- Напрашиваются два ответа. Или из опасения быть разоблаченными, или, что вернее, из-за сведения счетов - например, за укрытие части награбленного.
- Да, это вполне возможно. Кого пытали, убедил их, что спрятал деньги у себя, а когда выяснилось, что врет, его убили. Но зачем ему надо было так глупо врать?
- В надежде, что по дороге он от них улизнет… Но такой ответ может вам дать следователь только более высокого ранга. Вот, когда я стану майором…
- Слабая надежда, ты все время задираешься с начальством. А теперь следующий вопрос…
- Такой же легкий?
- Сейчас узнаешь… Звучит он так: почему взяли фотографию из рамки, стоявшей на столике, и что искали в ящиках серванта и гардеробе?
- Может, сначала подумаем, чья это была фотография?
- Здесь могут быть два варианта. Или семейная, или любимой девушки. Сомневаюсь, чтобы у такого типа, как Яхма, проявлялись хоть какие-то родственные чувства, значит, скорее девушки. Но почему фотографию взяли?
- Чтобы ответить на этот вопрос, не обязательно быть майором.
- Тогда говори.
- Чтобы запутать следствие. Девушка могла знать слишком много, и ее надо спрятать на какое-то время, а фотография поможет в поисках. Переворошили также вещи убитого, чтобы убедиться, нет ли там чего-нибудь, что могло бы навести на след девушки или их самих.
- Это довольно убедительно. Поэтому мы должны найти ее как можно скорее. Ну и, как я уже говорил, собрать данные, с кем в последнее время чаще всего видели Яхму.
- Девушка найдется, - чересчур самоуверенно заявил Герсон.
- Хорошо бы живая, - пробормотал Выдма. - Убийство Яхмы свидетельствует о том, что мы имеем дело со страшным преступником.
- А если здесь нет связи с грабежом? Ведь нет никаких доказательств, что одно связано с другим.
- Но предпосылок достаточно, о чем мы уже говорили. Мы установили, что существует связь работника завода с человеком, имевшим срок за грабеж. Идя по этому следу, мы раскрываем убийство. Я не верю в простое стечение обстоятельств. А теперь дальше… Ты не обратил внимания на сходство этих двух убийств? Вахтера и Яхмы? Удар ножом и почти в то же самое место - несколько сбоку и сзади со спины? Что это - новое стечение обстоятельств?
- Хорошо, пусть будет так. Наконец, вышестоящие лица для того и существуют, чтобы быть правыми.
Выдма закурил сигарету, продолжая размышлять вслух:
- То, что у шайки был свой человек на территории комбината, не вызывает у меня никаких сомнений. Это подтверждается следующими фактами: сейф открыт подделанным ключом, найден подходящий момент для ограбления, а может быть, даже, и подготовлен нужный момент. Но есть еще до сих пор беспокоящий меня вопрос: как случилось, что убитый вахтер подпустил убийцу так близко, что тот мог ударить его ножом? Ответ здесь, пожалуй, один: он знал человека, который подходил к нему, и не был удивлен, видя его в здании. Но кто это? Сначала я думал, что Янина. Но такой сильный удар она не в состоянии нанести, с ней мог быть, к примеру, Яхма. Они оба подошли к вахтеру, у которого появление секретарши директора не вызвало никаких подозрений, ну и таким образом он был застигнут врасплох. Однако теперь на первый план выдвигается Урбаняк. Остаются еще Стецкий и Белецкий. Этого старика мы тоже не можем вывести из круга подозреваемых. Пожалуй, теперь самым важным является ответ на вопрос: как грабители попали на территорию комбината, а потом в здание?
- Вы не верите, что они попали через окно?
- Нет. Этот путь слишком явно был нам указан. Все было организовано безупречно - и вдруг такой недосмотр? След от пожарной лестницы, след на подоконнике и это незакрытое окно, чтобы не было сомнений, как они сюда попали…
- Но как же тогда они проникли на завод? Никаких следов вдоль изгороди не обнаружено.
