- Ты делаешь из мухи слона, Майрон. Плюнь и забудь.
- Не могу. Ты же знаешь, я так не могу.
Уин кивнул.
- Да уж, знаю, - рассеянно сказал он и, секунду поразмыслив, продолжал: - Так и быть, я займусь этим парнем, но только ради дела, ради повышения доходов. Если нам удастся отвоевать Ландре, это принесет дополнительную прибыль. Может быть, тебе доставляет удовольствие изображать добродетельного супермена, но меня такие игры не прельщают. Я сделаю это только ради денег.
- Уверяю тебя, я руководствуюсь теми же мотивами, - с простодушным видом заверил Майрон.
- Вот и славно. Хотя бы в этом мы с тобой сходимся. А теперь примерь-ка.
Уин протянул Майрону "смит-и-вессон" тридцать восьмого калибра с наплечной кобурой. Майрон продел руку в ремни. Носить оружие было чертовски неудобно, но его вес приятно оттягивал плечо, создавая уютное ощущение безопасности. Порой это чувство пьянит людей, им кажется, будто с оружием они непобедимы.
Особенно если за их голову уже назначена цена.
- Будь крайне осторожен, - попросил Уин. - По улицам уже разлетелись слухи.
- Какие слухи?
- Всякий, кто тебя прикончит, получит тридцать тысяч долларов, - ответил Уин беззаботным тоном, словно они вели застольную беседу на вечеринке.
Майрон скорчил обиженную мину.
- Всего тридцать? Я ведь бывший сотрудник ФБР и стою никак не меньше шестидесяти, а то и семидесяти тысяч!
- Экономика переживает тяжелые времена.
- Значит, меня уценили?
- Видимо, да.
Майрон открыл барабан. Как он и ожидал, Уин зарядил револьвер пулями "дум-дум" с крестообразными насечками на головках, через которые наружу выскакивает свинец. Уин не пожелал ограничиться обычными пулями "винчестер" и обработал их, чтобы повысить убойную силу.
- Это противозаконно, - заявил Майрон.
Уин прижал руки к груди.
- Ах, Господи! Какой ужас!
- К тому же в этом нет ни малейшей необходимости.
- Как скажешь.
- Вот так и скажу.
- Эти пули гораздо эффективнее.
- Мне они не нужны, - ответил Майрон.
Уин протянул ему коробку со стандартными зарядами.
- Черт с тобой. Не хочешь - не надо.
Глава 21
Джессика слушала запись, оставленную на пленке автоответчика:
"Привет, Джессика, это Нэнси Сират. Я искренне огорчена тем, что случилось с твоим отцом. Он был замечательным человеком. Я просто не в силах поверить. Он был у меня утром в день, когда его убили. Какой кошмар! В тот день он вспоминал прошлое и рассказал мне о своем любимом желтом свитере, который подарил Кэти. Трогательная история. Жаль, что я ничем не смогла ему помочь. Я не могу поверить… впрочем, я уже это говорила. Со мной такое бывает, особенно когда я нервничаю. Я буду дома после десяти вечера. Жду твоего звонка. До свидания".
Джессика перемотала пленку и вновь включила это сообщение. Потом еще раз. Нэнси Сират встречалась с ее отцом в день убийства.
Очередное совпадение?
Джессика сомневалась в этом.
Майрон позвонил матери.
- Меня не будет дома несколько дней.
- Что?
- Я поживу у Уина.
- В городе?
- Да.
- В Нью-Йорке?
- Нет, мама. В Кувейте.
- Не смей разговаривать так с матерью, оставь свои шуточки для друзей, - обиженно продолжала она. - Зачем тебе оставаться в городе?
Хм-м-м… Сказать матери правду? "Да затем, что мафия назначила награду за мою голову и я не хочу подвергать вас с папой опасности". Не стоит. Старушка, того и гляди, станет волноваться.
- В ближайшие дни мне придется работать допоздна, - ответил Майрон.
- Это правда?
- Да.
- Будь осторожен, Майрон. Не ходи ночью по улицам один.
