- Вот подожди, я все расскажу Патрику, и он убьет вас обеих. Он мне все про вас рассказал. Рассказал, как вы подкладывались под любого, лишь бы получить дозу героина. Он знал, что вы были ни на что не годны, просто куча дерьма. Он также рассказал мне, как часто приходил домой и заставал там меня и маленького Джейсона голодными. А ты, мамочка, днями напролет пропадала с твоей так называемой подругой. А сейчас уже слишком поздно строить из себя добропорядочную мамашу. Я даже не вздрогну, если ты подохнешь. Я не испытываю к тебе ничего, кроме презрения. А он заботится обо мне, и это единственная забота, которую я знала за всю свою жизнь. Поэтому прими правду такой, какая она есть, мама: ты воспитала еще одну шлюху…
- Одумайся, Тифф, - прервала ее Мария. - У тебя растет дочь, и, если тебе себя не жаль, пожалей хотя бы ее. Потому что наступит день, и она точь-в-точь повторит тебе то, что ты сейчас говоришь мне. Послушай меня. - Голос Марии оборвался, слезы подступили к глазам. Она отвернулась, пытаясь справиться с собой.
- Ты просто ревнуешь, потому что узнала обо мне и Пэте. Ты просто кусок дерьма, - сказала дочь.
- Послушай ее, Тиффани, пожалуйста. Она дело говорит, - вновь вступила в разговор Кэрол.
Девушка шмыгнула носом и провела под ним ладонью.
- Пошла отсюда, гадина.
Анастасия перестала жевать и напряженно смотрела на взрослых.
Марии было очень тяжело глядеть на ребенка, который как две капли воды походил на Джейсона и на своего отца. Да, сейчас на нее смотрели глаза Патрика. Они смотрели на нее, но в них не было ненависти. И тем не менее она прекрасно знала, что пройдут годы - и ненависть может появиться, если ее "заботливый папаша" приложит к этому руку.
- Я так люблю тебя, Тифф… - вдруг сказала Мария.
Это было настолько неуместно, что Тиффани грубо схватила Кэрол за руку и буквально поволокла ее к двери. Она открыла дверь на улицу.
- Выметайтесь отсюда и никогда больше не приходите. Как у вас только наглости хватило! Моим ребенком никто не будет пользоваться. Я сумею заработать деньги и воспитаю свою дочь как надо. Поэтому прибереги свои дурацкие советы для кого-нибудь другого.
Мария, глядя в холодные глаза дочери, поняла тщетность своих усилий. Она увидела на столике в холле клочок бумаги и ручку и набросала на нем свой адрес и номер телефона.
- Если я когда-нибудь понадоблюсь тебе, позвони. Я тут же приеду, обещаю. Я сделаю для тебя все, что смогу, если ты мне позвонишь.
- Убирайся отсюда, - закричала Тиффани и захлопнула дверь прямо перед носом Марии.
Тиффани присела на корточки и посмотрела в замочную скважину. Слезы буквально душили ее мать. Сердце девушки сжалось. Она подошла к своей сумке и вытащила оттуда маленькую коробочку: больше всего ей сейчас нужно было затянуться. У нее был такой нервный день. Вскоре напряжение улетучилось, она почувствовала облегчение. Девочка молча смотрела, хлопая огромными глазами, на мать. Вдруг Анастасия показала пальчиком на небольшую трубочку, набитую жутким зельем, и четко, с гордостью произнесла:
- Мамина трубка.
Тиффани вдруг вспомнилось, как она однажды открыла коробку, где ее мать хранила наркотики. Она играла в доктора и изображала, что делает себе внутривенную инъекцию. В этот момент в комнату вошла мать. Тиффани до сих пор чувствовала, как горит ее лицо от пощечины. Она помнила, как она, испуганная, вся в слезах, на своих маленьких пухленьких ножках убегала в спальню и слезы горечи текли по ее лицу.