- По сути дела, остается только проходная. Ваш протокол допроса вахтера я изучил. Действительно, в его показаниях нет ничего подозрительного, но где-то должна быть брешь. Мы еще вернемся к этому вопросу, а сначала я хочу поговорить с Яниной Эльмер и Урбаняком. Вызови их завтра на утро…
- Я просил вас прийти, - начал на следующий день Выдма, когда секретарша директора уселась напротив него, - чтобы узнать кое-какие детали. Я отмечаю, что это не официальный допрос, как видите, никто не ведет протокол, я не собираюсь включать и магнитофон… - усмехнулся он, обнажив крепкие белые зубы.
- Я вас слушаю… - несколько натянуто ответила Янина. Она сидела на краешке стула и всматривалась в лицо майора.
- Я хотел бы лучше разобраться, что из себя представляют лица, с которыми мне пришлось встретиться в связи с этим грабежом. - Выдма старательно подбирал формулировки. - От этого любопытства никуда не денешься, оно неизбежно в ходе расследования, что я и подчеркиваю, чтобы у вас не создалось впечатления, будто эти вопросы я задаю только вам. Я буду задавать их и другим.
- Мне нечего скрывать, поэтому, пожалуйста, спрашивайте.
Предварительное разъяснение Выдмы принесло свои плоды, скованность Янины Эльмер несколько уменьшилась.
- Я знаю, что ваши родители умерли. Когда?
- Мама умерла пять лет назад, а отец год спустя.
- У вас есть еще близкие родственники?
- Да, сестра, ее зовут Анна.
- Она моложе или старше вас?
- На два года моложе.
- Еще есть родные?
- Сестра матери, вдова, живет на Охоте. Есть еще дяди, один живет в Щецине, другой в Кракове… И есть брат отца, пенсионер, живет в Залесье Гурном. - Девушка назвала адреса, которые Выдма записал в блокнот.
- Ваша сестра живет с вами?
- Нет. У тетки.
- А где она работает?
Наступило молчание, потом, несколько смешавшись, девушка ответила:
- Кажется, нигде…
- Вы точно не знаете? На что же тогда она живет? Неужели тетка согласилась содержать молодую, здоровую девицу и разрешает ей нигде не работать?
Секретарша опустила голову. С удивлением Выдма заметил слезы, заблестевшие на ее ресницах.
- Анка… Анка очень красивая, но и очень легкомысленная. Она выбрала плохой путь… - произнесла девушка тихо и медленно. - Тетка и я старались на нее повлиять, но безрезультатно. А теперь… Я даже не знаю, где она. Слышала, что живет с каким-то подозрительным типом…
- А до этого? Вы можете что-нибудь рассказать о ее привязанностях?
Янина подняла голову и посмотрела на Выдму.
- Вы сами, наверное, знаете? Правда?
Он кивнул утвердительно:
- В общих чертах, но я хотел бы услышать более подробно.
- Урбаняк по крайней мере ее любил, даже хотел на ней жениться. Это, может, и странно, но Анка именно поэтому стала им пренебрегать, пока наконец не бросила из-за какого-то гангстера, который… который ее бьет!
- Откуда вы знаете?
- Иногда она заходит ко мне. Особенно если ей не на что жить. Последний раз была месяц тому назад. Я заметила, что у нее руки в синяках, синяк на лице она старалась прикрыть волосами. Это была неприятная встреча. В сотый раз я пыталась втолковать ей взяться за ум, но, как обычно, она отвечала шутками. И была чем-то напугана, поплакали мы вдвоем, а потом она ушла… и ничего не изменилось…
- С тех пор вы ее не видели?
Девушка покачала головой.
- Нет… - колебалась она минуту и замолчала.
- А все-таки?
- Нет, я не видела ее. Но она мне звонила. Именно в тот день, после грабежа. Вы уже уехали, мы заканчивали работу, я закрывала канцелярию, и вдруг зазвонил телефон.
- Что она сказала?
- Как всегда, болтала глупости…
- Пожалуйста, расскажите более подробно содержание разговора.