В этот момент Эсперанса распахнула дверь.
- Срочный звонок по третьей линии, - сообщила она достаточно громко, чтобы мать Майрона могла услышать ее слова.
- Мама, мне пора. Срочный вызов.
- Звони нам.
- Обязательно. - Майрон повесил трубку и поднял глаза на Эсперансу. - Спасибо.
- Не стоит, - отозвалась девушка.
- А что, действительно кто-то звонит?
Эсперанса кивнула:
- Опять Тимми Симпсон. Я пыталась выяснить, в чем Дело, но он сказал, что у него возникли затруднения, требующие вашего личного вмешательства.
Тимми Симпсон, молодой защитник "Ред сокс", был игроком высшей лиги и доставлял немало хлопот.
- Привет, Тимми.
- Эй, Майрон! Мне пришлось ждать тебя целых два часа!
- Меня не было в конторе. Что случилось?
- Я сейчас в Торонто, так? Торчу в "Хилтоне", а тут нет горячей воды.
Майрон помедлил и спросил:
- Я не ослышался, Тимми? Ты говоришь, что…
- Трудно поверить, правда? - закричал Тимми. - Я залез в душ, подождал пять минут, а вода стала лишь холоднее, настоящий лед! Тогда я звякнул портье, так? И этот козел говорит, что у них, дескать, проблемы с водопроводом. Подумать только, водопровод! Как будто я торчу на какой-нибудь стоянке для фургонов. Ну и что, спрашиваю я, когда почините? А он в ответ - длинную фразу, что, мол, откуда ему знать. Ты представляешь?
"Нет", - подумал Майрон и сказал:
- Тимми, объясни толком, зачем ты мне звонишь?
- Господи Боже мой! Майрон, я ведь профессионал, так? И я застрял в этой крысиной дыре без горячего душа. Нет ли в моем контракте соответствующего пункта?
Майрон попытался отшутиться.
- Пункта о горячей воде? - спросил он.
- Ну да, чего-то в этом роде. Короче, найди на них управу, Майрон. Прежде чем выйти на поле, я должен принять душ, причем горячий. Неужели я так много требую? Посоветуй, что мне делать дальше.
"Сунуть голову в унитаз и спустить воду", - подумал Майрон, потирая виски кончиками пальцев.
- Я посмотрю, что тут можно сделать, Тимми, - пообещал он.
- Позвони управляющему отеля, - потребовал Тимми. - Разъясни ему всю важность ситуации.
- По сравнению с твоими затруднениями даже невзгоды восточноевропейских беженцев выглядят мелкой неприятностью, - отозвался Майрон. - Впрочем, если в ближайшее время не дадут горячую воду, выписывайся из этого отеля и переезжай в другой. Мы передадим счет руководству команды.
- Отличная мысль. Спасибо, Майрон.
Короткие гудки.
Майрон уставился на телефон и откинулся назад, соображая, как разрешить три задачи: внезапный уход Чеза Ландре, внезапное (возможное) возвращение из небытия Кэти Калвер и неисправность водопровода торонтского "Хилтона". Подумав, он решил плюнуть на третье затруднение и сосредоточиться на первых двух.
Итак, первое: Чез Ландре прыгнул в постель Фрэнка Эйка. Справиться с этим можно было лишь одним способом: поговорить со старшим братом, Германом.
Майрон набрал номер, который до сих пор хранил в самой глубине сердца. После первого гудка в трубке раздался голос:
- Таверна "Клэнси".
- Это Майрон Болитар. Я хотел бы встретиться с Германом.
- Не кладите трубку, - отозвался голос и пять минут спустя послышался вновь: - Завтра в два часа.
Короткие гудки. Собеседнику Майрона не было необходимости дожидаться ответа. Испрашивая аудиенции у Германа Эйка, ты должен соглашаться на любое указанное им время.
Второе: Кэти Калвер. Журнал "Укус" был отправлен из университетского городка, причем не только Кристиану Стилу, но и декану Харрисону Гордону. Зачем? Майрон знал, что Кэти подрабатывала в конторе декана. Ограничивались ли ее обязанности только ведением документации? Может быть, тут замешана любовная история? И как быть с очаровательной деканессой? Интересно, носит ли она нижнее белье?