Нет, убеждала себя Тиффани, ее жизнь никогда не повлияет на жизнь ее дочери. Но слова Анастасии весь день звучали у нее в ушах.
* * *
Патрик недоверчиво смотрел на девушку.
- Она же такая страшная, Джонни. Ну что с нее взять?
Толстое лицо Джонни расплылось в улыбке.
- Покажи ему свои сиськи, детка.
Девушка послушно подняла блузку, висевшую на ней достаточно свободно. У нее было сильное косоглазие и гнилые зубы. Но у нее была очень большая грудь, которая вполне могла бы приносить огромный доход до тех пор, пока не повиснет дрябло.
- Да, с такими сиськами она никого не оставит равнодушным. От одного прикосновения к ней желторотые юнцы кончат прямо себе в штаны.
- У нее на всякий случай есть еще кое-что. Клиенты, что постарше, просто тащатся от таких страшных девиц.
- Да, но только не те клиенты, которых я знаю. Тем нужна изюминка. Понимаешь, о чем я говорю? Без наркотиков тут не обойтись.
Джонни понимающе улыбнулся:
- Я слышал, ты устроил такое, что теперь твоему клиенту, чтобы заново собрать себя, никаких трансплантантов не хватит.
Все добродушие мигом слетело с Патрика.
- Ну и откуда ты все это узнал?
Джонни понял, что сболтнул лишнее, и теперь попытался как-то загладить свою вину.
- Да ладно, не будем об этом, Пэт. Но ты должен понимать, что теперь ты выдающаяся личность. С тобой хочет встретиться сам Карлтон Маргулис, ни больше ни меньше.
- Если он хочет провернуть со мной какое-нибудь дельце, я его внимательно выслушаю, можешь ему так и передать. - Пэт улыбнулся. Ему нравилась та громкая слава, которую он приобретал. Это было то, чего он страстно желал от жизни. Он хотел стать известным, хотел, чтобы его боялись. Сейчас он видел, как Джонни буквально трепещет от страха, и снова испытал от этого наслаждение. Он пускал женщин по рукам, потому что ему нравилось калечить их жизни, нравилось причинять им боль. Вот и сейчас перед ним сидело это несчастное создание, которому очень не повезло в жизни - сначала из-за того, что встретило Джонни, а потом из-за того, что оно продано Патрику.
Когда Джонни собрался уже уходить, Патрик неожиданно спросил, как зовут девушку.
Джонни ухмыльнулся и ответил:
- Вообще-то ее зовут Шейла, но она откликается и на Свинку.
Шейла, казалось, не реагировала на происходящее, но, когда они остались наедине, стала как-то томно улыбаться Патрику. Она была совсем еще ребенком, и Патрик подумал, что это по достоинству оценят некоторые его клиенты, любители экзотики.
- А чему ты улыбаешься, Свинка? Ты будешь улыбаться тогда, когда я тебе прикажу это делать. Поняла? И не вздумай заниматься самодеятельностью. Если я скажу тебе заткнуться, ты должна молчать. Если я скажу тебе трахаться, ты будешь трахаться. Ты хорошо поняла меня?
Шейла молча кивнула, ее лицо не выражало никаких эмоций.
Патрик чувствовал себя на коне. Он упивался той властью, которую приобрел над людьми. Все, что ему оставалось на сегодня, - это заехать за матерью своей дочери и в очередной раз опустить ее.
Что ни говори, это был очень удачный день.
Глава 8
Анастасия капризничала и действовала Тиффани на нервы. Скоро придет Патрик и будет раздражен тем, что Анастасия плохо ведет себя. К тому же визит матери не выходил у нее из головы. Она посмотрела в зеркало, собираясь наносить макияж. На нее смотрели глаза ее матери. У этих глаз был тот же самый оттенок, тот же самый цвет. Из зеркала на нее смотрела женщина, во многом схожая с Марией. Тиффани словно видела свою мать. Воспоминания снова нахлынули на нее: запахи, звуки, ощущения, любовь к Коннору, которая с каждым днем тает в ее сердце. Но она все равно будет рядом с ним, пока он сам ее не вышвырнет. Ради денег и ради дочери она все готова стерпеть от Патрика Коннора.
