Глава 28
В утренних газетах об убийстве Нэнси Сират не упоминалось, но радиостанции уже начали сообщать о женщине, погибшей насильственной смертью, и теперь огласка была лишь делом времени. Майрон выехал на шоссе 280 и покатил на восток. Выбравшись на Нью-Джерси-тернпайк, он свернул на север. Дорога была живописная, и Майрон начал представлять себе, что он погожим деньком катит через западный Бейрут. Обычно люди судили по этой дороге обо всем штате Нью-Джерси, а это было сродни оценке женской красоты по такому показателю, как размер обуви.
Из приемника лилась песенка Билли Джоэла "Какая есть, такую и люблю". "Хорошо тебе, - подумал Майрон, - ты ведь женат на Кристи Бринкли".
Шестнадцатый западный выезд привел Майрона прямиком к автостоянке "Медоулендс". Можно было сколько угодно копаться в убийствах и похищениях, но счета приходилось оплачивать деньгами, полученными за деятельность на поприще спортивного агента. У Майрона была назначена встреча с
Отто Берком. Отто ждал ответа на свои требования по контракту Кристиана, и Майрон этот ответ заготовил.
Ночь он провел в больничной палате Джессики, тщетно пытаясь поудобнее устроиться в кресле, которое то и дело складывалось пополам, будто средневековый пыточный станок. Впрочем, Майрон не роптал: ему нравилось смотреть на спящую Джессику, это зрелище навевало воспоминания. Он все еще надеялся, что когда-нибудь они снова лягут в постель вместе, хотя, разумеется, не в такую ночь, какая выдалась вчера.
Джессика проснулась два часа назад. Воинственная. Требовательная. Вспыльчивая. Одним словом, она опять была самой собой. Прежде чем ее брат Эдвард отвез Джессику домой, Майрон рассказал все, что сумел узнать, и в первую очередь - о своем походе в фотоателье Люси. Майрон удивился, узнав, что Джессика носит в бумажнике фотографии родных, но куда больше удивил его другой снимок, увиденный мельком. Он был сделан летом четыре года назад. Джессика попыталась спрятать его от Майрона, но тот все равно заметил. Он с точностью до секунды помнил, когда был снят этот сюжет. Последние выходные, проведенные вместе на Мартас-Виньярд. На снимке - Джессика и я - загорелые и веселые. Пикник в загородном доме Уина. Зенит, за которым неизбежно следует закат.
Майрон не успел утром переодеться и чувствовал себя так, словно ночевал на дне корзины для грязного белья.
Отто ждал его в ложе владельца на антресоли стадиона "Титанов". С ним был Ларри Хэнсон. Отто поприветствовал Майрона жестким рукопожатием и широкой улыбкой. Ну прямо солнечный зайчик. Ларри размашисто помахал рукой, стараясь избежать взгляда Майрона. Неудивительно. Ларри был крутым парнем, даже дебоширом, но всегда старался играть по правилам. Он не любил лжи, и ему совсем не нравилось то, что сейчас делал Отто. Судя по его виду, Ларри хотелось провалиться под землю.
- Пожалуйста, Майрон, - пригласил Отто, разводя руками, как Кэрол Меррилл в фильме "Может, столкуемся?", - усаживайся, где тебе удобно.
- Ты, как всегда, безупречный хозяин, Отто.
- Стараюсь, Майрон. Спасибо, что ты это заметил.
- Язвишь, Отто. Это называется язвить.
Отто продолжал сиять улыбкой. Его козлиная бородка выглядела точно так же, как всегда: ни гуще, ни реже. Должно быть, благодаря ежедневному уходу, подумал Майрон.
Они уселись в кресла лицом к футбольному полю, до которого было пятьдесят ярдов. Болельщики поубивали бы друг дружку за билеты на такие места. Внизу, на газоне, топтались игроки. Майрон разглядел Кристиана, бредущего к боковой линии. Он шел, скинув шлем и высоко задрав голову. Кристиан еще не знал об убийстве Нэнси Сират - имя жертвы пока хранилось в тайне, - но скоро это бремя навалится на него всей своей тяжестью. Едва ли Майрон мог уберечь его, хотя и тешил себя надеждой, что сообщение о подписании контракта частично отвлечет внимание публики от убийства.
