Мария Картер отсидела более десяти лет по обвинению в двойном убийстве. Выйдя на свободу, она разыскивает своих детей в надежде начать новую жизнь. Однако судьба готовит ей тяжелые испытания - сын живет у приемных родителей, а повзрослевшая дочь не желает общаться с матерью. Кроме того, кто-то постоянно следит за Марией, и она чувствует, что ей и ее детям грозит смертельная опасность…
Содержание:
-
Вступление 1
-
Книга первая 1
-
Книга вторая 60
-
Примечания 76
Мартина Коул
Без лица
Вступление
Меня часто спрашивают, откуда я беру названия для своих романов. Идея о том, как назвать эту книгу, пришла ко мне неожиданно. Как-то я беседовала с одной женщиной, которую знала не один год. Большую часть своей жизни она зарабатывала проституцией. У нас сложились нормальные отношения, благодаря ей я даже стала разбираться в уличном жаргоне и рассказывала разнообразные истории, связанные с ее деятельностью. Мы уже опустошили бутылочку вина, когда она рассказала историю, которую я до сих пор не могу забыть.
Она произнесла: "Мы - женщины без лица, Тина. Вся наша жизнь бесцельное существование. Наши сутенеры ведут такую же мерзкую жизнь, как и мы. Если я принимаю клиента и через полчаса расстаюсь с ним, то не запоминаю его лица. Если мы случайно встретимся где-то на улице, то пройдем мимо даже не узнав друг друга".
Вот так появилось название этой книги.
Через некоторое время она перестала отвечать на звонки, и как я ни старалась, не могла с ней связаться. Случайно я узнала, что она умерла от СПИДа. Надеюсь, что там, где она сейчас находится, она наконец обрела душевный покой. Она была очень хорошим человеком и хорошей подругой.
Книга первая
О чем мечтаешь ты, когда влюблен?
Что будет вечным этот сладкий сон.
Но, горько обманувшись, понимаешь:
Теряешь больше, чем приобретаешь…
Холл Дэвид и Берт Бакарак
Только взаимное всепрощение
Отпустит ваши прегрешения…
Уильям Блейк
Пролог
Она услышала, как поднялась железная решетка, но никак не отреагировала и даже не открыла глаза. Вероятно, это Уолкер, младший служащий, неплохой малый. Но у нее не было настроения разговаривать.
Она глубоко вдохнула и почувствовала, как грудь наполнилась затхлым, тяжелым тюремным воздухом. В заключении она провела двенадцать лет. Сегодня все закончилось. Наконец она обрела свободу, но не спешила идти домой. У нее просто не было дома. Не было ни друзей, ни семьи, ничего, что другими женщинами воспринимается как должное. Ее дети теперь навсегда потеряны для нее. Ее мать прокляла ее. Те несколько друзей, которые у нее были, с годами прервали свои отношения с ней. Это вполне объяснимо. Она совершила двойное убийство, убила двух своих подруг. Ни больше ни меньше.
Она слегка улыбнулась, и улыбка полностью изменила ее лицо. Морщины разгладились. У нее были высокие скулы, и это придавало ее лицу своеобразную красоту, а полные красивые губы добавляли ему загадочности, делая женщину еще более интересной. Голубые глаза были сейчас не такими холодными, как у той женщины, которая двенадцать лет назад впервые вошла в эту камеру.
Отправляясь сюда, она поцеловала своих детей и попрощалась с ними. На самом же деле она просто попрощалась со своей собственной жизнью. Но она прекрасно знала, что сама виновата во всем. Судья назвал ее бездушным человеком, приносящим своим близким одни неприятности. И он был абсолютно прав. С юности она пристрастилась к наркотикам и алкоголю. Она жила как в тумане. Сначала промышляла мелкими кражами, затем стала заниматься проституцией, ничего не замечая вокруг себя. Ее мать была права, когда повторяла: "Нельзя надеяться на то, чего просто не существует на свете".
Дверь заскрипела, и женщина нахмурилась, понимая, что ей уже следует быть одетой и готовой к выходу. Но она провела в заключении слишком длительный срок и не знала, сможет ли жить в мире, который находится за пределами ее камеры. Этот мир никогда не был добр к ней. Камера стала для нее убежищем. В ней она чувствовала себя спокойно и даже как-то по-домашнему уютно, но говорила себе много раз, что когда-нибудь выйдет отсюда, будет свободной и сможет начать жизнь заново.
Первое, что она собиралась сделать, выйдя на свободу, - это повидать своих детей, о которых двенадцать лет ничего не знала. В глубине души она молилась, чтобы они не прокляли ее за то, что она совершила. Когда она родила Тиффани, ей было всего пятнадцать лет. Через два года появился Джейсон. Это были два совершенно разных ребенка, у которых были разные отцы. Один темнокожий, другой белый. Ее сестра часто шутила, что ей следует посещать собрания в комитете по расовым взаимоотношениям. Но ей самой было не до шуток.