Тиффани пошла взглянуть на ребенка. Девочка держала в руке видеокассету, которую уже успела разломать. Это была одна из кассет, на которые Патрик записывал работу своих проституток. У него была видеокассета, на которой была запечатлена и Тиффани, и Коннор показывал ее своим друзьям и так называемым "коллегам". Тиффани отняла у дочери видеокассету, отвела в холл и включила ей мультяшки Уолта Диснея. Затем быстро вернулась в спальню и возобновила прерванную процедуру. Она знала, что сегодня ночью ей предстоит пасть еще ниже: Патрик оставит ее наедине с клиентом. И то, что он не будет присутствовать, даже приносило ей некоторое облегчение. Он был теперь ее сутенер, а не любовник. Но, Господи, она все еще любит его. С ним она познала такое наслаждение, такую страсть, но ради своего собственного ребенка ей придется однажды порвать с ним. И вот сегодня ночью будет начало конца. Скоро он станет для нее только сутенером. Возможно, время от времени ей придется спать с ним, но эта мучительная страсть исчезнет. Ей придется очень много работать, чтобы скопить первоначальный капитал и начать свой бизнес. Она сделала выбор и убедила себя в том, что поступает правильно.
* * *
Лерой Макбейн был очень некрасив: необычайно худой, практически кожа да кости. Он занимался торговлей наркотиками, но женщины были главным увлечением его жизни. Молодые, старые - для него это не имело значения, лишь бы они делали то, что им приказывали.
Он настраивал свою видеокамеру и насвистывал сквозь зубы какой-то веселый мотивчик. Его так называемая подруга, с которой он жил в гражданском браке, уже собиралась уходить, чтобы провести ночь в компании своих друзей.
Сара была тучной крашеной блондинкой с довольно милым лицом и доброй душой. Она очень забавна, к тому же она единственная женщина, которая понимает его и не интересуется, чем он занимается. Сара родила ему двоих детей, которых воспитывала ее мать. Она навещала их ежедневно, а он проводил с ними несколько часов по воскресеньям, и то не всегда.
Когда они впервые встретились пять лет назад, Сара открыла для себя в нем что-то хорошее. Этот факт озадачил ее саму, ее мать и даже самого Лероя. Она вела себя с ним так, что он стал чувствовать себя намного увереннее. Сара была из белой семьи, принадлежащей к среднему классу. Когда было необходимо, она могла говорить на правильном английском языке, и ему это очень нравилось. В любом случае это был очень странный союз, который по многим причинам устраивал Лероя.
Она вбежала в комнату, и Лерой улыбнулся ей.
- Куда собираешься?
- В ресторан с подругами. Сегодня день рождения Кенбеси. Поэтому не жди меня рано.
Лерой был очень доволен - значит, она придет поздно и не помешает ему веселиться.
Он снова улыбнулся ей:
- Желаю тебе хорошо провести время.
Достав из кармана пачку денег, он передал ее своей подруге.
- Спасибо, до встречи.
Она поцеловала его и вышла из дома. Лерой выключил стереопроигрыватель и стал наслаждаться покоем. Сара, конечно, хороший человек, но ее иногда бывает слишком много.
* * *
Алан Джарвис был очень встревожен. У него во дворе хранилось шестнадцать килограммов кокаина, но никто до сих пор не пришел и не забрал их. Он обзвонил всех, кто хоть каким-то образом был причастен к этим делам, но безрезультатно - телефоны молчали. Он ожидал появления полицейских с минуты на минуту. Алан зажег очередную сигарету, но вдруг заметил, что в пепельнице еще дымится предыдущая. Тогда он загасил обе и налил себе большую порцию виски. Стоя у окна офиса, он увидел, как во двор въехал белый микроавтобус. Из машины вышел огромный чернокожий мужчина, и Алан пошел ему навстречу.
