- Точно. Когда человек пьет всерьез, ему не нужна компания, верно?
Терпеть не могу, когда на мои вопросы отвечают вопросами. Но ничего не поделаешь! Ясно, алиби у него не было, а рассказанная им вполне реалистичная история могла быть и правдой, и чистейшим вымыслом. Надеюсь, придет такой день, когда я изобрету безошибочный детектор лжи, который можно будет носить на руке, как часы, и вытесню все другие аппараты подобного рода, если даже они уже запатентованы.
- Итак, он говорил о своей жене, - подсказал я. - А еще о ком?
- Больше ни о ком, насколько помню, лейтенант.
- Неужели ни разу не упомянул о дочке?
- А, о ней!.. - Шаффер энергично закивал. - О ней он мог болтать без умолку. Без ума был от ребенка!
- Айрис, - промолвил я. - Такое очаровательное создание! Я ее видел, сейчас ей пять лет Маленький светловолосый ангелочек. А какая умница!
- Айрис. - Он снова закивал. - Правильно, так ее зовут.
Я нахмурился.
- Это худенькая десятилетняя брюнетка, причем зовут ее Самантой! - загрохотал я. - Очевидно, вы здорово нервничаете, раз несете такие глупости, Шаффер!
- Просто многое я помню весьма смутно, лейтенант.
- Вот по этой причине мы и отправимся с вами в город в офис шерифа, посмотрим, оживит ли это вашу память! - холодно произнес я. - Вы бывший заключенный, поэтому не ждите, что с вами будут там обходиться внимательно и чутко.
- Возможно, пару раз он и упоминал о ребенке, точно не помню, - заныл Шаффер. - Откровенно говоря, лейтенант, я вообразил, что будет выглядеть убедительней, если я скажу, что он про нее часто говорил.
- Почему?
Он с жадностью поглядывал на нетронутый стакан с виски на столе перед собою, потом отвернулся от него и вытер губы тыльной стороной ладони.
- Ладно, скажу правду. Я всегда старался держаться подальше от этого типа. Находиться с ним рядом было для меня настоящим мучением! Мне ужасно не хотелось ездить с ним на рыбалку! Ужасно! Если я успевал заметить, что он приближается к дому, я нырял в кусты и отсиживался там. Он был вспыльчивым, как фитиль. Одно неосторожное слово - и он уже вышел из себя, жди если не зуботычины, то такой ругани, что хоть уши затыкай. Если мы все же выезжали с ним на ловлю, то большую часть времени я сидел с закрытым ртом и слушал его болтовню, опасаясь произнести что-то невпопад. Это тоже было скверно, потому что его злило мое молчание. Меня ни капельки не удивляет, что в конце концов его кто-то ухлопал, лейтенант. Он ненавидел весь мир и каждого живущего в нем человека.
- Как он зарабатывал на жизнь?
- Не имею понятия. Знаю только, что это требовало его частых отлучек. Он уезжал из дома недели на две-три, а то и на больший срок.
- Он когда-нибудь упоминал, где бывал?
- Помню, одно время он частенько вспоминал Чикаго. Была зима, он жаловался, что там было страшно холодно.
- Ну, а не упоминал ли Мэгнасон когда-либо Пола Брайана?
- Человека, которому принадлежит бензоколонка на перекрестке? Да нет, что-то не припомню.
Я постепенно свыкся с мыслью, что Мэгнасона никто не знал, в особенности люди, с которыми он был знаком. Это было гораздо хуже, чем высокая кирпичная стена, через которую можно как-то перемахнуть. Пожалуй, правильнее было бы сравнить мою ситуацию с резиновой сеткой: она вроде бы немножко поддается при твоем первом ударе, но тут же отталкивает тебя снова на прежнее место.
- Как вы зарабатываете на жизнь? - спросил я для проформы.
- Работаю немножко то тут, то там, - ответил Шаффер. - Летом всегда находятся туристы, которые арендуют мою лодку вместе со мной для рыбной ловли. Частенько у Брайана бывает много работы по ремонту машин, тогда он поручает мне отпускать на колонке горючее. - Он пожал плечами. - Да и потом, лейтенант, у меня здесь отнюдь не дворец, который я должен поддерживать в идеальном порядке.
