* * *
Первым, кого я выбрал, для своего эксперимента - продолжил читать рукопись Кошерин. - стал Илья Измайлов. Мне давно было интересно, как маленький человек, не имея ни опыта, ни настоящей выучки, может творить чудеса.
Трехлетний Моцарт прекрасно играл на скрипке, будто еще в чреве матери овладел этим сложнейшим инструментом. А Илья пишет музыку. И какую! Его симфонию играет в филармонии большой симфонический оркестр! А недавно юным гением заинтересовались в Париже, приезжал знаменитый дирижер Пьер Лоше и был просто потрясен. Илья сам дирижировал своей симфонией. И это в семь лет!
Конечно, гены. Но, по всей видимости, очень глубоко спрятанные в веках. Отец нашего вундеркинда учитель истории в обыкновенной школе.
Слышишь, Батя? Это тебя касается, ведь вы меня долго с мамой считали вундеркиндом и тоже хотели сделать музыкантом. Это, наверное, ты свои мечты пытался на мне реализовать. А я сопротивлялся. Я с удовольствием слушал, как ты играл на фортепьяно, я гордился тобой. Но музыка не притягивала меня, и ничего во мне от музыкального вундеркинда не было. Теперь я это знаю, когда познакомился с Ильей.
Кошерин тряхнул головой. "Батя"! Это он к нему обращается, или это очередной выдуманный персонаж? Кажется, все-таки к нему.
Было такое, было. Хотел сделать Витю вторым Рахманиновым.
Купили пристойное пианино "Petrov", наняли учителя, студента консерватории. После нескольких занятий студент сбежал. Виктор активно не хотел учиться, хотя способности были выше средних, единственное, что успел определить студент.
Взяли нового учителя. Виктор сразу понял, что старый педагог зависим от заработка и просто так, как студент консерватории, не уйдет.
Сначала играл неряшливо гаммы, а затем начал колотить по клавишам кулаком.
Как-то застал Кошерин в скверике неподалеку от их дома плачущего старого музыканта. Не выдержал и он.
Отдали Виктора в музыкальную десятилетку. Там был коллектив, который положительно мог подействовать на сына.
Но нашел там Виктор… свою первую любовь. Звали ее Оксана, и была она его учительницей по фортепьяно. Красивая дивчина с плотным стройным телом, к тому же прекрасная музыкантша.
Кошерин и сам заглядывался на Оксану, на молодое роскошное тело и длинные косы, которые мало кто носил в ее возрасте. Но совершенно случайно узнал, что отец этой девушки полковник милиции, и отступился. А так, кто знает, чем бы ухаживания его закончились?
Тем более, что Оксана, когда он зачастил на ее занятия, начала подавать знаки, что не против завести небольшой романчик с влиятельным директором, который приезжал в музшколу на шикарной "Волге".
А Виктор влюбился. Узнал об этом Кошерин от самой Оксаны.
Как-то остались они одни после занятий, Кошерин вызвался подвезти девушку, он еще не знал про ее отца.
Оксана очень волновалась, он было подумал, что сейчас последует признание в любви, и они поедут… Но оказалось, она хотела ему рассказать об ужасном поведении его сына.
- Вы представляете, он ко мне под юбку залез! Подошел, обнял и полез туда, куда не следует.
А потом признался в любви и сказал, что ходит в эту школу из-за меня. А я ему сказала, что у меня папа милиционер, и он заберет за такое поведение его в тюрьму.
Кошерин видел, что рассказывает Оксана ему с удовольствием и в том месте, где говорила, что Виктор залез под юбку, даже раскраснелась от воспоминаний.
Он забрал Виктора из музыкальной школы, а Кристине сказал, что теперь пусть сама занимается творческим воспитанием сына.
На эту тему у них был давний спор. Кошерин настаивал на так называемом творческом, а Кристина на практическом воспитании.
- Его надо учить тем вещам, которые пригодятся в жизни, - настаивала она. - Ты сколько учился игре на фортепиано! И что? Теперь раз в месяц сядешь и поиграешь. И то после хорошей выпивки. А сколько лет потрачено впустую!