- Ну, - начал Отто, хлопнув в ладоши, - ты готов подписать?
На поле Кристиан знакомился с какими-то длинноволосыми парнями. Майрон узнал в них шайку с видеоканала "Эм-ти-ви", последнее музыкальное приобретение Отто. Группа называлась "Спокойная жизнь" и звучала неплохо, вот только могла ли она сравниться дарованием, скажем, с "Размазней"?
- Конечно, - ответил Майрон. - Чего нам еще желать?
- Прекрасно. Перо у меня с собой.
- Очень кстати. Ну, а у меня с собой контракт.
Майрон вручил его Отто, и тот углубился в чтение. Губы хозяина "Титанов" по-прежнему улыбались, но глаза смотрели мрачно. Наконец он передал бумагу Ларри Хэнсону.
- Я в растерянности, Майрон. Похоже, это твое последнее предложение.
- Ты очень понятлив, Отто.
- Я думал, мы составили соглашение.
- А мы и составили. Вот оно.
- По-моему, ты забываешь… - Отто умолк, подыскивая слово, - о внезапной девальвации Кристиана.
- В твоей фразе его имя звучит как название заморской денежной единицы.
Отто засмеялся и посмотрел на Ларри, словно призывая его последовать своему примеру, но Ларри едва хватило сил улыбнуться.
- Что ж, Майрон, согласен. Все мы в той или иной степени товарно-денежные ценности. Но курс твоего клиента по отношению к доллару США в последнее время упал.
- Спасибо, что оценил мою метафору, Отто, но у меня иная точка зрения. - Майрон взглянул на Ларри Хэнсона. - Как он играл, Ларри?
- Еще рано говорить, - ответил Хэнсон, прочистив горло. - Вряд ли за такое короткое время можно вынести определенное суждение.
- Но если бы тебе пришлось давать ему оценку на нынешнем этапе?
Ларри снова прокашлялся.
- Давайте скажем так: игра Кристиана не разочаровала нас, - ответил он.
- Ну вот, - проговорил Майрон, улыбаясь Отто. - После его недавних выступлений цена если и не возросла, то уж ни в коем случае не упала. Вы получили представление о его возможностях, попробовали парня на вкус. Не понимаю, как вы могли надеяться, что мы сбросим цену.
Отто встал и, сцепив руки за спиной, отправился в бар.
- Выпьешь, Майрон?
- Если у тебя найдется "Йо-хо".
- Нет, не найдется.
- Тогда ничего не надо.
Отто налил себе "Севен-ап", даже не поинтересовавшись у Ларри Хэнсона, не хочет ли он чего-нибудь.
- Готов признать, - сказал Отто, - что до сих пор игра Кристиана выглядела впечатляюще, хотя должен напомнить тебе, Майрон, да и тебе, Ларри, что тренировка - это далеко не матч. В свалке спортсмен может действовать очень хорошо, оказавшись наверху, и быть никуда не годным, если он погребен под грудой тел.
Майрон и Ларри переглянулись; в их взглядах читалось одно и то же: "Напыщенный осел".
- А еще позвольте добавить, - продолжал Отто, - что наш товар должен не только хорошо смотреться. Если, к примеру, наша команда возьмет суперкубок, но при этом крупно оскандалится из-за употребления наркотиков или каких-нибудь любовных похождений, то общая стоимость товара может снизиться.
- Ты не мог бы для наглядности начертить диаграмму? - спросил Майрон. - А то я, кажется, не совсем улавливаю суть.
- Суть в том, что снимок, помещенный в грязном журнальчике, с нашей точки зрения, уменьшает ценность Кристиана, - объяснил Отто.
- Но ведь на снимке вовсе не он.
- Там запечатлена его невеста.
- Бывшая невеста.
- Его невеста, исчезнувшая при загадочных обстоятельствах.