Этого я не стал оспаривать.
- Ну а вы что скажете про себя, мистер Эннан? - Я посмотрел на синего денди. - Вы рыбак?
- Да, когда у меня на это есть время, - весело ответил он. - Мне ужасно нравится бывать здесь, на озере: кругом такая тишь и благодать. Иногда я приезжаю сюда половить рыбу, а иной раз, как, например, сегодня, чтобы просто немного выпить и поболтать с Лайоном. - Он извлек из кармана носовой платок, снял темные очки и принялся их неторопливо протирать. - Мне по душе покой, но, конечно, не кладбищенский, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Конечно, - кивнул я головой. - Как давно вы знакомы с Лайоном?
- Года три… Возможно, теперь уже четыре.
- Вы когда-нибудь встречались с Мэгнасоном?
- Ни разу не имел этого сомнительного удовольствия, лейтенант.
Он впервые посмотрел на меня без очков. Меня неприятно поразило то, что у него были бледно-голубые, совершенно безжизненные глаза, как у дохлой рыбы, пять минут назад снятой с крючка. Возможно, он все понял, потому что живо водрузил очки на нос. Затем, улыбнувшись мне, произнес вкрадчивым голосом:
- Кто знает, не повезло ли мне, раз я с ним никогда не встречался? Судя по словам Лайона, мы бы с ним не поладили. Кто знает? Вдруг бы он до такой степени взвинтил меня, что я бы утопил его в озере? - Его улыбка стала шире. - Очевидно, Бог меня хранит!
Глава 6
Солнце стало клониться к горизонту, когда я оставил машину на месте для стоянки и пошел к зданию. На этот раз кованые чугунные ворота были распахнуты, а мраморная Венера блаженствовала под струями серебристой воды. Я пересек дворик и ударил в колокол у входа в храм. Через несколько минут из мрака по другую сторону чугунной решетки появилась какая-то фигура. Когда она приблизилась, я увидел, что она облачена в длинное черное одеяние, закрывавшее ее от шеи до лодыжек, а ее светлые волосы ниспадают почти до талии.
- Я Эл, - произнес я, - и мне нужна любовь.
- Я Джастис, - холодно ответила она, - и вы совершенно бессовестно обманули меня вчера.
- Разве это я облачился в серебряное платье и умчался куда-то в космос? - возразил я.
- Теперь это уже старая история… - Она нетерпеливо пожала плечами. - Вам что-то нужно?
- Вы обещали мне провести персональную экскурсию по храму за десять центов, помните?
Она сморщила нос:
- Сейчас уже почти семь, а в восемь у нас собрание. Нельзя ли с этим подождать до другого дня?
Я усмехнулся:
- С нами, офицерами полиции, шутки плохи. Мы народ подозрительный. Вели вы мне сейчас убираться ко всем чертям, и я не поручусь за то, что не помчусь в управление за ордером на обыск, не вернусь затем назад в разгар вашей встречи и не переверну здесь все вверх тормашками.
- Представляю, как это травмирует Рейфа! - Она неохотно отворила дверь. - И вот я стою с широкой приветственной улыбкой на губах, предназначенной специально для лейтенанта, хотя в душе я предпочла бы медленно перерезать ему горло тупым ножом.
Я прошел следом за Джастис по тускло освещенному коридору в приемную. Девушка включила электричество, и, когда мрак рассеялся, мне удалось рассмотреть кое-что, чего я не заметил прошлый раз. Например, волосы у нее были перехвачены красной лентой, а черное одеяние, прикрывавшее ее наподобие плащ-палатки, в действительности было прозрачным. Возможно, под ним было одето что-то еще, а может, и нет. Я не мог в этом разобраться, не сорвав с нее верхнюю хламиду. Но в тот момент такое действие показалось мне неуместным.
Джастис, очевидно, заметила огонек в моих глазах, потому что сделала шаг назад и предостерегающе подняла вверх руку:
- Спокойнее! Это одеяние строго символическое.