Виктор должен учиться только тому, что пригодится ему в жизни.
Кошерин и отдал ей сына - пусть учит. Да и времени на сложные педагогические эксперименты категорически не было.
А теперь читает, что именно он хотел сделать сына вундеркиндом. Разве вундеркиндов делают? Они рождаются готовенькими. Природа сама выбирает их из серой массы и ставит на пьедестал.
- А теперь, Батя, - продолжал читать Кошерин, - я вкратце познакомлю тебя с действительно интересными способностями, которые появились у меня после одного случая. Помнишь, как ты меня ударил по лицу? Наверное, забыл, хотя такое не забывается. Я, во всяком случае, это запомнил на всю жизнь. И этот эпизод сыграл решающую роль в выборе профессии.
Я задался вопросом, почему ты так ненавидел меня, ведь такую оплеуху закатить малолетнему сыну просто так невозможно. Это был сгусток пара, который выпустила твоя душа. Это был ответ чему-то, что тебя бесило во мне. А что тебя могло бесить? То, что я не хотел заниматься музыкой?
Так это не я, как личность (которая только зарождалась) не хотел, а моя природа. Под природой я разумею все, что заложено во мне.
У меня был один пациент в Павловке некий Зимин, профессор психологии, который и пострадал на своей теории надприродного человека. Он, видишь ли, сам себя захотел создать. Как конструктор или проектировщик: начертил чертеж и по нему построил себя.
А подвигло на это его посещение сельскохозяйственной выставки. В одном из павильонов он увидел муляж коровы, которую сконструировали канадские инженеры - генетики. И, как он выяснил, эта корова уже на 75 процентов соответствовала их расчетам.
Так почему подобное нельзя сделать с собой? Этот Зимин долго беседовал с учеными, а затем долго собирал специальную литературу. И начал эксперимент, который и привел его ко мне в больницу.
Вот что было замечательного в этом индивидууме. Он считал себя почти Богом, потому что выполнял все заповеди. Он стал справедливым, честным и так далее. Идеальным человеком!
А когда я спросил его, не считает ли он, что в основу его проекта была заложена ложь, задумался.
А потом написал трактат о лжи. Оказалось, что такого понятия вообще нет в природе. Ложь - всего лишь средство, необходимое для выживания. И она начинается с появлением человека на свет. Единственный момент идеальной честности - это процесс появления человека на свет.
Крик новорожденного тому подтверждение. Единственное, что заставляет человека не врать, это боль. Не зря ведь и пытка придумана, не каждый выдерживает испытание, и рассказывает правду, если, конечно, всю правду можно рассказать.
- Так вы считаете, что родившийся ребенок начинает лгать, когда он оказался по эту сторону жизни? - спросил я.
- А как же? - даже изумился моему вопросу Зимин. - Он хочет есть и начинает уже в таком возрасте хитрить. А на хитрости ложь и основана.
Все свое детство человек только тому и учится, что врать. Иначе не заработаешь ни сладкого кусочка, ни мороженого. Чуть что, начинает плакать, папа с мамой раскисают и выполняют любые его требования.
Ну, а что дальше происходит, всем известно. Ложь становится сутью жизни.
Возьмем ту же школу. Там оценки ставят вовсе не за знания, а за поведение, толерантность и причастие к социальному слою. Редко попадают педагоги, которые согласны на жизнь в клетке со змеями.
Вы видели, чтобы обезьяна изменяла свой скелет и формы, или крокодил? Животные живут по другим законам, они практически не врут, за исключением той же хитрости. И все ради продолжения рода, про который они также ничего не знают.
Да и сами знания есть ложь. Естественно, существует набор неопровержимых доказательств, выведенных благодаря наблюдениям и опыту. Но к знаниям они не имеют никакого отношения.
Наука основана на гипотезах, а гипотеза на способности человека выдумывать.