Ей был двадцать один год, когда она до смерти избила двух своих подруг-проституток, с которыми незаконно поселилась в доме в Кенсингтоне. Самое странное, что они действительно были ее подругами. Эта мысль не давала ей покоя. Она не могла вспомнить, что послужило тому причиной. Единственное, что приходило на память, - это наркотики, пьянки и мужчины - один за другим. Сколько же времени она вела такую жизнь? После двенадцати лет, проведенных в заключении, она чувствовала себя более или менее очищенной от всей той грязи, которая когда-то окружала ее, и могла смотреть на мир другими глазами, глазами обычного человека. Исчезла необходимость отключаться от этого мира, ничего не помня в момент пробуждения и только чувствуя знакомый кисловатый привкус во рту.
Но последние двенадцать лет прошли в заключении. Жизнь ее была искусственно упорядочена и не связана с внешним миром. Ей не присылали счетов на оплату, кормили, поили, обували, одевали… За все эти двенадцать лет ей даже ни разу не понадобилось щелкнуть выключателем: свет зажигался и гас сам. Она ложилась в кровать четко по расписанию. И так как у нее не было возможности смотреть телевизор, она находила утешение в чтении книг.
…Она повернулась к двери, услышав, как к ней приблизился охранник.
- Ну давай же, девочка, вставай и выметайся отсюда! Ты не забыла, какой сегодня день?
Она уже упаковала свои вещи. По правде сказать, она сделала это неделю назад. Все, что ей принадлежало, уместилось в обычный полиэтиленовый пакет. За двенадцать лет, проведенных в заключении, у нее не было ни одного посетителя и она не получила ни одного письма.
Она вымыла лицо холодной водой, затем быстро оделась. Присела на кровать, не выпуская из рук свой маленький пакет, и стала ждать завтрак, который она все равно не смогла бы есть, хотя черный кофе пришелся бы весьма кстати.
Она с нетерпением ждала того момента, когда наконец выйдет за пределы тюрьмы, когда начнется новая жизнь, когда снова сможет влиться в окружающий мир. Однако она трепетала при одной только мысли, что скоро окажется на свободе и ей придется разговаривать и общаться с обычными людьми. С людьми, которые о ней ничего не знают, или, что еще хуже, с людьми, которым известно ее прошлое. Она закрыла лицо руками. Рядом с ней на кровати лежала Библия. Она прижала ее к груди и снова прошептала, как заклинание: "Господи, прости меня. Господи, прости меня. Господи, прости меня". В эту же секунду перед ее мысленным взором возникла та ужасная сцена: Каролина и Бетани, изуродованные и окровавленные, лежали на полу. Каролина была ее подругой. Бетани была ее лучшей подругой. Она превратила их в кровавое месиво с помощью бейсбольной биты и гаечного ключа. Но зачем? Почему? Это был тот самый вопрос, который она задавала себе тысячу раз на дню.
Почему? За прошедшие почти тринадцать лет она так и не смогла найти ответа на этот вопрос.
Наконец она покинула тюрьму Кокемвуд и оказалась на улице под холодным моросящим дождем. В течение нескольких минут она стояла, наслаждаясь ощущением капель, которые стекали по ее лицу, - сырость для нее была доказательством того, что она жива и находится на свободе. Она медленно поплелась к автобусной остановке, сознавая, что ее одежда оставляет желать лучшего. В кармане она нащупала деньги и бумажку с адресом учреждения для реабилитации бывших заключенных. Пока она пересчитывала деньги, с ней поравнялись две девушки, стильно одетые, с модными прическами. Для нее они выглядели будто из другой жизни. Девушки уставились на нее, и она вспомнила то время, когда ей не пришлось бы лезть за словом в карман. Но теперь она прошла мимо, хотя те глядели ей вслед и отпускали по ее поводу какие-то обидные шуточки.
Она взяла такси и поехала по знакомым улицам. Воспоминания заставляли учащенно биться ее сердце. Но сейчас все выглядело по-другому. Это расстроило ее больше, чем она ожидала. Оплатив такси, она пошла вверх по узкой тропинке, ведущей к дому, где прошло ее детство. Она почувствовала слабость в ногах и тяжесть в желудке. Заставив себя постучать в дверь, она наблюдала через стекло, как из глубины коридора к двери подходит женщина. Ее совершенно белые волосы словно магнитом притягивали взгляд. Дверь открылась. На пороге стояла ее мать. Радостная улыбка мгновенно сошла с лица Марии.