- У вас такие поразительные символы, что я в них совершенно не разбираюсь! - пожаловался я.
- Черный цвет, - она прикоснулась к своему облачению, - символ смерти, белое тело под одеждой - жизнь, а красная лента - грех. Сложите все это вместе, и что вы получите?
- Прекрасный способ умереть? - неуверенно пробормотал я.
- Только не говорите таких вещей в присутствии Рейфа, с ним может случиться удар. - Неожиданно она засмеялась. - Я бы сказала, что это просто невероятная чепуха, не так ли? Но когда с посетителями храма беседует Рейф, они слушают его внимательно и относятся к его словам весьма серьезно. Он говорит им: "Ты можешь расплатиться за грехи и помни: истинная любовь - настоящая, любого рода - сохраняется и после кончины. Привыкни к мысли о смерти, и она перестанет тебя тревожить". Мы даже получили обитый атласом гроб и помещение, оборудованное "психоделиковым джисмосом", как выражается Рейф, или со светозвуковыми эффектами, согласно вашей терминологии. Но вы ведь и сами все об этом знаете, Эл?
- Знаю? - спросил я, делая большие глаза.
Джастис слегка нахмурилась:
- Вы должны знать, иначе почему вчера вечером вы упомянули о путеводном свете? Именно из-за этого я так и обозлилась. Я решила, что вы будете и дальше расспрашивать меня о делах храма, притворившись, что ровным счетом ничего не знаете о них.
- Я всего лишь повторил сказанные кем-то слова. Вы поразили меня в своем серебряном туалете.
- Ох! - Ее сапфировые глаза посмотрели на меня без недавнего холода. - В таком случае я крайне сожалею, Эл.
- Забудьте и думать об этом недоразумении. Но мне бы хотелось взглянуть на гроб и прочие атрибуты.
- С удовольствием продемонстрирую вам их! - Она сделала пару шагов к двери, потом неожиданно остановилась. - Мне как-то не хочется, чтобы вы шли позади меня, Эл Уилер, когда я в этом наряде. Давайте лучше пойдем рядом, хорошо?
Секунд через тридцать я вновь очутился в помещении, погруженном в синеватый ночной полумрак. Но Джастис имела опыт в обращении с выключателями, и сейчас же все потонуло в золотисто-янтарном свете. Посреди комнаты стоял пустой, обитый атласом большой гроб. У меня возникло неприятное ощущение, что он чувствовал себя одиноко и присматривал себе постоянных обитателей.
Джастис продемонстрировала также и оглушительную джазовую музыку, и вращающиеся огни. Одной минуты этого сочетания оказалось достаточно, чтобы я завопил:
- Спасите!
- Ну вот, пожалуйста! - произнесла она, восстановив обстановку до более или менее нормальной. - Это и есть путеводный свет. Ты лежишь здесь в гробу, твой ум постепенно дезориентируется под воздействием музыки и света. Рейф уверяет, что это прекрасная психотерапия. Позднее люди, прошедшие эту процедуру, и в самом деле выглядят более раскрепощенными.
- Вы испытывали на себе воздействие этой терапии?
Она покачала головой:
- Я настолько свыклась с мыслью о смерти, что, когда она придет, я намерена не обращать на нее ни малейшего внимания и продолжать жить дальше.
- Нечестно использовать впустую чью-то личную "психоделиковую" дискотеку… Я правильно ее назвал, да? Как вы посмотрите на то, что я снова включу свет и музыку, а вы начнете ритуальный танец?
- Вот в этом? - Она провела обеими ладонями сверху вниз по своему черному одеянию, так что ее высокая грудь обозначилась в мельчайших подробностях. - Я бы не возражала, но внезапно может войти Рейф, а я вам уже говорила, что секс в наших владениях запрещен.
- Мы можем отправиться ко мне домой и приладить цветовую подсветку к моему проигрывателю, - предложил я вполне серьезно.