Мы гордимся, что у нас есть фантазия. Самая зловредная штука. Она делает из человека самоубийцу. Всю свою короткую жизнь он отдает, порой, тому, чтобы реализовать свою неуемную фантазию.
"Не верю" - это правильно сказал Станиславский. Правда, он обращался к актерам. Но человек и есть актер.
Вот такие у нас были разговоры. Потому Зимин и попал в Павловку, что в конце концов… заврался. Если, как он заметил, спортсмен лжет своему организму, наращивая непредусмотренные для него природой мышцы, то сам он полностью изолгался, вообразив себя "достойным человеком". Естественно, другим, он отвел роль "недостойных". Мы это уже проходили во время Отечественной войны.
Нечто похожее было и в тебе, Батя. Ты хотел разрушить мою природу и заставить всю жизнь лгать с помощью музыки. Ведь бездари лгут в геометрической прогрессии. Они и хватаются за ложь, потому что у них больше ничего нет. А это единственный инструмент, который может обеспечить карьеру, удобства в жизни и… власть.
Власть - вершина лжи. Тут и особых комментариев не требуется.
Мало научиться сносно играть гаммы, а затем и целые концерты. Надо их играть так, чтобы подчинить музыке других людей. Я не могу утверждать, что подчинение таким образом благотворно действует на общество, поэтому пусть лучше нами все - таки управляют таланты. Хотя и тут опасностей тьма.
Сам ты музыкантом не собирался стать, а меня хотел отправить на заклание своей мечты.
Я это понял после той пощечины. Она на многое открыла глаза. И на то, в частности, о чем я сейчас говорил.
Присматриваясь к тебе (ты был ближе всего ко мне), к твоему отношению к матери, работе, я видел и себя. Я взял тебя в пример, каким не надо быть. И начал разрабатывать свой проект, как сделать так, чтобы этого добиться.
Я много расспрашивал себя, а мог бы я ударить собственного сына, как ты, наотмашь со всей силой (а силища у тебя есть, у меня чуть зубы не повыскакивали)?".
Кошерин как от мощного магнита с трудом оторвал глаза от бумаги и возмущенно выпрямился. Руки его дрожали, в глазах набухли слезы.
Что же это такое тут написано, и зачем? Кошерин поднял рукопись, весила она килограммов пять. Сколько же самых разных слов здесь заключено! И все они адресованы ему. Это что, цель у сына была такой - посвятить отцу книгу, в которой он разберет его личность по косточкам? Или это исповедь собственной заблудшей души?
Скорее всего, Кошерин стал таким же объектом наблюдения, как и вундеркинд - композитор, психолог. Кто еще?
Кошерин перевернул рукопись, перелистнул последнюю страницу и увидел перед собой чистый лист. Он судорожно начал листать к началу, но кроме чистых листов, ничего не обнаружил.
Вот уже и заглавие, но за ним тоже ни строчки. А где же текст, который он читал?
Кошерин вернул рукопись в прежнее положение и перелистнул страницу. Текст был на месте.
Что это? Мистика какая - то! Во всяком случае, с таким феноменом Кошерин встречался впервые. Правда, он где-то читал, что в секретных переписках используются специальные чернила, которые при чтении посторонним тут же уничтожаются его полем.
Фокус заключается в том, что только автор рукописи может позволить перелистывать рукопись как ему вздумается. Другим же оставлен один вариант - последовательного и медленного ознакомления с текстом. Как только чтец начинает торопиться, пытаться опередить события, все написанное тут же исчезает.
Это как нынешние замки с секретами: наложил ладонь, видеоглаз считывает твой код (линии кожи, или даже температуру тела) и определяет хозяина.
Тут, кажется, все понятно, но почему Виктор не хочет, чтобы можно было сразу прочитать концовку? Что - то скрывает, или ему важно, чтобы его труд был прочитан от корки до корки?
В кабинет вошла Роза.
- Что - то произошло? Вид у тебя убитый?
- Ты читала эту рукопись? - спросил Кошерин…
- А что такое?
- Читала или нет?