- Она была страшно возбуждена. Плела чушь, перескакивала с одного на другое, но из ее слов я поняла, что она порвала со своим приятелем и собирается кончать со своим бесшабашным образом жизни. Потом сказала, что уезжает.
- А куда?
- Она не сказала. Упомянула только, что будет отсутствовать какое-то время, словом, чтобы я не беспокоилась. Просила также никому о ней ничего не рассказывать, так как, возможно, какие-то люди будут ею интересоваться. Она, наверное, боялась, что тот тип будет ее искать.
- Вполне возможно, - согласился майор. - И это все?
- Собственно, да… Все остальное обычные глупости в ее стиле.
- Ничего-ничего, говорите, прошу вас.
- В конце разговора она заявила, несколько смущенно, что влюбилась.
- И сказала в кого?
- Я спросила, но она мне ответила только, что его зовут Кароль и что он журналист.
- А где работает?
- Этого она не сказала.
- Вы считаете, что это могло послужить причиной разрыва с тем человеком?
- Вероятно, да, хотя еще раньше мне казалось, что она тяготится этой связью.
- Возможно, она задумала уехать со своим новым поклонником?
- Увы, нет, я спросила ее об этом, она отрицала, сказала, что с Каролем встретится лишь после возвращения.
- А теперь вернемся к Урбаняку. Он знал о своем преемнике?
- Очевидно, да, я слышала от Анки, что они познакомились с Яхмой в ночном ресторане.
- Урбаняк не говорил с вами о сестре уже после их разрыва?
- Да, как-то раз попросил встретиться с ним в кафе и умолял, чтобы я уговорила Анку взяться за ум. Он предостерегал ее быть подальше от того человека, так как яко бы узнал, что это темная личность. Я обещала ему, но потом он меня даже не спросил, поговорила ли я с сестрой.
- Может, вы знаете кого-нибудь из подруг вашей сестры, ее близких знакомых?
- Нет, ни с кем из них я не встречалась.
- У вас есть фотография сестры?
- Да, прошлогодняя. Но разве?..
- Нет, пока у нас нет ничего против нее, однако есть причины, по которым мне хотелось бы иметь ее фотографию.
- Я принесу ее завтра на работу.
- Спасибо, пани Эльмер. Если кто-нибудь будет расспрашивать вас о сестре, я прошу вас договориться с этим человеком о встрече и тотчас же сообщить мне или поручику Герсону. Тут дело может идти о ее безопасности.
После ухода Янины Эльмер Выдма позвонил поручику.
- Запиши адреса родственников этой Эльмер, сейчас я тебе продиктую. - И в конце посоветовал: - Урбаняк ждет, возьми его к себе и допрашивай до моего прихода. Можешь вести протокол.
После предварительных формальностей майор обратился к Урбаняку:
- На этот раз я счел нужным вызвать вас к себе.
Слова звучали резко и официально, так что улыбка, с которой Урбаняк вошел в кабинет, мгновенно исчезла с его лица. Однако он постарался скрыть, какое впечатление произвело на него это вступление. Закинув ногу за ногу, он довольно развязно ответил на заявление майора:
- Я в вашем распоряжении.
- Вы знаете Виктора Яхму?
- Да, знаю.
- Как вы с ним познакомились?
- Я иногда бываю на скачках. Он однажды оказался за мной в очереди перед кассой и поставил на тех же самых лошадей. Начался разговор, потом мы уже вместе следили за заездами и таким образом познакомились.
- Кто первым начал разговор? Он или вы?
- Он. Потом привязался ко мне, и это стало меня раздражать, но я не решался отделаться от него, о чем в конце концов пожалел.
- Он был причиной вашей размолвки с Анной Эльмер?
- Да.
- А как она с ним познакомилась?
- Мы были вместе в ночном ресторане, там в этот вечер оказался и Яхма. Он подсел к нашему столику. С этого все и началось.
- Эльмер жила у вас?
- Нет.
- С кем она еще дружила? Были ли у нее подруги?
- Возможно, но мне о них она не говорила.
- Судя по вашим словам, вы посещали рестораны?
- Довольно редко, так как моя зарплата не позволяла вести такой образ жизни.