Впрочем, мы отвлеклись.
Вся эта история началась с объявления в "Укусе". Гэри Грейди утверждает, что он здесь ни при чем. Что ж, может быть. А может, нет. В любом случае фотография неминуемо должна была пройти через руки Фреда Никлера. Вполне вероятно, что именно он стоит в центре событий. Майрон отыскал нужный номер.
- Издательство "Фриволи пресс".
- Я хотел бы побеседовать с Фредом Никлером.
- Как вас представить?
- Майрон Болитар.
- Минутку.
В трубке послышался голос Никлера:
- Алло?
- Мистер Никлер, вас беспокоит Майрон Болитар.
- Слушаю вас, Майрон.
- Я хотел бы подъехать к вам и задать еще несколько вопросов по поводу того объявления.
- Боюсь, сейчас я слишком занят. Вы не могли бы перезвонить? Может быть, нам удалось бы организовать встречу завтра.
Молчание.
- Майрон? Алло!
- Вам известно, кто сделал эту фотографию?
- Конечно, нет.
- Ваш приятель Джерри отрицает свою причастность к этому делу.
- Бросьте, Майрон, вы же не вчера родились. Неужели вы думаете, что он сознается?
- Он сказал, что не имеет ни малейшего отношения к публикации фотографии в вашем журнале.
- Этого не может быть. Это было его объявление, и фотографии тоже его.
- У вас есть копии снимка?
- Должны быть, - после короткой заминки отозвался Никлер. - Надо поискать в папках.
- Будьте добры, поищите, а я заскочу к вам и заберу их.
- Не хочу показаться нелюбезным, но я действительно очень занят. Уверяю вас, копия будет той самой фотографией, которую вы видели в журнале.
- Снимок Кэти был только в "Укусе", - выложил свой козырь Майрон.
- Простите?..
- Фотография Кэти. В других ваших изданиях ее нет, только в "Укусе".
- Ну и что? - помедлив, спросил Никлер дрогнувшим голосом.
- А то, что во всех шести журналах помещено одно и то же объявление. Одинаковые страницы, одинаковые картинки. За одним маленьким исключением. Кто-то подменил в "Укусе" фотографию в нижнем ряду. Только в "Укусе". В остальных пяти журналах напечатан другой снимок. Почему?
Фред Никлер закашлялся.
- Не знаю, Майрон. Давайте сделаем так: я все проверю и дам вам знать. А теперь мне пора. Телефон разрывается от звонков. До свидания.
И вновь короткие гудки.
Майрон выпрямился в кресле. Итак, Фред Никлер ударился в панику.
Фред Никлер трясущейся рукой набрал номер. После третьего гудка в трубке послышалось:
- Окружной полицейский участок.
Фред прочистил горло и с трудом произнес:
- Пригласите к телефону Пола Дункана.
Глава 22
В девять вечера Майрон позвонил Джессике и поведал ей о декане Гордоне.
- Неужели ты и впрямь думаешь, что Кэти путалась с деканом? - спросила Джессика.
- Не уверен. А после того как встретился с его супругой, и вовсе начал сомневаться.
- Что, хороша собой?
- Очень. И неплохо разбирается в баскетболе. Когда мне нанесли травму, она плакала.
Джессика фыркнула:
- Эта женщина - само совершенство.
- В твоем голосе послышалась нотка ревности. Или мне почудилось?
- Мечтать не вредно, - отозвалась Джессика. - Между прочим, если у человека красивая жена, это никак не мешает ему охотиться на смазливых студенток.
- Что ж, ты права. Итак, возникает следующий вопрос: почему имя декана Гордона оказалось в злосчастном списке рассылки?
- Понятия не имею, - ответила Джессика. - Кстати, мне тоже довелось узнать сегодня одну интересную вещь. Утром в день гибели мой отец встречался с Нэнси Сират, соседкой Кэти по комнате.