- Пыталась, но не получилось.
- Что не получилось?
- Слушай, ты что - следователь?
Я не следователь, а отец, и у меня сбежал сын, которого я видел вчера с тобой. А теперь я пытаюсь прочитать его рукопись и не могу это сделать так, как мне нужно.
- Ты сразу хочешь узнать, что написано в конце?
- Какая умница.
- Напрасное занятие. Твой Виктор не только отличный психиатр, но и изобретатель. Как - то он мне рассказывал…
- Ага, как - то! Это не вчера ли случайно?
Кошерин почувствовал, что сейчас пытается спровоцировать Розу грубым нажимом. Долго она такого давления терпеть не будет.
И все же неодолимая сила тянула на гладиаторский бой. Он просто чувствовал потребность в нем. Кто знает, может, в пылу сражения и проскользнет новая, так ему необходимая, информация о сыне.
Собственно, уже и проскользнула - "как - то он мне рассказывал".
- Ты меня хочешь разозлить? Не удастся. Твой сын - твои проблемы. Я к этому никакого отношения не имею, А тот мужчина, которого ты принял за Виктора, просто мой хороший знакомый, отец моего ученика Андрея Седого, которого я готовлю к конкурсу Горовица.
Ему уже не хотелось ссориться с Розой. Он и так жизнь ей испортил.
Хотя, почему испортил? Кто знает, какой эта жизнь у нее должна быть? Тот факт, что человек устанавливает какой - то порядок действий в своей жизни - родился, учился, влюбился, женился, родил и умер - еще не говорит, что так оно и произойдет. То есть, что родился и умрет - точно, а все остальное вилами по воде писано.
Кто более всего уповает на соразмерность своего существования и хочет проплыть по спокойной реке, наслаждаясь каждым глотком воздуха, тот обязательно попадет в бурю. И его судно может быть серьезно повреждено или даже затоплено.
Если рассматривать с таких позиций жизнь Розы, то Кошерин в этой жизни сыграл только положительную роль. Она была простой студенткой - лимитчицей. Это он купил ей шикарную по тем временам и очень дорогую по нынешним квартиру. Он отдавал ей деньги и свою любовь, или то, что он так называл в минуты особой близости. Какие могут быть к нему претензии? Его жена Кристина не получала столько внимания.
Потому и обокрала тебя, не без горечи подумал Кошерин, вспомнив найденный у него дома тайник.
Роза смотрела в окно, словно провожала корабль, который увозил ее самого дорогого человека. Так и казалось, что сейчас вытянет руки вперед и запричитает.
- А перед тобой страницы открываются? - спросил Кошерин. - И зачем ты читала рукопись Виктора, ты ведь его недолюбливала?
- Только потому что он твой сын, - голос ударился в оконное стекло и эхом отскочил к Кошерину. - Слушай. Роза обернулась и медленно начала наступать на Кошерина. - Ты чего ко мне прицепился? Разве ты не видишь, что женщина устала. Или я, по - твоему, не могу устать от такой жизни, когда человек, к которому ты относишься лучше, чем к другим, начинает тебя поедом есть из - за каких - то подозрений. От этого можно очень сильно устать, Кошерин!
Я тебя звала? Нет, я тебя не звала. Так в чем дело?
- Ты хочешь, чтобы я ушел и освободил место этому… конкурсанту?
- Ну, и дурак же ты, Кошерин!
- Я тоже устал, а мне еще предстоят такие треволнения, что и жить не хочется. Ты же видишь, я должен отвечать на многие вопросы, которые в последнее время возникли. А как бы я хотел вместе с тобой вот сейчас плыть на белом теплоходе и смотреть на море; как хорошо вытянуть ноги, зажмурить глаза и отдаться легкому покачиванию волн и своим мыслям. И думать, думать только о приятном.
- С тобой все в порядке? - спросила Роза, заглядывая в глаза.
Действительно - в порядке?