- Но на скачках вы играли?
- Тоже не часто и осторожно. Впрочем, мне везло.
- Насколько мне известно, в последнее время не так уж.
Урбаняк сжал губы и промолчал. Выдма продолжал допрос:
- В каких ресторанах Эльмер чаще всего бывала?
- В "Гранде" и в "Конгрессовой".
- Что вы можете сказать о ней? О ее характере, склонностях?
Губы Урбаняка исказила гримаса.
- Я не могу быть беспристрастным, так как слишком много из-за нее пережил. Но постараюсь. Она веселая, легко относящаяся к жизни, в чем я убедился на собственной шкуре, - добавил он с горечью.
- И это все, что вы можете о ней сказать?
- Ну, нет… Импульсивная, капризная. У нее богатое воображение, она интеллигентна и сообразительна. Таков ее психический облик.
- Гм… Следовательно, натура, скорее, богатая, с буйным темпераментом, не считающаяся ни с чьим мнением, ни с десятью заповедями?
- Можно сказать и так.
- Она смелая? - прозвучал неожиданный вопрос.
Урбаняк поднял брови и задумался.
- Да, скорее да, - бросил он колеблясь. - Но трудно отличить, где у нее смелость, а где легкомыслие.
- Женщины, как правило, верны своим парикмахерам. Вы не знаете, где и у кого она причесывалась?
- Конечно, знаю. Есть такой пан Вацлав, у него дамский салон на Новолипках, пять.
- Однако мы отклонились от основной темы. Вам было известно, что Яхма отсидел срок за грабеж?
Урбаняк изобразил удивление:
- Яхма? Невозможно! Жаль, что я об этом не знал!
- Вы действительно не знали? - в голосе Выдмы прозвучали резкие нотки. - Советую говорить правду, так как допрос носит официальный характер и вы были предупреждены о последствиях за дачу ложных показаний.
- Откуда, черт побери, я мог знать?
- Вот об этом я и хотел вас спросить. Ведь вы просили Янину Эльмер предостеречь сестру и сказать ей, что Яхма подозрительный тип.
- Это ни о чем не говорит, я вовсе не знал, что он был грабителем. Просто я повторил то, что услышал, уже не помню от кого.
- Удивительно короткая у вас память. Подозрительный тип отбил у вас девушку, но, несмотря на это, вы поддерживаете с ним отношения… Есть над чем призадуматься, вам не кажется?
- Я, отношения?.. Это какое-то недоразумение!
- Не отрицайте. Нам известно больше, чем вы думаете.
Урбаняк наклонился вперед и оперся руками о край стола. Выдма не без удовольствия заметил, что выстрел попал в цель, так как руки у Урбаняка дрожали, а на лбу выступили капельки пота.
- Ведь именно ему вы передали отпечатки ключей от сейфа?
- Это неправда! Неправда! - Голос Урбаняка звучал пискляво, истерично. Он почти кричал, а пальцы, которыми он вцепился в край стола, побелели.
- Так, значит, Яхма обманул?
- Он не мог этого сказать. Я требую очной ставки! Пусть он мне скажет это в глаза!
- Вы слишком уверены в себе, Урбаняк, - спокойно заметил Выдма, - а все потому, что знаете: очной ставки быть не может, знаете, что Яхма мертв, хотя в газетах ничего относительно его убийства не сообщали.
Слова эти буквально парализовали Урбаняка. Какое-то время он в упор смотрел на Выдму глазами полными удивления, потом повторил, произнося слова почти шепотом:
- Убит? Яхма убит? Кто… Кто это сделал?
Майор безразлично пожал плечами:
- Следствие ведется. Но я думаю, что собственными дружками из той же шайки, и этого я не собираюсь от вас скрывать.
- Вы хотите меня запугать… Но я… Я действительно ничего не знаю…
Он покачнулся и наверняка упал бы со стула, если бы поручик Герсон не успел его подхватить.
Выдма взял графин и протянул ему стакан воды.