В течение нескольких секунд они молча смотрели друга на друга.
- Здравствуй, мама…
Женщина махнула рукой, будто пытаясь защититься от нечистой силы. Ее глаза горели ненавистью.
- Убирайся прочь, Мария! Как ты осмелилась снова прийти сюда? Мы не хотим о тебе ничего знать. Ты не приносишь ничего, кроме зла.
Дверь с шумом захлопнулась перед ее лицом. Она неуверенно потопталась на крыльце и присела на ступеньку. Слезы, смешиваясь с дождем, стекали по ее лицу. Дождь усилился. Она сидела, боясь сдвинуться с места, и плакала так, как не плакала вот уже много лет. Дверь больше не открылась. Мария поняла, что она никогда не откроется.
Глава 1
Луиза Картер зажгла сигарету и уставилась на мужа с гневом и отвращением. Такой разъяренной муж не видел ее уже многие годы.
- Чтоб она сквозь землю провалилась! Как она посмела снова прийти сюда после всех тех несчастий, которые нам принесла! - Она закурила, и муж заметил, что ее руки дрожат. - Я просто поверить не могу, что эта дрянь осмелилась…
Кевин Картер встал и попытался обнять разволновавшуюся жену.
- Успокойся, пожалуйста. Мы же знали, что когда-нибудь это обязательно случится.
Ему неприятно было видеть ее такой. В течение многих лет они создавали видимость того, что в их семье снова началась нормальная жизнь. Неприятности, связанные с их дочерью Марией, были забыты; по крайней мере, так казалось со стороны. Друзья перестали упоминать ее в разговорах. Но Луизе все равно было очень тяжело. Произошедшее просто убивало ее. Успокоительные таблетки, которые она непрерывно принимала с того времени, тоже не добавляли ей здоровья.
- Как она выглядела?
Луиза вырвалась из его рук и посмотрела на него так, будто он сошел с ума.
- Какого черта, что это значит? Она жива, в отличие от тех двух девиц, которых она забила до смерти!
- Лу, успокойся. Ради бога, я ведь всего лишь спросил. Ты сразу узнала ее? Ты вспомнила ее?
Она облизнула языком пересохшие губы и кивнула:
- Я бы узнала эту дрянь где угодно и когда угодно. Она выглядит похудевшей и более симпатичной, чем когда-либо, черт бы ее побрал. Это все, что я могу тебе сказать. Проклятая шлюха. Она всегда была проклятой шлюхой, с самого раннего детства…
Кевин пропустил слова жены мимо ушей. Луиза неоднократно повторяла их в течение последних лет, поэтому нужного эффекта они уже не производили. Ему захотелось выйти на улицу и посмотреть на свою дочь. Но он знал, что если сделает это сейчас, то вызовет слишком много никому не нужных проблем.
Кевин налил жене чашку чая и дал ей таблетку.
Мысль о Марии не оставляла его. В конце концов, что бы она ни сделала, она все равно его дочь. Но сейчас нужно позаботиться о Луизе. Ее болезнь - это ужасно! А после того как их сын Маршалл покончил жизнь самоубийством… Да, Марии придется за многое ответить. К горлу подкатил комок, и слезы сами полились из глаз.
Кевин Картер был человеком плотного телосложения и выше ста восьмидесяти сантиметров ростом. В молодости он был без гроша в кармане и боролся за то, чтобы добыть себе средства к существованию. И вот сейчас у него собственный небольшой строительный бизнес.
Картеры слыли довольно респектабельными людьми. Во всяком случае, так было когда-то, до смерти сына. Луиза продолжала каждый день ходить к нему на могилу. В тот роковой день Маршалл вставил себе в рот ружье и выстрелил, а Луиза с тех пор находилась в состоянии, близком к помешательству. В некотором смысле самоубийство сына было худшим проявлением жестокости, чем то, что совершила Мария. Ведь Маршалл наложил на себя руки, когда был в ясном уме и твердой памяти, в то время как Мария практически все время находилась под влиянием наркотиков. По крайней мере, она вправе утверждать, что не контролировала себя.
Входная дверь открылась, и они оба резко повернулись. Это была Люси.
- Что тут происходит? Почему вы сидите в темноте?
Острый глаз их дочери сразу заметил, что между родителями что-то происходит.
- Так она ушла? - спросила мать.
- Кто? Кто ушел?
- Мария.
Услышав имя своей сестры, Люси брезгливо поморщилась:
- Этого нам только не хватало!
- Я выгнала ее отсюда. Мы ее больше никогда не увидим, дорогая, - сказала Луиза.
Люси резко повернулась и пошла по направлению к спальне.
