом словно бы сморщилось и стало меньше.
- А что еще она вам сказала?
- Кажется, ничего. А должно быть еще что-то?
- Это я вас спрашиваю.
- А я подозреваю, что именно вам известен ответ. Почему Джек Баймеер купил вам этот дом в Каньоне Хантри? - Потому что я попросила его!
- Джек Баймеер отнюдь не так щедр.
- Тогда для меня он бывал щедрым, - легкий румянец скользнул по ее лицу, задержавшись на скулах. - Конечно, с возрастом он не изменился к лучшему, но и я тоже...
- Мне кажется, он купил для вас этот дом от имени всего семейства Хантри. А может, они при его посредничестве сделали вам такой подарок?
- С чего бы они стали это делать?!
- Чтобы обеспечить себе вашу скромность в деле об убийстве вашего сына.
- О смерти Вильяма знали все вокруг! Кому нужна была моя "скромность"?!
- Его убийце. Допустим, это был Ричард Хантри. Сразу после убийства он перебрался из Аризоны в Калифорнию и никогда больше не возвращался. Дело на него тихо закрыли, если вообще открывали. А вы, если и имели какие-то подозрения, оставили их при себе.
Она покачала головой.
- Вы меня не знаете, мистер. Я любила сына. Я сама чуть не умерла, когда мне показали тело Вильяма. И не забывайте, что он тоже принадлежал к этой семье, Феликс Хантри был его отцом. Между Вильямом и Ричардом не было никаких конфликтов. - Так почему же Ричард покинул Аризону сразу же после смерти Вильяма? - Не знаю. Может, он боялся и сам быть убитым.
- Это он говорил?
- Я никогда не говорила с ним об этом и даже не видела его с тех пор. - С времени смерти Вильяма?
- Вот именно, я его не видела тридцать два года. И уже двадцать пять лет никто не знает, что с ним случилось, а почему, я лишь сегодня узнала от вас, мистер. - Она беспокойно зашевелилась и искоса глянула на стоящую рядом бутылку. - Если вы намерены остаться еще на минуту, вы можете налить мне еще, да и себе тоже.
- Нет, благодарю вас, я постараюсь задать еще несколько вопросов и оставить вас в покое, миссис. Кажется, у вашего убитого сына осталась жена и маленький ребенок?
Выражение ее глаз изменилось, словно она заглядывала в далекое прошлое.
- Кажется, да.
- То есть, вы в этом не уверены?
- Мне говорили о них, но я их никогда не видала.
- Почему?
- Не по своей воле. Просто они оба как сквозь землю провалились. Я слыхала только, что эта женщина, вдова Вильяма, вышла замуж за кого-то другого и дала мальчику его фамилию.
- Вы знаете эту фамилию?
- Нет, к сожалению, мы никогда с ней не общались.
- Вы не думаете, что с ними общался Ричард Хантри?
- Как я могу это знать? - она сказала это, отвернувшись.
- А те женщина и мальчик, которые посетили дом Ричарда Хантри двадцать пять лет назад... это не могли быть вдова Вильяма и ее сын?
- Понятия не имею. Мне кажется, вы пытаетесь связать два разных дела. - Я вынужден это делать. Решение лежит в далеком прошлом. Вы не догадываетесь, миссис, кем мог быть тот мужчина, который был убит и похоронен в оранжерее?
- Понятия не имею!
- А это не мог быть ваш сын Вильям?
- Вы что, ошалели?! Вильям был убит в Аризоне, в 43-м году, за семь лет до этого!
- Вы видели его тело?
- Да.
- Кажется, оно было весьма изуродовано? Вы смогли с уверенностью опознать его?
- Да. Смогла. Мой сын Вильям умер тридцать два года назад.
- А что случилось с его телом после того, как вы его опознали?
- Я не слишком хорошо знаю это...
- Странно...
- Разве? Как вам известно, у него была жена в Калифорнии, она захотела, чтобы его тело переслали ей и там похоронили. Я ничего не имела против этого. Умершие уходят от нас навсегда и нет никакого значения, где их хоронят.
Голос ее был тихим и равнодушным, но мне показалось, что она сознательно подавляет свои чувства. Словно прочитав мои мысли, она прибавила:
- Когда я умру... пожалуй, это уже скоро... я хочу, чтобы мое тело сожгли, а пепел развеяли в пустыне поблизости от Тьюксона.
- Недалеко от Лэшмэна?
Она глянула на меня с гневом и словно бы с интересом.
- Вы чертовски много знаете, мистер.
- А вы чертовски мало хотите мне рассказать, Милдред, - ответил я. - Так где же все-таки похоронили Вильяма?
- Кажется, где-то в Калифорнии.
- Вы когда-нибудь были на его могиле?
- Нет, я не знаю, где она.
- А где теперь живет его вдова, вы знаете?
- Нет. Меня никогда не интересовал родня. Свою собственную семью я оставила в четырнадцать лет, еще в Денвере, и никогда не возвращалась туда. И не тосковала никогда.
Глава 36
Когда я добрался до Сикамор-Пойнт, автомобильные часы показывали уже почти три. Море кашляло сквозь сон у края пляжа. Я также пережил кризис: чуть не поддался искушению вздремнуть на переднем сидении машины.