С того самого момента, когда впервые заглянул в глаза капитану Смирнову, понял, что спокойная жизнь его закончилась. Этот капитан все время маячил где - то позади, одним своим присутствием ставя вопросы. И во сне он грозил пальчиком.
Страх - это когда все круглое, и ты не знаешь за что зацепиться, ноги скользят по льду, мысли летят в пустоту, сердце колотится в предчувствиях…
Сколько людей прошло перед Кошериным. В судьбе скольких он принимал самое непосредственное участие. Казалось, уж в чем, а в умении оградить себя от чужого горя, чужого вторжения в душу он умел. Но вот сейчас он был беззащитным, как ребенок.
Простой капитан милиции смог ему испортить жизнь. Всего лишь своими подозрениями. Может, потому и портил жизнь, что подозрения были обоснованными, и Кошерин боялся их сделать публичными?
Обоснованы, да…
Сейчас бы он, возможно, и поехал с Розой отдохнуть. Но весь отдых он бы думал над вопросами капитана и своими ответами.
Уже такое было, но все - таки капитана он не допустил за демаркационную линию, которую сам и построил. И не пустит. И потому навязчивые состояния будут продолжаться, пока…
Мне в пору самому обратиться к сыну за консультацией, подумал Кошерин. Я сам себя загнал в тупик. Не проще ли - все рассказать следователю, взвалив всю ответственность на него. И тогда бы никаких этих эховых мыслей не случалось, его личность не раздваивалась в страхе быть открытым.
Все дело в этом. В человеке существует два мира. Один на поверхности: человек любуется природой, красивыми женщинами, любит своих детей, ходит на работу… А второй сидит в вечной темнице и все простое, светлое и радостное переводит в мрачную игру мыслей. И подземный человек часто побеждает надземного: у него аргументированней доказательства. Потому и с радостью приглашает к борьбе.
Вот Роза: сначала она соврала, что не была в парке вообще. Потом согласилась, что была и с мужчиной, отцом ее ученика.
И теперь подземный человек спрашивает, как жить рядом с вруньей? Ведь соврала не в первый раз.
Роза любила приврать. Здесь и происходил основной водораздел между ними. И эту ее привычку он заметил давно. Слава Богу, он мог отличить ложь от правды. И сейчас ей верить, конечно, нельзя. Чем больше она настаивала, что была с отцом ученика в парке, тем больше крепилась уверенность, что в парке с Розой был именно Виктор.
Значит, у них заговор с Виктором против него. Значит, Виктор никуда не исчезал, а они составили свой сценарий, чтобы… избавиться от него? И тот обед был приготовлен Розой для Виктора, и именно ему она звонила.
Кошерин отдал бы сейчас полцарства, чтобы узнать соответствуют ли его догадки истине.
А с другой стороны капитан Смирнов, который глаз с него не сводит. Кошерин не сомневался, что слежка продолжается. Просто он уже не пытался ее обнаружить, иначе бы его жизнь превратилась в сплошной кошмар.
Похоже, она уже и превращается. Он постоянно думает о мелочах, деталях в поведении близких, стал подозрительным…
Виктору на него давно наплевать, а Роза выстроила между ними китайскую стену. А куда ему деваться? Он даже уехать не может, дал подписку о невыезде.
- Ладно, я пойду по своим делам, а ты сиди, читай. Потом мне перескажешь, что еще интересного сообщил тебе твой сынишка.
Роза стояла перед ним в своем шикарном сером костюме, в котором она казалась совершенно голой. Тонкая шерстяная ткань подчеркивала таинственную уловку ее бедер, тонкую очаровательность икр, удлиненную простоту ног… В этом костюме она выглядела одновременно дипломатом и гулящей. Очень дорогой гулящей.
- И куда ты собралась? - равнодушно спросил Кошерин.
- К любовнику. Иду слушать, как он будет играть.
- На конкурс Горовица?
- Что - то в этом духе.
Роза ушла. Просто растаяла в пространстве, в котором осталось ее изображение. Фигура Розы еще долго стояла перед ним, словно замурованная в твердый воздух.