- Мы с Кристианом готовы рискнуть, - заявил Майрон. - Тираж журнала маленький, да к тому же он еще в типографии. По нашему мнению, журнал вообще не выйдет в свет.
Отто отхлебнул "севен-ап". Похоже, напиток пришелся ему по вкусу: он даже крякнул, как будто озвучивал рекламный ролик.
- Но газеты могут докопаться.
- Не думаю, - ответил Майрон. - Мы с Кристианом уже обсуждали это и придерживаемся одинаковых точек зрения.
- Стало быть, вы оба дураки.
Покров внешней благопристойности скользнул вниз.
- Не очень-то ты любезен, Отто.
Маска вернулась на место, лицо Отто сделалось гладким, как стекло автомобиля.
- Позволь напомнить тебе, что мы уже обсуждали этот вопрос, Майрон. Слушай меня внимательно, если можешь. Ты должен был снизить указанную в соглашении цену на треть. В противном случае я публикую снимок мисс Калвер в костюме Евы, и столь удачная карьера твоего футболиста разлетается в пух и прах.
- Но мой футболист не совершил ничего предосудительного, Отто. На снимке запечатлена Кэти Калвер.
- Это не имеет значения. Малейшее недоразумение, и рекламные агенты тотчас начинают воротить носы. Запомни, Майрон: для деловых людей внешнее благообразие куда важнее сущности.
- Видимое против сущего, - пробормотал Майрон. - Это надо записать.
Отто достал из кармана свой вариант контракта и сказал:
- Давай подписывай, да не тяни.
Майрон только улыбнулся.
- Подписывай, иначе я тебя изничтожу.
- Едва ли, Отто, - ответил Майрон и принялся расстегивать рубашку.
- Ты чего это?
- Не возбуждайся, Отто, дальше третьей, пуговицы дело не зайдет. Вполне достаточно, чтобы ты разглядел вот эту штуку. - Он похлопал пальцем по маленькому микрофончику, прикрепленному к груди.
- Какого черта…
- Это "жучок", Отто. Он соединен проводком с магнитофоном, который я засунул за пояс. Ты можешь обнародовать фотографию, это твое дело. Повредит она Кристиану или нет - трудно сказать. А я, в свою очередь, обнародую запись да еще притяну тебя, жалкого придурка, к суду, если Кристиан по твоей милости понесет какой-нибудь ущерб. А вдобавок ко всему я позабочусь, чтобы тебя упрятали за решетку за шантаж и вымогательство. - Майрон улыбнулся. - Мне давно хотелось владеть студией звукозаписи. Там всегда крутится куча телок, верно, Отто?
Берк смерил его ледяным взглядом.
- Ларри.
- Да, мистер Берк?
- Забери у него пленку. Если надо, примени силу.
Майрон взглянул на Хэнсона и сказал:
- Здоровый ты парень, Ларри, и, насколько я знаю, когда-то был едва ли не самым жестким защитником в истории этой игры. Но если ты вылезешь из своего кресла, я упрячу тебя в гипс.
Ларри Хэнсон молча кивнул. Он не испугался. Но и не двинулся с места.
- Нас же двое! - подзуживал его Отто. - И я могу позвать на подмогу охрану.
- Едва ли, мистер Берк. - Ларри еле сдерживал улыбку. - Не думаю, что горстка охранников сможет нагнать на него страху. Верно я говорю, Майрон?
- Похоже на то.
- По-моему, надо подписать его контракт, мистер Берк. Полагаю, это будет наилучшим выходом для всех нас.
- Я даже набросал черновик заявления для прессы, - подхватил Майрон. - Там говорится, что Кристиан очень рад защищать цвета такой выдающейся и знаменитой команды, как "Титаны".
Отто задумался.
- Ты отдашь мне пленку, если я поставлю подпись? - спросил он.
- Вряд ли.
- Почему?
- Можешь оставить себе журнал, а пленка пусть будет у меня. Считай, что мы располагаем кое-какими средствами взаимного устрашения. Эдакий пережиток холодной войны.
- Даю тебе слово…
- Отто, умоляю тебя. От смеха у меня начинаются колики.