Но в домике Джейкоба Витмора горел свет. С минуту я надеялся, что застану там Бетти, однако, оказалось, что Джесси Гейбл пребывает в одиночестве.
Только когда она впустила меня в освещенную комнату, я заметил, что в девушке произошла метаморфоза: движения ее стали уверенными, в глазах появилась решительность. Я почувствовал идущий от нее запах вина, но пьяной она не казалась. Девушка указала мне на кресло и сказала:
- Вы мне должны сто долларов, мистер. Я уже знаю фамилию женщины, продавшей Джейку эту картину.
- Кто же это был?
Она наклонилась над столом, положив руку на мое плечо.
- Минуточку, мистер, не спешите так. Откуда я знаю, что у вас есть сто долларов?
Я отсчитал названную сумму и положил на стол, она протянула к деньгам руку, но я убрал их.
- Эй! - крикнула она. - Это мои деньги!
- Вы еще не сказали мне фамилию этой женщины, мисс.
Она покачала головой, светлые волосы шелковистой шалью обвили ее плечи.
- Вы мне не верите?
- Верил, пока вы не перестали верить мне.
- Вы говорите как Джейк. Он всегда обводил меня вокруг пальца.
- Кто продал ему эту картину?
- Я скажу вам, когда получу деньги.
Я положил на стол пятьдесят долларов. - Здесь половина. Вторую я вам отдам, когда услышу фамилию.
- Мои сведения стоят больше. Это серьезное дело. Мне сказали, что я должна получить высокую награду.
Не вставая с кресла, я всматривался в ее лицо. Два дня назад, когда я пришел сюда впервые, она, казалось не думала о деньгах.
- И кто же должен вас наградить?
- Редакция газеты.
- Это Бетти Сиддон вам обещала?
- Да, собственно, она сказала, что мне хорошо заплатят за информацию. - И вы сказали ей, кто эта женщина?
Она отвела глаза от меня и принялась всматриваться в темный угол комнаты.
- Она сказала, что это очень важно. А я не была уверена, что вы еще вернетесь. Знаете, как это бывает, мне действительно нужны деньги...
Я знал, как это бывает. Она продавала, как многие другие наследники, кости Джейка Витмора, а я покупал их у нее. Я положил на стол остальные пятьдесят долларов. Джесси протянула к ним руку, но внезапно опустила ее и глянула на меня так, словно я намеревался ударить ее. С меня было достаточно этой игры.
- Пожалуйста, берите, мисс!
Она сгребла двадцатии десятидолларовые бумажки и сунула их под рубаху, в лифчик, виновато поглядывая на меня полными слез глазами.
- Давайте не тратить времени, Джесси. Что это за женщина?
- Ее имя миссис Джонсон, - тихо и неуверенно сказала она.
- Мать Фреда?!
- Я не знаю, чья она мать.
- Как ее имя?
- Не знаю. Стенли Мейер сказал мне только фамилию.
- Какой Стенли Мейер?
- Он санитар в клинике и художник-любитель. Продает свои картины на пляжных распродажах. Его киоск стоит рядом с будкой Джейка. Он видел, как Джейк покупал у нее эту картину.
- Вы говорите о женском портрете, который Джейк продал потом Полу Граймсу?
Она кивнула.
- Но вас же интересует эта картина, правда?
- Да. А Стенли Мейер описал вам эту женщину?
- Более-менее. Он сказал, что она средних лет, где-то около пятидесяти, крупная толстая баба с темными слегка седеющими волосами.
- Он не говорил, как она была одета.
- Нет.
- А откуда он знает, как ее зовут?
- Он с ней знаком по клинике. Миссис Джонсон работала там медсестрой, пока ее не выгнали.
- За что ее выгнали?
- Мейер не знает. Он знает только, что потом она работала в доме для престарелых под названием "Ла Палома".
- А что еще он говорил об этой миссис Джонсон?
- Больше ничего не помню.
- И все это вы рассказали Бетти Сиддон?
- Да.
- Давно?
- Точно я не знаю. Джейк не выносил часов, он считал, что мы должны определять время по солнцу, как индейцы.
- Бетти Сиддон была здесь до или после захода солнца?
- После. Сейчас припоминаю, это было сразу после вашего отъезда.
- Вы говорили ей, что я здесь был?
- Нет.
- А она, уезжая, не говорила, куда направляется?
- Она не говорила точно, но спрашивала меня об этом доме для престарелых, "Ла Палома". Хотела удостовериться, что миссис Джонсон теперь работает именно там.
Я возвращался вдоль пустой автострады, навстречу мне попадались лишь малочисленные грузовики. Позади осталась грань, отделяющая пустой конец ночи от холодного преддверья раннего утра. Я был в состоянии обойтись без сна, если это будет нужно, весь следующий день.
Оставив машину на стоянке у "Ла Палома", я нажал кнопку звонка у служебного входа. Внутри кто-то принялся стонать и кашлять. Я нажал кнопку еще раз и услышал быстрые спокойные шаги. Дверь, взятая на цепочку, слегка приоткрылась и в щели показалось лицо чернокожей медсестры.
- Я был здесь вчера вечером, - напомнил я.