Джастис закусила на пару секунд нижнюю губу:
- Наша встреча может состояться около десяти вечера. Полагаю, я должна как-то компенсировать вам моральный ущерб, причиненный мною только из-за того, что я недопоняла вас накануне.
- Когда вы ополчились на меня, мир внезапно сжался в малюсенький, размером в горошинку, вакуум! - воскликнул я с чувством. - Ни тебе серебряных вспышек, ни запаха пряных духов: пустая кушетка да удовольствие слушать собственные вздохи и сетования.
- Около одиннадцати у вас дома?
- Я с радостью погружусь в предвкушение этой встречи, настрою себя на соответствующий лад, - пообещал я.
- Как это расшифровать?
- Мою скромную квартиру намеревается посетить сама жрица любви, и я должен как-то особо отметить это событие. Однако нельзя забывать, что за стеной живут соседи, так что громовые раскаты и молнии исключаются.
Она засмеялась, затем продела свою руку под мою:
- Нам лучше продолжить десятицентовую экскурсию: если верховный жрец поймает нас здесь, возможно, он вообразит, что произошло нечто недозволенное.
Посещение остальных помещений явилось своеобразной разрядкой после гроба и "психоделикового" оформления "терапевтической" комнаты. Они напоминали загородный клуб для узкого круга людей. Дорогая, современная обстановка, роскошные ковры.
Собственно храм представлял собой просторный зал. Три его стены были разрисованы изображениями восторженных женщин, мужчин и детей. Можно было поспорить, что никто из них никогда даже не слышал такого слова, как "секс", и, разумеется, не догадывался, что оно означает. Я даже искренне пожалел этих наивных взрослых. Сколько хлопот доставляло им выяснить, откуда берутся дети! Я уже не говорю о разрешении этой проблемы в практическом плане…
Перед возвышением у четвертой, задрапированной роскошным темно-синим занавесом стены стояло около трех десятков стульев. Помост не был ничем украшен, если не считать весьма элегантного белого с золотом стола.
Признаться, я был несколько разочарован.
- Остался один только кабинет, - сказала Джастис. - Сейчас там уже должен находиться Рейф. - Хотите его видеть?
- Пожалуй, - ответил я без всякого энтузиазма.
- Мне еще надо кое-что сделать до начала собрания, поэтому я вас покидаю. - Прошу, не запугивайте его слишком сильно, ладно?
- А вы не думаете, что это он может меня запугать? - буркнул я.
- Увидимся около одиннадцати. Держите проигрыватель наготове. Когда выйдете в коридор, поверните направо, кабинет будет прямо перед вами. - Она поднялась на цыпочки и чмокнула меня в кончик носа. - Пока! Пусть это поддержит вас в течение нескольких ближайших часов.
- Я в экстазе!
На мгновение передо мной мелькнули ее соблазнительные бело-розовые ягодицы, просвечивавшие сквозь тоненький черный шелк, но я не успел выразить вслух своего восхищения, потому что девушка исчезла. "Чистая любовь" - абсолютно невозможная концепция, когда рядом с тобой порхает Джастис в подобном одеянии, решил я. Но, возможно, прихожане Храма любви мужского пола обладают сильной волей и не отличаются широтой взглядов?
Дверь в кабинет была приоткрыта, поэтому я лишь для проформы постучал в нее и сразу же вошел. Кендалл в темном костюме, белой рубашке и скромном галстуке сидел за столом. Он поднял голову, и на его лице отразилось величайшее изумление.
- Лейтенант Уилер? Я и не предполагал о вашем визите.
- Джастис провела меня по всем помещениям. Ну и домик у вас!
Его темно-серые глаза в течение нескольких секунд придирчиво всматривались в мое лицо, затем он одарил меня ослепительной улыбкой, по сравнению с которой его белоснежная рубашка стала походить на серую тряпку.
- Я рад, что вам понравился наш храм, лейтенант. Вы здесь по собственной инициативе? Или это официальное посещение?
- Официальное, - деловито подтвердил я и сразу перешел к делу: - Вы видели миссис Мэгнасон после убийства ее мужа?