Отто опять погрузился в размышления. Он пережил подлинное потрясение, но сумел сохранить спокойствие. Если человек хочет достичь таких высот, каких достиг он, он должен уметь держать удар.
- Майрон…
- Что?
- Я даже выразить не могу, как мы рады приходу в команду Кристиана Стила, защитника с огромным будущим. "Титаны" просто счастливы.
- Распишись вот здесь, Отто.
- Это доставит мне истинное удовольствие, Майрон.
- Скорее уж мне.
Отто поставил подпись и пожал Майрону руку. Сделка вступила в силу.
- Мы вместе выйдем к газетчикам, Майрон?
- Прекрасная мысль, Отто.
- Внизу есть душевые. Если хочешь, я велю принести тебе бритвенный прибор.
- Очень любезно с твоей стороны.
Отто снова заулыбался. Его невозможно было надолго выбить из седла. Он снял трубку телефона и сказал:
- Кристиан Стил принят в команду. - Потом он оглянулся, подмигнул Майрону и добавил: - На самую высокую ставку, какую когда-либо получал новичок.
Майрон тоже подмигнул и поднял большой палец в знак одобрения. Друзья до гробовой доски. Он взглянул на часы. Времени оставалось ровно столько, сколько нужно, чтобы принять душ и дать пресс-конференцию. Потом надо будет катить обратно в город, на встречу с Германом Эйком.
Майрон понятия не имел, что ему делать со зловредными братьями Эйк, и лихорадочно шевелил мозгами, стараясь выработать приемлемый план.
Глава 29
Джессика приехала домой, в Риджвуд, в десять часов. Утром врач хотел провести еще какие-то исследования, но Джессика отказалась. В конце концов они сошлись на том, что в течение недели она непременно явится на прием, и Эдвард отвез сестру домой.
Подъезжая, Джессика заметила, что машины матери перед домом нет. Что ж, хорошо: ей сейчас совсем не хотелось встречаться с истеричкой матерью. В больнице она настояла, чтобы Кэрол оставили в неведении о вчерашнем происшествии. Мамуле без того хватает горестей, и нечего добавлять ей расстройств.
Джессика направилась прямиком в кабинет. Отец что-то нащупал, это было ясно. Слишком уж странно он себя вел. Утром перед убийством он наведался к Нэнси Сират и пропустил съезд врачей в Денвере, как выяснилось, из-за плохого самочувствия, что было совершенно не в его духе. Возможно даже, что это отец купил фотографии обнаженной Кэти.
Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы заподозрить неладное.
Джессика включила люминесцентные лампы, свет которых, по ее мнению, был немного резковат, поэтому она приглушила их сияние абажуром. Эдвард остался внизу и отправился на кухню рыться в холодильнике.
Джессика принялась шарить в столе отца, не зная толком, что именно она ищет. Может, шкатулку с вырезанными на крышке словами "Главная улика"? Вот было бы здорово. Она заставляла себя не думать о синем лице Нэнси Сират, навеки искаженном ужасом, но это видение навечно запечатлелось в ее сознании. Чтобы отвлечься, Джессика вспомнила о Майроне. Проснувшись сегодня утром в больнице, она сразу увидела его, свернувшегося клубочком в кресле. Майрон был похож на человека-змею из цирка. Представив себе этот образ, Джессика улыбнулась.
В ящике для папок она нашла скоросшиватель, на котором стояли буквы "НСР". Наличные счета руководства в центре Меррилла Линча. В папке лежала декларация наличности на счетах - отчетный документ редкой красоты. Тут перечислено все: ваши акции, облигации, чеки, карточки "Виза", иные активы. У Джессики и у самой был такой документ.
Она проверила суммы на чеках в последней декларации. Ничего необычного. Действие декларации закончилось три недели назад, и это разочаровало Джессику: ей хотелось получить более свежие данные.
Пролистав папку, она дошла до последней страницы, на которой мелким типографским шрифтом было допечатано: "В управлении счетов центра Меррилла Линча Вам присвоен индивидуальный символ. Пожалуйста, наберите 982334, это Ваш код доступа к данным НСР".