- Зачем?
- Пока не знаю. Нэнси оставила сообщение на моем автоответчике, и я поеду к ней через час.
- Отлично. Если удастся узнать что-нибудь еще, звони.
- Где тебя можно будет найти? - спросила Джессика.
- По вечерам я выступаю в детском театре. Играю Зорро.
- А я думала, Дон Жуана.
Повисла неловкая тишина. Молчание прервала Джессика.
- Почему бы тебе не заглянуть ко мне вечерком? - спросила она, стараясь говорить безразличным тоном.
Сердце Майрона едва не выпрыгнуло из груди.
- Я освобожусь очень поздно, - беспечно произнес он.
- Это не важно. Все равно я мало сплю. Постучись в окошко моей спальни, Зорро, - предложила Джессика.
Повесив трубку, Майрон пять минут сидел в полной неподвижности, размышляя о Джессике. Они начали встречаться за месяц до несчастного случая, положившего конец его спортивной карьере. После травмы Джессика не бросила его. Она ухаживала за ним, развлекала его. Майрон гнал девушку от себя. Он хотел защитить ее от невзгод, но она не уходила. Во всяком случае, тогда.
Эсперанса вошла в дверь без стука и, взглянув на Майрона, отрывисто произнесла:
- Прекратите.
- Что?
- Корчить рожи.
- Какие рожи?
- У вас противное лицо влюбленного подростка.
- Ничего подобного.
- Глаза б мои на вас не смотрели.
- Спасибо на добром слове.
- Знаете, что я думаю? Мне кажется, вам не столько хочется отыскать Кэти Калвер, сколько запустить лапу в трусы ее сестры.
- Господи, что на тебя нашло?
- Я была здесь, когда она уходила. Помните, надеюсь?
- Я крепкий парень и сам могу позаботиться о себе.
Эсперанса покачала головой:
- Кажется, я уже слышала эти слова.
- Какие слова?
- "Сам могу позаботиться о себе". Бросьте пороть чепуху. Вы говорите точь-в-точь как Чез Ландре. Похоже, вас обоих стукнули по голове одним и тем же пыльным мешком.
Смуглое лицо Эсперансы в который раз напомнило Майрону о ночах Испании, о золотом песке, яркой луне в безоблачном небе. Вначале их тянуло друг к другу, но всякий раз кто-нибудь из них успевал вовремя осознать, чем это может кончиться, и уйти в сторону. После года совместной работы искушение исчезло, а Эсперанса стала ближайшим другом Майрона, если не считать Уина, и ее озабоченность, без сомнения, была совершенно искренней.
Майрон решил сменить тему разговора.
- Что же заставило тебя войти, не постучавшись? - спросил он.
- Я кое-что разнюхала.
- Что именно?
Эсперанса заглянула в свой блокнот. Майрон до сих пор не мог понять, зачем он ей нужен. Эсперанса не владела стенографией и вряд ли сумела бы напечатать на машинке хотя бы слово.
- Мне удалось выяснить второй номер, по которому звонил Гэри Грейди после встречи с вами. Это номер фотостудии, которая называется - подумать только! - "Глобал глобс фото" и располагается на Десятой авеню неподалеку от туннеля.
- Квартал красных фонарей?
- Краснее не бывает. Подозреваю, что эта студия специализируется на порнографии.
- Иметь специализацию - это хорошо, - заметил Майрон и посмотрел на часы. - Уин не звонил?
- Пока нет.
- Оставь адрес фотоателье на его автоответчике. Может быть, он успеет управиться с делами, и мы поедем вместе.
- Сегодня вечером?
- Да.
Эсперанса с треском захлопнула блокнот.
- Возьмете меня с собой? - спросила она.
- Куда? В порнографическую студию?
- Да.
- А как же школа? - По вечерам Эсперанса занималась на юридических курсах в Нью-Йоркском университете.
- Я уже сделала уроки, папуля. Правда-правда.
- Умолкни и собирайся.