- Она приходила сюда вчера вечером для индивидуальной терапии. Думаю, эта процедура принесла ей большое облегчение, о чем я и рад вам сообщить. Когда она пришла, то казалась страшно расстроенной. Вполне естественная реакция, конечно.
- Но когда она уходила, ей стало значительно лучше?
- Да, она была куда спокойнее. Почти совсем не нервничала.
- Кто первым ввел ее в храм?
Рейф на мгновение задумался.
- Думаю, что Пол Брайан. Мы с ним старые друзья.
- Ваше учреждение посещается еще одним человеком, и я хотел бы кое-что выяснить относительно его. Это некий Фенвик.
- Чак? - Глаза Рейфа внезапно вспыхнули. - Он постоянно меня поражает. Под его грубоватой внешностью…
- …бьется сердце из чистого золота? - фыркнул я.
- …скрывается весьма одинокий и напуганный человек, отчаянно старающийся отыскать что-то важное в своей жизни. Я искренне верю в то, что нам удастся дать ему то, чего он так жаждет.
- Вы хотите сказать, что разрешаете ему лапать Джастис? - спросил я без обиняков.
Лицо Рейфа вспыхнуло под темным загаром.
- Я не люблю дешевых оскорблений, лейтенант!
- А я не могу позволить себе дорогие, - отрезал я. - Неужели вы воображаете, что я способен вместе с вами проливать слезы умиления над человеком, который устроил себе безоблачное существование за счет частного кладбища?
- Частные кладбища тоже необходимы. Лично меня абсолютно не интересует, чем человек занимается, важно лишь то, каков он сам.
- Догадываюсь, что именно в этом состоит наше основное различие, - подмигнул я ему. - Для меня важно лишь то, что человек делает, в особенности если это убийство.
На его лице промелькнуло что-то похожее на испуг.
- Вы хотите сказать, что Чак Фенвик - убийца?
- Кто знает? - пожал я плечами. - Под этой грубоватой, несговорчивой личиной, возможно, скрывается сердце маниакального убийцы.
- Мне нужно в скором времени проводить собрание. - Рейф взглянул на великолепные платиновые часы-браслет. - Я бы с радостью ответил на все ваши вопросы, лейтенант, но у меня нет времени заниматься вашими дикими предположениями.
- Хотелось бы получить список всех членов вашей общины, - сказал я, - их фамилии и адреса.
- Сейчас?
- Как только вы сумеете его предоставить.
- Утром, вас это устроит?
- Вполне, - кивнул я головой. - Подошлю кого-нибудь к вам сюда часиков в одиннадцать?
- Что ж, договорились. Еще вопросы, лейтенант?
- Пол Брайан говорит, что он ваш приятель, но решительно отрицает, что представил вам миссис Мэгнасон.
- Я мог и ошибиться. Раз Пол говорит, что он тут ни при чем, значит, так оно и есть. Разве это имеет какое-то значение, лейтенант?
- Я до сих пор еще не понял, - буркнул я.
- Неужели? - Голос его зазвучал откровенно издевательски.
- Послушайте, Кендалл, - заговорил я вполне миролюбиво, - вы организовали тут премиленький рэкет. Возможно, в нем действительно нет ничего противозаконного. Но сейчас, через миссис Мэгнасон, вы оказались замешанным в дело об убийстве, и, если мне понадобится развалить ваш храм на куски, чтобы добраться до убийцы, я это сделаю. Так что умерьте свой гонор и обдумывайте каждый свой шаг.
В одну секунду он оказался на ногах. Мне даже показалось, что от негодования у него вздыбились рыжие, коротко подстриженные волосы, а губы растянулись, как у дикого зверя при яростном рычании, обнажив крепкие белые зубы.
- Вы осмеливаетесь угрожать?! Приписываете мне какие-то противозаконные действия?! - произнес он каким-то придушенным голосом. - К вашему сведению, я искренне верю в пользу всего того, что я здесь делаю. Терапия любви помогает людям, я могу призвать в свидетели три десятка людей, которые подтвердят это в любой момент. А теперь убирайтесь отсюда, Уилер, в противном случае я вышвырну вас вон!