Данные НСР, линия 800. Джессика уже пользовалась ею, когда обнаруживала неувязки на личном счете. Она тотчас набрала номер и услышала записанный на пленку голос:
"Вас приветствует центр бухгалтерского обслуживания Меррилла Линча. Наберите номер вашего счета или номер, дающий доступ к счету".
Джессика ввела номер.
"Введите код выбора. Вы можете в любое мгновение прервать разговор. Чтобы справиться о текущем балансе и вашей платежеспособности, наберите единицу. Сведения о чеках можно получить, набрав двойку. Цифра три позволит вам узнать о последних поступлениях на ваш счет. Данные по карточкам "Виза" станут доступными, если вы наберете шестерку".
Джессика решила начать с расходов, а потом взглянуть на чеки. Когда она набрала шестерку, раздался голос: "Переводной вексель "Виза" на двадцать восемь долларов пятьдесят центов отсрочен до двадцать восьмого мая. Переводной вексель "Виза" на четырнадцать долларов семьдесят пять центов отсрочен до двадцать восьмого мая".
Машина не сообщила, откуда поступали деньги. Не сообщит она и об оплате чеков. А знание сумм само по себе ничего не дает.
"Переводной вексель "Виза" на три тысячи четыреста семьдесят восемь долларов сорок четыре цента отсрочен до двадцать седьмого мая".
Джессика замерла. Три тысячи долларов? За что? Она положила трубку, нажала кнопку повторного набора и ввела код доступа к счету.
"Введите код выбора".
На сей раз она набрала ноль, чтобы связаться с отделом обслуживания клиентов.
- Доброе утро, - нараспев произнес приятный женский голос. - Вам нужна моя помощь?
- Да. На моей карточке "Виза" расход на три с лишним тысячи долларов. Я хочу знать, кто предъявил такой счет.
- Номер счета, пожалуйста.
- Девять восемь два три три четыре.
Послышалось щелканье клавиш.
- Ваше имя? - спросила служащая.
Джессика взглянула в декларацию. Слава Богу, счет общий.
- Кэрол Калвер, - ответила она.
- Минутку, миссис Калвер.
Новые щелчки.
- Да, вот эти сведения. Три тысячи четыреста семьдесят восемь долларов сорок четыре цента - счет из магазина "Сыщики и шпионы", Манхэттен.
"Сыщики и шпионы"? Что за чертовщина?
- Спасибо, - сказала Джессика.
- Что-нибудь еще, миссис Калвер?
- Да. Мы с мужем держим все сведения в домашнем компьютере. Боюсь, там какие-то неполадки с диском. Вы можете сообщить мне о последних чеках, выписанных по счетам?
- Конечно. Щелк-щелк-щелк.
Чек номер сто девятнадцать на двести девяносто пять долларов для "вольво" выписан двадцать пятого мая. Взнос за машину.
- Чек номер сто восемнадцать на шестьсот сорок девять долларов для торговцев недвижимостью "Гетэуэй" также выписан двадцать пятого мая.
- Погодите-ка. Вы сказали "Гетэуэй"?
- Да, совершенно верно.
- Там есть их адрес?
- Боюсь, что не располагаю такими сведениями.
Они бегло проверили остальные чеки за май. Ничего примечательного. Поблагодарив женщину, Джессика повесила трубку.
649 долларов - "Гетэуэй", 3478 долларов 44 цента - "Сыщикам и шпионам"? Странностей выявляется все больше. В дверь постучал Эдвард.
- Можно? - спросил он.
- Входи.
Эдвард вошел в отцовский кабинет, понурив голову.
- Извини за позавчерашнее, - пробормотал он и захлопал своими "отпадными" ресницами. - За то, что смылся.
- Ничего страшного.
- Ты наступила всем на любимую мозоль, когда начала задавать свои вопросы.
- Их надо было задать, - возразила Джессика. - Я думаю, тут все взаимосвязано. Что случилось с Кэти? Что случилось с отцом? Почему Кэти так изменилась?
Эдвард поморщился и покачал головой. Сегодня на нем была тенниска с изображением бобра и теленка.