- Чем могу служить?
- Ты Алан Джарвис?
Он кивнул.
- С кем имею честь?
В этот момент задняя дверца машины открылась, и из нее вышли еще три человека, такие же огромные и такие же чернокожие. Поняв, что сейчас произойдет, Алан почувствовал резкий приступ тошноты.
- Кто вы? - Голос его прозвучат довольно агрессивно, и он был удивлен, так как сам того не ожидал. Ведь он был трусом и знал это.
- Нам нужно кое-что забрать.
Мужчина улыбнулся и продемонстрировал Алану свои золотые коронки.
- А что, именно?
Мужчина снова улыбнулся:
- Как это "что именно"? Ты что, нас разыгрываешь? Мы пришли забрать два лонжерона для Фредди Джексона. Мы заблудились на трассе М-25, а то мы бы уже давно были здесь.
Алан почувствовал облегчение. Он совершенно забыл об этих двух стальных лонжеронах, о том, что Фредди именно сегодня должен был забрать их.
- Да, конечно, следуйте за мной.
Они пересекли двор, и он указал на интересующие их вещи.
- Взвесьте сами, мне нужно вернуться, чтобы позвонить.
- С тобой все в порядке, приятель?
- Да, немного нервничаю, но это все.
Мужчины не сводили с него глаз. Алан знал, что ведет себя довольно странно, но его нервы были на пределе. Чем скорее он выберется из этого дерьма, тем будет лучше. Он вернулся в офис и налил себе еще виски. Алан набрал несколько номеров, но ни один из них не ответил.
* * *
Патрик был необычайно сердит, поэтому Тиффани старалась его не раздражать. Пока они ехали к дому Лероя, он разглядывал ее лицо. Она положила очень большой слой макияжа и выглядела вполне пристойно. Это его немного успокоило. Он улыбнулся ей, и сердце Тиффани дрогнуло. Все-таки он был отцом ее ребенка. Это был тот самый Патрик, которого она любила. Но был еще другой Патрик, тот, который собирался отвезти ее в чужой дом и оставить там. И она ненавидела этого Патрика.
Они остановились на стоянке, и он обнял ее.
- Я люблю тебя, Тифф. Ты единственная, кого я люблю. И ты знаешь это.
Она печально кивнула:
- Я очень сержусь на тебя, Пэт, ты заставляешь меня быть проституткой. У меня есть работа, и мне совершенно не нужно трахаться с кем-то еще. Понимаешь, я не хочу его.
Он крепче притянул ее к себе и сказал:
- Ты хороший человек, Тиффани. И также очень хорошая маленькая мама.
Все ее тяжелые мысли мгновенно улетучились. Теперь он снова был ее Патриком.
- Взбодрись, Тиффани, - сказал Пэт и протянул ей дозу героина.
Это была очень большая доза, больше, чем обычно, и она тут же почувствовала необыкновенную легкость во всем теле. У нее было такое ощущение, что еще чуть-чуть - и она улетит, как маленькое облачко. Она откинулась назад, на подголовник, и медленно выдохнула. Патрик прикоснулся к ней губами и так отчаянно стал работать языком у нее во рту, что она буквально вся задрожала от возбуждения. Это было то, чего она так хотела.
Еще несколько недель, думал Патрик, и она ради дозы героина пойдет на все. Ей придется работать по-настоящему, чтобы получить героин. И вот тогда он действительно будет иметь с нее хороший навар. Он вытащит ее на улицу, и она будет работать исключительно для него.
Патрик улыбался, когда они отъезжали со стоянки. Тиффани будет всего лишь очередной машиной по зарабатыванию денег, проституткой, которую он будет посещать два раза в день, чтобы дать ей новую порцию героина и забрать у нее наличные.