Глава 23
Квартал красных фонарей. Здесь были проститутки любых мастей - белые, негритянки, желтокожие, латиноамериканки - ни дать ни взять объединенные нации блудниц. Большинство из них были совсем молоденькими, девчонки-малолетки, ковылявшие на высоких каблуках, словно дети, напялившие мамины туфли. В сущности, они и были детьми. Чаше всего попадались худощавые, иссохшие девушки с руками, испещренными уколами шприцев, словно укусами крохотных насекомых. У них были плотно обтянутые кожей лица, похожие на черепа. Пустые запавшие глаза и тусклые безжизненные волосы, торчащие за спиной пучками соломы.
- Ужель кому-то придет охота совокупляться с бездыханным телом? - пробормотал Майрон.
Эсперанса задумалась.
- Что-то не припомню, - озадаченно сказала она.
- Партия Фонтейна из мюзикла "Отверженные", - пояснил Майрон.
- Бродвейские шоу мне не по средствам. Наш босс едва сводит концы с концами.
- Беден, да честен, - парировал Майрон.
На глаза ему попалась светловолосая толстушка в шортах, которая торговалась с клиентом, сидевшим в машине. Обычная история. Майрон видывал немало таких девушек (и юношей), выходивших в Порт-Оторити из автобуса, прибывшего из Западной Виргинии или Пенсильвании, - короче, из тех обширных пустынных районов, которые жители Нью-Йорка называли попросту Средним Западом. Девушка сбежала из дому - может быть, ей надоели родительские побои, а скорее всего из-за скуки и тяги к городскому шуму. Она вылезла из автобуса с широкой зачарованной улыбкой и без гроша в кармане. Девушку тут же заметил сутенер и принялся следить за ней с неистощимым терпением стервятника. Когда наступил удобный момент, он спустился с небес на землю и вонзил свой клюв в тело жертвы. Он познакомил бедняжку с Нью-Йорком, снял квартиру с горячим душем, а то и ванной джакузи, с яркими лампами, проигрывателем компакт-дисков, кабельным телевидением с дистанционным управлением. Потом он пообещал свести ее с фотографом, который сделает из нее модель. Постепенно девушку приучили к наркотикам - настоящим наркотикам, не тем жалким косячкам, которые она забивала в своем медвежьем углу на пару с каким-нибудь налитым пивом парнем, тискавшим ее на заднем сиденье автомобиля. Девчушка познала высшие наслаждения, которые сулит отменный белый порошок.
Потом времена изменились. За все хорошее нужно платить, а модели из девушки не получилось. Да и наркотики перестали быть для нее роскошью и превратились в насущную потребность, как воздух и пища. Девушка уже была не в силах прожить без понюшки или укола.
Для того чтобы опуститься на самое дно, потребовалось совсем немного времени. Оказавшись там, девушка не нашла в себе сил - как, впрочем, и желания - встать с колен.
Кривая дорожка привела ее в квартал красных фонарей.
Майрон и Эсперанса молча вылезли из машины. Майрона начало подташнивать. На город опустилась ночь - впрочем, жизнь в таких местах бурлит только ночью и замирает с первыми лучами солнца.
Ни разу в жизни Майрон не был с проституткой, а вот Уин частенько прибегал к их услугам. Уин не любил лишних хлопот. Его любимым местом был китайский дом терпимости на Восьмой улице, называвшийся "Пансионат благородных девиц". В середине восьмидесятых Уин частенько устраивал у себя на квартире пирушки, которые его приятели называли "восточные ночи"; провизию поставлял ресторан "Ханан Гарден", а девиц - "Пансионат". Уин не испытывал к женщинам нежных чувств и не доверял им. Ему вполне хватало шлюх. Он нипочем не позволил бы себе привязаться к женщине, а проститутки этого и не требовали. Их можно было использовать и выбросить на помойку.
Майрон сомневался, что Уин продолжает организовывать подобные оргии, особенно теперь, когда дурные болезни превратились в смертельную опасность. Они с Уином никогда не говорили об этом.
- Славное место, - пробормотал Майрон. - Очень колоритное.
Эсперанса кивнула.