- Что заставило ее вернуться, Кев?
- Я не знаю, дочка. Зов крови, наверное. Все равно, что бы ни произошло, мы ее родители.
Луиза встала и швырнула свою кружку в раковину. Она всегда чувствовала удовлетворение, швыряя или разбивая что-то.
- Ты, Кевин Картер, сейчас думаешь только о своей заднице. Может быть, она и твоя дочь. Но для меня она пустое место. Запомни это.
- Ты можешь говорить все, что угодно, Лу. Мария всегда была для тебя пустым местом. Не будем ничего менять. - Кевин взял свой пиджак, висевший на спинке стула, и хлопнул дверью. Медленным шагом он направился к пабу, тщетно пытаясь разглядеть Марию в толпе прохожих. С одной стороны, он был рад, что не встретил ее. Но все же ему отчаянно хотелось хотя бы краешком глаза посмотреть на дочь. Убедиться, что она смогла пережить все, что выпало на ее долю.
В пабе он заказал себе пинту пива и стал медленно пить. Ему надо было очень о многом подумать.
* * *
Аманда Стерлинг улыбнулась женщине, стоявшей напротив нее:
- Я провожу вас, не возражаете?
Мария последовала за ней по тускло освещенному коридору. Внутри все было выкрашено свежей краской, но это не могло скрыть следов разрушения. Однако Мария старалась не обращать на это внимания. Она прошла в комнату, которая оказалась немногим больше той камеры, в которой ей пришлось провести долгие годы. Здесь стояли односпальная кровать, тумбочка, письменный стол и гардероб. Стены выкрашены в белый цвет. На полу темно-голубой ковер. Глядя на покрывало, лежащее на кровати, можно было подумать, что тебя отбросило в шестидесятые годы, потому что только тогда на зеленом фоне рисовали оранжевые и голубые круги.
Мария улыбнулась и поблагодарила свою спутницу.
- Это не очень впечатляет, но здесь чисто, уютно. Все это ваше, - сказала Аманда.
- Большое спасибо. Все очень хорошо.
- Здесь на столе у вас есть все для приготовления чая или кофе. Но также знайте, что у нас имеется большая комната для отдыха, где вы можете пообщаться с другими жильцами.
Мария снова улыбнулась, но промолчала. Аманда поняла, что ее таким образом попросили уйти.
- Если вам что-нибудь понадобится, я у себя в офисе.
Оставшись одна, Мария медленно опустилась на кровать. Под ее весом кровать прогнулась и заскрипела, и Мария ухватилась за ее подголовник руками, чтобы не упасть.
Было такое ощущение, что все это происходит не с ней. Она посмотрела на свой пакет и вздохнула. Двенадцать лет и десять месяцев. И вот у нее ничего нет. Ничего.
Мария занялась приготовлением чая и попыталась отогнать мрачные мысли, которые кружились у нее в голове и не давали покоя. Потом она зашторила окно и с книгой в руке легла в постель. Здесь ей было уютно и спокойно. Но в то же время она не могла ощущать себя полностью свободной и снова и снова задавала себе один и тот же вопрос, сможет ли вообще когда-нибудь почувствовать себя такой.
* * *
Патрик Коннор был негр. Он был красив и богат. Прекрасное телосложение, огромные бицепсы, широкая улыбка и, что самое странное, ярко-голубые глаза. Ему нравилось удивление, которое испытывали люди, впервые видевшие его. Эти глаза он унаследовал от своего ирландского деда, с которым они были тезки.
Он взял полиэтиленовый пакет с эмблемой сети супермаркетов "Теско", набитый наркотиками, небрежно запихнул его в спортивную сумку, закрыл дверь квартиры и направился к лифту. Отъезжая от дома на новом "БМВ", он размышлял о том, что ему предстояло. Он крутил шашни с новой девицей по имени Карина, очень симпатичной метиской. Она была ему нужна прежде всего для работы. Патрик собирался навестить ее попозже и выяснить, согласна ли она выполнять его требования. У него было такое чувство, что она не сможет отказаться от такой возможности. Слегка тронутые умом девицы ради денег пойдут на что угодно, они готовы даже переспать с уссурийским тигром. Это ему особенно нравилось в них.
Вдруг зазвонил его мобильный телефон, он ответил, а через мгновение побледнел и едва не врезался в рядом идущий автомобиль.
- Ты в этом уверена? - спросил он и, услышав положительный ответ, отключил телефон.
Мария была на свободе. Она сумела пережить все, что с ней произошло, и теперь будет искать встречи с ним, а ему нечего сказать ей.
Патрик Коннор развернул машину и поехал в направлении Силвертауна. Ему нужно было получить ответы на некоторые вопросы, и незамедлительно.