Патрик оставил ее в квартире Лероя и уехал по делам. Он прекрасно знал, что ее ожидает, но даже и не подумал предупредить ее. Тиффани была для него просто товаром, который использовал и он сам, и другие.
* * *
После визита к Тиффани Мария и Кэрол Холтер сидели в пабе. Мария с трудом подавляла в себе желание выпить и тем самым хоть немного снять напряжение.
- Выпей, Мария. Немного виски не повредит тебе, - уговаривала ее Кэрол.
- Мне надо вернуться в больницу. Если они узнают, что я самовольно покинула ее…
- Да наплюй на них. Ну как они узнают?
Мария отпила из бокала. Алкоголь ударил ей в голову, и на глазах выступили слезы.
- Кол, я никогда не думала, что увижу ее такой. Я уверяла себя, что она нормальный человек и живет полноценной жизнью, мальчики, ну и все такое. Я представить себе не могла, что она свяжется с ним, что он будет тянуть ее в пропасть так же, как делал это со мной.
Сделав два больших глотка, она допила содержимое. Ее руки дрожали, голова болела, казалось, что она вот-вот разорвется на части. Мария взглянула на часы, которые показывали без малого девять, и встала. Она прекрасно знала, что если не устоит, то упьется до бесчувственного состояния.
- Мне надо идти, Кол. Я все-таки надеюсь, что они не вычислили меня. Я свяжусь с тобой завтра. И я хочу, чтобы завтра ты рассказала мне все, что тебе известно, всю правду, ты поняла меня?
В ее словах чувствовалась скрытая угроза. Кэрол уставилась в свой бокал и не смела взглянуть подруге в глаза.
- Перед тем как ты уйдешь, Мария, - заговорила Кэрол, - я хочу, чтобы ты знала. Карен Блэк все еще не успокоилась. Я видела ее и ее напарниц. Они снова что-то замышляют. Ты же прекрасно знаешь, на что она способна, поэтому будь осторожна.
Мария тихонько рассмеялась:
- Ты знаешь, двенадцать лет я только и делала, что оглядывалась назад. Так что это уже своего рода привычка.
Она вышла из паба и остановила такси.
* * *
Тиффани сразу понравилась Лерою. Так как он сам был необычайно худ, ее стройность привлекала его. Она смотрела на него глазами, которые застилал туман. Он сразу догадался, что она под кайфом, поэтому дал ей большой стакан белого вина, в который подмешал нужную таблетку. Он уже включил видеокамеру в спальне. Все, что ему теперь оставалось, - это подождать, пока наркотик сделает свое дело, и тогда он сможет забавляться с ней часами, а она будет не в состоянии издать ни звука.
Тиффани потягивала вино, оно было сладкое и холодное. Она надеялась, что алкоголь поможет ей отключиться от всего, что должно было произойти сегодня ночью. Из CD-плейера доносился мягкий, проникающий в самую душу и сердце голос Тедди Трендеграса. Когда Лерой вел ее к себе в спальню, она уже едва держалась на ногах, но тем не менее сумела заметить, что рядом с постелью находится столик, а на нем множество различных инструментов. Затем она полностью потеряла контроль над собой.
Лерой раздевал ее, напевая мотивчик песни "Выключи свет". Это была одна из самых любимых им композиций Тедди, которую он прослушивал по меньшей мере раз в день. Затем он посмотрел сверху вниз на девушку и крепко схватил ее за грудь. Она не издала ни единого звука, так как была просто не способна на это. Пристроив ее поудобнее для того, чтобы камера могла запечатлеть все его выходки, он принялся за работу.
Через несколько дней память вернется к ней. Она вспомнит события сегодняшней ночи до мельчайших подробностей. Он хотел бы увидеть ее лицо, когда она поймет, что с ней произошло. Это только добавляло ему возбуждения.