- На этом сегодня закончим. Завтра допрос продолжим, прошу обдумать создавшуюся ситуацию. Правдивые признания могут облегчить вашу участь. Завтра в десять прошу вас быть здесь.
Но в десять Урбаняк не явился, на работу он тоже не вышел, было установлено, что он не ночевал дома. И, как вытекало из рапорта, между девятью и десятью часами вечера ему удалось скрыться от сотрудника милиции, ведшего за ним наблюдение.
Записки Анатоля Сарны
…Двери в квартиру я обнаружил без труда. Я уже поднял было руку к звонку, но тут с удивлением заметил, что дверь не закрыта, сквозь узкую щель в коридор проникал тусклый свет. Квартира была не заперта. Меня охватило предчувствие, что произошло что-то страшное. Я вспомнил неоконченную фразу там, в бараке, и видел, как эти двое, выйдя из дома, ничего не несли в руках. Что же случилось с девушкой? Может, действительно, как сказал один из них, она украла деньги? Где же красная сумка? Если она прихватила вещи Терезы, от нее всего можно ожидать.
Я перешагнул порог и оказался в небольшой прихожей, дверь в комнату тоже была приоткрыта, именно из-под нее пробивался свет, который я заметил на лестнице.
Я вошел в довольно просто обставленную комнату. Но мне было не до разглядывания мебели, так как я увидел лежащего на полу человека. Это был знакомый мне брюнет с черными усиками. Он лежал в луже крови и не подавал признаков жизни.
Я с трудом поборол чувство страха и свое желание как можно скорее уйти из квартиры. Осмотревшись, я увидел стоявшую на столике возле тахты фотографию. Я знал, что рано или поздно тут появится милиция, поэтому, обойдя труп, я подошел к столику, вынул носовой платок и, обернув руку, взял рамку. Лицо, которое я увидел, было очень выразительным. Надо лбом вздымалась волна светлых волос, полные чувственные губы хитро улыбались.
Подцепив фотографию ногтем, я вытащил ее из рамки. При этом оторвался уголок, но в целом фотография не пострадала. С интересом я перевернул ее, ища подпись, надеясь, что найду там имя владелицы. К сожалению, оборотная сторона была пуста. Любой ценой я должен узнать ее имя. Может, здесь есть какой-нибудь конверт с обратным адресом или записки? Я начал поиски. Просмотрел гардероб, потом по очереди все находившиеся в комнате ящики. Единственной добычей, которую мне удалось получить, была цветная открытка, на ней пляж в Сопоте. На открытке всего несколько слов и под ними уже известное мне имя - Анка. Она писала Виктору Яхме: "Мне удалось достать комнату в "Белой чайке" - привет". И под этим дата: "19 июля с. г."
Открытку и фотографию я аккуратно положил в бумажник. Погасил свет, пользуясь платком, закрыл одну и вторую дверь и быстро оказался в машине. Для одной ночи впечатлений было более чем достаточно. Вставляя ключ в замок своей квартиры, я услышал настойчивый телефонный звонок. Однако я не успел подойти к аппарату, звонки прекратились. Я посмотрел на часы. Было около трех, значит, это мог быть только Кароль, который этой ночью дежурил в редакции и, конечно, не думал считаться с тем, что я, возможно, сплю. Телефон зазвонил снова, когда я уже в пижаме вышел из ванной и собирался разложить постель на тахте.
Конечно, это был Кароль.
- Ну, чего? - набросился я не слишком вежливо, узнав его голос. Но это не помогло.
- Где тебя до сих пор носило?! - Кретин, у него еще были претензии! - Я звоню каждые полчаса, наверное, уже десятый раз.
- Странный вопрос. Я был там, куда ты меня послал.
- До сих пор?
- "До сих пор? До сих пор?" - передразнил я его. - И если б ты знал, в какую историю ты меня впутал, то разговаривал бы со мной стоя на коленях.
- И что, ты нашел ее?
- Что я нашел, это не по телефону. Сейчас я должен выспаться, приходи утром, поговорим.
- О каком сне ты говоришь! - решительно заявил Кароль. - Приготовь кофе, я буду у тебя через четверть часа!